Карикатура как исторический источник
1.1 Карикатура в исторической науке: трактовки определения и основополагающие характеристики
Традиционно под понятием карикатуры понимается «всякое художественное произведение, в котором вполне сознательно выдвинуты на первый план черты, наиболее характерные для данного явления, и уничтожено или отодвинуто назад все обыкновенное, несущественное»[119, c. 4].
Современные исследователи само понятие карикатуры трактуют двояко. Во-первых, это сатирическое или юмористическое изображение, в котором комический эффект достигается с помощью неожиданных сопоставлений или уподоблений, а также путем преувеличения и заострения каких-нибудь черт. Во-вторых, карикатура – это жанр изобразительного искусства, являющийся основной формой изобразительной сатиры, часто обладающий тенденциозной социально-критической направленностью, подвергающий осмеянию какие-либо социальные, общественно-политические, бытовые явления, реальных лиц или характерные типы людей, произведение или отдельный художественный образ, в котором в юмористической или сатирической форме передаются характерные признаки[17, c. 91].
Вместе с тем карикатура всегда и неизбежно связана с текстом (некоторые карикатуры без сопроводительного текста не будут адекватно поняты читателем-зрителем), с атрибутами, с комментарием, который раскрывает ее смысл. «Карикатура более всего подвластна искусству, тесно связанному с письменами, с литературой, с искусством, которое более смыкается со знаками – то есть с графикой» [16, c. 131]. Следует отметить, что карикатура принадлежит к разделу несамостоятельной графики: ей необходим словесный комментарий, она всегда или агитирует, или протестует, или осуждает. Таким образом, подводным течением карикатуры является тенденция к убеждению.
В настоящем исследовании рабочим будет выступать следующее понятие карикатуры, данное историком-методистом А.А. Вагиным: карикатура – это особый жанр изобразительного искусства, который служит объяснению и популяризации политической идеи, подавая ее в заостренной, сюжетной и зримой форме; способный дать острую политическую характеристику исторического факта, политического деятеля или общественной группы [13, c. 211].
В отношении видов самой карикатуры среди исследователей нет единства. С точки зрения прагматического подхода карикатурные изображения делят на карикатуру как самостоятельное произведение, отражающее газетный или журнальный материал, карикатуру на обложках периодических изданий, карикатуру с заголовком, карикатуру-символ газеты или журнала, карикатуру в рекламе, комикс, карикатуру-сериал, телевизионную карикатуру, карикатуру-коллаж, шарж[3]. Однако современная наука не ограничивается только лишь этой классификацией. Исследователь А.С. Айнутдинов предлагает подразделять карикатурные изображения на шаржи и портреты, социально-бытовую, политическую карикатуру, «strip», изошутку и философскую карикатуру [2]. Иные исследователи выстраивают собственные классификации в пределах представленных выше классификаций. Эти ученые в большей мере рассматривают функционирование карикатуры в прессе, ее связь с журналистикой.
С точки зрения внутреннего содержания, современные исследователи [50, 107, 2] подразделяют карикатуру на политическую, бытовую (или социально-бытовую) и философскую[4].
Исследователь А.В. Дмитриев в своей монографии по отношении к политической карикатуре (в значении любой карикатуры на историческую тему, а не только на международную тематику) использует такой термин как проблемная карикатура, или проблемная графика, для обозначения той группы карикатур, которые не являются лишь прямым графическим переложением, иллюстрацией близ напечатанной статьи на ту или иную тему. Читатель-зритель издания, как объект воздействия карикатурного изображения, должен обладать определенным багажом знаний, чтобы адекватно воспринять замысел художника, а также выразить собственную позицию по предлагаемой теме. «Произведения такого рода неоднозначны, поскольку используемый в них язык символики и обобщенные образы обычно вызывают у различных наблюдателей не только разные длины ассоциативной цепи, но иногда и параллельные ассоциации, которые сам автор заранее не мог предполагать» [49, c. 72].
Иной взгляд на классификацию карикатуры, особенно карикатуры, функционирующей в 1920-30-е гг. предлагают ученые-историки, с опорой на теоретические изыскания о феномене карикатуры в трудах исследователей того времени (например, Л.Р. Варшавского) [14]. С точки зрения исторической классификации, под понятием политической карикатуры (в 1920-30-е гг.) понимаются все карикатуры на международные темы[5]. Автор настоящего исследования также будет придерживаться данной классификации. Отдельного наименования для карикатур на внутриполитическую советскую тематику ученые не выдвигают, лишь четко отмечая, что политической не считалась карикатура, посвященная внутренней жизни СССР, независимо от темы и сюжета [30, 33]. За неимением наиболее адекватного названия в настоящей работе последнее тематическое поле будет обозначено как социально-бытовая карикатура.
В советской историографии карикатура не относилась к числу исторических источников, она воспринималась как один из жанров сатирической графики. Лишь историки-методисты подчеркивали исторический потенциал карикатуры, отмечая, что «в периоды острой классовой борьбы они (карикатуры – К.З.) разъясняли народным массам, кто является их другом, а кто – врагом, они призывали к сплочению сил и к дружному отпору врага» [85, c. 51]. Под этим углом зрения карикатуры рассматривались в качестве исторического документа, характеризующего историческую эпоху изобразительными средствами. Исторический код карикатуры в советской исторической науке еще не выдвигался на первый план, карикатура воспринималась не как хранитель истории в ее повседневности, а сугубо сатирический жанр изобразительного искусства, который высмеивает косность, пошлость, мещанство, стяжательство, мракобесие, угнетение и другие пороки, мешающие обществу двигаться вперед. Интересно, что в дореволюционной литературе цель карикатуры была несколько иной, ее обличительный пафос был снижен, а на первый план выдвигались задачи борьбы «за правду, за новые идеи, за шумный авангард будущего» [119, c. 4]. Лишь в начале ХХI в. в российской историографии стали появляться работы, в которых карикатура рассматривается как полноценный исторический источник, наравне с официальными документами, воспоминаниями современников и др. [31, 38, 40, 89, 84, 95, 102, 103, 105, 117, 118]. С этой точки зрения карикатура совмещает в себе историческое содержание, а также иллюстративно дополняет исторический анализ.
