Слава и чествование Святителя Николая в первопрестольном городе Москве

За сколько уже веков жизни Русского государства проследили мы особенное благоговение русского народа к великому Святителю? Во скольких местах Русской земли наблюдали дивные проявления покровительства Чудотворца православным?

Знаем мы, что при усердных молитвах Святителю зачиналось Русское царство в Киеве и Новгороде; что под явным заступничеством его оно несло испытание и наказание свое от Бога под игом татарским на всем пространстве уже тогда намеченных его обширных пределов; что с его помощью и с помощью целого собрания отечественных Угодников Божиих, молитвенников перед Господом о благе земли Русской, оно возродилось и мощно и быстро начало возрастать в новое, единое, грозное государство Московское. Мы закончили тем временем, когда Москва сделалась сердцем Русской земли, а Московский царь и Московский Святитель были как бы два солнца ее; когда жизнь Москвы сделалась средоточием и воплощением всех особенностей жизни прочих мест земли Русской, так что – чем жил, что любил, кого почитал, пред кем благоговел русский народ, тем жила, то любила, того почитала, тому молилась и Москва, и наоборот. И однако при всем таком значении Москвы мы почти ничего еще до сих пор не говорили об отношении первопрестольного града к Святителю и Святителя к нему. Итак, дальнейшая речь наша будет об этом.

Уже в рассказе об истории других святынь имени Чудотворца мы могли заметить, что новая столица возрождавшегося Русского царства и в любви к Святителю и в его благоволении к ней стояла также во главе земли Русской. Она чутко прислушивалась и зорко присматривалась ко всем чудесам Угодника православным в разных краях ее владычества, радовалась каждому новому посещению земли Русской знамениями покровительства Чудотворцева, торжествовала вместе с посещенными и в свою очередь старалась воздать Угоднику еще большую хвалу и снискать его благоволение. Мы нигде почти кроме того не говорили о материальных щедротах Московских государей и других именитых людей к храмам, обителям и чудотворным образам Святителя. Красноречивейшими свидетелями о них являются архивы и сокровищницы обителей и храмов Чудотворцевых с множеством всяких царских дарственных и владенных грамот и всякого рода богатых пожертвований и вкладов. Всех таковых даров нам было бы не исчислить, но тем не менее, собранные все вместе, они своим обилием также наглядно свидетельствовали бы о великой любви первопрестольного града к Святителю, хранителю земли Русской! Искренняя вера и усердные молитвы Господу и Его угодникам нигде не остаются тщетными, и первопрестольная Москва за свою любовь к Святителю подобно многим другим местностям России неоднократно удостаивалась от Угодника Божия чудесных проявлений его величия, знамений помощи небесной, возможных только по вере, силою его небесного могущества.

Образ Святителя Николая с Никольской башни Московского Кремля. Фото 1917 г.

И прежде всего, свидетельствуя об этих чудесах Святителя, Москва с гордостью может указать на то, что этот Угодник Божий издревле был избран ею, в твердом уповании на его силу перед Господом, одним из стражей-хранителей ее святилища – Кремля; и еще с большей радостью Москва может засвидетельствовать, что Угодник не покидал своего поста и не посрамил ее упования на него. Мы говорим о чудотворном образе Святителя, утвержденном на Никольских воротах, с восточной стороны Кремля. Знает ли нынешний россиянин, если он небрежно проходит эти ворота, о всем, свидетелями чего были они и их страж на своем веку? Напомним же ему о величайших событиях, не миновавших их, и о славном прошлом этих врат и этого образа. Они видали еще славное войско Димитрия Иоанновича Донского, когда оно выступало чрез них из Москвы в поход против Мамая. Потом чрез них лежал страдальческий путь святителя Филиппа, когда опричники Иоанна вели его с поруганием к Николе Старому (монастырю, теперь греческому) на заточение. В XVII веке они слышали стоны несчастных, подвергавшихся пыткам в их застенках. Чрез них также был отведен стрельцами в одежде чернеца на съезжую и другой славный святитель – патриарх Никон. Через них в великую смуту впервые вторглись поляки в Кремль; по изгнании же врагов чрез них вошла в Кремль и освободительная дружина. Потом в царствование царей Иоанна, Петра и царевны Софии ими выступало войско против крымцев, останавливаясь против них, чтобы помолиться Чудотворцу Николаю. Мимо них шествовали на осляти, кропя их святой водой, и восходившие на Московскую кафедру патриархи. Наконец, в 1839 году через них шествовала торжественная процессия в сопровождении государя императора Николая I и наследника его Александра Николаевича на закладку ныне украшающего Москву обетного храма Христа Спасителя. Таковой ряд печальных и славных событий прошел чрез них и мимо них. Но не в этом однако одном слава их и величайшее в судьбе их. Они не только славные врата, они еще святые врата. Их высшая слава в находящемся на них чудотворном образе Святителя Божия Николая, написанном на передней стене их. Дивная слава этого образа упредила почти все вышеуказанные события, ибо образ чудесно явился на них еще при великом князе Василии Димитриевиче, сыне Донского, в 1403 году. Соответственно своему положению вратаря, как бы в знаменование его заступничества за веру и Церковь и всех невинных и угнетенных, святой Угодник изображен здесь по подобию образа его Можайского, с мечом в одной руке и с храмом в другой. И действительно, в последнее нашествие неприятельское на Русскую землю, при Наполеоне, он явно всем показал себя здесь несокрушимейшим стражем этого вверенного ему священнейшего места Руси и совершил с своим образом следующее чудо.

