Вариации на тему: парадокс и осознанность

Чтобы рисковать, используя парадоксальный подход в полной мере и отве­чая за его последствия, психотерапевт может комбинировать парадоксаль­ные техники с работой над осознанием членами семьи своих паттернов ин­теракций при помощи рефлексивных вопросов:

Психотерапевт: Синди, если бы я попросил тебя начать ссору с Дон­ной сегодня в 10 часов вечера, что бы ты сделала?

Синди: Ну, наверное, я бы включила громкую музыку, которая не давала бы Карен уснуть.

Психотерапевт: Почему же Донна попалась бы на твою уловку?

Синди: Она ненавидит, когда я дразню ее ненаглядную Карен.

Психотерапевт: Донна, вы действительно попались бы на это?

Парадоксально то, что в этих примерах психотерапевт не сосредоточи­вается на прекращении конфликтов и не добивается заключения переми­рия, как ожидала бы семья, а вместо этого эксплорирует, как к этому под­ступиться. В этом процессе психотерапевт попросил Синди описать стра­тегию своего поведения и намекнул на то, что Донна клюет на наживку. Прерывая последовательность конфликтных интеракций, психотерапевт стимулирует семью к формированию нового типа реагирования.

Таким образом, парадоксальное вмешательство не является «лечени­ем» само по себе, но может помочь разрушить ригидные паттерны поведе­ния и открыть путь к изменениям. Стоит еще раз отметить, что парадоксальное вмешательство наиболее продуктивно: 1) при работе с ригидными паттернами сопротивления, 2) когда психотерапевт правильно оценил дис­функциональные паттерны и 3) когда с семьей установлены доверительные отношения.

Техники работы с маленькими детьми

Общение с маленькими детьми открывает для семейного психотерапевта уникальные возможности. Иногда дети играют существенную роль в семей­ной драме и помогают увидеть семейные паттерны и проблемы с неожидан­ной стороны. В других случаях они приходят семье на помощь, отвлекая от обсуждения серьезных вопросов, поскольку родителям приходится следить за их поведением. Пытаясь помешать 2-летнему ребенку стянуть книги с полки, родители не имеют возможности полностью высказать свое мнение.

Чем младше дети, тем больше игра выступает их средством опосредо­ванной коммуникации. При помощи игры дети выражают психотерапевту и семье свои мысли и чувства. Поэтому игра может быть существенным эле­ментом психотерапии семей с маленьким детьми.

Игра предоставляет возможность для наблюдения за семейными инте­ракциями и осуществления вмешательства. Кроме того, в игре члены семьи могут научиться взаимодействовать по-новому или сформировать желаемое поведение. Гил (Gil, 1994, р. 39) считает, что «психотерапевты могут научить родителей наблюдать и участвовать в игре своих детей таким образом, что­бы лучше понимать их переживания и установить более глубокий эмоцио­нальный контакт».

Игру трудно отнести к какому-либо виду специфических техник или классифицировать в качестве вмешательства первого или второго поряд­ка. Игра по определению спонтанна, но психотерапевт может создать для нее условия. Например, можно принести на семейную сессию игровые ма­териалы. Маленькие дети сразу же обратят внимание на столик в углу ком­наты, на котором лежат бумага, фломастеры, карандаши, пластилин, кук­лы, фигурки членов семьи и игрушки. Имея в распоряжении эти материа­лы, маленькие дети могут тихо играть или привлекать к участию в игре членов семьи.

Наблюдательному психотерапевту игра маленького ребенка предостав­ляет обильную информацию. Например:

• Может ли ребенок отойти от родителей и самостоятельно играть в углу?

• Вмешиваются ли родители в игру детей?

• Стремится ли ребенок что-нибудь сделать и показать это родителям?

• Как родители реагируют на потребность ребенка в одобрении?

• Подходит ли ребенок к психотерапевту, чтобы показать свой рису­
нок? :

• Приглашает ли ребенок в игру кого-то из членов семьи? Кого
именно?

• Включаются ли родители в игру спонтанно?

• Требует ли ребенок внимания к себе во время игры?

• Кто утешает ребенка?

Участие психотерапевта в игре может укрепить терапевтический аль­янс и открыть новые пути к изменениям. Как и другие техники, игра долж­на соответствовать стилю семьи и происходить в подходящее время. Более того, психотерапевт должен чувствовать себя комфортно в условиях спон­танной игры на терапевтической сессии. Далее предлагаются рекоменда­ции по включению игры в сессии семейной психотерапии.

