Однако необходимо помнить, что те, кого мы называем византийцами, сами себя называли «ромеями», то есть «римлянами», хотя говорили по-гречески.

Постепенно в число ромеев влилось множество славян, армян, сирийцев, но название «римлян» они удержали до 1453 года, то есть до падения Константинополя[101] ромеи считали «римлянами» именно себя, а не население Италии, где феодалами стали лангобарды, горожанами – сирийские семиты, заселявшие в I–III веке пустевшую Италию, а крестьянами – бывшие колоны из военнопленных всех народов, когда-либо побежденных римлянами Империи. Зато флорентийцы, генуэзцы, венецианцы и другие жители Италии считали «римлянами» себя, а не греков, и на этом основании утверждали приоритет Рима, в котором от античного города оставались только руины.

Третья ветвь этнонима «римляне» возникла на Дунае, где после римского завоевания Дакии было место ссылки. Здесь отбывали наказание за восстания против римского господства[102]фригийцы, каппадокийцы, фракийцы, галаты, сирийцы, греки, иллирийцы, короче говоря, все восточные подданные Римской империи. Чтобы понимать друг друга, они объяснялись на общеизвестном латинском языке. Когда римские легионы ушли из Дакии, потомки ссыльнопоселенцев остались и образовали этнос, который в XIX веке принял название «румыны», то есть «римляне».[103]

Если между «римлянами» эпохи Республики и «римскими гражданами» эпохи поздней Империи еще можно усматривать преемственность, хотя бы как постепенное расширение понятия, функционально связанного с распространением культуры, то у византийцев и римлян нет даже такой связи. Отсюда вытекает, что слово меняет смысл и содержание и не может служить опознавательным признаком этноса. Очевидно, надо учитывать еще и контекст, в котором это слово несет смысловую нагрузку, а тем самым эпоху, потому что с течением времени значение слов меняется.

А ргоро: Некоторые ученые, добравшись до информации, что цыганские корни лежат в землях ближневосточных, не дав себе труда подумать здраво, причисляют цыган к евреям, да еще потом загоняют их в Индию, а из Индии тащат в Россию, и то же самое делают с русским языком. Пора понять раз и навсегда: у всех у нас корни из Ромейской империи, земли которой в то время имели совершенно другие геологические очертания. И самоназвание цыган, кстати, «рома», но сейчас называть их словом «римляне», которое сегодня имеет совсем другое значение, нельзя.

А теперь два слова о современном городе Рим. Помните, мы говорили об отсутствии на картах Оронтия Финея южной Италии, о том, что нет никаких артефактов существования этого города ранее XV века?.. Давайте определимся раз и навсегда.

Италия еще совсем недавно состояла из множества мелких королевств. Даже то, что мы сейчас называем итальянским языком, – всего лишь один из италийских диалектов. А город Рим столицей империи не был никогда! Рим был резиденцией церкви, и только.

Столицей Италии Рим смог стать к концу XIX века. И когда мы говорим о Римской империи до середины XV века, мы должны обращать свои мысли к Босфору, к Константинополю – Риму на Босфоре (точно так же, когда мы говорим о древнем Иерусалиме). Тогда будет понятно, почему крестоносцы, объявляя, что идут воевать Иерусалим, маниакально воевали Константинополь.

Итак, Византия, давшая начало Царьграду, была греческим поселением. На месте Византии была с течением времени выстроена столица Ромейской империи – Рим на Босфоре – первый Рим. В противовес христианскому Риму на западе в начале XIV века возникает второй Рим – Гесперия. После падения Константинополя в 1453 году центр христианства византийского толка перемещается в земли московские, претендуя на название третьего Рима. Все, я думаю, что больше путаницы не будет.

РАСХОЖДЕНИЕ РЕЛИГИЙ

Выбирая Богов, мы выбираем судьбу.

Вергилий

Я полностью согласен с Гумилевым, что вне контекста невозможно понимать историю!

А контекст человеческого бытия, всей совокупности отношений – экономических, социально-политических, идеологических, практически-технических, ремесленных, научных, художественных, моральных, религиозных, философских, этнокультурных, бытовых и прочих – был совершенно другим, чем представляет его наш современный рассудок.

