Есть и мнение, что сплошная хронология была проставлена после Сильвестра и упомянутые 3 даты принадлежат не ему.

Некоторое значение может иметь лишь относительное указание смерти братьев Рюрика «по двою лет» и косвенное определение длительности княжения Рюрика в 17 лет.

Итак, вся датировка событий русской истории «по Сильвестру» недостоверна и не может служить даже хронологической канвой. Если это хронология, то я – китайский император.

Текст и контекст.

Вначале попробуем составить общее представление о тексте вставки, читаемом по рукописям основной версии – Лаврентьевской, Ипатьевской, Радзивилловской и согласных с ними. За исходную чаще принимается первая из них. Но сначала Татищев, а затем историки XIX века, выяснили, что летопись Лаврентия, хотя и наиболее древняя из дошедших до нас, ни наиболее полная, ни наиболее исправная. Уместен вопрос: ограничились ли её редакторы только вставкой неких сведений, или же ещё какие-то записи были исключены из первого варианта либо заменены другими?

Сравнение с другими списками, не повторяющими вполне точно основную версию, показывает, что такие исключения в Лаврентьевском списке есть. Татищев, Соловьёв, Ключевской, Шахматов, Гедеонов, Иловайский и другие историки обнаружили в иных, более поздних списках, сведения, которых у Лаврентия нет. Для IX века это сведения: о правлении у славян Гостомысла и его отца Буривоя; о войне последнего с варягами; о подробностях приглашения Рюрика; о постройке оным крепости в Ладоге; о переходе Рюрика в Новгород; о возмущении новгородцев во главе с Вадимом против Рюрика; о бегстве некоторых новгородцев в Киев от Рюрика; о войнах Аскольда с полочанами, печенегами, хазарами и пр.; о гибели сына Аскольда в войне с болгарами; о «гладе» (хладе? граде?) в Киеве и нашествии саранчи; о бегстве некоторых киевлян от Аскольда в Новгород и др.

Уже из этого краткого перечня видно, как много выпущено и «выскоблено» переписчиками списка Лаврентия. Трудно установить, какие из перечисленных сведений отсутствовали и в тексте Нестора, какие остались неизвестны Сильвестру, какие были им опущены или чем-то заменены. Но вывод ясен: данный фрагмент основной версии сильно отредактирован или является «усохшей» версией более раннего рассказа. Он не содержит многих сведений, известных древним писателям и сохранившихся в иных версиях летописи.

Выше мы уже говорили о непосредственном контексте вставки, предваряющим её «аннотацией Нестора» и заключающим её рассказом о походе Олега в Киев. Полезно, однако, рассмотреть и более широкий контекст, где мы обнаружим кое-что наводящее на размышления.

Начнём, так сказать, с «послетекста» по той же основной версии. Первое, что привлекает внимание – это отсутствие в «послетексте» каких-либо записей о хазарах вплоть до сокрушения Хазарского каганата Святославом (исключение – косвенный намёк на хазар в статье об Олеге). Это весьма странно, учитывая, что известие о хазарской дани поставлено в самом начале «вставки Сильвестра». Основная версия ничего не говорит ни о какой мести «неразумным хазарам» и, вообще, ни о каких их взаимоотношениях с Русью до 964 г.

Варягам повезло больше. Они присутствуют в повествовании вплоть до смерти Ярослава, когда как-то вдруг пропадают. Но примечательно, что во всех событиях X – XI в.в. 1) варяги не являются народом или племенем; 2) за ними не стоит никакое государство или общий правитель; 3) варяги не проявляют никакой политической инициативы и приходят на Русь только по призыву князей, исполняя роль наёмного пешего войска. Варяги названы в нелетописном историческом источнике – в «Русской правде». И там они упомянуты не как иноземное племя, а в том же ряду, что и княжьи мужи, огнищане, смерды – т. е., как представители сословия. И это дополнительно освещает текст Сильвестра, касающийся варягов.

