Как англиканин (в прошлом кальвинист) обратился в православие

Священник Джозеф Глисон

Отец Джозеф Глисон, обратившись в Православие, привел к Церкви и свою семью, своего кузена, да еще и всю свою церковную общину. Весьма впечатляющая история! Об этом пути, о сомнениях и вопросах, которые и привели его к Православию, он рассказал в беседе с журналистом Марком Брэдшоу.

Семья священника Джозефа Глисона

Марк Брэдшоу: Джозеф Глисон – сын пианиста Уити Глисона, члена очень известной госпел-группы «Блэквуд Бразерс», а позднее «Джубили Квартет». Его семья много ездила по стране. Это было такое кочующее христианство: каждую неделю – другая церковь. Но через какое-то время – Джозефу тогда было девять или десять лет – семья осела в Техасе, и теперь их посещения одной и той же церкви стали более частыми, хотя они все еще продолжали менять их, пребывая в каждой не более пары лет.

Когда Джозефу было около двадцати, он решил положить таким переходам конец и укорениться в какой-то одной церкви. Ею стала баптистская «Библейская церковь МакКинни» – кальвинистская церковь, не практикующая крещение младенцев. Джозеф был чрезвычайно увлечен мировоззрением и системой кальвинизма: ему казалось, что кальвинизм дает ответы на множество его вопросов.

Он поступил в Вестминстерскую семинарию (сейчас она называется Семинарией Искупителя) и стал подумывать о постоянном служении, а потом… Мне кажется, он слишком много читал. Он говорит, что постоянно читал Библию, читал много исторических книг. И ему стали близки некоторые богословские идеи, далекие от учения баптистов или кальвинистов. И так, всё глубже погружаясь в историю и узнавая, какой была ранняя Церковь, он осознал, что есть положения, которые необходимо переосмыслить.

Например, крещение детей было повсеместной практикой в ранней Церкви. Джозеф пришел к богословскому обоснованию, почему оно совершалось, и просил местного пресвитерианского служителя крестить его детей, что вызвало множество вопросов. Но этим все не закончилось. Было и много другого.

И чем больше он изучал историю, тем яснее понимал: «Всё обстоит не совсем так, как делаем мы».

Он все еще строго придерживался кальвинизма, но уже стремился к чему-то более литургическому, более сакраментальному, и в конце концов он перешел к англиканам. Джозеф поступил в англиканскую семинарию.

Обстоятельства вынудили его и его семью перебраться в Иллинойс, с ними вместе поехал один из его кузенов. Они поселились в Омахе – небольшом иллинойском городке. Но оказалось, что там нет англиканской церкви, а ближайшая довольно далеко. Поддерживаемые англиканским епископом, они решили основать англиканский приход в Омахе, приобрели неиспользуемое здание старой пресвитерианской церкви и через некоторое время начали проводить богослужения, как могли. Они все еще были новоначальными в англиканстве и еще обучались англиканскому благочестию и богослужению. Община была малочисленной, но ее ядро стремилось прийти к «чистому англиканству», прежде чем начать обращать в англиканство весь город Омаха.

Дела шли очень неплохо. Джозефа рукоположили в диакона – англиканского диакона, но тут… тут совершился еще один «переворот».

Его друг, в прошлом тоже кальвинист, но потом перешедший в англиканство и ставший священником, – его путь, как видим, был схож с путем Джозефа, –позвонил ему и сказал: «Я собираюсь перейти в АЦА» – Англиканскую церковь в Америке: это группа англиканских церквей, обратившаяся с петицией к папе Римскому, в которой просила о присоединении их к католичеству. В Римской церкви есть механизм, при помощи которого англиканские сообщества могут присоединиться к католицизму коллективно. Священники переходят в сущем сане, остаются женатыми, и вся община переходит как есть. И друг, который был англиканским священником, сказал: «Я перехожу, собираюсь стать католиком!»