1. Игра может представлять угрозу и быть неуместной при взаимодей­
ствии с ригидными семьями, склонными к чрезмерному контролю.
В этих семьях маленькие дети могут не проявлять спонтанного ин­
тереса к столику с игровыми материалами без разрешения родите­
лей. Поощряя игру без родительского разрешения, психотерапевт
рискует поставить под угрозу семейные нормы и .вступить в кон­
фронтацию с семьей.

2. Игра может быть неуместной, по крайней мере на первом этапе, при
работе с депрессивными семьями. Призывая к игре, психотерапевт
действует вразрез с эмоциональным состоянием семьи. В работе
с этими семьями сначала необходимо обратиться к чувству печали.

3. Игра может не соответствовать теме, обсуждаемой на сессии. На­
пример, игра неуместна при обсуждении родителями таких тем, как
потеря близкого, разрыв отношений или предстоящий развод. На
фоне игры психотерапевт не сможет настроиться на эмоциональную
волну семьи, а члены семьи могут почувствовать, что их проблемы
принижаются или выглядят в глазах специалиста ничтожными.

4. Традиционный способ поведения психотерапевта — предоставить
возможность для игры и следовать за инициативой ребенка или
семьи.

5. Чтобы более подробно познакомиться с использованием игры в се­
мейной психотерапии, можно обратиться к работам, которые посвя­
щены истории игровой психотерапии (см., например, Zilbach, 1986).
Гил (Gil, 1994) описывает ряд игровых техник и приводит клиничес­
кие примеры использования игры в семейной психотерапии.

Более структурированный и систематизированный подход к работе с маленькими детьми предлагает поведенческая семейная психотерапия (Taylor & Biglan, 1998). Сторонники этого подхода считают, что поведение детей подкрепляется и поддерживается факторами внешней среды. Поведенческая семейная психотерапия специально ориентирована на ро­дителей, чтобы помочь им усилить позитивное подкрепление, снизить ко­личество наказаний, обозначить границы и повысить последовательность методов воспитания. Этот подход особенно эффективен ё работе с семья­ми, где дети отличаются агрессивностью, поведенческими расстройства­ми, оппозиционным поведением и гиперактивностью (Taylor & Biglan, 1998).

Резюме

У некоторых читателей может сложиться впечатление, что проведенное в этой главе различие между техниками первого и второго порядка является совершенно произвольным. Например, биографические вмешательства могут привести к глубоким сдвигам в перцепции отдельных членов семьи самих себя, что, в свою очередь, способно привести и к существенному из­менению поведения. И все же когда психотерапевт сначала применяет тех­ники первого порядка, а затем второго, вмешательство приобретает форму логической последовательности: техники первого порядка опираются на существующие паттерны поведения или сильные стороны семейного фун­кционирования, тогда как техники второго порядка осуществляют резкий сдвиг, когда психотерапия заходит в тупик; их применением нарушаются правила игры.

В этой главе описано лишь незначительное количество техник вмеша­тельства, существующих в семейной психотерапии. Они были выбраны, поскольку широко применяются на практике и их можно использовать в различных клинических ситуациях. С опытом психотерапевты выбирают определенные техники, которые наилучшим образом соответствуют их лич­ностным особенностям и теоретическим предпочтениям. Молодым специ­алистам рекомендуется сначала потренироваться в использовании неболь­шого количества техник, а затем пополнять свой репертуар.

Хотя многие техники часто выглядят очень заманчиво, особенно когда демонстрируются на семинаре опытным психотерапевтом, их эффектив­ность зависит от конкретного специалиста. Минухин и Фишман (Minuchin & Fishman, 1981) отмечают, что техника — это путь к изменениям, но ре­зультат ее применения связан с теоретическими взглядами психотерапевта на семейную динамику и процесс изменений в целом. Аналогично, Шер-ман и Фредман (Sherman & Fredman, 1986) считают, что ценность любой техники зависит от того, как она будет использована и с каким мастерством. Вне всякого сомнения, способность психотерапевта установить контакт с семьей и точно оценить поведенческие проблемы намного важнее самой техники.

