День шестой. Суббота. Юля.

Она делает замысловатые физические упражнения, напоминающие что-то из йоги. Сосредоточенно, медитативно.

Время отступает. Вдох. Отступает время. Выдох. Я молодею. Вдох. Молодею я. Выдох. Я всё моложе и моложе! Вдох – выдох. Задержка дыхания. Вдох – выдох.

Делает несколько энергичных активных упражнений и снова переходит в плавный ритм смены поз.

Мне наплевать на мой возраст. Тьфу. Тьфу. Тьфу. Вдох. И ему нет до меня никакого дела. Выдох. Мы расходимся в разные стороны. Вдох. Задержка. Выдох. Ему налево. Мне направо. Или лучше мне налево? Ой, устала. Малюсенький перерывчик, совсем крохотный.

Валится на стул. Отдышивается. Берёт зеркало, рассматривает себя.

Душка! Милашка! Красавица! (Пауза.) Глаза б мои на тебя не смотрели…

Наносит на лицо густой слой крема. Затем набирает номер телефона.

Дарья?.. Ну что он?.. Да Юля это говорит, не томи… Богатой буду. Спасибо, только сейчас меня другое волнует. Чего заикаешься? Что он сказал?.. Ну говори уж. Истерики не будет, в обморок не упаду… Да сижу уже, падать некуда. Говори… Пауза. Что так и сказал? Пауза. Здесь я, всё в порядке… Ты правильно сделала, что передала, спасибо тебе… Не переживай. Я на самом деле другого и не ожидала… Пока.

Отключает телефон, некоторое время сидит абсолютно неподвижно. Будто даже забыла дышать. Затем первой попавшейся под руку тряпкой стирает крем с лица. Снова сидит статуей. Медленно начинает оживать.

Быть смешной и жалкой в мои планы не входило.

Начинает ритмично глубоко дышать.

Раз. Два. Три. Задержка. Два. Три, выдох, два, три… Не помогает.

У нас в школе была училка – русичка. Старая дева. Она влюбилась в физрука. Здоровенный такой лось, молодой, только что из института. Вся школа над ней смеялась: и ученики, и учителя. А ей тогда лет было куда меньше, чем мне теперь. А учителю физкультуры почти столько, сколько… Какая же я молодец, что я эту проверку придумала устроить. Дашка не врёт, чего ей врать, смысла нет, и трепаться не будет, может удастся скрыть… Хотя… Все уже догадываются… Да и как тут что скрывать? Когда я его только вижу, голова кружится, ноги подкашиваются. Но догадываться – не значит знать. Доказательств нет. Серьезных глупостей я ещё не успела натворить. Не успела?.. Вроде нет… А так хочется. Пусть бы все смеялись, пусть, наплевать. Только бы он… А вот оказывается, ему первому и смешно.

Убирает подальше зеркало, косметику. Ставит музыкальный диск. Звучит музыка, популярная лет двадцать назад.

Под эту музыку я свои первые романы крутила. А он – первые шаги делал. Смешно. Но ведь зачем-то посылается человеку это безумие? Зачем? Испытание? Наказание? Когда со мной впервые такое случилось, думала с ума сойду. Но тогда это было не смешно, а красиво. Его звали Роман, Ромео. А Юлия – Джулия – Джульетта. Ромео и Джульетта. Мы чуть не поженились… в 16 лет. А потом его родители переехали в Ленинград, ну и он с ними. И как-то – рассосалось. Хотя мы долго переписывались, и он даже приезжал на каникулы.

Вторая любовь была безответной и ещё сильнее первой. Ну, естественно, безответная же. Четыре года я жила, как во сне, писала стихи, страдала бессонницей. Думала, что больше уже никогда… А потом встретила своего первого мужа. Будущего первого мужа… Тогда, конечно же, единственного. И так всегда! Кажется, что всё, что было раньше, всё не то, всё слабее. А после быть уже ничего не может, только вот это – настоящее – единственное и самое-самое-самое!.. Даже сейчас, когда я уже столько раз через это проходила, я снова чувствую именно так…. Бесы? Ну, как же бесы? Я когда влюблена, весь мир другим вижу – лучше, добрее; и всем помогать хочется, и сил откуда-то столько!.. Кажется горы свернуть могу… А когда-то давно, когда к мальчикам я была еще равнодушна, я так же сильно героев книг любила, и фильмов. Штирлица больше всех. И Айвенго. Но Штирлица всё же сильнее.

