Сходство и различие в характере политического террора
И терроризма Новейшего времени и на рубеже XVIII – XIX веков
В России
На этом этапе исследования мы решали задачу выявления сходства и различия в характере терроризма в России на рубеже XVIII – XIXвеков и характере международного терроризма в Новейшее время. Для выявления сходства и различия мы использовали теорию иерархии логических уровней, разработанную Бертраном Расселом. Это средство позволяет реконструировать реальности терроризма XVIII – XIX и терроризма Новейшего времени, их логики и внутренних законов существования. Обоснование правомерности применения данного метода в виртуальном подходе делалось ранее.На основе анализа научной литературы мы реконструировали, а затем сравнивали реальность и логику терроризма в разные эпохи по критериям окружения, поведения, стратегии, ценностей и верований, идентификации и миссии.
Первоначально в России на рубеже XVIII – XIXвеков террор был почти исключительно индивидуальным феноменом. Хотя, собственно говоря, в таком, индивидуальном, качестве террор мог считаться действительно террором, но не терроризмом в полном смысле этого слова. Главным было ликвидировать некоего конкретного противника. Это было простое физическое уничтожение политического противника, за которым обычно даже не стояло специальной цели оказания соответствующего, ужасающего воздействия на сознание и психологию масс. Целью террористического воздействия был конкретный человек, а не народная масса.
Индивидуальный террор служил обычным инструментом политической борьбы – крайним, использовавшимся за неимением иных, средством устранить заведомо более сильного и могущественного политического оппонента или соперника. Сильные в отношении слабых могли использовать иные средства – опалу, ссылку, тюремное заключение, позднее отставку, ограничение в правах или иные формы отстранения от активной (прежде всего, политической) жизни. Уделом более слабых оставались интриги, заговоры и, наконец, физическое устранение тех, против кого никак нельзя было применить иные средства борьбы.
В конце XX и в начале XXI века явление терроризма занимает особое положение, представляет значительный интерес не только в исторической и политической науках, но и в жизни и сознании каждого человека.
На уровне окружения различия и в странах, в историческом времени, и на уровне социального окружения. Сходство только в том, что теракты осуществлялись только в тех государствах, которые в данный момент играли существенную роль на международной арене и находились в переходном периоде. Сходство еще в выборе крупных городов как места для проведения теракта.
На втором уровне – уровне поведения есть сходство – это убийство. Различие – в выборе жертв. В XVIII–XIX вв. жертвами терактов были лица, символизирующие государственный строй, обладатели и выразители государственной реальности воли: царь, министры, генерал-губернаторы, градоначальники и т.д. Террористы старались не допустить случайных жертв среди населения, так как это было бессмысленно и безнравственно. Реальность террора того времени, ее направленность была иная, убит должен был быть только объект. Гибель случайных жертв не нужна. Объекты теракта тщательно выбирались, это были известные политические лица. В XX–XXI вв. объектами теракта стали многочисленные безымянные жертвы, масштаб убийств велик, исчислялся тысячами. Но сходство в выборе есть: объект всегда символичен и является носителем государственной реальности воли: царь как воплощение самодержавного строя и безымянная масса народа при демократическом народовластии. При терроре против другого государства жертва еще и символична – всемирный торговый центр как символ экономического могущества, Пентагон как символ военного могущества и т.д.
На уровне стратегий заметны значительные различия: террористы в XVIII–XIX стреляли из револьверов, метали бомбы, взрывали конкретных властных людей. В XX–XXI вв. в качестве средства осуществления теракта были захвачены больницы, села, гражданские самолеты с пассажирами и направлены на торговый центр и Пентагон. Разница также в масштабе жертв – стремились увеличить зрелищность и количество жертв. Сами жертвы – обычные жители носители реальности воли. Различие проявляется и в психологическом воздействии. Люди в XVIII–XIX вв. не идентифицировали себя с царем, не считали себя следующей жертвой. Травматическое воздействие проявлялось в подрыве государственного строя, порядка в жизни. В терактах в XX–XXI вв. жертвы фактически безымянны, каждый может стать следующей жертвой, страх перед следующим терактом значительно шире а эффективность массового теракта – выше. Если ранее рядовой гражданин мог защищаться с помощью брони своей политической не значительности, то теперь в качестве потенциальных жертв выступает безликая народная масса, где жертвами террористических действий может оказаться любой по воле случая. Средства массовой информации усиливали общественный резонанс, масштаб психологического воздействия охватил весь мир, реальность террора заразила весь мир, став обыденным явлением в жизни народа. Включились механизмы экономического, информационного и обратного терроризма.