Кроме того, существует опасность чрезмерного увлечения техниками в работе с семьями. Николе (Nichols, 1987) предупреждает, что необоснован­ное использование техник может в большей степени помогать психотера­певту, чем семье. Например, психотерапевт, работающий с семьей Марти­нов, мог бы устать от непрерывных, эмоционально заряженных конфлик­тов. Тревога семьи и его самого заставили бы его использовать ряд техник в надежде снизить напряжение. Николе (Nichols, 1987) указывает, что подоб­ный «техницизм» помогает психотерапевту оградиться от болезненных пе­реживаний семьи и добиться быстрых изменений, которые редко сохраня­ются надолго.

Тем не менее если техники не рассматриваются отдельно от других ас­пектов психотерапии, они имеют большую практическую ценность. Они могут оказать неоценимую помощь при сдвиге в семье перспектив, повы­шении осознанности, реорганизации семьи, предоставлении структурированных рекомендаций и продвижении перемен . При разумном использова­нии техники становятся мощным орудием в руках профессионала.

Глоссарий

Структурные вмешательства (structural interventions) —техники, предна­значенные для изменения организации семьи (оспаривание семей­ных норм, рефрейминг и разметка границ).

Парадоксальные техники (paradoxical techniques) —терапевтический при­ем, основанный на эффекте парадокса, когда членам семьи даются противоречивые инструкции и поведение меняется в результате при­нятия или отвержения рекомендаций психотерапевта.

Процессуальные вмешательства (process interventions) —техники, кото­рые используются во время терапевтических сессий в ответ на про­исходящие здесь-и-теперь интеракции между членами семьи.

Разметка границ (boundary marking)— структурная техника, предназна­ченная для кларификации и проведения границ внутри семьи.

Рефрейминг (refraining)— переименование индивидуального поведения или интерперсональных отношений таким образом, чтобы негатив­ная перцепция сменилась позитивной точкой зрения. В результате семейная система становится более податливой для терапевтического изменения.

Техники (techniques)— спланированные терапевтические вмешатель­ства, требующие реакции со стороны членов семьи.

Завершение терапии

• Подведение итогов

• Процесс завершения терапии

• Преждевременное завершение терапии

• Одностороннее прекращение терапии семьей

• Резюме

Возможно, слово завершение не совсем подходит к назва­нию заключительного этапа семейной психотерапии. С точки зрения системного подхода, терапевтическая система психотерапевт—семья завершает свою работу, но семейная система, вне всякого сомнения, продолжает существовать. В более широком контексте процесс тера­пии выглядит следующим образом: психотерапевт вме­шивается в историю семьи, помогает изменить дисфун­кциональные паттерны, а затем уходит. Поэтому когда семья встает на свой уникальный путь развития, задача психотерапевта — как можно скорее стать незаметным.

Завершение также означает окончание, но по отно­шению к жизненному циклу это.было бы бессмыслен­ным словом. Члены семьи испытывали трудности перед тем, как обратились к психотерапевту, и у них будут труд-. ности после завершения психотерапии. Это называется жизнью. Если психотерапия успешна, то у семьи меня­ется отношение к проблемам.

Все же прекращение работы терапевтического аль­янса является заключительным этапом психотерапии. Эта глава посвящается вопросам завершения психотера­певтического процесса: когда нужно заканчивать тера­пию? каким образом это сделать? как закрепить резуль­таты, достигнутые в процессе терапии?

Завершение терапии, как, впрочем, и семейная пси­хотерапия в целом, никогда не бывает в реальной жизни столь изящным и гладким, как это описывается в кни­гах. Чаще всего в опыте клинициста содержится такое же количество отказов от продолжения терапии или случа­ев преждевременного окончания лечения, как и случаев логического завершения психотерапевтического процесса. Психотерапевт должен приобрести навык работы со всякими семьями, и этот вопрос будет обсуждаться ниже. Прежде чем приступить к описанию заключительного этапа терапии, обратимся к подведению итогов терапев­тических сессий.

Подведение итогов

На момент обращения к психотерапевту комбинированной семье Марти­нов исполнился один год. Основные жалобы были связаны с конфликтами по поводу Синди, 14-летней дочери мистера Мартина от первого брака. В те­чение нескольких лет после развода родителей Синди жила со своей мате­рью, но недавно переехала к отцу и его новой жене. Причиной переезда в дом отца послужило нарастание конфликта между Синди и ее матерью Сью-зан Уотерс.