Совершенно недопустимо подходить к истории народов с позиций и мерок человека сегодняшнего дня. Многие совершенно не понимают, что сама дальнейшая история с течением времени и с распространением (расползанием) народов сначала по Европе, а потом и по всему миру, будет обособлять народы в самостоятельные этнические группы, в которых в средние века возникнет внутренняя комплиментарность, приведшая к появлению наций. Нужно понимать, что понятие «нация» – явление уже нового времени (впервые это слово прозвучало в начале XVII века), один из этапов развития человечества.

Это эволюционный процесс. Хочу это еще раз подчеркнуть, потому что убедился, что иногда люди (даже очень неглупые) выслушают, согласятся, а потом спросят простодушно: «Но Христа-то евреи распяли? Разве не так?»

Нет, не так. Две тысячи лет назад на земле был совершенно другой рисунок народностей, и в те времена никто представить себе не мог, что с развитием рынка (когда-то в очень далеком будущем) человеческие общности организуются в нации. Понятие «нация» как пришло в конце XVII века, так и уйдет (кстати, евреи до сих пор считают себя не нацией, а народом), и следующим этапом развития цивилизации будет возвращение в «единое человечество». Уже сегодня мы наблюдаем зарождение новой этнической единицы – европеец.

Особо хочу подчеркнуть, что используемое далее слово «еврей, иудей» ни в коем случае нельзя напрямую проецировать на нынешний еврейский народ. Речь идет об этно-религиозных группах позднейшей истории Ромейской империи. Из огромного числа религиозных воззрений одно стало к тому времени преобладающим, из него произойдут нынешние мировые религии: иудаизм, христианство, ислам. Апологетами каждой из этих религий были самые разные народы. Консервативная же ветвь, претерпев немыслимые изменения (однако сохранившая суть старых воззрений), оформится к XVIII веку в сугубо этническую религию – иудаизм. Многие этого не знают и смешивают современный иудаизм и его истоки.

И поэтому утверждения «евреи нашего Христа распяли» или «Христос был еврей» – это плоды деменции. Более того, даже к какой народности принадлежал Иисус, сказать трудно. Десятки народов объявляют себя претендентами. Например, ливанец скажет, что Христос был ливанцем. А те, кто жил и развивал свою религию вне влияния эллинской культуры, вообще не верят в существование названной исторической персоны. Если быть абсолютно историчным, то нужно сказать, что истоки вышеприведенных высказываний исходят из времен крестовых походов, смысл которых до сих пор еще обществом не понят. Вот обычное представление о крестоносцах:

Сколько было крестоносцев-миссионеров, принесших слово Божие, а заодно и знания о науке, технике, медицине, в отдаленнейшие уголки мира! Можно смело сказать, что современная цивилизация на планете Земля – эхо крестовых походов.

Давайте разберемся, верно ли такое представление.

В начале книги я уже упоминал о тех огромных и подчас до сих пор нам недоступных знаниях, которыми обладало древнее человечество. И когда я слышу утверждения о том, что христиане (Платон мне друг…) научили нас, диких, читать, писать, несли культуру, несли науку, несли знания по медицине… то, мягко говоря, одолевает недоумение. Неужели утверждающим такое неизвестно о высочайшем уровне развития древних цивилизаций?.. Чтобы утверждать подобное… да это ж надо в школе не учиться и ни одной исторической книги за всю жизнь не прочитать: ни о древнегреческих математиках и философах, ни о египетских врачах, ни об арабских астрономах…

А теперь скажу пару слов о «миссионерах, несших слово Божие» (и ведь как сладко, ангельски невинно звучит!). Спрашиваю любого: «Куда направились первые крестовые походы и с какой целью?» Отвечают: «В Палестину, освобождать гроб Господень». Если рассматривать вопрос в ракурсе гипотезы, что исторической Палестиной является территория Европы, то первая часть ответа принимается как правильная. Если же иметь в виду территорию современной Палестины, то нет; а вторая часть ответа в любом случае совершенно не верна. Крестоносцы отправились в Вормс, Майнц, Кельн, Мец, Бамберг и далее по всей Европе, грабя и вырезая население иудейского вероисповедания, что зафиксировано в тысячах исторических документов. А для не верящих привожу статью из БЭЭ:

Крестовые походы – военные экспедиции европейских католических ополчений на восток в 1096–1291 гг., провозгласившие своей целью освобождение христианских святынь в Палестине из-под власти мусульман. Стремление отвоевать Святую землю у мусульман появилось в западном христианстве в начале XI в. в результате религиозного брожения, вызванного захватом Церкви гроба Господня фатимидским халифом ал-Хакимом (1012 г.). По мнению некоторых историков, этому брожению следует приписать и усилившиеся с XI в. гонения на евреев – «богоубийц».