На пятом уровне наблюдается значительное различие. Террористы в XVIII-XIX вв. известны поименно, известны их биографии, есть описания внешности. Совершившие теракты в XX-XXI вв. остались неизвестными, они смертники, они неизвестны, неизвестно, какими мотивами они руководствовались, неизвестны их цели, можно только предполагать, с известной степенью вероятности. В прошлом организаторы и исполнители совпадали, тогда как в XX-XXI вв. исполнители остались безызвестными, а организаторы не участвовали в теракте.
На уровне миссии ярко проявляются различия. Речь идет о последствиях теракта, о его влиянии на мир. Террористы XVIII-XIX в.в. хотели покончить с самодержавием, изменить государственный строй. Они прибегли к терактам, разуверившись в пропаганде, в других мирных способах изменения существующего строя, разуверившись в возможности поднять крестьянство на революцию. Цель и результаты теракта не совпали. Теракт был средством и самоутверждения, придания смысла жизни и смерти, преданности идее. Следует отметить, что в организации «Народная воля» исполнителей теракта было немного. По данным исторических источников террористы составляли три десятка из четырех тысяч членов организации. Террор был ответной реакцией на репрессии со стороны правительства, которое преследовало, арестовывало, казнило участников этой организации. Социально-психологическое исследование личности террориста в России в XIX веке было недостаточно. Известно, что женщины были не только участниками заговоров, они были также исполнителями и организаторами: они планировали убийство, следили за выполнением, оценивали результаты. Следует отметить, что террористы были по возрасту от 20 до 30 лет. Террор для организации «Народная воля» не был основным средством борьбы, он позже заслонил другие средства борьбы. Не последним был мотив участия в терактах с целью получения политической популярности среди своих единомышленников.
Таблица 11.
Сходство и различие в характере терроризма Новейшего времени
и на рубеже XVIII – XIX веков в России
| Параметры | Террористы XVIII-XIX вв. | Террористы XX-XXI вв. |
| Цель | Основные цели у терроризма две это либо политическая, либо религиозная | |
| Стратегия и методы | Террористы XVIII-XIX в.в. использовали пистолеты, ружья и взрывные устройства не большой мощности | Террористы XX-XXI в.в. используют оружие массового поражения, взрывные устройства большой мощности, химическое и радиоактивное оружие |
| Исполнители | В XVIII-XIX в.в. заказчики и являлись исполнителями. Информация о них была в картотеке органов правопорядка | В XX-XXI в.в. исполнителей редко когда знают, знают только кто мог бы заказать, но как показывает история заказчики сами объявляются после теракта |
| Масштабность | В XVIII-XIX в.в. старались чтобы случайных жертв не было (минимум) | В XX-XXI в.в. наоборот стремятся чтобы было как можно больше жертв (максимум) |
| Жертвы | Царь, министры, генерал-губернаторы и т.д. Т.е. их ними объектами были отдельные люди в которых они видели корень своих проблем | В нынешнее время жертвами становятся обычные люди постольку террористы делают упор на массовость |
| Последствия и результаты | Население знало об их существование и то, что для них террористы угрозы не представляют | В XX-XXI в.в. из-за того, что объектом террора являются обычные граждане, то люди чувствовать спокойно себя не могут, плюс еще средства массовой информации делают свое дело и все это ведет к психологическим заболеваниям |
| Примеры | Покушение 1 марта 1887 года на императора Александра III. Заказчики П. Шевырев, А. Ульянов и др. Они же являются и исполнителями | 11 сентября 2002 года в Нью-Йорке террористами-смертниками были уничтожены два торговых центра. Заказчик предположительно Усама бенд-Ладен. Исполнители неизвестные личности. Жертв около 6 тыс. человек |
В США теракт явился средством отмщения государству за политический, экономический и военный произвол против менее развитых стран. Следует отметить, что в данном случае был силен религиозный мотив, придающий этому теракту смысл возмездия.
Если в XVIII-XIX в.в. было все ясно и понятно почему и зачем люди становятся террористами то XX-XXI вв. на этот вопрос существует множество ответов, не вносящих ясность в ситуацию.
