Сторонники циклического образа

Похоже, что циклический образ процессов сформировался в общественном сознании раньше, чем более сложный образ рос­та. Очевидно, такое представление имело место в человеческом восприятии мира задолго до того, как появились систематичес­кие теории. В философии циклический образ восходит к Древней Греции. Аристотель говорил: «То, что уже было, то еще будет; и то, что было сделано, еще будет сделано; и нет ничего нового под солнцем» (цит. по: 367; I, 170). В записях Геродота (V в. до н.э.) дана первая полная схема приложения цикла к политическим режимам: монархия — тирания — олигархия — демократия — охлократия. В работах Полибия (200—118 до н.э.) проводится сход­ная мысль, а именно, что все политические единицы (политии) проходят неизбежные циклы роста, зенита и упадка.

В средние века аналогичные идеи возникали у такого внима­тельного наблюдателя общественной жизни, как Ибн Хальдун (1332—1406), который тоже был убежден в том, что «ничто не

ново под солнцем». Он сравнивал циклы цивилизации с жизнен­ными циклами живых организмов: рост — зрелость — старость. Цикл политических режимов длится примерно 100 лет, что рав­нозначно жизни трех поколений. Цикл изменяющихся социаль­ных связей, или солидарностей, типичных для повседневного су­ществования человеческих групп, проходит через три стадии: (1) вначале доминирует сильно развитое чувство солидарности, вы­зываемое трудными условиями кочевой жизни в пустыне; (2) за­тем, с появлением оседлости, когда культуры локализуются и воз­никает достаток, солидарность ослабевает; это приводит (3) к полному разрыву социальных связей и распылению групп, за ко­торыми вновь следует их кристаллизация на основе новых соци­альных уз.

В эпоху Просвещения Джамбаттиста Вико распространил цик­лический образ на всю человеческую историю. Он был, пожалуй, первым, кто предположил (в своей знаменитой «Новой науке», 1725), что социальная жизнь и история могут изучаться наукой и что можно открыть их закономерности. История и общество — это результат человеческих действий, их конечный продукт, и потому они должны быть доступны человеческому познанию, т. е. в принципе познаваемыми. В своем поиске такой историчес­кой регулярности Вико подошел к образу восходящей спирали. Типичный (однотипный) процесс, имеющий место и на всеоб­щем, самом широком уровне человечества, и на конкретных уров­нях частных цивилизаций, культур или обществ, принимает фор­му повторяемости, хотя не абсолютно точное повторение (corsi и ricorsi). Циклы повторяются на все более высоких уровнях с не­которой модификацией. На каждом повороте цикла возникает новый феномен.

Типичный исторический цикл проходит три стадии: (1) анар­хия и дикость; (2) порядок и цивилизация, сопровождаемые вер­ховенством разума и мирной индустрии; (3) упадок цивилизации и возврат к новому варварству. Эти стадии связаны с различными аспектами социальной жизни и формами правления (теократией, аристократией, республикой или монархией), типом законов, ха­рактеристиками языка (иероглифического, символического, мест­ного). Прослеживается также определенная корреляция с доми­нирующим типом человеческого характера: грубый, суровый, бла­годушный, деликатный, распущенный. Вико полагал, что до него человечество прошло два цикла: один — в античности, завершив­шийся падением Рима; и другой — начавшийся с возрождением варварства в средние века и достигший своей финальной фазы в современную ему эпоху. Вико нарисовал мрачную картину кор-

румпированных городских масс, эдаких эгоистичных бестий, раз­деленных на фракции и ведущих гражданские войны. «Города начинают превращаться в леса, а леса — в логова и пещеры для людей» (цит. по: 281; 41). Но Вико внес и оптимистическую ноту — постепенно начнется новый цикл, и человечество возродится. Видимо, Вико полагал, что причинный механизм этого регу­лярного цикла — психологический и связан с доминирующими мотивациями и отношениями, закодированными в человеческой природе. «Люди сперва чувствуют необходимость, затем ищут пользы, потом обращаются к удобствам, еще позднее развлекают себя удовольствиями, после чего разлагаются в роскоши и нако­нец сходят с ума и утрачивают свою сущность» (435; 37). Как комментирует Брюс Мазлиш: «Историк до мозга костей, Вико приветствует понятие постоянного изменения и течения вокруг фиксированного полюса человеческой натуры» (281; 41).