Вскоре после переезда Синди начала конфликтовать со своей мачехой. Воспринимая отца как менее требовательного, чем мать, Синди была удив­лена и рассержена, когда мачеха попыталась наложить ограничения на ее поведение. На этапе оценки в центре внимания психотерапевта находился дисфункциональный треугольник, включающий Синди, ее отца и мачеху.

Было проведено три оценочные сессии с участием всех членов семьи (ми­стера Мартина, Синди, миссис Мартин и ее двух детей от первого брака, Ка-рен и Роберта). Вначале оба родителя придерживались линейного определе­ния проблемы и ожидали от психотерапевта, что он «изменит» Синди. Одна­ко после проведения оценочных сессий психотерапевт и семья поставили перед собой системную задачу, которая заключалась в устранении конфлик­тов и посредством этого — в улучшении семейных отношений.

С точки зрения приоритетов вмешательства дисфункциональный тре­угольник, включающий Синди, ее отца и мачеху, находился на первом мес­те. Именно отношения в этом треугольнике заставили семью обратиться к психотерапевту и вызывали самые большие трудности. В то же самое время функционирование данного треугольника подчеркивало ряд характерных особенностей семьи.

1. В только что образованной комбинированной семье границы, осо­
бенно касающиеся родительских ролей, были весьма неопределенны.

2. Чувство вины мистера Мартина в связи с разводом снижало его эф­
фективность в качестве отца.

3. Супружеская диада все еще находилась на стадии формирования
(жизненный цикл семьи), и супруги не успели развить эффектив­
ные навыки решения проблем. Особенно это стало заметно при по­
явлении трудностей с воспитанием Синди.

4. Синди научилась пользоваться натянутыми отношениями между
своими биологическими родителями и настраивать их друг против
друга. Однако ее отреагирующее поведение указывало и на боль в свя­
зи с разводом родителей и повторным браком отца.

5. .5. Разница между стилями воспитания мистера и миссис Мартин была обусловлена культурными различиями между их родными'семьями.

6. Культурные различия супругов особенно проявлялись в гневе Дон­
ны на «неуважительное» поведение Синди.

7. Давление со стороны расширенной семьи усиливало напряжение
между мистером и миссис Мартин, что в свою очередь сказывалось
на общении с Синди: супругам было легче ссориться по поводу Син­
ди, чем по поводу отношений Донны с ее родителями.

На среднем этапе психотерапии основное внимание сосредоточилось на разрушении треугольных паттернов и фасилитации развития более фун­кциональных. (Специфические техники вмешательства описываются в гла­ве 7.) Несмотря на это, дисфункциональные,паттерны были высоко устой­чивы к изменению. Во-первых, отреагирующее поведение Синди часто тре­бовало повышенного внимания. Как правило, когда психотерапевт начинал расширять терапевтический фокус и приступал к обсуждению вопросов суп­ружеских отношений и расширенной семьи, Синди оказывалась в центре семейного кризиса.

Для того чтобы изменить этот паттерн, психотерапевт сосредоточился на развитии и подкреплении родительской субсистемы. Он поставил чет­кие задачи перед мистером и миссис Мартин, как родителями, и дал им ряд рекомендаций. Кроме того, он занимался исследованием значимых вопро­сов, таких как чувство вины мистера Мартина, культурные различия в сти­лях супружества и воспитания, обида миссис Мартин на Синди. Тем не ме­нее когда на поверхность выходили проблемы супружеских отношений, Донна и Питер стремились уклониться от их обсуждения. Без сомнения, супружеская связь была еще слишком хрупкой для того, чтобы подвергнуться тщательному изучению.

Когда мистер и миссис Мартин стали более последовательными в ме­тодах воспитания Синди и начали оказывать друг другу поддержку, в конф­ликт была триангулирована мать Синди. Обычно Синди жаловалась на ма­чеху своей матери, которая затем звонила Питеру и предъявляла претензии в отношении Донны. Пассивность Питера только усугубляла ситуацию, тогда как каждый из участников конфликта требовал от него действий. Кроме того, Синди постоянно угрожала вернуться обратно к матери.