Поводом к походам послужили захват сельджуками в последней трети XI в. многих византийских владений в Малой Азии, а также сообщения из отвоеванного ими в 1071 г. у Фатимидов Иерусалима о притеснении христианских паломников мусульманами и о «злодеяниях евреев» против христиан.

Призывы папы Урбана II и монаха Петра Амьенского на церковном соборе в Клермоне (27 ноября 1095 г.) к походу на мусульман не звали к насилию над евреями, но традиционный взгляд христиан на евреев как на виновников распятия Иисуса, а также социально-экономические причины, в самом начале 1-го крестового похода (1096–1099) сделали евреев объектом нападений крестоносцев. Их первые отряды, собравшиеся в Руане (Франция, 1096 г.), почти полностью истребили еврейскую общину, оставив в живых лишь немногих, согласившихся принять крещение. Напуганные этим, а также клятвой одного из главных руководителей похода, герцога Готфрида Бульонского, отомстить, евреям за кровь Иисуса, общины Франции предупредили об опасности евреев прирейнских общин Германии. Император Генрих IV, которого глава еврейской общины Майнца, Калонимос бен Мешуллам ха-Парнас, уведомил об угрозах Готфрида Бульонского, приказал всем герцогам и епископам защищать евреев от крестоносцев.

Готфрид Бульонский под давлением императора был вынужден отказаться от клятвы и, прибыв в Германию, даже обещал защиту общинам Кельна и Майнца, «подарившим» ему 500 серебряных марок. Петр Амьенский, войдя со своим отрядом в Трир (апрель 1096 г.), не вел антиеврейской агитации и ограничился взиманием с еврейской общины продовольствия для крестоносцев.

Однако когда волны крестоносцев, в основном крестьяне и городская чернь, хлынули в Рейнскую область из Франции, Лотарингии и Германии, гражданским и церковным властям не удалось удержать их от бесчинств. Аристократия, руководившая походом, большей частью не участвовала в насилии над евреями, но стремилась избегать столкновений между его участниками из-за евреев. Наименее дисциплинированное и более склонное к насилию простонародье подвергло в мае-июле 1096 г. общины Прирейнской области жесточайшему разгрому. Особенной жестокостью отличались отряды, во главе которых стояли граф Эмихо фон Лейнинген в Германии и рыцарь Фолькмар во Франции. В Меце было убито 23 еврея, остальные приняли крещение. В Шпейере крестоносцы при поддержке части местных христиан убивали каждого еврея, отказавшегося принять крещение; большая часть евреев укрылась в синагоге. Епископ, взявший евреев под защиту, выслал против погромщиков своих воинов, а горожанам, участвовавшим в беспорядках, велел отрубить руки. Спасая евреев от дальнейших бесчинств, епископ укрыл их в своем замке. Евреи Вормса частью укрылись в замке епископа, частью остались в своих домах, отдав ценности на хранение соседям-христианам. Войдя в город, крестоносцы распустили слух об убийстве евреями христианина и спровоцировали погром. Лишь немногие евреи предпочли жизнь измене своей вере, большинство погибло от рук крестоносцев или покончило жизнь самоубийством (в том числе укрывшиеся в замке епископа). Матери убивали своих детей, чтобы избежать их насильственного крещения. Некая Минна одной из первых в период крестовых походов приняла мученическую смерть (см. Киддуш ха-Шем), отказавшись во славу Господа принять крещение. Евреи Майнца во главе с Калонимосом бен Мешулламом пытались дать отпор полкам крестоносцев, но, преданные воинами епископа, были частью перебиты, частью покончили с собой. Сам епископ был вынужден бежать из Майнца…

В Кельне местные христиане спрятали евреев в своих домах, и крестоносцы довольствовались разгромом еврейского квартала и синагоги. Епископ тайно вывел евреев из города и спрятал их в принадлежавших ему окрестных деревнях, где через три недели евреи были обнаружены и частью перебиты, частью насильственно крещены. Многие с возгласом «Шма Исраэль!», как предписано идущему на смерть Галахой, бросались в Рейн и тонули. В Трире многие евреи топились в Мозеле, женщины бросались в реку с грудными детьми на руках. Оставшихся в живых евреев епископ Экберт укрыл к своем дворце, где, выдержав недельную осаду и тщетно попытавшись проповедью удержать крестоносцев от насилия, он предложил евреям креститься.

