Граф М. В. Толстой Рассказы из истории Русской Церкви 44 страница
Припомним слова нашего приснопамятного святителя: "Прославляют любовь к отечеству. Прославление справедливое и полезное! Бог да умножит в отечестве нашем людей, достойных такого прославления! Но славя любовь к отечеству, не забудем отдать должную славу благочестию, помощи Божественной, молитвам небесных граждан о земном отечестве. Любовь к отечеству возбуждается, действует и преуспевает только тогда, когда она одушевляется благочестием, когда руководствуется и утверждается помощию свыше". [38]
Москва была очищена, но престол царский оставался еще праздным; буйные ватаги ляхов, казаков-грабителей и русских изменников еще неистовствовали по городам и селениям. Разосланы были грамоты по городам с приглашением прислать властей и выборных в Москву для великого дела; писали, что "Москва от польских и литовских людей очищена, церкви Божии в прежнюю лепоту облеклись, и Божие имя славится в них по-прежнему; но без государя Московскому государству стоять нельзя, печься об нем и людьми Божиими промышлять некому; и потому бояре и воеводы приглашали, чтобы все духовные власти прибыли к ним в Москву, и из дворян, детей боярских, гостей, торговых, посадских и уездных людей, выбрав лучших, крепких и разумных людей, поскольку человек пригоже, для земского совета и государского избрания все города прислали бы в Москву". Когда съехалось довольно много властей и выборных, назначен был трехдневный пост, после которого начались соборы. Прежде всего, стали рассуждать о том, выбирать ли из иностранных королевских домов или своего природного Русского? И порешили: "Литовского и Шведского короля и их детей и иных немецких вер и ни которых государств иноязычных не христианской веры Греческого закона на Московское государство не избирать, потому что Польского и Немецкого королей видели на себе неправду, и крестное преступленье, и мирное нарушение. Литовский король Московское государство разорил, а Шведский король Великий Новгород взял обманом". Стали выбирать среди своих; тут начались козни, смуты и волнения. Однажды, говорит хронограф [39], какой-то дворянин из Галича принес на собор письменное мнение, в котором говорилось, что ближе всех по родству с прежними царями Михаил Феодорович Романов, его и надобно избрать в цари. Раздались голоса недовольных: "Кто принес такую грамоту, кто, откуда?" В это время выходит Донской атаман и также подает письменное мнение. "Что это ты подал, атаман?" - спросил его князь Димитрий Михайлович Пожарский. "О природном царе Михаиле Феодоровиче", - отвечал атаман. Одинаковое мнение, поданное дворянином и Донским казаком, сильно подействовало на избирателей. Но еще не все выборные находились в Москве. Знатнейших бояр не было: князь Мстиславский с товарищами тотчас после своего освобождения разъехались из Москвы; им неловко было оставаться в ней подле воевод-освободителей; теперь послали звать их в Москву для общего дела, и окончательное решение отложили на две недели. Наконец, Мстиславский с товарищами приехали, также приехали и запоздавшие выборные. 21 февраля 1613 года, в неделю Православия, то есть первое воскресенье Великого Поста, был последний собор: каждый чин подал письменное мнение, и все эти мнения найдены сходными, все чины указывали на одного человека - Михаила Феодоровича Романова. Тогда Рязанский архиепископ Феодорит, Троицкий келарь Авраамий Палицын, Новоспасский архимандрит Иосиф и боярин Василий Петрович Морозов пошли на лобное место и спросили у народа, наполнявшего Красную площадь: кого они хотят в цари? - Народ единогласно воскликнул: "Михаила Феодоровича Романова!" Тогда Авраамий Палицын сказал: "Се бысть по смотрению Всевышнего Бога!"
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] При ограблении собора, единственная в своем роде, "золотая" рака святителя Леонтия была рассечена на части грабителями. С того времени мощи святого Леонтия почивают под спудом.
[2] Вторым послом назначен был боярин князь В. В. Голицын. В числе посольства были и духовные лица: Новоспасский архимандрит Евфимий, келарь Лавры Сергиевой Авраамий Палицын, Угрешский игумен Иона и протоиерей Вознесенского монастыря Кирилл.