Результаты этого этапа исследования позволяют сделать выводы о существовании сходства и различия в явлении терроризма в России на рубеже XVIII – XIXвеков и в Новейшее время.
1. Терроризм это – одно из средств политического и психологического воздействия на общество и государство. В этом его суть террора и терроризма независимо от исторического периода. На уровне окружения есть сходство: в странах, которые находятся в переходном периоде. Кроме того, для терактов и в прошлом, и в настоящее выбирались крупные города.
2. На уровне поведения есть сходство – это убийство. Различие – в выборе жертв. В XVIII-XIX в.в. жертвами терактов были лица, символизирующие государственный строй: царь, министры, генерал-губернаторы, градоначальники и т.д. Лица, обладавшие властью, носители, генераторы реальности воли государства. В XX-XXI веках объектами теракта стали многочисленные безымянные жертвы(носители реальности воли государства при демократическом народовластии), масштаб убийств велик, исчислялся тысячами. Но сходство в выборе есть: объект всегда символичен и обладает реальностью воли государства: царь как воплощение самодержавного строя и всемирный торговый центр как символ экономического могущества, Пентагон как символ военного могущества.
3. На уровне стратегий заметны значительные различия: террористы в XVIII-XIX стреляли из револьверов, метали бомбы, взрывали. В XX-XXI в.в. в качестве средства осуществления теракта были захвачены больницы, села, гражданские самолеты с пассажирами и направлены на торговый центр и Пентагон. Разница также в масштабе жертв – стремились увеличить зрелищность и количество жертв. Сами жертвы в условиях демократии – обычные жители. Различие проявляется и в психологическом воздействии – содержании реальности террора. Люди в XVIII-XIX вв. не идентифицировали себя с царем, не считали себя следующей жертвой. Травматическое воздействие проявлялось в подрыве государственного строя, порядка в жизни. В терактах в XX-XXI вв. жертвы фактически безымянны, каждый может стать следующей жертвой, страх перед следующим терактом охватывает всех консуетализируясь в собях всего населения.
4. На уровне идентификации наблюдается значительное различие. Террористы в XVIII-XIX вв. известны поименно, известны их биографии, есть описания внешности. Совершившие теракты остались неизвестными, они смертники, они неизвестны, неизвестно, какими мотивами они руководствовались, неизвестны их цели, можно только предполагать, с известной степенью вероятности. В прошлом организаторы и исполнители совпадали, тогда как в XX-XXI вв. исполнители остались безызвестными, а организаторы не участвовали в теракте.
5. Террористы XVIII-XIX вв. хотели покончить с самодержавием, изменить государственный строй. Они прибегли к терактам, разуверившись в пропаганде, в других мирных способах изменения существующего строя, разуверившись в возможности поднять крестьянство на революцию. Цель и результаты теракта не совпали. Теракт был средством и самоутверждения, придания смысла жизни и смерти, преданности идее. В США теракт явился средством отмщения государству за политический, экономический и военный произвол против менее развитых стран. Следует отметить, что в данном случае был силен религиозный мотив, придающий этому теракту смысл возмездия.
Таким образом, есть различие и сходство терроризма в эти две изученные нами эпохи. Различны они, прежде всего, в психологическом плане – содержания реальности террора: в мотивах участия в терроризме, его смысле, в количестве людей, которых охватывал страх перед терроризмом, в идентификации масс населения с жертвами террора.
РЕЗЮМЕ
Террор – это и есть возникающий в результате некоторых действий (прежде всего, насилия) ужас от утраты человеком спокойствия или безопасности. При том страх вызывает не только вам террор, но и сама угроза его применения. Не только утрата спокойствия и благополучия, но и угроза утраты. Сама актуальная (виртуальная) возможность, стать жертвой террора. Таким образом, террор – это состояние очень сильного страха (ужаса), возникающее как реакция на некоторые действия, имеющие целью вызвать именно это состояние у тех, в отношении кого они осуществляются, но и тех, кто является их свидетелем. Значит, террор как состояние страха или ужаса, есть основная цель и результат используемых для их достижения действий и методов, получивших название «террористических».
Определенная реальность, ядром которой является «Terror», есть целый актуальный, виртуальный мир, в которой загоняется объект террора, и прибывает там, пока мир актуально существует. Эта реальность, внедряемая путем борьбы реальностей в собь объекта террора, несет в себе «заряд» того парализующего ужаса (ингратуала), распространения которого желают террористы (в смысле люди применяющие методы террора).
