Результаты работ учёных-нетеологов: натуралистов, этнографов и других

Бесполезно размышлять на эту тему.

Чарлз Дарвин

Обнаружение места колыбели человеческой расы — такая же сложная проблема для этнологов и антропологов, как и для теологов. Ни археолог, ни зоолог, ни даже биолог, подходя широко и философски к

сноим изысканиям, не сможет игнорировать факт высокого интереса к таким вопросам, как: существовал

ли единый центр распространения человеческой расы в самом начале? А если это так, то где он находился?

Необычайное внимание было привлечено к первому из этих вопросов тридцать лет назад претенциозной американской работой Нотта и Глидона «Типы человечества» (1), написанной в духе противоречия доктрине о единстве всего человечества. В ней отражалось учение, утверждающее, что имеется множество вариантных типов людей, не связанных генеалогически друг с другом, а поэтому следует считать, что должно было существовать великое множество изначальных центров их расселения. Открыто признаваемые предубеждения авторов проекта против некоторых рас, в частности африканцев, крайне ослабило бы влияние работы на научный мир, если бы в неё не вошли ценные данные доктора С. Дж. Мортона и профессора Луи Агассиса. Но в целом это произведение дало европейским этнологам возможность ощутить и

выразить весьма некомплиментарную оценку работ американских этнологических исследователей (2).

К счастью, эти грубые основоположники науки не приобрели влиятельных последователей в своей стране, а в других странах у них появились лишь неизвестные и нерешительные ученики (3). Идея о множестве рас не имеет в наше время весомой поддержки. Даже автор самой последней и, видимо, наиболее состоятельной работы о доадамитских гипотезах замечает: «Доктрина о множественных источниках происхождения человека в наше время почти вытеснена из оборота. Все научные школы принимают идею вероятности происхождения человека из одного корня» (4). Постепенно на втором вопросе концентрируется внимание научного и, в частности, археологического мира. Но, признавая наличие исходного центра расы, где будут его искать?

Ответ, недавно данный на этот вопрос биологами, натуралистами и этнографами, не единичен: такие

ответы вряд ли менее многочисленны и менее конфликтны, чем решения, предлагаемые теологами.

В числе таких ответов профессор Цёклер в своей последней работе насчитывает десять, каждый из которых связан с именами известнейших учёных (5). Их данные колеблются в широтном направлении между

Гренландией и Центральной Африкой, а по долготе лежат между Америкой и Центральной Азией. Из их

общего числа два, как кажется, вызывают широкую и наиболее заслуженную поддержку: первый говорит о

том, что Лемурия — воображаемый доисторический континент, ныне затопленный северной частью Индийского океана, — был "материнской областью» расы; второй же утверждает, что такая область лежала в Центральной Азии.

Указание на первое из этих мест поддерживают Геккель, Каспари, Пешель и многие другие (6). Дарвин

же и Лайель, правда не столь решительно, склоняются к локализации этой области в какой-либо из частей

суши, близких к Африке. Большая часть современных карт, характеризующих распространение человечества

по земному шару, построена в соответствии с этой теорией (7). Вероятно, наиболее популярный итог всех

аргументов в её пользу содержится в труде Оскара Пешеля «Расы людей» (8).

Но в то время как биологи, главным образом дарвинисты, в попытках определить изначальный пункт

расселения людей склоняются преимущественно к месту обитания обезьян, представители сравнительной филологии, археологи и этнографы проявили сильную тенцснцию помещать колыбель человечества на высоком плато Памира в Центральной Азии. Ведущим выразителем их воззрений выступает выдающийся французский антрополог Катрефаж.

Он говорит, что в Азии известна обширная область, ограниченная с юга и юго-запада Гималаями, с запада горами Болор, с северо-запада хребтом Алатау, с севера горами Алтая и их предгорьями, с востока Хинганом, а с юга и юго-востока Фелиной и Куньлунем. Судя по тому, что представляет собой этот большой центральный регион сейчас, он может рассматриваться как земля, включавшая в свои пределы колыбель человечества.