Третья примечательная особенность «послетекста» – в нём напрочь отсутствуют Рюрик и «Рюриковичи». Среди русских князей X – XI в.в. это имя не встречается, пока не произошло внедрение в летопись рассматриваемой вставки. Называя своих сыновей в честь славных предков, киевские и другие князья к этому имени не прибегают. В нелетописном источнике – «Слове о законе и благодати» – митрополит Илларион, обращаясь к Ярославу Мудрому, уважительно перечисляет его предков, но Рюрика не упоминает, хотя это было бы весьма уместно. И в этом контексте вставленный рассказ о Рюрике выглядит чужеродным включением.

Не менее поучителен разбор предыдущего контекста. Здесь мы находим краткую запись древнего предания о Кие и основании Киева. Этот текст, после длинного отступления и отнюдь не органично, непосредственно перед «аннотацией Нестора» продолжен рассказом о приходе хазар и о дани мечами. Автор рассказа не понимает, что такая дань с лесостепных земледельцев IX века совершенно не реальна. Меч был ценным оружием воина, необходимым ему. Воин свой меч не отдаст, а мирные селяне не держат в хозяйстве ненужных и дорогих мечей, предпочитая топоры и рогатины. Археологи указывают, что мечи у полян VIII – IX в.в. были редкостью, нельзя было найти их в каждом «дыме». Этот автор не имел представления и о государственном устройстве Хазарии, заменяя кагана некими «старцами». Совершенно немыслимо, что писатель XII в. знал (с точностью до цитат) о совещании по поводу славянской дани, происходившем в VIII или IX веке, в далёком Итиле, в узком кругу, на чужом языке и, конечно, без протоколов и стенограмм. Вообще, вся эта история есть басня, взятая из чужеземного источника не ранее 965 г. (год сокрушения Хазарии) и приспособленная к случаю. Заканчивается она нравоучительной концовкой со ссылкой на ветхозаветную притчу о фараоне и Моисее. А это уже могло быть вписано не ранее XI в., когда в русском летописании стали участвовать люди, хорошо знающие Библию.

А ведь из этой басни иные современные авторы делают далёкие выводы о том, что хазары полностью подчинили себе полян и поголовно обезоружили их!

Примечательно, что два рассказа о хазарской дани разделены «аннотацией Нестора», т. е. один из редакторов как бы подстраивался к другому. Редакторов было двое, ибо при втором упоминании указан другой размер дани. Следовательно, либо Сильвестр уже нашёл в рукописи предшественника рассказ о хазарах и попытался к нему привязаться, либо он присочинил и первый рассказ. Второе менее вероятно по отмеченной причине.

Что касается варягов, то они упомянуты в «предконтексте» только в этнографическом обзоре. Когда же летописец переходит непосредственно к истории восточных славян, то никаких варягов он не упоминает и никакого значения в русской истории им не придаёт. Варяги появляются только в указанной выше записи Сильвестра, приуроченной к 859 г. Отсюда видно, что Киев и Киевская Русь существовали до варягов и помимо варягов.

С чего бы начать?

Поразмыслив над этим вопросом, Сильвестр начал свою вставку абзацем (или фразой – как поставить знаки препинания, которых тогда не было), где умудрился объединить ранее названных хазар с варягами, которым предстояло войти в повествование. Начало этой записи дано выше. Приведём её всю: «Имали дань варяги из заморья на чуди и на словенах, на мери и на всех кривичах. А козаре имали на полянах, и на северах, и на вятичах; имали по беле и веверице от дыма».

Сам выбор этого зачина ясно указывает на автора-редактора, жившего уже в эпоху развитого феодализма. Он не представляет существования племён, которые никому не платят дани. А если и представляет, то всё же выполняет социальный заказ правящих верхов – утвердить, что все племена Восточных славян (и не только славян) издревле обязаны платить дань князьям.