Никольские ворота Московского Кремля. XIX в.

Когда, в 1812 году, после сорокадневного пребывания своего в Москве, Наполеон оставлял Кремль, вместе с другими зданиями его он решил разрушить посредством взрыва также и Никольские врата. С этой целью заложено было громадное количество пороха, который и был зажжен. Сила взрыва была ужасная: камни, железо, бревна от стен летели в вышину и вдаль на громадное пространство; пошатнулись стены не только в Китае, но и в Белом городе; лопались стекла в окнах, вырывало самые двери и окна, в домах все – и мебель, и людей бросало из стороны в сторону, а треск и гул взрыва был слышен далеко в окрестностях широкой Москвы. Произошло что-то вроде гибельного землетрясения. Что же должно было статься с Никольской башней и ее воротами? Произошло однако нечто неожиданное, явное чудо, явное знамение силы и славы Чудотворца, судя по словам современников-очевидцев этого события. Высокопреосвященный Августин, архиепископ Московский (в своем слове на торжество освящения возобновленного Успенского собора в 1813 году), исчисляя различные чудеса милосердия Божия, явленные в те времена нашествия вражеского в столице, так представляет происшедшее: «Пали твердые ограды и высокие бойницы, но рухлое стекло, покрывающее лик Угодника Божия, среди ужасного их разрушения, осталось невредимым. Никольская башня сверху до половины разрушена; стена с северной стороны оторвана, но образ над воротами Святителя Чудотворца Николая и стекло, покрывавшее лик Угодника сего, нимало не потерпели повреждения. Самый фонарь пред образом, на слабой верви повешенный, взрывом подкопа, разрушившим половину арсенала и башни Никольской, не был оторван». А император Александр I, осмотрев место взрыва, велел увековечить это знамение силы Божией и Угодника, следующей надписью, им данной и начертанной на мраморной доске под образом Святителя: «В 1812 году, во время неприятельского нашествия, твердыня сия почти вся была разрушена подрывом неприятеля; но чудесной силой Божией святой образ великого Угодника Божия, Святителя Николая, зде начертанный на самом камени, и не токмо самый образ, но и самое стекло, прикрывавшее оный (фонарь) со свещею, остались невредимыми. Кто Бог велий, яко Бог наш! Ты еси Бог, творяй чудеса: дивен Бог во святых Своих».