И действительно, три основных типа человеческих рас представлены в населении, живущем вокруг этой области. Негроидная раса более других отдалена от этих мест, но имеются тем не менее места у моря, где она представлена в чистом или смешанном виде, от острова Кюсю до Андаманских островов. На континенте они смешали свою кровь с жителями Гангского полуострова (Индостан), но и доныне их встречают там в их естественном облике; они достигли и таких высот, как Непал, и, по словам Элфинстона, распространились к западу до Персидского залива и озера Зарех. Кажется, что единственной расой, обитающей в этой области, являются представители желтой, как в чистом облике, так и смешанные в разных долях с представителями белой расы. Периферия этой области заселена ими к северу, востоку, юго-востоку и западу. На юге эта раса наиболее смешанная, но тем не менее составляет значительную часть населения. Представители белой расы, похоже, спорили с представителями желтой за обладание центральной частью области. Мы находим в ранние времена юэчжей и усуней к северу от Хуанхэ, а сейчас видим небольшие группы белого населения в Малом и Восточном Тибете. Мяо занимают горную область Китая. На границах Болора мы находим на востоке айнов и высокородных японцев, а на Филиппинах, к югу от индусов, — тингианов. Люди белой расы полностью преобладают, будучи как чистыми, так и смешанными, на юго-западе и западе. Ни одна другая территория на земном шаре не отличается подобным совмещением экстремальных типов человеческих рас, рассеянных

вокруг общего центра. Сам этот факт мог бы подтвердить натуралистам справедливость высказанного мною выше предположения, но нам следует обратиться и к другим утверждениям.

Одно из них содержится в филологии. Три основные формы языков обнаруживаются в этой области в аналогичных соотношениях. В центральной и юго-восточной частях области моносиллабические (9) языки представлены китайским, вьетнамским, сиамским и тибетским. Из числа агглютинативных языков мы обнаруживаем на землях северо-востока к северо-западу угро-японский; на юге индийские (распространенные главным образом в Индии) и малайский, а на западе тюркские. И наконец, санскрит со своими производными и иранский являются на юге и юго-западе флективными языками. Вокруг ценирaльнoro региона Азии сосредоточены все языковые типы, проявляющиеся или в своей грамматике, или в своём словарном запасе. Некоторые из этих языков Азии выглядят близкими тем языкам, на которых общаются в очень отдаленных от них районах, и отделены от них населением, говорящим на языках совсем других типов.

Наконец, это ведь в Азии появились у нас первые одомашненные животные. В этом вопросе полностью сходятся во мнениях Исидор Жоффруа Сент-Илер и Дюро де ла Маль.

Итак, сообразуясь лишь с современной эпохой, мы видим, что все данные уводят нас к этому центральному плато или скорее к этому обширному вместилищу. Мы склонны сказать себе, что здесь появились первые человеческие существа и умножились к тому моменту, когда население стало выплескиваться через край, подобно содержанию переполненного сосуда, и эти человеческие волны растеклись по разным направлениям (10).

Подобный взгляд на локализацию первого центра образования человечества принят очень широко. Его

поддержали многие видные ученые. Его установлению помог вклад, внесенный представителями разных течений в науке. Среди них можно назвать такие имена, как Лассен, Бюрнуф, Эвальд, Ренан, Обри Д'Экштейн,

Хофер, Сенар, Масперо, Ленорман и др. Вероятно, наиболее важно единственное исследование, представляющее взгляд Обри, — «Колыбель человечества». Эта работа определенно интересна каждому ученому (11).

Но в дальнейшем те, кто писал по этому вопросу, безусловно, склоняются к наличию двух вышеупомянутых мест. Мысль о появлении в Америке первого человека воспринять трудно, если не предположить, что в древности существовала более тесная, чем ныне, сухопутная связь между Восточным и Западным полушариями в среднетропической области. А это приводит некоторых этнографов к гипотезе об утерянной Атлантиде; к ней условно присоединяют острова Канарские, Азорские и Мадейру или располагают эту связку к северу или югу от них, а также считают ее местом исхода населения, освоившего как Старый, так и Новый Свет (12).