[3] Воевода Вологодский доносил царю Василию: "чудотворец Димитрий явил нам свою милость, обещался стоять за нами против врагов государевых. Он явился духовному старцу у своей гробницы и велел перенесть чудотворный свой образ в Вологду. Мы встретили тот образ с великою честию, поставили его со слезами и молитвенным пением в церковь Всемилостивого Спаса и решились смело стоять против врагов государя и всего православного христианства" (Акты Археографической экспедиции, II, 196).
[4] Спустя несколько лет, над могилой страдальца поставлен деревянный храм Знамения Богородицы и возник монастырь, называемый Духовым, по соборному храму Сошествия Святого Духа, построенному в 1654 году. Здесь почивают под спудом мощи преподобного Галактиона. При раке преподобномученика находится шапка, сделанная из двух железных полос, крестообразно сложенных с обручем вокруг головы, и железные вериги, соединенные с одной стороны таким аналавом, а с другой стороны крестом. На аналаве вырезана надпись: "раб Божий Гавриил во имя Отца и Сына и Святого Духа обещался терпети до конца".
[5] Епископ Сильвестр писал в Москву: "нынешнего 1612 г. сентября 24 д. в последнем часу ночи разорители нашей чистой, православной веры и ругатели креста Христова, Поляки и Литовцы с Черкесами и русскими изменниками нечаянным набегом пришли в Вологду, взяли город, умертвили людей, осквернили церкви Божия, сожгли город и посады; воевода князь Иван Одоевский ушел, а окольничий и воевода кн. Григорий Долгорукий и дьяк Истома Карташев убиты; меня грешного взяли в плен, держали у себя 4 ночи и не раз присуждали к казни, но Господь умилостивился надо мною, - едва живого отпустили. Когда Ляхи и Литва пришли к Вологде, то по грехам нашим, по нерадению воевод, не было ни разъезжих караулов, ни сторожей на башнях, на городской стене и в крепости; у ворот было несколько человек на карауле, да и те не слыхали, как Литовцы вошли в город, а большие ворота не были заперты. - С 25 сентября неприятели оставили Вологду. Воевода Григорий Образцов с своим полком прибыл с Белоозера и занял Вологду; но никто не слушает его, друг друга грабят... Все от пьянства: воеводы пропили Вологду". - Это донесение напечатано в словаре Щекатова, 1, 988.
[6] В синодике Софийского собора записано следующее: "121 (612) году, сентября 22 день, вторник в первом часу дни. Помяни, Господь, иже во граде избиенных и пожженных священников и диаконов от польских и литовских людей и от русских воров"... Затем поименно исчисляются 68 человек убитых и сгоревших во время нашествия: 3 протоиерея, 34 священника, 6 диаконов, 6 иноков (в числе иноков упомянут "иерей инок Галактион" (т. е. преподобный затворник-страдалец). В то время всех церквей в Вологде, градских и посадских, было около пятидесяти; а священников при них, вероятно, около шестидесяти, из которых следовательно погибло, при нашествии врагов, более половины. (Сведения об иерархах Вологодской епархии, Н. И. Суворова, с. 51 и 52).
[7] В рукописном сборнике Московской Духовной Академии 1657 года под № 217 святцы № 1 исчислены ученики блаженного Иринарха, подвизавшиеся в затворе. Вот имена их: 1) затворник Иоаким подвизался в Николаевском-Шартомском монастыре в Суздальском уезде; 2) затворник Дионисий - в Переяславле-Залесском в Никольском монастыре, что на болоте; 3) преподобный схимонах Корнилий, затворник Переяславского Борисоглебского монастыря (Русские святые, июль, с. 123-116); 4) преподобный Галактион, о котором мы сейчас говорили. "Сии вси, - сказано в том же сборнике, - един образ имуще жития, железа тяжкая на себе ношаху и к стене цепями прикованы бяху, пищею сухою питахуся, рыбы-ж и масло, ни скорому, и мягких явств не прикасахуся. И житие их единому Богу ведомо. Людие мнози к ним прихождаху, и житие их ублажаху, и пользу от них, сказывают, велию приимаху".
