Не хотелось бы направлять критику не по адресу.
Вполне возможно внедрение этой вставки кем-то из преемников Сильвестра, например, при князе Рюрике II, желавшем приукраситься тенью древнего предка. Понятно, что этот редактор был ещё далее от описываемых событий и ещё менее компетентен. В его окружении не было шведов и новгородцев, помнивших какие-то древние предания.
Некоторые авторы, следуя гипотезе Шахматова, приписывают вставку о Рюрике монаху Киево-Печерского монастыря Никону (ум. 1088). Тогда все промахи во «вставке» относятся на его счёт. Но эту гипотезу вряд ли можно принять. Прежде всего, потому, что по стилю и языку «вставка» резко отличается от более достоверно приписываемых Никону сообщений из Тьмуторокани, где Никон находился в изгнании в 1061 – 1073 г.г. Затем, следует учесть, что, как показано выше, «вставка» сделана позднее «аннотации». Тогда последнюю нельзя отнести к Нестору, который жил позже Никона. При этом и замысел, и само исполнение «Повести временных лет» следует приписать какому-то предшественнику Никона и отнести в эпоху Ярослава. Вероятность этого apriori не исключена, но тогда роль Нестора становится гораздо менее значительной, и обозначение его авторства в списках ПВЛ выглядит необоснованным. Т. о., гипотеза о том, что автором «вставки» является Никон, осложняет и запутывает вопрос о формировании ПВЛ, ведёт к противоречиям и несоответствию с текстом. Поэтому, до выявления новых фактов и аргументов, автором «вставки» будем считать Сильвестра.
Сухой остаток
Все трудности историков XVIII – XIX в.в. происходят из того, что они 1) приписывали Вставку Сильвестра первоавтору ПВЛ; 2) полагали её полностью достоверной; 3) «заглатывали» целиком, как голодные рыбы червяка. Для оживления изложения представим это метафорой. В миску налито молоко, добавлены солёные огурцы, сырая картошка, тухлая рыба, брусничное варенье и машинное масло. Неразборчиво набросившееся на это кушанье едоки вскоре начинают испытывать желудочное неудобство и вступают в дискуссию. Один считает, что причиной тому огурцы, другой грешит на рыбу, третий винит машинное масло… Похожая дискуссия долго и бесплодно идёт и между авторами, начинающими русскую историю с этой басни.
Теперь давайте изымем из «вставки» комментарии Сильвестра (о них – отдельный разговор), сообщения, не соответствующие исторической реальности, домыслы, сочинительство, подражательные заимствования и ошибки. Исключим и заведомо недостоверные даты. Что же остаётся фактически от т. н. «легенды о призвании»? Вот результат.
«Взимали дань варяги… с чуди, и со словен... Изгнали (словене) варяг… и не дали им дани… И (послали)к варягам, к руси… И … три брата… пришли. Старейший, Рюрик, сел в (Ладоге), а другой — на Белоозере, а третий — в Изборске… (По двою же лет) умерли (братья Рюрика). И принял власть Рюрик, и раздавал мужам своим грады…
И было у него (2 мужа). И те испросились (ко Киеву). И пойдя по Днепру, и идучи мимо, узрели на горе градок… Аскольд же… остал(ся) в граде сем, и много варяг совокупил, и начал владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде.
(…)
Умер Рюрик, передав княжение свое Олегу, от рода ему сущему, и выдал ему сына своего Игоря на руки, ибо был тот еще дитём.»
В скобках даны некоторые поправки и слова, добавленные для связности текста.
Внутрь этого текста (в месте, обозначенном (…)) вмонтирован фрагмент о походе Руси на Царьград, являющийся кратким пересказом текста греческого хронографа и включённый в летопись редактором свода не ранее, чем перевод этого хронографа распространился на Руси. Приведём его отдельно с таким же редактированием (и не ручаясь за буквальную достоверность рассказа).
«В год 6374. Идут … на греков, и пришли туда в 14-е лето Михаила цесаря. Цесарю же отшедши на агарян. И дошедши ему до Черной реки, и весть епарх послал ему, яко Русь на Царьгород идет. И возвратился царь. Сии же внутрь Суда вошедши, много убийств христианам сотворили и двумястами кораблей Царьград обступили. (Цесарь же, едва в град войдя, с патриархом, с Фотием в сущей церкви святой Богородицы во Влахерне всю ночь молитву творили. Той же святой богородицы божественную ризу с песнями вынеся, в море ее полу омочили…)»
В скобки помещен рассказ о чуде, внедрённый в византийские хронографы уже в Х веке и повторяющий более ранние образцы, относящиеся к другим событиям.
Все построения и дискуссии, исходящие из исключённого материала есть игра вне поля шахматной доски.
Конец цитаты.