Другое место локализации, недавно предложенное с большой уверенностью и поддержанное с остротой и научностью, — то, которое указывает Фридрих Делич в своей весьма ценной работе, озаглавленной «Где находится рай?» (13). Это место лежит на Евфрате между Багдадом и Вавилоном (14).

По другим предположениям, «четыре реки» — это большой канал к западу от Евфрата, который греки называли Паллакопас, Шат-на-Ниле и нижний Тигр и Ефрат. Однако в наше время мало перспектив для принятия этой гипотезы. Выдающийся ученый Теодор Нёльдеке в недавно опубликованном обзоре, наряду с

сердечным выражением похвалы в адрес научных находок в работе, указывает все же, что его не тронули

приводимые аргументы (15). Равным образом, критик, соотечественник Нёльдеке, пишет: «К сожалению, лингвистические данные, направленные к поддержанию столь резко выдвигаемой теории, почти все не соответствуют этому назначению и выглядят сомнительными, а высокоавторитетные знатоки в области этого туманного поля исследований оспаривают этимологию многих вавилонских имен и прочтение некоторых из них. Когда лингвистические данные доказаны, трудно возражать против верности такой аргументации, несмотря на многие неясности, порождаемые текстом Бытия. Хотя все другие толкования запутанной проблемы библейских текстов могут вызвать еще более серьезные возражения, приводимые ниже вопросы всё же остро направлены против решения, предлагаемого Деличем: почему, если река Эдема была средним течением Евфрата, оно не было так названо в устной традиции, хотя известно, что евреи были прекрасно знакомы и со средним, и с верхним течением этой реки? Почему, если Фисон и Гихон обозначают каналы Паллакопас и Шат-на-Ниле, о них сказано, что они окружают ту землю, которую эти каналы пересекают? Если Тигр в нижнем течении упоминается у Хиддекеля, почему эта река описывается как протекающая по границе Ассирии, расположенной выше Месопотамской центральной низменности, считавшейся Эдемом? Как мог автор, которому известно всё течение Тигра, принять его нижнюю часть за приток Евфрата? Почему название Куш, обозначавшее, как известно, Эфиопию, использовалось в том смысле, в котором оно нигде больше не встречается в Писании, и этому не дается больше никаких определений? Почему, с другой стороны, так полноценно описываются продукты Хавила, если упоминается столь хорошо знакомая евреям граница Аравии? И кто вам сказал, что такие вещества Вавилонии, как золото и бделлий, были столь же типичны для прилегающего Хавила? Но если эти возражения станут или не станут фатальными для теории профессора Делича на современном уровне изучения Ассирии, мы, не колеблясь, можем утверждать, что его исследование, подтверждаемое добавочными данными по географии и этнологии Месопотамии и соседних с нею стран — Ханаана, Египта и Элама, — представляет собой истинную сокровищницу знаний, восприятию материала которой способствуют прекрасные указатели. Вероятно, это исследование — наиболее блестящая работа в ряду всех литературных трудов по ассирогии и библейских времён (16).

Одна из последних современных работ на данный сюжет — монография, написанная Е. Бовуа и опубликованная в «Истории религий» (17).

В этой работе Эдем, по этническим традициям, локализуется в Америке, и кельтской расе не приписывается влияния на греко-римскую мифологию в развитии вопросов имеющих отношение к Садам Гесперид, Островам Блаженных и т. п. Защищаемая точка зрения не нова, но аргументация свежа и научна. Гипотеза о необходимости поисков колыбели человечества в Америке и раньше находила защитников, таких, как Клапрот, Гобино и др.