Некоторые приняли совет епископа, большинство же покончили жизнь самоубийством или пали жертвой крестоносцев.

Продвигаясь на восток, летом 1096 г. крестоносцы разгромили еврейские общины между Рейном и Дунаем. В Регенсбурге всех евреев загнали в реку и объявили, что они прошли обряд крещения. Вторгшись в Чехию, крестоносцы разгромили местные еврейские общины, помочь которым чешские власти, занятые войной с Польшей, не могли. Епископу Праги Козьме также не удалось предупредить погромы. Лишь в одном из городов Чехии (имя которого летописец не называет) евреи, получив военную помощь со стороны!? местных властей, отбили нападение крестоносцев и заставили их отступить.

Конец бесчинствам в придунайских землях положили венгры. Большая часть крестоносцев была уничтожена в боях венгерскими войсками, возглавляемыми королем Каломаном. Многие евреи Франции, Лотарингии и прирейнских земель бежали через Венгрию в Византию, поселившись главным образом в Салониках и Константинополе.

Альберт из Аахена, один из христианских летописцев крестовых походов, видел в гибели крестоносцев, избивавших евреев, заслуженную кару Божью. После 1-го крестового похода многие немецкие священники, потрясенные насилием крестоносцев, переходили в иудаизм из солидарности с евреями. Император Генрих IV, возмущенный опустошениями, произведенными крестоносцами, собрал в Майнце своих вассалов и вместе с ними принял торжественную присягу соблюдать «земский мир» (Landfrieden), одним из условий которого была защита жизни евреев (1103 г.). Еще ранее (1097 г.) он позволил всем насильственно крещенным евреям вернуться в иудаизм, хотя антипапа Климент III противился этому. Всего в 1096 г. в Германии и Чехии погибло около 5 тыс. евреев.

Конец энциклопедической цитаты.

Имею основания подозревать, что в вышеперечисленных городах гроба Господня ну никак быть не могло. Когда же крестоносцы в 1099 году наконец-то дошли до Иерусалима (Константинополя), они собрали находившихся там иудеев в одну синагогу и предали их огню. А чего же крестоносцы хотели? Не с цепи же они сорвались, как бешеные собаки, и стали беспричинно резать людей? Цель была одна-единственная: заставить иудеев и «язычников» принять веру в Иисуса Христа. Спасение иудеев было только в принятии крещения, от чего те отказывались, как вы видите, даже ценой своей жизни.

Именно тогда родилась фраза: «Евреи нашего Христа распяли». Так крестоносцы несли в массы, свою веру… «Gott mit? uns! – Бог с нами!» – утверждали, они.

Но крестовые походы были лишь первым ударом по старой традиционной религии, которую некоторые историки называют римской, что достаточно правильно. Только необходимо знать, что представляла собой дохристианская политеистическая религия поздней древнеримской империи. Соперничество двух религий определило дальнейший ход мировой истории на многие века вперед — с момента возникновения христианства и до наших дней.

Я иногда думаю: «А могло ли не быть в истории религиозной и этнической неприязни?»

Наверное, нет. Рано или поздно, но наступило бы время, когда обычаи других народов (когда их численность после мировой катастрофы стала достаточной, чтобы уже не бояться исчезновения человека на земле как вида) неизбежно стали бы противопоставлять себя, свой образ мышления, быт, обычаи, религиозные особенности и тому подобное.

Мою мысль подкреплю словами Л. Н. Гумилева о наступлении таких различий:

Древний афинянин, побывав в Ольвии, с негодованием рассказывал, что скифы не имеют домов, а во время своих праздников напиваются до бесчувствия. Скифы же, наблюдая вакханалии греков, чувствовали такое омерзение, что, однажды увидев своего царя, гостившего в Ольвии, в венке и с тирсом в руках в составе процессии ликующих эллинов, убили его.

Иудеи ненавидели римлян за то, что те ели свинину, а римляне считали противоестественным обычай обрезания. Рыцари, захватившие Палестину, возмущались арабским обычаем многоженства, а арабы считали бесстыдством незакрытые лица французских дам, и так далее.