А что если я сейчас ему позвоню? Я вчера создала кучу предлогов!

Ставит видео, где на записи банкет или вечеринка, шум веселящихся людей. Набирает номер.

Алло… Алоо… Плохо слышно, здесь шумно… Это Юля, ну Юлия Алексеевна. Я тут в одной компании, у них тут много записей старых фильмов. Ты про какой фильм вчера спрашивал, напомни, я спрошу здесь… (Кричит в сторону видео.) Да тише вы там, не слышно же…

Пытается сделать тише. Но путает кнопки и делает сначала громче. Потом совсем тихо и, наконец, добивается уровня естественного фонового шума.

Что? Голос шефа?.. Да нет, показалось. Я совсем в другой компании… Ну, ладно, если вспомнишь, позвони. Пока.

Отключается. Пауза.

Глупо. Конечно, глупо. Можно подумать, он не догадался, почему я звоню. Ну и ладно. Зато мне, вроде, чуть легче стало… Или, наоборот, тяжелее…. но звонить больше не буду. Во всяком случае, в ближайший час.

Относит телефон в дальний от кресла угол, затем забирается на сидение с ногами. Сжимается калачиком. Становится похожей на маленькую девочку. Запись видео кончается. В наступившей тишине слышно, как она стонет.

У-у-у-у-у… Господи! Помоги справиться с этим! Помоги! У-у-у-у-у… Люблю, лю-у-у-у-у-ублюу-у-у этого мальчишку,.. как никого и никогда еще не любила... Что же делать то… А-а-а-а-а… Не могу-у-у-у-у… (Кричит вверх.) Люблю! Да-а! Лю-блю!

Срывается с места, подбегает к телефону, хочет его схватить, замирает, бьёт себя по рукам. Возвращается обратно. Пауза.

Я не люблю цветы. Когда их дарят, они такие красивые… несколько дней в вазе. А потом… такие жалкие, и их надо выбрасывать. Я не могу видеть увядшие цветы в мусорной корзине. Не могу! И еще не могу видеть детские башмачки на улице в контейнере с мусором, или кукол с оторванными руками, особенно, если на снегу. Зачем я всё это говорю. Зачем я вообще говорю сама с собой?.. Да, чтобы не думать о нём и не звонить. Надо начать читать какой-нибудь детектив. Точно, детектив – это выход. Главное, не смотреть на телефон, не думать, не звонить. Не позвонить и не наделать глупостей. Не наделать, не наделать… делать, делать. Делать… А может, это единственное, чего ради вообще стоит жить! Делать глупости из-за любви. Ведь, если хорошенько вдуматься, то все подвиги с точки зрения здравого смысла – глупость. Но – совершённая ради любви – к родине, к семье, природе, женщине – глупость вдруг становится подвигом (Смеётся). «…не ради славы. Ради жизни на земле…» О! Я еще могу смеяться. Это – хороший симптом. А вдруг это я УЖЕ могу смеяться. В смысле, что ничего другого мне уже не осталось. Тогда это скорее грустно, чем весело. Тогда… Что тогда? Надо срочно дойти до метро и купить детектив. Всё. Решено.

Собирается, проверяет деньги, другие дамские мелочи в сумочке.

Иду до метро и обратно. Зачем мне всё это? Помада, тушь, тени, крем для рук, карандаш, блокнот, салфетки, календарик, записная книжка… Конфета, еще одна конфета… шоколадная… Духи, проездной, два проездных, новый и старый… А какой из них старый? Шпильки, лак для волос, расчёска, пилочка для ногтей… Открытка с 8 марта, паспорт, удостоверение… Какая-то квитанция… Чехол от мобильника, пуговица… (Пауза.) Вот мужчина, собираясь до метро, взял бы кошелёк и ключи. Ну, еще телефон. Так, стоп. О телефоне ни слова. Я о другом. А о чем? О том, что ни одна женщина не выйдет на улицу, даже до метро и обратно, без сумочки с кучей ненужных вещей. Почему? Вопрос. Потому что – а вдруг… Мало ли, какое приключение может ждать по дороге к метро! Так. Всё. Пошла. Без телефона!

Направляется к выходу. Звонит телефон. Она бросается к нему. Замирает над ним.

Нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя.

Звонит телефон.