То, что это не последнее и не единственное суждение по этой проблеме, подтверждается словами английского автора обширной и недавно вышедшей из печати работы: «Если бы существовал земной оригинал небесного Эдема, он бы расположен в экваториальной Африке, земле бурлящей, массовой, разнообразной и великой жизни, там, где материнская природа обрела величие в своей последней pace; в этом ложе, где жаждущий производитель породил своё черное варварское потомство и обеспечил его таким тёплым и здоровым окружением, параллели которому нет нигде на земле. Это был мир влаги и небо жары, земля равновеликих дня и ночи. Она одарила египтян Двумя Правдами: это вершина мира; это истинный

сосок (Кепа) земной груди, что изливает там широко льющуюся струю влаги, насыщенную жизнью.

Настолько же вероятно и то, что топографическая гора Меру находится в Хабеше, земной рай — оригинал мифического, — пронесённый по земле миграциями из Кама, находится здесь, если он вообще где-либо есть» (18).

В общем, столь безрезультатными кажутся все дискуссии и исследования в этой области, что Юлиус Грилл, подобно Нёльдеке, в своей работе «Патриархи человечества» предпочитает локализовать утерянный рай в «Утопии» и отказывает ему во всякой исторической реальности (19). Ясно, что натуралисты и этнологи, авторы работ по сравнительной мифологии и истории культуры не смогли еще разрешить эту проблему. Их «материнская область» человеческой расы столь же неуловима, как любой из земных Эдемов у теологов, или в

легендах, или в поэзии.

Итак, до сих пор все поиски были бесплодны. Рай, без сомнения, утерян. Исследователи не находят его: тщетны поиски теологов; натуралистов и археологов. Ученые из разных лагерей признаются в полном незнании той области, где начиналась история человечества. «Проблема, — говорит профессор Эберс, — остается нерешенной».

-----

(1) Nott, Gliddon. The Types of Mankind. Philadelphia and London, 1854.

(2) Нередки были высказывания такого рода: «Сохраняется значение исходного вида всех человеческих рас в противоположность выводам американской школы антропологов, которые, видимо, основывали свои знания на обращении в рабство негров и геноциде индейцев, а в новое время создали столь много видов людей — не

рас, постановив, что это типы народов» (О. Peschel in: «Ausland», 1869. P. 1110. Цит. по: Caspari. Die Urgeschichte der Menschheit, 2 ed. Leipsic, 1877. Vol. I. P. 241).

(3) См. Simonin. L'Homme Americain. Paris, 1870. P. 12; A. Reville. Les Religions des Peuples non-civilises. Paris, 1883. Vol. I. P. 196.

(4) Alexander Winchell. Preadamites, or a Demonstration of the Existence of Men before Adam. Chicago, 1880. P. 297.

(5) The Cross of Christ. Translated by Evans. London, 1877. Appendix III. P. 389.

(6) Ernst Haeckel. The Pedigree of Man, and other Essays. London, 1883. P. 73—80; Otto Kuntze. Phytogeogenesis. Leipsic, 1884. P. 52, note.

(7) См: Caspari's. Die Urgeschichte der Menschheit. Vol. I; Kracher's, Etnographische Weltkarte // "Novara Expedition». Vienna, 1875; Winchell's In; His Preadamites. P. 1.

(8) Oscar Peschel. Races of Men. New York, Appletons. P. 26—34.

(9) Моносиллабизм — преобладание односложных слов в каком-либо языке. — Прим. ред.

(10) The Human Species. P. 175—177. Здесь следует отметить предположение Катрефажа о возможности изменения приведённого заключения в соответствии с недавними палеонтологическими открытиями,

на что указывается в части III, главе 7 этого труда.

(11) Le Berceau de 1'Espece Humaine selon les Indiens, les Perses et les Hebreux. Amiens, 1858. См. также: Lenormant. Origines de 1'Historie. Paris, 1882. Т. II. P. 41, 144, 145 (частичный перевод в: The Comtemporary

Review, Sept. 1881). Fragments cosmogoniques de Berose. P. 300—333. Renan. Histoire generale des Langues Semitiques. P. 475—484. Wilford. Asiatic Researches. Vol. VI. P. 455—536, и следующие тома.