Александр Кац в книге «Евреи. Христианство. Россия» пишет:

Так случилось, что к концу II века религиозный и фактически внутренний национальный раскол среди иудеев превратился в конфликт двух религий, на тысячелетия разведший своих последователей по разные стороны баррикад.

Наш знаменитый ученый-историк Е. Б. Черняк косвенно подтверждает такое развитие событий:

Что породило этот конфликт?… Рим мог пренебрегать христианством, пока он был силен, а оно являлось одной из множества сект, которые власть считала хотя и вредными, но не опасными разносчиками суеверий.

…Церковные авторы на протяжении веков подчеркивали непримиримый, по их мнению, конфликт между новой религией и Римской империей.

Мирно эти две силы не могли ужиться между собой, – писал известный историк XIII века Ф. В. Фаррар, – должна была начаться борьба не на жизнь, а на смерть. Здесь не было возможности ни для какого-то бы ни было компромисса…

И война началась после того, как христианская «церковь пошла на службу к той самой власти, против которой боролась». С течением веков христианская церковь оказалась нужной на государственном уровне, а точнее, даже стала неотъемлемой частью унитарной государственной машины в эпоху феодализма. В рядах христианской церкви появились правящие особы и родовая знать. Теперь оставалось только отделаться от «конкурентов».

Франко Кардини, проанализировав в своей книге «Истоки средневекового рыцарства» истоки христианской воинственности, делает вывод:

Для христианина «воинствовать», жить по-христиански, чувствовать и ощущать по-христиански – это значит вести борьбу.

Ему вторит наш ученый В. И. Уколова:

Выработка собственной теоретически, вернее, теологически обоснованной позиции по… вопросу[104]диктовалась социальными условиями и необходимостью не только доктринального, но и политического самоутверждения церкви. Меч и крест должны были соединиться в рамках одного учения.

Старая же религия, строившаяся на философии жизнеутверждения, была не воинственна, так как одна из основных функций религии изначальной была определена достаточно четко: помочь человечеству выжить после катастрофы. А это означает, что надо возвести жизнь, мир и условия жизни каждого конкретного человека в ранг божественной задачи.

Даже само понятие «мир» не определялось в той религии через отрицание: мир – отсутствие войны.

В Ветхом завете мир совершенно иной: это не имманентный, «горизонтальный» мир, существующий между людьми, а мир (concordia) между людьми и Богом. Недаром понятия berit и shalom, то есть «союза» и «мира», столь тесно связаны друг с другом в древнееврейской традиции, объединены в общее целое как с точки зрения юридических, так и ритуальных норм. Ветхозаветный мир – союз между Богом и человеком, между самими людьми во имя божественного закона. Этот высший закон и является залогом мира. Более того, он сам и есть этот мир

Франко Кардини.

Пройдут века, и преданные приверженцы своей стародавней религии вынуждены будут уже в подполье бороться за идеалы своей религии, они так себя и называли – преданные: nsm – масоны! Возможно, однако, что слово масон – композит от словосочетания «Моисеев сын». Вопрос этимологии слова «масон» очень важен. Если не знать истоков, то нельзя понять, почему масоны своими целями провозглашали всеобщее братство, любовь, человеческие ценности и гражданские права.

ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО «ВОЗРОЖДЕНИЕ»

Хорошо, хорошо когда-то начинало жить человечество.

Расцвет античной мысли…

Рост городов…

Эпоха Возрождения…

Мысли ползучей заразой раскручиваются в голове: «А что возродили-то?» Раз что-то возродили, значит, раньше это что-то загубили? Попытаемся ответить на самый главный вопрос: Что погубили?! А также и на некоторые другие вопросы: когда погубили, кто погубил, что возрождали и где «жило» возрождаемое?

Но сначала приведу классическое определение «эпохи Возрождения» из Большого Энциклопедического словаря:

Возрождение самоопределилось, прежде всего, в сфере художественного творчества. Как эпоха европейской истории оно отмечено множеством знаменательных вех – в том числе укреплением экономических и общественных вольностей городов, духовным брожением, приведшим в итоге к Реформации и Контрреформации, Крестьянской войной в Германии, формированием абсолютистской монархии (наиболее масштабной во Франции), началом эпохи Великих географических открытий, изобретением европейского книгопечатания, открытием гелиоцентрической системы в космологии и т. д.