Чрез эти славные Никольские ворота мы войдем далее вглубь Кремля. На этом маленьком кусочке земли мы видим множество храмов, увенчанных еще большим множеством золотых глав. Кажется, что храмами и главами полно все это небольшое пространство, и любящему сыну Руси, знающему, что это – центр, сердце ее, сразу становится понятно, чем жила и живет остальная Русь. А мы, знающие кроме того, как искони наше отечество почитало Святителя Мирликийского и чем оно обязано ему, мы ищем среди этого множества церквей храма Святителю и, по-видимому, не находим его. Однако только по-видимому, потому что и здесь издавна был и ныне есть храм великому Угоднику, нашему покровителю… Перед нами самая большая глава всего Кремля – золотая шапка Ивана Великого, знаменитая Ивановская колокольня. У подножия ее царственный колокол, соответствующий своей величиной этому великолепному зданию, украшавший когда-то его и наполнявший своим звуком всю первопрестольную столицу. Первые звуки этого царя-колокола раздались во славу того же Святителя Мирликийского в день его памяти 6 декабря, а колосс-колокольня, прогремевшая своим колоколом о славе Чудотворца, ныне – храм имени того же Угодника Божия. О первом ударе царь-колокола в день памяти Святителя свидетельствует нам древний писатель-иностранец, а для объяснения устройства храма в царственной колокольне мы войдем в самый храм. Здесь есть великий свидетель всей прежней и нынешней славы Чудотворца в Кремле – его чудотворный образ «Гостунский». Он представляет нам Святителя в полроста, с деяниями его по сторонам, в сребро-злащенной ризе, украшенной разноцветными камушками. История этого образа – почти полная история храма Чудотворцу. Гостунским он называется потому, что обретен недалеко от нынешнего села Гостуни (Лихвинского уезда) Калужской губ., или даже в самом селе. Местные предания этого села относительно явления чудесного образа расходятся: по одним – оно было на речке Гостунке, протекающей недалеко от села; по этому случаю, говорят, на этом месте была выстроена и первая церковь во имя Святителя. А другие утверждают, что чудотворная икона впервые явилась на озере, находящемся в селе с восточной стороны нынешней церкви Чудотворца. Какое предание вернее – решить невозможно, да и не так важно. Зато все предания сходятся в утверждении, что образ явился еще в глубокой древности, и, во всяком случае, не позже конца XV века. К началу XVI столетия образ столь прославился уже знамениями дивной помощи всем с верою обращающимся к нему, что слух об этих чудесах образа дошел до Москвы. Тогда великий князь Московский Василий Иоаннович, желая достойно почтить Святителя и явить его славный образ для поклонения большому числу верующих, повелел построить во имя Чудотворца новый каменный храм в Кремле вместо прежнего деревянного и в этот храм перенести образ из Гостуни. Но самое лучшее – обратимся к летописям самого этого древнего храма: в них об этом пишется так:

«Лета 7014 (1506) повелением великого князя Василия Иоанновича всея России, в граде Москве заложиша церковь кирпичную святаго и великого чудотворца Николая Гостунского, ид еже стояла церковь деревянная старая Николая Чудотворца, по реклу Николая Льняного (против нынешнего Николаевского дворца), и совериниша тоя церковь кирпичную в девятую неделю 7015 года, октября в ий день, а освящена бысть церковь святая во имя великого Чудотворца Николая преосвященным Симоном, митрополитом Московским и всея Руси, в первое лето государства» того же великого князя. «И постави князь великий Василий Иоаннович в ту церковь икону святого и великого Чудотворца Николая Гостунского, которая принесена с Гостунки речки, и украсив ю камением драгим, от нее же многа исцеления тогда быша и бывают и доныне с верою приходящим».

Мы можем с вероятностью догадываться, о каком старом деревянном храме Чудотворцу говорит здесь летопись каменного храма. Это, очевидно, уже известный нам храм, построенный великим князем Иоанном Васильевичем III и его супругой в благодарность Святителю за освобождение от монгольского ига.

Икона из Базилики св. Николая в г. Бари (Италия), которая, как считается, была написана на основе прижизненного изображения св. Николая. Фрагмент

Никола и Иоанн Предтеча. XVI в.

Никола с житием. Вторая половина XVI в.

Св. Николай Чудотворец. XVI в.

Никола с Христом и Богоматерью. Третья четверть XVI в.

Никола оплечный, деисус и избранные святые на полях. XVI в.

Никола. XVI в.

Федор Зубов. Никола. Икона из церкви Троицы села Ознобишина близ Подольска. 1678 г.

Чудотворный образ св. Николая «Мяснщкий» в Москве

Таким образом эта летопись говорит нам о существовании храма Святителю в Кремле почти с самых древних времен столицы. Скоро, в одно из ближайших царствований, Святитель ясно показал, что не напрасно граждане столицы и все православные прибегают к нему, Угоднику, с своими молитвами и почитают усердно его образ.