Террор как социальное, политическое явление реализуется посредством отдельных террористических актов – отдельных слагаемых, звеньев, компонентов, способов и инструментов, общих слагаемых террористического воздействия.
Террористические акты, в случае проведения политики терроризма, осуществляют террористы, которые подразделяются на инициаторов, организаторов и исполнителей таких террористических актов. Чаще всего террористами называются непосредственные исполнители политики терроризма. Террористические методы – это методы осуществления террористических актов и террора в целом. Они могут быть очень разными, в зависимости от того, с каким именно видом террора или терроризма мы имеем дело в тот или иной конкретный момент. Принято говорить, в первую очередь, о физическом, политическом, идеологическом, экономическом терроре.
Наконец, терроризм – это обобщенное понятие, обозначающее уже комплексное явление, внедряемая реальность, включающая страх и ужас как цель и содержание определенных (террористических) актов и действий (по внедрению реальностей террора в собь объектов), сами акты и действия (осуществляемые путем борьбы реальностей), их конкретные результаты (подчинение объекта террора посредством виртуального мира террора) и весь спектр более широких последствий террора.
С точки зрения виртуального подхода, террор, терроризм т все смежные понятия есть отдельные составляющие единой реальности – реальности террора, базовым компонентом которого является латинский «Terror» – страх, ужас. Как мы определяем, реальность террора распространяется социально посредством механизма «борьбы реальностей» описанной нами выше.
Объектами террористических действий могут являться как один человек (правитель, царь) или широкая масса людей (как при этническом терроре), в зависимости от того, кто является в текущий момент носителем реальности воли государства (если идет речь о политике терроризма в отношении государства), или отдельный человек, род, малая социальная группа, этнос (в случае если речь идет о политике террора государства по отношению к части своего населения). Понятие террора применимо также к взаимоотношениям отдельных людей и социальных, этнических, родовых групп вне социально-государственного контекста. В свою очередь, какой вид террористических действий террор или терроризм чаще применяется, зависит от конкретной стадии, на котором находится развитие общества и уровня его применения
В целом террор или терроризм как индивидуальный, так и массовый есть один из древнейших способов влияния, подчинения, достижения как конкретных целей, так и как один из самых распространенных и эффективных и быстрых в результатах способов воздействия и управления людьми и государством. Реальность террора есть инструмент как прихода к власти, так и удержания власти (подавления противников, борьбы с инакомыслящими). История показывает, что политика террора есть один из самых быстрых, распространенных и эффективных способов проведения масштабных государственных преобразований. Террор есть информационная матрица, сущность терроризма. Терроризм же есть виртуальная реальность, производная от террора, актуально существующая для всех субъектов взаимодействия обладающая всеми характеристиками виртуальной реальности, выделенными Н.А. Носовым: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность. Как и всякий виртуал реальность терроризма обладает восемью признаками: непривыкаемость, спонтанность, фрагментарность, обьективированность, измененность статуса телесности, измененность статуса сознания, измененность статуса личности, измененность статуса воли. Таким образом – природа реальности террора чем-то глубоко созвучна с биологической и социальной природой, как отдельного человека, так и всего полиреального общества. История полна примерами различных способов применения как террора, так и терроризма.
В Древнем Риме часто прибегали к групповому и даже локальному террору в целях эффективного управления войсками. Юлий Цезарь наказывал обратившиеся в бегство легионы террористическим методом децимации – казнью каждого десятого бежавшего солдата. В результате он порождал этим реальность террора – ужаса у остальных солдат, и вытеснял посредством борьбы реальностей этим ужасом (реальностью террора) тот страх (вражескую реальность), который бойцы испытывали перед неприятелем (проигрывая ему борьбу реальностей). Ужас реальности террора побеждал в собях солдат страх принесенной вражеской реальностью, и после этого легион вновь становился вполне боеспособным. В этом случае мы наблюдаем «двойную» борьбу реальностей. Если враг одерживал победу в собях солдат, обращая их в бегство, то в дело вступала вторая линия обороны – реальность террора, вытеснявшая вражескую реальность из собей солдат вновь делая их боеспособными. При этом реальность второй линии должна быть более устойчивой масштабной и страшной чем реальность солдат. Для управления посредством реальности террора необходим как ужас, так и направления действия позволяющего его избежать. И то и другое содержит в себе актуальная управляющая реальность террора. Эффективность подобного способа управления посредством террора обусловлена тем, что воздействие и желаемое направление поведения инстинктивно и не рефлексируется в момент решения и актуального взаимодействия с противником в бою. Здесь мы наблюдем тот же пример двойной борьбы реальностей, объектом которого становились солдаты, а противниками были Враг с одной стороны и еще более страшная реальность террора. При этом, Враг стремился развернуть (в этом случае – в сознании солдат) реальность поражения, страха и ужаса, дабы они бросились в бегство или сдались. Государство же с помощью политики локального террора разворачивала свою реальность, согласно которой последствия бегства, поражения, или плена для солдат были гораздо страшнее, тем самым, добиваясь от солдат под влиянием доминирующей реальности (виртуального мира) того, в том числе вынужденного героического поведения, которое было необходимо государству.