Однако первым его признаком, как казалось современникам, явился «расцвет искусств» после долгих веков средневекового «упадка» расцвет, «возродивший» античную мудрость.

При этом; художественное творчество и особенно изобразительное искусство понимается теперь как универсальный язык, позволяющий познать тайны «божественной Природы».

Подражая природе, воспроизводя ее не по-средневековому условно, а именно натурально, художник вступает в соревнование с Верховным Творцом. Искусство предстает в равной мере и лабораторией, и храмом, где пути естественнонаучного познания и богопознания (равно как и впервые формирующееся в своей окончательной самоценности эстетическое чувство, «чувство прекрасного») постоянно пересекаются.

Это все что угодно, но только не определение. Все события и исторические явления просто свалены в одну кучу. Это – словоблудие на позор человеческому разуму, но никак не определение. Оно не дает ответа ни на один наш вопрос.

Сжато приведу рассуждения замечательного философа уже нашего времени Алексея Федоровича Лосева, чтобы в дальнейшем мы могли убедиться, что античная культура и буржуазная несовместимы, то есть никакого возрождения в смысле классической статьи из энциклопедии быть не могло. Происходило совсем другое, о чем историки во вред истине предпочитают стыдливо умалчивать.

Но сначала определимся с понятием «культура», чтобы быть уверенными, что говорим на одном языке. Что такое культура?

Культурным называют и человека хорошо воспитанного, и образованного, и эстетически развитого. Но это не совсем то, о чем говорим сейчас мы. Энциклопедия определяет культуру как...

...исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях.

Еще раз повторю определение культуры А. Ф. Лосева:

Культура есть предельная общность всех основных слоев исторического процесса (экономических, социально-политических, идеологических, практически-технических, ремесленных, научных, художественных, моральных, религиозных, философских, национально-народных, бытовых).

Мы говорим, например, о византийской культуре как о едином целом, включавшем в себя все те отношения, о которых пишет великий философ. Определились? Тогда слово Алексею Федоровичу Лосеву:

Античная культура, давшая цивилизации образцы гуманизма, не знала абсолютов, за исключением, пожалуй, звездного неба. Но даже здесь человек, земля, животные рассматривались как равноправные части великого целого. Гармония нашего космического бытия являлась для греков наивысшей красотой. Слово «космос», кстати, переводится с древнегреческого как «красота». Человек был составной частью этой гармонии. Красота в самом человеке, здание мира прекрасно! Вот он – красивый, статный, без одежд…

Античную культуру вытеснила культура средневековья. В основе средневековой культуры был заложен христианский теизм. Есть величие Божие, начало всех начал. Есть Демиург, Творец, только Он велик. В Нем абсолютная красота. А все остальное – явление низшего порядка, дело Его рук, все твари Божьи. Не сам человек красив, а то, каким Бог его создал, красив не предмет, а его исполнение.

И, наконец, новоевропейская, или буржуазная культура (ворвавшаяся на смену «мрачному средневековью» и длящаяся поныне). Человек объявляется венцом природы. Человек находится в центре мировоззрения. Он точка отсчета, определитель всех остальных отношений. Во всех искусствах содержится духовно-чувственное начало.

Замечательные рассуждения. Лосев действительно великий философ, он совершенно четко показал, что сначала была культура античная, ее сменила христианская, а с развитием буржуазных отношений наступила культура буржуазная. Как видите, все просто до неприличия. Промежутков между культурами (речь идет прежде всего о средневековой культуре) продолжительностью в несколько столетий (ни до ни после) быть не может; человечество не может жить вне культуры. Так что никакой эпохи возрождения в истории человечества не было.

Нам предлагают поверить, что вопреки прогрессу и законам развития общества стали возрождать вчерашний день, и что длился этот маразм в Европе, по уверениям самой уважаемой литературы, с XIII по XVIII век.

Обращает на себя внимание фраза: «Вот он – красивый, статный, без одежд…» Дескать, возрождалась гармония, и гармония тела в частности. Я сразу вспоминаю Рубенсовского Бахуса: жирный до неприличия, с отвислыми складками на боках – и это эталон возрождаемой гармонии? Что же здесь возрожденческого? Минуту терпения, не все так просто.