Летописи повествуют:

«В царствование Иоанна Васильевича Грозного, в 1553 году, когда объявилась на Москве ересь Матюшки Семенова, сына Башкина, и его единоплеменников, бывшего игумена Троицкого Артемия и Перфила Малого в Саватах и иных. Царь же, великий князь, и митрополит сыскали про них и из их уст слышали, что всех чудотворцев, верующих в Христа и чудеса творящих, похулили, а правила все церковные и соборы в басни вменяли, и осудиша их неисходимыми быти, да не сеют злобы своея роду человеческому, и утвердиша истинный закон христианский, изъясняя св. Евангелием и Апостолом правилы св. Апостол, а прелестных посрамиша. И в которое время у митрополита (Макария) истязалися с Перфилом о чудотворцах, еже глаголют св. Николу проста мужа, и в то время Никола, Гостунский чудотворец, в храме своем у своего образа простил (т. е. исцелил) сына боярского, расслабленного руками и ногами, тулянина, Григория Сухотина, на молебне: во един час стал здрав, якоже ничим вредим, и прииде протопоп Никольский Аммос и того Григория прощенного привел к митрополиту на сбор, и уведав все от самого прощенного, чудо, сбывшееся Богом и Его Угодником, и прославиша Вога, истинного Христа нашего, и угодника Его Николу, иже не оставляет рабов своих, уповающих на Бога, и богохульных еретиков зле посрамиша». Это в 1553 году, а «в 1555 году – записано там же – месяца сентября в 7 день, после возвращения из Казанского похода, священа бысть церковь великого чудотворца Николая Гостунского; того же ради, что подписаша и украсиша всякими погребами церковными, а священа бысть Макарием, митрополитом всея России. Бе же на освящении ту благоверный царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси и с братом своим, с князем Юрием, и с боляры и множеством народа».

Новое доказательство того, что ни одно великое событие в истории нашей не совершалось и никакое важное дело не предпринималось ни народом, ни государями его, без обращения к помощи Чудотворца, без признательности Святителю по окончании этих дел. Этот-то поновленный и украшенный храм существовал до 1816 года. В этом же году, по своей трехвековой древности, он был снесен, а престол его перенесен в храм колокольни Ивана Великого, переименованный в НиколоТостунский собор из прежнего Рождество-Богородицкого. Этим кончается история этого храма и его чудотворного образа.

Но мы не говорили еще о многих святынях и достопамятностях его – имени того же Угодника. Прежде всего, здесь, на левой стороне, близ иконостаса, на возвышении в виде гробницы, в серебряном ковчеге хранится часть мощей Угодника, «приложенная в 1714 г. женою дьяка адмиралтейской канцелярии, Кондрата Пантелеймоновского, Еленою, и зятем его Амосовым». Над этой гробницей помещена икона Святителя, также очень древняя и замечательная своим письмом. Есть предположение, что это образ святого Николая «Льняного», находившийся в древнейшей церкви Святителя. Затем – здесь же близ северных врат есть третье замечательное изображение св. Николая, т. н. Можайского, – резное из дерева. Святитель представлен во весь рост, в архиерейском облачении, с мечом и храмом. Наконец, среди разных вкладов и имущества храма – из книг его замечательна декабрьская Минея, с припиской в конце ее о поводе вклада этой книги в собор и с описанием одного чуда Святителя. «Сия книга, – говорит надпись, состоящая в 12 частях, – дана в Николаевский Гостунский собор покойным протоиереем большого Успенского собора Александром Егорычем (разумеется А. Е. Левшин, брат знаменитого митрополита Платона Московского), по случаю совершившегося над ним и семейством его чуда от Святителя Николая».

«Близ оного собора, сообщается дальше, были жилые покои, в которых сей, ныне покойный, А. Е. Левшин жил. Когда своды оных стали приближаться к падению, которого он не ожидал, является во сне ему Святитель Николай, приказывая ему выйти из оных покоев. Он встает, рассказывает своим домашним; было о сем трактовано с другими и почтено не более, как сном. На другую ночь повторился сей сон, который сделал впечатление не только на домашних его, но и на него самого. На третью ночь является во сне паки Святитель Николай Александру Егорычу с угрозами. Это также рассказано было домашним. Все они пришли в ужас, не могли быть покойны ни на минуту и решились выехать из сего места. Когда уже выбрали имение и остановились для некоторой надобности в переднем покое, внезапно своды в очищенных уже ими покоях с великим треском и громом разрушились, а они остались невредимы молитвами и предстательством Святителя Николая». Припомним историю Берлюковской обители: знаменитые братья, видно, с особенной теплотой молились Святителю, что оба были взысканы его особенной милостью.