Это потрясло Джозефа. Он не мог понять, почему этот человек, а он был уважаем, вдруг решил, что это хорошо, что это правильно. Джозеф стал приводить возражения – стандартные вопросы: «А как быть с этим?», «А что делать с тем-то?» И он отметил для себя, что впервые говорит с человеком, который может действительно ответить на все возражения. Конечно, эти темы и прежде обсуждались, но в кругу друзей, верующих по-протестантски. Обычно люди редко дискутируют об основополагающих христианских верованиях с теми, кто придерживается иных взглядов, кто владеет предметом и может обоснованно отвечать, что, как правило, подвигает затем к размышлениям. Именно это и произошло с Джозефом: он начал задумываться. Дадим ему слово, чтобы он сам рассказал, что случилось потом.

Отец Джозеф Глисон: Отец Чори переходил к католикам! А ведь он был поначалу протестантом, кальвинистом, парнем из пресвитерианской среды. Потом, как и я, он стал англиканином, но все же оставался в реформированной церкви. В то время я был издателем «Североамериканского англиканина» – богословского журнала, публикующего статьи священников, диаконов и мирян, остающихся англиканами, но отделившихся от Епископальной церкви. Он был одним из авторов, я постоянно контактировал с ним: он писал для журнала и немного помогал в редактировании. И вот я нахожу его переплывающим Тибр: он идет в Рим! Забегая вперед, скажу: недавно он был рукоположен в католического священника.

Его переход был для меня сильным шоком, поскольку он и я имели кальвинистское происхождение, имели сильные связи с пресвитерианством и, даже являясь англиканами, мы все-таки считали себя протестантами. И вот он собрался перейти под начало папы. Я был озадачен этим.

Я был смущен самой идеей молиться Деве Марии. Это была очень серьезная проблема для меня. Я приходил в ужас от мысли отказаться от принципа sola scriptura. У меня просто голова шла кругом…

Знаете, когда говоришь о прошлом, стараешься рассказывать так, чтобы все выглядело логичным, последовательным: вот это было, потом это случилось… но тогда все вертелось вихрем: ты читаешь и отправляешь электронную почту, просишь друзей о помощи, беседуешь с семьей, обсуждаешь с женой, молишься, читаешь и начинаешь клевать носом, потом откладываешь все, потому что надо подготовиться к проповеди в следующее воскресенье, потом надо сменить подгузник ребенку… это был какой-то водоворот… да вдобавок ко всему ты очень расстроен, и хотя прежде подобные проблемы уже возникали, но тогда это были случайные люди.

Я имел дело с другими протестантами, верившими в sola scriptura, приводившими стандартный набор оправданий для этого. Я также общался и с католиками, не верившими в sola scriptura, не имевшими серьезных причин сомневаться в своей вере, и все они были не очень сильными защитниками своих идей. Теперь же против меня был мой друг, человек, которого я уважал, которому доверял, очень умный, начитанный, и он задавал такие вопросы, на которые я просто не мог ответить. Я помню, как столкнулся с рядом таких аргументов, а в ответ я не мог ничего сказать.

Как раз в это время я изучал канон Священного Писания. И вот я, будучи англиканином, стал сильно сомневаться в каноне из 66 книг, поскольку изучал историю и текстологию и был достаточно искушен, чтобы верить, что Книга Премудрости – богодухновенна и книга Товита – богодухновенна, как и ряд других книг, входящих в католическую и православную Библию.

Один из популярных аргументов против sola scriptura следующий: «Где в Библии находится доктрина о каноне Священного Писания? Где в Библии говорится, что книга пророка Варуха не богодухновенная, а книга Эсфирь – является таковой?»

Знаете, девять книг Ветхого Завета – как минимум девять, а может, и более – нигде в Новом Завете не цитируются. И все эти девять книг, насколько я помню, входят в протестантскую Библию, а если добавить второканонические книги, то будет уже пятнадцать или двадцать. И в протестантской Библии есть книга Авдия, Песнь Песней Соломона, Экклезиаст, есть ряд книг Ветхого Завета, ни разу не процитированных в Новом Завете, так что нельзя использовать этот принцип для руководства.