Я буду в своих рассуждениях исходить из логики, общих знаний и здравого смысла. Еще раз бегло вспомним историю развития религиозного сознания. В те древние времена восприятие Бога так или иначе связано с Солнцем. Солнцу молятся друиды, Солнцу и огню поклоняются зороастристы, и даже корень ныне иврита «аль: эль» – Бог – мы ясно видим в арабском «аллах», в греческих Элиос, Хейльос – Гелиос, в иврите «элойим».

Солнце приветствовали раскуриванием трубки вожди индейских племен, ему приносили кровавые человеческие жертвы североамериканские делавары, в его честь убивали лошадей на вершине Тавгета древние греки. Солнцу молились древние германцы, ассирийцы, лапландцы, монголы, тунгусы, армяне. Майя трубили в его честь в трубы, курили фимиам и посвящали солнцу несколько капель крови из ушей жреца.

Правда, человечество в его теософских исканиях уже разносит в разные стороны: очень популярным становятся сказания о воплощении Бога в человеке. Человек с качествами Бога – заманчиво и романтично, не правда ли? Эти сказания встречаем везде: в Египте, в Иудее, в Индии, в Древней Греции…

Религиозная мысль, как и любая мысль, бурлила и развивалась. Можно говорить о митраизме или еще как-то семантически выделять религиозные группы того времени, но по историческому факту развития в Европе к одиннадцатому веку оформились две основных религиозных философии: консервативная, имеющая истоки в глубине веков в иудейских землях, и новая – христианство.

Оговорюсь, ислам уже начинал вырисовываться как самостоятельная религия. Но иудаизм и ислам в то время рассматривали себя скорее как ветви одного дерева, разветвившегося вследствие отсутствия в те времена обязательных единых языковых, обрядовых требований и канонов. Такое положение дел позволяло приверженцам этих религий жить на самом западе Европы относительно мирно, богатеть, развивать науки и искусства.

Медленно, но верно формируется «этнос по Христу». В отличие от «умирающего Рима», желающего, согласно канонам своего мировоззрения, вкушать от жизни радости и удовольствия, христиане чувствовали себя обязанными активно соперничать, нехристиан они воспринимали как врагов. «Кто не с нами, тот против нас!» – только так.

Много столетий сохранялся паритет влияния этих религий на европейские народы. Мы четко видим вековые пути их соперничества, но слишком прямолинейно относиться к фактам взаимной неприязни в ранний период христианства нельзя, и тем более по таким фактам строить историю всех отношений тех времен.

Вспомним еще раз слова Гумилева, который в ходе исследований почувствовал дух народов Европы того времени: «Общим моментом вместо единства происхождения и языка стало единство даже не культуры, а исторической судьбы». А почему, зададимся мы вопросом, для народов того времени было характерно чувство «единства исторической судьбы»? Да потому, что еще памятен был опыт совместного выживания после геологической катастрофы.

Итак, на всякий случай, еще раз повторю: то было время, когда европейцы как представители древнего этноса, который традиционно называется иудейским,[105]в средние века еще могли выбирать: принадлежать ли старой, ромейской мессианской религии или стать адептом нового вероисповедания – активно набирающего своих сторонников христианства. Все эти религии были в равной мере открыты для любого человека. Еще живо было осознание единого источника этих религий.

Александр Кац пишет:

Выросшее из иудейских общин еврейской диаспоры христианство в I–II веках претерпело мощную этническую эволюцию, направленную от иудеев к язычникам, прежде всего к грекам. Это сопровождалось и сменой руководства христианских общин – пресвитеров и епископов еврейских на греческих, которая, в основном, завершилась к концу II века. Имена еврейских епископов были преданы историками христианства сознательному забвению из-за антагонизма евреев и христиан, оформившемуся тоже к концу II века. Ради исторической справедливости следовало бы восстановить их имена, насколько это возможно. Однако сложность заключается в этом случае в том, что евреи-христиане диаспоры носили греческие имена, как было принято в Империи, и потому они трудноразличимы для историков. Кому, например, придет в голову, что Первомученик Стефан – еврей? Кроме того, раз приняв христианство, то есть приняв концепцию Апостола Павла «нет эллина, ни иудея, ибо все мы есть христиане»,[106]они не выпячивали свое еврейство, а по убеждению своему принесли его в жертву новому духу братства и растворились в нем.

Уцелей Иисус в те дни в той злополучной Иудее, кто знает, состоялось ли бы христианство как мировая религия? Скорее всего, его ждала бы судьба многих иудейских сект, бесследно исчезнувших в водоворотах истории.