(12) Unger. Die versunkene Insel Atlantis, Vienna, 1860. Эта теория поддерживается американцами в работе: Ignatius Donnelfy's. Atlantis: The Antediluvian World. New York, 1882. В Европе эту работу полностью

отвергли: Engler. Die Entwickelungsgeschichte der Pflanzenwelt. Leipsic, 1879.Vol. I. P. 82. Но с тех пор появилась новая модификация в работе: М. Веliouх of Lyons: Les Atlantes. Histoire de 1'Atlantis et de 1'Atlas primitif, ou Introduction a 1'histoire de 1'Europe. Paris, 1883.

(13) Автор — доктор Фридрих Делич, профессор ассирологии в Лейпцигском университете (сын известного исследователя Библии, профессора Франца Делича). F. Delitzsch. Wo lag das Paradies? Eine biblisch-

assyriologische Studie. Mit zahlreichen assyriologischen Beitragen zur biblischen Lander-nnd Volkerkunde und einer Karte Babyloniens. Leipsic, 1881.

(14) Сравните это с текстом его коллеги по ассирологии, профессора Фелиса Финче: “Что касается исследований об арьях, то мы должны обратиться к Востоку, Уттара-Куру в Индии, к мифическому раю горы Меру, к Айрьяна Ваэджо иранцев, к царству Удаяна близ Кишмира; в то время как одно из мест урало-алтайской системы может означать центр формирования туранской семьи, а орография Кавказа может быть принята за единственный определитель наиболее подходящего места для развития племён, считающих себя автохтонными; семиты считают себя потомками этой земли, где разворачивались самые прекрасные страницы их истории. Может быть, там, в одном из уголков этой богатой страны, имевшей некогда пышную природу, сформировалось это семитское племя». Ricerche per lo Studio dell' Antichita Assira. Torino, 1872. P. 433.

(15) «Он тратит много эрудиции и еще больше остроумия для обоснования своего взгляда, но я чувствую, что это напрасно. После тщательной проверки я вынужден твердо считать, что место рая — в Утопии», как он и говорит с лёгкой насмешкой». Zeitschrift der Deutchen. Morgenlandischen Gesellschaft, 1882. P. 174.

(16) The Nation. New York, Mar. 15, 1883. См: Lenormant's criticisms in: Les Origines de 1'Histoire. T. II; Halevy's in: The Revue Critique. Paris, 1881. P. 457—463, 477—485.

(17) «L'Elysee Transatlantique et 1'Eden Occidental», par Е. Beauvois. Revue. Paris, 1883. P. 273. См. также: «L'Elysee des Mexicains compart a celui des Celtes», того же автора, в том же Review, 1884.

(18) The Natural Genesis, containing an attempt to recover and reconstitute the lost Origins of the Myths and Mysteries, Types and Symbols, Religion and Language, with Egypt for the mouthpiece, and Africa as the birthplace.

By Gerald Massey. London, 1883. Vol. II. P. 162. Невозможно представить себе как соотнес доктор Месси предыдущие слова с теми, которые употреблены им же на с. 28 того же тома, где он говорит о

кривом мече Хепше, «который пресекал каждый путь и своим вращением создавал кольцо вокруг Эдема или заграждал путь к Древу Жизни, к полюсу, где был создан счастливый сад как первый акт творения и где было прибежище изначальной пары людей». Но, по выражению в «The Nation» (26 июня, 1884), эта работа представляет собой «огромный конгломерат фактов, приводимых с полным безразличием по отношению к научным принципам сопоставления... и она не имеет никакой цены в том, что относится к достижению автором

своей цели».

(19) «То место, куда относила древнееврейская традиция колыбель всей истории человечества... тоже находилось на земле и не имеет отношения к сфере истины». Grill. Die Erzvater der Menschheit. Leipsig,

1875. Abth. I. P. 242.

ЧАСТЬ II