И кроме этого и вышепоказанных чудес, несомненно, Святитель явил немало других дивных знамений от Гостунского своего образа. Об этом свидетельствует обыкновение, долго хранившееся среди благочестивых москвичей, прибегать к Чудотворцу не только в болезнях и скорбях, но и в радостях своих с ходатайством о небесном его благословении. Так, в старину родители московские имели обыкновение молиться пред ним за помолвленных сыновей и дочерей своих. Можно думать, что не исчез этот обычай и доныне, ибо Святитель, некогда наделивший семейным счастьем трех дев и сохранивший целомудрие их, по этому примеру располагает православных к молению о его благословении всем брачующимся и теперь. Забывающим это дело нежной отеческой любви Угодника Божия к людям может напомнить о нем его образ, доселе хранящийся в правом предалтарии Гостунского собора. На нем «при убогой обстановке изображены три девицы, сидящие на одном одре, а в стороне от них св. Николай снаружи, чрез окно, протягивает руку с узлом золота. А вот главный храм Кремля – Московская София – Успенский Собор, кафедра святителей Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, вечный памятник великого и славного прошлого Москвы и Кремля, когда они были единым и постоянным местом жительства Московских великих князей и царей, собирателей земли Русской. Много в нем хранится древних священных царских и святительских сокровищ, драгоценной утвари, облачений, вкладов. Немало найдем мы в нем высоких образцов древнего Русского и Византийского художественного искусства, особенно иконописного. А сколько здесь собрано святынь с разных концов земель православных: из России и из стран отдаленного Востока, Палестины и Греции, Афона и Византии: мощей разных святых угодников, других священных останков, славных и многочтимых икон! История многих из этих святынь уже забыта от давности или сохранилась только в самых общих известиях, а от многих осталось только предание, а самые памятники трудно найти среди всех святынь собора. Несколько подобных преданий сохранилось до нас и о святынях имени Чудотворца Николая, хранящихся в соборе. Так, по одному известию, записанному в рукописном Подлиннике: «Есть (здесь) в большом Успенском соборе на Москве три образа чудотворные: Спаса Христа, Пресвятые Богородицы и Николая Чудотворца. Принесены из Царьграда на благословение великим князем нашим. Те, что Афанасий патриарх похулил образ св. Николы. Он же и от моря утопши помилова. Чтив житии св. Николы о сих трех иконах». К каким иконам Господа, Приснодевы и Святителя в соборе относятся эти слова составителя Подлинника, трудно решить. О других трех иконах, в том числе и об иконе Святителя, хранящихся вероятно здесь же, сообщает нам Псковская летопись следующее: «В лето 1558, гневом Божиим 11 мая загорелся и весь сгорел немецкий город Ругодив (т. е. Нарва). Пожар, как сказывают, произошел оттого, что какой-то чудик варил пиво и образ св. Николая Чудотворца под котел подкинул. Город сгорел, а образ соблюлся цел. Наш воевода Алексей Басманов с товарищами вышел из Иван-города, взял Нарву, немцев и чудь выпустил из города и среди пепла нашел целыми образ Пресвятой Богородицы Одигитрии и св. Николая Чудотворца. Подняв сии иконы, духовенство совершило с ними крестные ходы и служило молебны в Иван-городе, Нарве и в окрестностях. В Новгороде сии иконы встречены были у скудельницы архиепископом Пименом, со всем священным собором, при великом множестве бояр и граждан. А на Москве царь и митрополит со всем освященным собором и с бояры и все народное множество також встречали (их) за городом». После торжественной встречи эти иконы также могли быть поставлены вернее всего в Успенском соборе.