[8] Преподобный Иринарх, в миру Илья, был сын крестьянина деревни Кондаковой, Ростовского округа, постригся на тридцатом году от роду в Борисоглебском монастыре (в 25 верстах от Ростова) и начал подвижничество свое тем, что стал ходить босой и в рубище, с тяжелыми веригами на плечах и оковами на ногах, затворился безвыходно в келье и приковал себя цепью к стулу. С того времени Иринарх постепенно увеличивал тяжести, носимые на теле; спал только два часа в сутки и бичевал тело свое железною палкою. Так подвизался он тридцать лет. Тяжкими и долгими подвигами очистилось духовное зрение блаженного старца. Однажды, заснув в притворе, он увидел Москву в огне и во власти Ляхов, и голос сказал ему: "Иди, скажи об этом царю". Преподобный Иринарх явился к царю Василию Ивановичу (Шуйскому) и рассказал о видении; царь принял его с честию и отвез назад в своей повозке.
[9] Блаженный подвижник преставился на 69 году от рождения, 13 января 1616 года, оставив по себе подражателей дивного своего жития, и погребен в ископанной им самим могиле. При гробнице его совершилось несколько исцелений; особенно бесноватые боятся креста его. - Тяжести или "праведные труды" преподобного Иринарха, сохранившиеся в Борисоглебском монастыре состоят из 142 крестов, тяжелого камня, множества цепей, железного кольца на голову, железного пояса, железной палки и толстого кнута. Все это составляет вес в 9 пуд. 34 фун. (Жизнь преподобного Иринарха, составлено о. архимандритом Амфилохием, с рисунками).
[10] По известию 1634 года "немцы в церкви великомученика Георгия, в монастыре, ищуще поклажи, обрели человека цела и не разрушена в княжеском одеянии и, вынув из гробницы, яко жива, поставили у церковной стены" (Чтения Общества Истории и Древностей, 1862, кн. 4).
[11] Мощи преподобного Антония в 1620 году перенесены из Новгорода на место подвигов его и почивают под спудом в храме бывшей обители его (в 45 верст. от Новгорода). Монастырь упразднен в 1764 году.
[12] "Преставися епископ Геннадий от кручины". Псковская летопись, 77.
[13] "Октября 24 (1616) преставися Иван, что в стене жил 22 лета; ядь же его рыба сырая, а хлеба не ел, а жил во граде, якоже в пустыни, в молчании великом". Полное Собрание летописей, IV. 332.
[14] "Тверского архиепископа Феоктиста обезчестивше, по многих муках на пути к царствующему граду в бегстве смерти предаша. Такоже и Суздальский архиепископ Галактион во изгнании скончался; епископа же Коломенского Иосифа на пушке привязавше, не единою под грады водяще, и сим страшаще многих". Авраамий Палицын, с. 44.
[15] "И малии от священного чина тех беде избегоша; память же тем язв многих и до смерти остася". Там же.
[16] Никоновская летопись, 137 и 138.
[17] Синозерская пустынь, основанная преподобным Евфросином в 1603 году, находилась в 60 верстах от Устюжины Железнопольской, на берегу Синичьего озера. Она упразднена в 1764 году, и храм ее обращен в приходской для Синозерского погоста. Здесь почивают под спудом мощи преподобного Евфросина.
[18] Так в Николаевском Малоярославецком монастыре избита врагами вся братия, так что он более 10 лет стоял в запустении (История Российской Иерархии, VI, 702); в Калязинской обители преподобного Макария умерщвлено 68 иноков; в двух Костромских монастырях Богоявленском и Крестовоздвиженском - более 20, а в Спасоприлуцком близ Вологды - до 200 человек, из числа которых захвачено в трапезе и сожжено 59 монахов.
[19] Яков Змеев и Афанасий Челищев.