Несмотря на нежелание Питера, было проведено две сессии с участием Сьюзан, матери Синди; В результате биологические родители достигли со­глашения о том, что Синди, невзирая на протесты с ее стороны, останется жить с отцом в течение шести месяцев и будет регулярно приезжать к мате­ри в назначенные дни. По истечении шести месяцев условия проживания Синди будут пересматриваться. Третья сессия была проведена с Питером, Сьюзан и Синди. Задачей этой сессии являлось обсуждение рекомендаций и гарантирование всеобщего согласия.

После обсуждения этих важных вопросов и укрепления родительской и супружеской субсистем в семье Мартинов, отреагирующее поведение Синди стало значительно ослабевать. Несмотря на случаи рецидива старых паттернов поведения, мистер и миссис Мартин чувствовали гораздо боль­шую уверенность при их преодолении. Таким образом, когда напряжение в семье снизилось, впервые возник вопрос о завершении психотерапии.

Процесс завершения терапии

КТО ПОДНИМАЕТ ЭТОТ ВОПРОС И КОГДА?

Чаще всего вопрос об окончании психотерапии впервые поднимается од­ним или несколькими членами семьи:

Питер: Я подумал: какой смысл в продолжении этих сессий?

Перед тем как ответить, психотерапевт задается вопросом о времени возникновения вопроса и лице, его задающем. Например, вопрос может быть задан во время особо трудного периода психотерапии и указывать на со­противление семьи. Также этот вопрос может быть задан именно тем чле­ном семьи, который постоянно и больше всех сопротивляется изменениям.

Если бы психотерапевт Мартинов решил, что вопрос об окончании пси­хотерапии был преждевременным, он бы расценил заявление Питера как сопротивление и выражение состояния дискомфорта в связи с обсуждае­мыми темами.

Психотерапевт: Питер, я думаю, вопрос о прекращении психотерапии является законным и требует обсуждения, особенно в свете анали­за достигнутых изменений. Однако, по моему мнению, мы нахо­димся как раз в середине процесса, а не в конце.

Вопрос Питера о прекращении сессий указывает как на сопротивле­ние, так и на достижение первоначальной цели терапии. Хотя поведение Синди существенно улучшилось, с точки зрения психотерапевта супруже­ские проблемы и вопросы расширенной семьи представляли потенциаль­ную угрозу дальнейшему развитию комбинированной семьи. Кроме того, была вероятность триангуляции Синди в супружеский конфликт, который остался неразрешенным. Тем не менее когда психотерапевт начал зондиро­вать скрытые супружеские отношения, и Питер, и Донна начали в унисон отрицать наличие между ними каких-либо разногласий. Они полагали, что сделались лучше как родители, и были довольны прогрессом Синди. Суп­ружеские разногласия, на которые указывал психотерапевт, не были для них проблемой.

Таким образом, первоначальные цели терапии оказались достигнуты­ми, Питер и Донна были довольны наступившими изменениями и не хоте­ли продвигаться дальше. В этой ситуации психотерапевт начал подводить итоги терапии (этот процесс подробно описывается ниже) и приступил к этапу завершения работы с семьей.

БЫЛИ ЛИ ВЫПОЛНЕНЫ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ ТЕРАПИИ?

В целом вопрос о завершении терапии решается очень просто: отсутствуют ли основные жалобы и достигнуты ли поставленные цели? Если ответ поло­жительный, то процесс терапии прошел в своем развитии полный цикл и достиг заключительного этапа.

Четко поставленные задачи играют роль маяка в терапевтическом про­цессе, но их ценность особенно высока на заключительном этапе. Вопрос о завершении сессий ставится так: удовлетворены ли члены семьи тем про­грессом, который сделан на пути к цели?

Другим ориентиром является теоретическая модель, которой придер­живается психотерапевт. Для представителей стратегического и поведенчес­кого подходов устранение проблемы является сигналом о завершении тера­пии. Для сторонников структурной школы сигналом служит реорганизация семейной структуры и повышение способности членов семьи поддерживать друг друга. Психотерапевты психоаналитической школы были бы заинте­ресованы в проявлении и разрешении бессознательных конфликтов. При­верженцы теории Боуэна оценили бы увеличение степени дифференциа­ции и изменения отношений к родной семье.

Как всегда, планы психотерапевта могут не совпадать с интересами се­мьи. Семья может достигнуть такого этапа, когда дальнейшее продолжение сессий для них не имеет смысла, тогда как психотерапевт, ориентируясь на теоретическую модель, видит впереди еще много невыполненной работы. Без сомнения, психотерапевт должен поднять этот вопрос и указать на те области, где необходимо терапевтическое вмешательство, но окончатель­ное решение должна принимать семья.