Успенский собор. Внутреннее убранство

Кроме того сам собор, высшее средоточие и законодатель прошлой церковно-богослужебной жизни Москвы, является вместе с тем и свидетелем древней славы и чествования Святителя в первопрестольном граде. В уставе его XVII века мы и теперь можем читать о том, с каким торжеством тогда праздновались в Москве дни памяти великого Святителя. Торжественно чествовала Москва Святителя три раза в год. Зимнее празднование начиналось еще до дня памяти Угодника 6 декабря. «В неделю перед Николиным днем» из Успенского собора бывал крестный ход, «со кресты после заутрени к Николе Гостунскому». В самый день 6 декабря, по уставу собора, «служение патриаршее бывает у праздника (т. е. в соборе св. Николая Гостунского); сам государь бывает у праздника за вечернею, всенощным и литургиею». Не менее торжественно праздновалось и перенесение мощей Чудотворца, 9 мая. Точно так же сам «государь-царь и патриарх со властьми бывали у праздника у Николы Гостунского у вечерни, у всенощной и обедни». Третье празднество в честь Святителя совершалось 29 июля. «Празднуем, говорит устав, Николе, Чудотворцу Великорецкому. Бывает (снова) крестный ход. Проводя его (из Успенского собора), государь пойдет к обедни, к Благовещению, а к празднику (вероятно, уже к собору Василия Блаженного, где был престол Святителю в честь Вятского его образа) за кресты не ходит. А когда патриарх к празднику не ходит, отпускает властей за кресты, тогда и государь в соборе не бывает, понеже тот ход меньший именуется».

Из прочих храмов Кремля – еще Благовещенский собор обладает частицей нетленных мощей Святителя, а в особом здании синодальной (бывшей патриаршей) ризницы, в числе других священных сокровищ ее, указывают древний греческий омофор, по преданию народному, принадлежавший св. Николаю.

Особенно чтимый образ Угодника хранится также в Чудовом монастыре (в трапезе Благовещенской его церкви, на левой стороне). По преданию народному, «из прибегающих к нему с верой в разных нуждах своих, молитвами Святителя получают благодатную помощь особенно страдающие неудержимою страстью к пьянству». Основой для этого предания послужило вероятно то, что икона эта первоначально, со времени еще до 1812 г., находилась в одном питейном доме. Отсюда уже, начиная с 1840 г., слух о ней стал распространяться по всей Москве. К ней начало стекаться много народа, и служить пред ней молебны Святителю. Об этом донесено было митрополиту Филарету, и тогда, по его приказанию (1 окт. 1846 г.), образ был перенесен в Чудов монастырь на его нынешнее место. Но и здесь «для служения молебнов пред иконой всегда находится особый монах».

Итак, в самом святилище Москвы – Кремле – немало нашлось у нас святынь, пробудилось немало исторических воспоминаний, связанных с именем великого Чудотворца. Отсюда обратимся к остальной Москве. Взглянем на город с кремлевской площади или еще лучше, если желаем видеть пред собой всю панораму великого русского города, – с одного из ярусов Ивановской колокольни. Первое радостное для православного впечатление от этой картины – удивление множеству храмов Божиих, чудно украшающих очаровательный вид города: настоящие «сорок сороков». «Это – слава Божия, – думает при этом восхищенный православный, – слава Его пречистой Матери и прочих угодников Божиих». Это слава, прибавим мы, и Святителя Николая. Среди всего этого множества храмов, некоторых до 1000 престолов, более тридцати посвящено имени Чудотворца и кроме того в остальных ему же посвящено более 100 престолов. Можно ли иметь еще где-либо большее и красноречивейшее свидетельство о славе Святителя Мирликийского на Руси?! Мы не будем, и нам нет нужды перечислять эти храмы, но укажем только некоторые из них, славные святынями имени Чудотворца.

Прежде всего, остановим свое внимание на знаменитом храме, образце русского храмосоздательного искусства, – св. Василия Блаженного, находящемся тут же у Кремля, на Красной площади. В старину, еще до времен Грозного царя, это была «Троицкая, что на рву» церковь. Благодарный Господу за помощь в одолении и разрушении одного хищного гнезда татарского – Казани, Грозный царь в 1552 году 10 октября велел вместо этого ветхого деревянного храма поставить новый каменный о девяти верхах, с приделами главным покровителям земли Русской – Божией Матери, ее Покрова, и Святителя Николая, его Вятского чудотворного образа Великорецкого. В 1555 году 29 июля, в день Рождества великого Святителя, храм был освящен митрополитом Макарием. 1551–1552 годы, мы знаем уже это, были незабвенные годы посещения столицы названной чудотворной иконой Святителя Великорецкого – когда, под впечатлением чудной благодатной силы святого образа, самим митрополитом с него писались многие образа, мерою и подобием равные святой иконе. Один из таких точных списков тогда же, по освящении церкви, приготовлен был по приказанию царя и для этого храма и поставлен в нем, причем, по свидетельству летописи, от чудотворного образа было много исцелений. Список этот здесь находится доныне и в память своего первообраза также очень чествуется гражданами и привлекает к себе много богомольцев, а самый храм Василия Блаженного, Покровский собор – поэтому в древности назывался еще храмом «Николы Великорецкого».