Надо отметить, что само по себе даже массовое физическое уничтожение людей само по себе террором назвать нельзя без его второй обязательной, структурообразующей составляющей – угрозы, страха уничтожения всех остальных людей по любому поводу, содержащаяся в разделенной всеми людьми реальности террора на общегосударственном уровне реальности воли. В тех случаях, когда власть уже завоевана и реальность террора развернута в соби государства и политика террора принимает управляющий характер, объектом воздействия в этой борьбе реальностей становятся уже не другие социальные соби – противники борьбы за власть, классы или страты, а соби иного уровня: как правило родовые соби в Риме и индивидуальные соби в советской России и нацистской Германии.
При демократическом строе гражданского общества, носителями власти, реальности воли государства и общества является каждый конкретный человек (гражданин) внешне не имеющий никакого отношения к политике. Но реально, людская масса носит и генерирует эту реальность воли государства (власти), которая только реализуется через выборных представителей (президентов, парламента и др.). То есть, для воюющих террористов, объектом давления на правительство и государственную волю, становится разнородная человеческая масса. По этому, террористы стремятся запугать как можно большую массу народа, развернуть реальность террора, всеобщего страха ужаса и всегда возможной гибели в индивидуальных собях отдельных людей. Этим путем массового террора, в случае успеха, действительно возможно не только подтолкнуть, заставить пойти на какие-то действия, целые государства и народы, но и полностью подчинить огромные массы народа, удерживая над ними абсолютную власть, в течении очень длительного времени. Но только в том случае, если реальность террора станет доминировать во всех индивидуальных и групповых собях людей развернувшись в виртуальный мир террора содержащий постоянный, не рефлексируемый страх и ужас. В истории это случалось довольно часто. Этому примеры Сталин, Гитлер, Сулла, Нерон, и многие, многие другие.
В демократических государствах современности мы можем наблюдать специфический «обратный терроризм», когда государство под эгидой борьбы с терроризмом, «международным терроризмом» начинает наступление на индивидуальные свободы отдельных людей, где запугивающим средством становиться образ международного терроризма, с которым необходимо бороться и его бояться. Ввиду этого массового страха, подпитываемого достаточно единичными акциями производится управление с помощью реальности обратного терроризма, где государство разворачивает смысл террористических актов обратного терроризма в струю своей реальности воли – обратного терроризма, не производя никаких физических террористических действий. Тем самым, террористы уже достаточно давно не достигают своих целей, их условия почти некогда не выполняются принципиально, а их акции подпитывают реальности обратного терроризма всех европейских демократических государств. В итоге мы имеем интересный вывод: в современных демократических государствах «обратный терроризм» принимает массовые формы, вытесняя терроризм старый существовавший до двадцатого века. Все акции терроризма «старого» целей поставленных почти всегда не достигают, а реально ресурсно обеспечивают терроризм обратный – демократический. Обратный терроризм не имеет собственных источников террора – страха в виде террористических акций, и не имеет этой возможности в принципе, но сам жизненно нуждается в терроризме массовом, чтобы было чем пугать и с чем бороться. Становится понятно, откуда взялся этот тщательно распариваемый образ «международного терроризма» и зачем он нужен. Конечно, террористы реально существующие сейчас составляют отдельную проблему современного общества, но, разумеется, не в таком масштабе как определяют его сейчас.