Занимая такую позицию, психотерапевт не только выказывает уваже­ние к семье, но и оставляет возможность для контактов в будущем. Самый простой способ сжечь все мосты, соединяющие психотерапевта и семью, это «сопротивляться» желанию семьи окончить терапию и настойчиво ука­зывать на необходимость дополнительной работы. Подобные действия не только снизят ценность уже проделанной семьей работы, но и заставят ее занять оборонительную позицию: члены семьи будут вынуждены продемон­стрировать готовность к завершению терапии, скрывая проблемы. Но еще хуже то, что семья может отказаться от идеи обращения к психотерапевту в будущем, поскольку он дал им понять: «Я же сказал, у вас будут проблемы».

Что касается семьи Мартинов, то психотерапевт был уверен в необхо­димости продолжения терапевтической работы с проблемными супружес­кими отношениями и вопросами, касающимися расширенной семьи. Тем не менее первоначальная цель была достигнута, и семья не хотела двигаться дальше. Конечно, психотерапевт мог бы настаивать на проведении допол­нительных сессий и преодолевать сопротивление семьи, но это привело бы к разрушению терапевтического альянса. С другой стороны, возможно, что Питер и Донна поступили мудро, отказавшись от анализа своих супруже­ских отношений на данном этапе построения комбинированной семьи. Ве­роятно, сначала им было необходимо почувствовать себя более успешной родительской командой, что, в свою очередь, снизило бы давление на их брак. Как и всегда, необходимо уважить и фактор времени.

Таким образом, определяя время завершения терапии, вместо того что­бы ориентироваться на теоретическую модель, психотерапевты могут рас­ширить поле своего внимания и задать следующие вопросы:

1. Исчезло ли проблемное поведение?

2. Произошли ли существенные изменения паттернов интеракций
в проблемной области?

3. Появилось ли у членов семьи понимание кругообразности своих ин-

теракций?

4 Находятся ли члены семьи на пути к новым правилам решения про-

блем?

КАКИМ ОБРАЗОМ ЗАКРЕПИТЬ ДОСТИГНУТЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ?

Приняв решение о том, что завершение терапии является следующим логи­ческим шагом, психотерапевт осуществляет работу по завершению взаимо­действия с семьей, закрепляя достигнутые результаты и оставляя возмож­ность для возобновления контакта в будущем.

ПРОВЕДЕНИЕ ИНВЕНТАРИЗАЦИИ

Первый шаг в работе по завершению терапии во многом напоминает ин­вентаризацию. Каждый член семьи рассказывает о том, что изменилось, а за­тем психотерапевт просит его прокомментировать сказанное другими.

Психотерапевт: В завершение наших сессий я бы хотел спросить каж­дого из вас о том, какие изменения, на ваш взгляд, произошли в семье.

На этом этапе психотерапевт Мартинов обращался к каждому члену семьи по очереди и задавал поясняющие вопросы. В его задачу входило ис­следование различных точек зрения и нахождение сходства и отличий в пред­ставлениях участников беседы на произошедшие в семье изменения:

Психотерапевт: Питер , вы так же , как и Донна, считаете , что стали бо­лее эффективными родителями. Приведите, пожалуйста, какие-нибудь примеры.

Психотерапевт (обращаясь к Питеру и Донне): Что помогло вам стать более эффективными родителями?

После того как высказались все члены семьи, психотерапевт попросил каждого из них прокомментировать то, что сказали другие. На уровне диаг­ностики психотерапевт наблюдал за семейными интеракциями: удается ли членам семьи общаться с легкостью? На уровне процесса члены семьи под­водили итог достигнутым результатам, исследуя точку зрения друг друга.

ОБЪЯСНЕНИЯ ПСИХОТЕРАПЕВТА

На данном этапе у психотерапевта появляется возможность поделиться с семьей своими впечатлениями о произошедших изменениях. Психотерапевт может предложить теоретическое объяснение:

Психотерапевт: Я думаю, что, как родители, вы провели более четкую границу между собой, детьми и членами расширенной семьи.

Или прокомментировать изменения на более конкретном уровне:

Психотерапевт: Вы и вправду начали действовать как эффективные ро­дители, и я думаю, что это оказывает влияние на всю семью.