От этого храма идем далее кругом Кремля и скоро встречаем обитель имени Святителя, по своему началу одну из древнейших обителей столицы – «Николаевский Греческий монастырь». Основан он еще в XIV веке, и о древности его можно судить уже потому, что еще при великих Московских князьях и царях эта обитель называлась монастырем «Николы Старого». Издавна кроме того она была известна под именем «Никола – большая глава, что на крещатике» или «у крестного целования», так как стояла она у места крестного целования, при очистительной присяге тяжущихся на судах граждан. Теперь это монастырь греческих иноков, но первоначально он был совершенно русской обителью; только в 1556 году царь Иоанн Васильевич Грозный жалованной грамотой отдал его в подворье приезжавшим в Москву со святой горы Афонской греческим инокам, и с того времени он превратился в обитель Греческую. С 1666 года, когда архимандрит Афонского Иверского монастыря, Пахомий, привез сюда давно желанный в первопрестольной столице образ-копию славной чудотворной иконы Божией Матери Иверской – вратарницы, обитель прославилась этим образом, стоявшим при ней в часовне и творившим множество чудес. В 1669 году для этой ее иконы была построена нарочито особая часовня при Воскресенских воротах, назвавшихся с тех пор от нее Иверскими, где эта чудодейственная икона пребывает и доселе. В благодарность за этот дивный дар царь Алексей Михайлович тогда же двумя грамотами укрепил Никольскую обитель за архимандритом Пахомием и его преемниками на вечные времена, и службу Божию повелел совершать в ней на греческом языке. И до настоящего времени чин службы в обители совершается по грамоте 1669 года, т. е. на греческом языке, во все дни, кроме всенощных пред воскресными и праздничными днями и литургий в эти дни, когда священнослужители служат по-гречески, а клир поет по-славянски. При этом богослужении сохраняются многие греческие церковные обряды.

Храм Василия Блаженного

Теперь в обители два храма: во имя Святителя Николая, построенный вместо древней, разобранной еще в конце царствования Петра Великого церкви Святителя, и во имя Успения Божией Матери. Кроме того при ней находится часовня со входом с Никольской улицы. Для нас важна именно эта часовня. Здесь с давнего времени находится древний чудотворный образ Святителя, привезенный с святой Афонской горы, вероятно, тем же архимандритом Пахомием. Граждане Москвы необычайно почитают этот образ, всегда стекаются во множестве в его часовню молиться и молебствовать Чудотворцу и очень часто берут его в свои дома. Образ богато украшен золоченой ризой, драгоценными камнями и жемчугом, свидетельствующими о благодарности и благоговении пред ним москвичей, и имеет на себе греческую подпись: «Ayio
Nix6A,ao^». Существует предание, будто он написан на той доске, на которой некогда было исполнено самим Евангелистом Лукою изображение Божией Матери.

Среди других храмов первопрестольной укажем: 1) церковь св. Николая «Явленного» на Арбате. Здесь гражданами чествуется, как чудотворный, древний образ этого Святителя. Прославился он еще в 1628 году. Тогда к нему стекалась вся Москва, и икона получила название «новой прощи», т. е. новой исцелительницы. Особенной почитательницей ее были: Евдокия Лукьяновна, царица, супруга царя Михаила Феодоровича, и сын ее, царь Алексей Михайлович. В древние времена сюда дважды в году был крестный ход. Образ – старинного греческого письма, в сребро-позлащенной ризе, находится теперь в иконостасе главного Николаевского алтаря, за северными дверями. Святитель на нем изображен во весь рост; по сторонам его, в клеймах, древние чудеса его.

2) Церковь св. Николая Заяицкого. По одному преданию, так называется она потому, что в ней хранится образ Святителя, принесенный в Москву в 1749 г. Заяицкими казаками. Образ также считается чудотворным.

3) Церковь св. великомученика Георгия в Грузинах. Здесь также есть местночтимый образ Угодника.

4) Церковь Святителя на Мясницкой улице. В ней есть чудотворный образ Угодника, т. н. «Мясницкий».