Результаты анализа сущности террора динамики явлений терроризма в истории позволяют сформулировать выводы:
1. Определена глубинная сущность террора: «Terror» -это матрица страха, ужаса. То есть в буквальном смысле, террор – это реальность, несущая в себе ужас. Терроризм (прямой и обратный) – актуальная (первоначально виртуальная) форма реальности террора в его массовых формах реализации консуетализированная в собях всех субъектов взаимодействия. Террор и терроризм это особенная система взаимоотношений, определяемая законами существования доминирующей реальности для всех людей в ней находящихся. Сущность террора и терроризма (обратного и прямого) есть воздействие на людей и управление обществом. Террор даже самый массовый и тотальный не бывает бессмысленным. Террором чего – то добиваются и достигают. Им управляют, удерживают и обуздывают. Им побеждают. Террористы чаще всего не сумасшедшие убийцы, а политики, прибегающие к крайним мерам. Террор есть древняя форма человеческой коммуникации. Террор есть инструмент политики. И в той или иной форме употребляется почти всеми игроками на мировой политической арене. Но, наряду, с террором обратным существует и межгосударственный террор в своем древнейшем, классическом значении. В той или иной форме террор в внешнеполитических отношениях применялся с момента возникновения государств и внешнеполитических взаимоотношений между ними.
2. Концептуализитовано понятие террора: Террор – это возникающий в результате некоторых действий (прежде всего, насилия) ужас от утраты человеком спокойствия или безопасности. Таким образом, террор – это реальность, ввергающая в состояние очень сильного страха (ужаса), возникающее как реакция на некоторые действия, имеющие целью вызвать именно это состояние у тех, в отношении кого они осуществляются, но и тех, кто является их свидетелем, или просто слышал и знает о них. Террор – есть древняя форма человеческой коммуникации, на межличностном, социальном и этническом уровне.
3. Выяснилось что возникновение терроризма (не террора) связано с появлением классового общества и развития в нем классовой борьбы, которая оформила терроризм как средство достижения политических и религиозных целей различных социальных групп. Дальнейшее развитие массовый прямой и обратный массовый терроризм получил с распространением народовластия в форме демократии.
4. Определено что первичный реальный терроризм (угроза его применения) в его реальном или «виртуальном» состоянии условие существование терроризма обратного как формы государственного контроля и управления в условиях гражданского общества.
5. Террор есть выражение сущности воздействия, а терроризм – это социализированный акт террора. Терроризм есть актуальная (виртуальная) форма массового террора в демократическом обществе.
6. Реальный терроризм (угроза его применения) в его реальном или «виртуальном» состоянии условие существование терроризма обратного как формы государственного контроля и управления в условиях гражданского общества.
7. Объектом террористического воздействия посредством распространения страха и ужаса, является государственная воля, через ее реальных носителей (не – выразителей). Носителями государственной воли в разное время были разные люди (один или много людей). При абсолютной монархии император, его семья и наместники. При диктатуре – диктатор. При олигархии группа людей – власть, имеющая верхушка. При демократии, республике – большая масса простого народа (граждан), как в случае завоевания власти, направленности вверх, так и в случае ее удержания, и управления массой посредством обратного терроризма.
Существуют несколько направлений применения террора и терроризма посредством борьбы реальности:
· Горизонтальная направленность, где за власть борются две группировки за захват власти им обоим пока не принадлежащей.
· Вертикальная направленность вверх, когда посредством террористических действий захватывают государственную власть, посредством установления своей доминанты на уровне реальности воли соби государства.
· Вертикальная направленность вниз, употребляется как форма государственного террора, в целях управления государством. Употреблялась Суллой в Риме, Сталиным в СССР, Гитлером в Германии. Эту же направленность имеет государственный обратный терроризм в наши дни.
В одном и том же государстве, в зависимости от этапа развития общества меняется и объекты и формы террора и терроризма. В России он менялся от индивидуального террора в имперский период – к массовому, классовому террору в революционный и пост революционный период и в конечном итоге массовому террору в его прямом и обратном направлении, в период развитый, демократический.
Сущность террора и терроризма есть воздействие на людей и управление обществом. Террор даже самый массовый и тотальный не бывает бессмысленным. Террором чего-то добиваются и достигают. Им управляют, удерживают и обуздывают. Им побеждают. Террористы чаще всего не сумасшедшие убийцы, а политики, прибегающие к крайним мерам. Террор – есть древняя форма человеческой коммуникации. Террор есть инструмент политики, и в той или иной форме употребляется почти всеми.