Психотерапевт: Питер, я знаю, насколько вам было трудно наложить более жесткие ограничения на поведение Синди, но я думаю, вы успешно с этим справились. Что помогло вам в этом? В чем заклю­чалась помощь Донны и что она может сделать в будущем?

Психотерапевт: Поскольку вы оба стали более последовательными в воспитании Синди, я думаю, она вскоре убедится в том, что может положиться на вас как на справедливых и строгих родителей. В ито­ге вы сделали окружающий Синди мир более безопасным.

Психотерапевт: Синди, я хочу тебя похвалить. Временами тебе прихо­дилось несладко, учитывая те события, которые произошли в тво­ей жизни за несколько последних лет. Я должен сказать, что на меня произвела сильное впечатление твоя способность выражать гнев и обиду более продуктивным способом.

В процессе обмена впечатлениями у психотерапевта была возможность подвести итог произошедшим изменениям, предоставляя семье свое объяс­нение этим изменениям и выделяя в них основные элементы. Данное ког­нитивное толкование позволило семье вычленить из терапии нечто конк­ретное, что могло бы служить напоминанием и руководящим принципом в будущих ситуациях. Как указывают Бандлер и его коллеги (Bandler, Grinder & Satir, 1976), результатом семейной психотерапии является не просто опыт, который семья может использовать, но и осмысление этого опыта и специ­фические приемы, позволяющие ускорить дальнейшее развитие.

РАЗМЫШЛЕНИЕ О БУДУЩЕМ

Следующий шаг на заключительном этапе представляет собой сочетание работы по завершению психотерапии и терапевтическое вмешательство, поскольку психотерапевт и семья обсуждают появление возможных труд­ностей в будущем:

Психотерапевт: Я думаю, мы уделили достаточное внимание анализу проделанной работы. Теперь предлагаю заглянуть в будущее. Что могло бы в будущем случиться такого, что поставило бы под угрозу произошедшие с вами изменения? Как вы думаете, каким будет дальнейшее развитие вашей комбинированной семьи?

Психотерапевт (Донне и Питеру): Попробуйте представить появление какого-либо вопроса, по которому ваши взгляды на воспитание детей могли бы разойтись.

Психотерапевт (Донне и Питеру): Что могло бы вам помешать прийти к соглашению? Если бы между вами, как супругами, произошел конфликт, то помешало бы это вам быть родителями?

Психотерапевт: Синди, попробуй представить, по какому вопросу ты могла бы поссориться с Донной в будущем?

В качестве профилактики психотерапевт исследует возможные труд­ности, которые ожидают семью. Играя роль адвоката дьявола, психотера­певт подвергает сомнению способность семьи разрешать конфликты в бу­дущем.

Психотерапевт'. Надеюсь, что ни одно из названных вами событий (воз­можные проблемы в будущем) не произойдет, но я убежден в необ­ходимости подготовиться к худшему.

Парадоксально, но бросая вызов изменениям, которые произошли в семье в процессе терапии, и прогнозируя будущие трудности, психотера­певт тем самым закреплял позитивные результаты и усиливал решимость семьи их поддерживать. Таким образом, он не только занимался профилак­тикой возможных проблем, но и осуществлял вмешательство в парадоксаль­ной манере.

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ

Процесс завершения терапии заключает в себе для специалиста и некий обучающий элемент. Задавая членам семьи вопросы о том, что, на их взгляд, было полезно во время курса терапии, а что не привело к желаемому резуль­тату, специалист формирует личную базу данных. Иногда члены семьи со­общают довольно неожиданную информацию. То, что психотерапевт наме­ревался сделать, и то, что, по мнению семьи, оказалось полезным, может существенно различаться. Кроме того, высказывается столько разных то­чек зрения, сколько человек насчитывается в семье. Каждый сообщает что-то свое, уникальное.

Помимо этого, получая обратную связь от семьи, психотерапевт может оценить свой индивидуальный стиль проведения терапии. Даже в том слу­чае, когда специалисты придерживаются одинаковой теоретической пози­ции, они проводят терапию по-разному. Вольно или невольно каждый пси­хотерапевт формирует свой уникальный стиль. К счастью, если психотера­певт открыт для обратной связи, у него появляется возможность оценить преимущества и недостатки своего индивидуального стиля.