5) Церковь Божией Матери всех скорбящих радости (или Флора и Лавра), на Зацепе. В ней также есть особенно чтимый образ Чудотворца.

6) Церковь Трех Святителей на Хитровом рынке. В ней хранится частица мощей Чудотворца.

7) Церковь Святителя Николая «в столпах». Она не обладает никакой чудотворной иконой Святителя, тем не менее заслуживает нашего внимания по связанным с ней воспоминаниям, как новый свидетель благодатного значения Святителя для нашего древнего отечества. Этот храм-памятник XVII столетия, и называется так потому, что, по одному преданию, на его месте прежде находился сторожевой столп или каланча с образом Святителя для наблюдения за движениями татар, когда они приближались к Москве. Так называлось тогда урочище, где находится храм, и где теперь приход его, так назвался и храм. Теперь же, помимо давности, название это удерживается за ним еще вследствие его оригинальной архитектуры, в древнем византийско-русском стиле. Пятиглавый, формы корабля, двухъярусный, причем верхний квадратный ярус меньше нижнего и как бы возносится над ним, он с трех сторон окружен крытою папертью на двенадцати кувшинообразных колонках или столпах, с висячими арками, и таким образом оправдывается его название «в столпах».

Наконец, не можем умолчать о самых последних, недавних красноречивых проявлениях особенного благоговения первопрестольного града и его помазанников, а вместе с ними и всей Руси, к дивному Святителю, покровителю всего православного Российского государства. Пред нами храм во имя Христа Спасителя, верховного управителя судьбами нашего отечества, великолепнейший во всей столице и один из лучших во всей нашей земле, воздвигнутый в память одной из славнейших страниц в нашей истории – Отечественной войны 1812 г. Один из приделов этого храма (на хорах) посвящен Ангелу Хранителю царственного основателя храма, тому же угоднику Божию, Святителю Николаю. Богомолец, почитатель великого Святителя, особенное внимание свое может остановить на стенной живописи этого придела. Шесть картин его представляют трогательные и поучительные сцены из жизни Святителя, прекрасно исполненные лучшими русскими художниками-академиками: Репиным, Маковским, Семирадским. Именно, на восточной стороне придела изображены: «Посвящение Святителя Николая в сан иерея» и «Тайное вспомоществование Святителя Николая»; на западной стороне придела: «Избавление от бури», под нею «Избавление невинноосужденного от казни»; на северной стороне придела: «Проставление Святителя Николая» и «Перенесение мощей Святителя Николая из Мир Ликийских в Бар-град».

Но тут, в описании славы Святителя в первопрестольном граде, мы уже шагнули от времен первого могущества и величия столицы к последним временам ее жизни – нашему веку, времени еще большей славы Москвы, так как кроме второго престольного города Руси какой еще город ныне может назваться столицей более могущественного государства?! От времен высшей славы русских древних государей дома Рюриковичей мы здесь перешли ко временам высшей славы нового царственного дома Романовых. А между тем в этот промежуточный период, в начале XVII века, и величие и могущество нашего отечества, и слава и честь его первопрестольного города, и целость и самостоятельность его царственного дома подвергались страшной опасности от хищнических покушений на них со стороны инославных поляков. В короткий промежуток перехода царского скипетра из мужской линии царственного дома Рюриковичей к женской линии его – дому Романовых, Руси грозило подчинение польскому владычеству, гнет чуждой веры католичества, потеря своей народной царской династии. Только необычайный подъем духа русского народа, собравшего все свои усилия, прибегнувшего к вековым основам своей мощи – верности церкви и вере, отечеству и царственному дому, совершившего всей своей цельной волей передачу скипетра в руки дома Романовых, спас Русь от всех этих бедствий. Никогда более очевидно не высказывала Русь своей верности православию, никогда св. Церковь, ее иночество, святители и клир не обнаруживали яснее своего значения для Русского государства, как в эти времена междуцарствия. Молитвы Руси Господу и ее заступникам пред Ним: Его Божией Матери и Его святым угодникам, спасли несомненно и теперь Русь. Читай, православный, всю историю того времени, и ты увидишь, сколько воздыханий от всех сынов Руси неслось тогда к Создателю и Его святым. Мы же снова будем говорить тебе о молитвах Руси Святителю Николаю, о чудесах его помощи ей и о памятниках признательности ее своему покровителю за то время.

Глава 9