Именно историческая потенция, заложенная в самой сущности карикатуры, позволяет назвать ее полноценным историческим источником. Изучение ее в синхронном для историка ракурсе не даст ощутимых результатов, т.к. карикатура – это «прежде всего инструмент воздействия на действительность, например, на общественное сознание, а не источник познания текущей действительности. Она заведомо тенденциозна и подчинена цели, которую преследует конкретная пропагандистская кампания» [102, c. 216].
Советские карикатуристы сами понимали, что истинный исторический смысл карикатуры, сатирического кода не всегда достигает сознания массового читателя газеты [60, c. 3]. Карикатура остается объектом беззаботного смеха и минутного развлечения. Исторический потенциал карикатуры остается нереализованным. В то же самое время карикатура как исторический источник является ценным хранителем ментального пласта исторической повседневности, запечатлевая чувства и мысли людей, живших в прошлом.
Карикатура в ее историческом значении фокусирует внимание зрителя-читателя на актуальной для современников политической и общественной проблематике, позволяет открыто и довольно точно выразить общественное, часто критическое мнение. Еще теоретики советской карикатуры подчеркивали функциональную заданность карикатуры, ее установку на комментирование и трактовку общественно-политических событий в стране [60, c. 6].
В качестве необходимых элементов содержания для советской карикатуры было характерно обилие деталей и многочисленных подписей различного уровня – эпиграфа (часто в виде цитаты из недавней газеты), который определял конкретный повод для возникновения данной карикатуры; названия самой карикатуры; подписи под изображением, чаще всего в виде прямой речи действующих лиц; поясняющие надписи на тех или иных элементах рисунка.
Характерной особенностью политической карикатуры являлась повторяемость и узнаваемость нескольких «масок» – империалист (цилиндр, монокль, мешок с деньгами), как правило, лишенный национальных примет, но иногда – с явным намеком на английское происхождение; военные (чаще других в форме Франции, Японии, Польши); социал-демократ; полицейский.
Вот как, например, характеризует советский искусствовед типичный образ капиталиста в рисунках одного из видных карикатуристов того времени: «Тип капиталистов в плакатах и журнальных рисунках Черемныха двадцатых и начала тридцатых годов, хотя и имел несколько особый оттенок, в целом мало отличался от изображения капиталиста в работах Моора, Дени и других художников. Это – жирное, хищное лицо с оскаленными клыками, толстая фигура, одетая в черный фрак и белую манишку, это – лоснящийся черный цилиндр на голове, золотые кольца на руках с отточенными, как когти зверей, ногтями. Именно таким долгое время изображали художники капиталиста, как образ хищничества, беспощадности, наглости и чревоугодия» [73, c. 14].
Совокупность знаков, символов, ключевых представлений, отражающих враждебное отношение к объекту, создает образ сатирической тональности. «Условность, метафоричность и пластичность карикатуры позволяют ей домысливать реальность, персонифицировать страноведческие образы, уподоблять государства и их лидеров зоологическим типажам» [102, c. 216].
Карикатура является эффективным средством производства и поддержания национальных авто- и гетеростереотипов как важного элемента этнической и национальной идентичности. Произведения карикатуристов распространяются широко и оперативно, а их понимание не требует специальной подготовки, а нередко и знания языка. Эти обстоятельства и объясняют в целом широкое использование карикатуры в международной политике, особенно в тех случаях, когда отношения между странами развиваются с определенными сложностями.
Изобразительная форма карикатуры понятливее и доходчивее любого даже текстового изложения, так как сатирический рисунок конкретизирует события и ситуации, переводит факты с языка логических понятий на язык зрительных образов. Карикатура соединяет в себе идейно-общественное содержание с художественной формой. Именно такое цельное сочетание, по мнению советского карикатуриста Б. Ефимова, делает карикатуру произведением искусства [59, c. 90].
Карикатурист намеренно искажает и трансформирует некоторые естественные черты своего объекта-мишени. Он отказывается от лишних деталей, убирает из рисунка все случайное, необязательное, второстепенное и концентрирует внимание на основном, характерном, типичном, преломляя все эти черты сквозь сатирическую призму.
Несмотря на то, что в карикатуре нет ничего обязательного и устойчивого, вся ее композиционная структура должна быть подчинена строгому расчету и замыслу автора, вся ее причудливая и фантастическая форма должна четко и ясно служить раскрытию содержания. Карикатура должна быть ясной, понятной, доходчивой для того, чтобы смысл и содержание ее воспринимались легко и безошибочно. Не соблюдая эти правила, карикатура рискует превратиться в путаный ребус [60, c. 13, 66].
Таким образом, особенно актуальным представляется рассмотрение карикатуры с точки зрения исторического документирования повседневной общественной жизни эпохи, фиксации в ней в художественной форме стереотипов и элементов массового сознания простого народа. Определение наиболее адекватной методики анализа общественно-социального и политического содержания карикатуры является ведущим этапом на пути целостного рассмотрения карикатуры как исторического источника.