Принципиальные споры христианских богословов велись, в основном, с ортодоксальными иудеями, не признававшими мессианства Иисуса, что и было главным водоразделом христианства и иудаизма. Мелкие же споры, касающиеся обрядности и толкования пророчеств, велись между евреями-христианами и греками-христианами ежедневно и составляли неотъемлемую часть духовной жизни. К сожалению, полемика становилась все более эмоциональной, увлекая спорщиков, как это часто бывает, в трясину нетерпимости и обид. Празднование Пасхи и субботы, еще связывавшее две религии, ослабевало с каждым днем.

Все шире и шире становилась пропасть между религиозными взглядами. После первой иудейской войны евреи-ортодоксы прокляли как предателей тройным проклятием евреев-христиан (назарян) за их неучастие в войне. И хотя христиане уже вовсю практиковали притеснения иудеев, фаза расхождения и нетерпимости была еще впереди. Современные люди совершенно не понимают этой особенности и, ничтоже сумняшеся, говорят: «Колумб был евреем, испанская королева Изабелла была еврейкой, и даже отец святой инквизиции Торквемада тоже был не без еврейской крови».

Не были они евреями, не были. Можно говорить о религиозных традициях их предков, но лучше уж быть точным: никоем образом их нельзя относить к евреям, о которых как о представителях инкорпоративной религии и тем более национальности можно говорить только после семнадцатого века. Да и то с оговорками.

Великий иудейский мыслитель XII века Йехуда ha Леви создал «Книгу доводов и доказательств в пользу гонимой веры». Где вы в этой книге встретите евреев? В лучшем случае автор говорит о «сынах Израилевых». И суть книги в том, что ребе уговаривает хазарского царя Кузари прийти именно в его религию. Абсолютно ясно видно, что религии соперничали, боролись за своих последователей. Эта книга – базовая классика иудаизма. С началом гонений начнется инкорпорация иудеев и появится традиция называть всех приверженцев иудаизма евреями в силу окончательного оформления иудаизма в качественно новой ипостаси. А остальные страны мира так и продолжают называть их иудеями. Сейчас же во всем мире светское определение «еврей» больше основывается на личной самоидентификации и активности, чем на галахических канонах.

Непонимание доходит иногда до анекдотизма: вот что читаю я в редакционном предисловии (редактор – наш современник) к книге Йехуды ha Леви:

Великий еврейский философ и поэт Галеви жил в Испании, которой в то время владели арабы (!).

Как говорит немецкая поговорка, это слишком угловато для моей круглой головы.

Давайте разбираться.

Омар Хайям (ок. 1048 – после 1122) – араб с еврейским именем («Хайим» – на древнееврейском означает «жизнь», а «омар» – издеваться, насмехаться. Омар Хайям – насмехающийся над жизнью?) Или еврей арабской культуры? Но почему же, если он араб, как говорят все (!) современные источники, он так насмехался над исламом? За любой его рубайят даже в наши дни мусульмане разорвали бы его на куски, не говоря уже о тех неласковых временах? А может, он иудей? Вот послушайте: «Пришла весна! Гляди – леса все зеленее, сверкают на ветвях ладони Моисея…»

Не похоже, чтобы такие стихи писал мусульманин в современном понимании этого слова. Да и всей идеей своих рубайи он проповедует божественное начало ну никак не новых религий.

Такое мироощущение было характерно в те времена для традиционной религии.

Радоваться жизни – это было безусловное требование той религии: Не молящимся грешником надобно быть – Веселящимся грешником надобно быть.

Так как жизнь драгоценная длится не долго…

Даже «рубай» – слово древнееврейское и переводится как «божественные поучения». А слово араб переводится как «учитель». И вообще, имена многих великих ученых того времени «говорящие» и легко переводятся. Например, Ибн Сина (Авиценна) – «сын Синая», Ибн Ружд (Авер-роэс) – «наставник», и т. п. Возможно, что слово «араб» (ученый, учитель) в какое-то время указывало на принадлежность к ученым слоям древних людей, а потом уже стало этнонимом. А то как-то неловко получается: всех ученых раннего средневековья историческая наука причисляет к арабам, несмотря на то что жили они в разных местах планеты: в Египте, в Испании, в Средней Азии, в Греции и т.