[20] "Литовские люди и Русские воры внидоша... К. Михайло жь Волконской, видя свое неизможение, побеже в церковь. Те же воеводы зваху его на встречу; он же им отказа, умереть-де мне у гроба Пафнутия чудотворца... ста в дверях церковных и бился много и изнемог от великих ран и паде к церкви у крилоса левого. Велие жь чудо Бог показал над теми убиенными; того жь К. Михаилова кровь прыснула на левой крилос на камень, и многажды тое кровь скребляху и мыша, но не можаху тое крови ни соскресть, ни смыти". Никоновская летопись, 136. Прах князя Михаила покоится в обители преподобного Пафнутия, под церковью Всех Святых, сооруженною потомками его, князьями Волконскими, в 1837 году.
[21] В память геройской кончины князя Михаила Волконского, императрица Екатерина II пожаловала Боровскому герб, в котором серебряное поле изображает непорочность, червленое сердце - верность, а находящийся посреди его крест - усердие к закону Божию; сердце окружено лавровым венком - символом славы.
[22] "Житие преподобного Сергия после смерти", составленное Филаретом, митрополитом Московским (с. 60).
[23] По уверению келаря Аврамия, во время этого последнего приступа "в обители чудотворца более 200 человек не бяше".
[24] Подлинные слова из "Жития преподобного Сергия после смерти" (с. 62).
[25] Освобождение Лавры от осады торжествовала с нею вся Россия. В обители память благодеяния Божия увековечена установлением крестного хода по стенам монастыря в тот день, когда Сапега бежал от монастыря.
[26] В одном из синодиков лаврских при имени архимандрита Иоасафа отмечено: "убит в Пафнутиев". О взятии обители преподобного Пафнутия ляхами и изменниками мы уже говорили в этой главе.
[27] Патриарх Гермоген ставил Дионисия в пример другим. "Смотрите, - говорил он, - на старицкого архимандрита; никогда он от соборной церкви не отлучается, на царских и всемирных соборах всегда тут". Под всемирными соборами Патриарх разумел эти шумные собрания народа, где противники царя Василия требовали его низвержения, где Патриарх защищал царя, а Дионисий был подле Патриарха и увещевал народ, несмотря на оскорбления, которым подвергались увещатели от буйной толпы (История России Соловьева, VIII, 439).
[28] Ляпунов был убит под Москвою казаками.
[29] Проклятие первосвятителя, видимо, тяготело над изменником и его потомством; предсказание о прекращении рода Мстиславских также вскоре исполнилось.
[30] О кончине святейшего Патриарха Гермогена в одной рукописи (Сборник Румянцевского Музея в 4-ку, XVII в. № 364 об.) сказано так: "Немилостивии приставники изменничьи замориша его гладом. Меташа бо страдальцу Христову не человеческую пищу - на неделю сноп овса и мало воды. И тако претерпе близ годичного времени и скончался о Христе, предаде честную свою душу в руце Божии в лето 7121 (1612) февраля в 17 д. и погребен бысть тамо в Чюдов монастыре". - Эти подробности о страдальческой кончине святейшего Патриарха Гермогена здесь в первый раз являются в печати.
[31] Мощи священномученика Гермогена в 1653 году, при перенесении их в Успенский собор, были обретены нетленными и потому положены поверх помоста, в ящике, обитом фиолетовым бархатом, подле медного шатра, построенного для Ризы Господней. В 1812 году враги-грабители извлекли их из ящика, думая, что там скрыты сокровища; по изгнании Наполеоновых полчищ из Москвы, мощи святителя Божия найдены на полу храма, в прежнем полном нетлении. Они почивают и теперь на том же месте, в том же ящике.
[32] В стане Русских, осаждавших Москву, по смерти Ляпунова, было два главных начальника: люди чиновные и пришельцы из Тушинского стана выбрали князя Димитрия Трубецкого, а грабители казаки - атамана Заруцкого. Трубецкой, сверх знатности, имел еще и некоторые благородные свойства, стараясь оказать себя достойным высокого сана; Заруцкий же, вместе с ним выслужив боярство в Тушине, имел одну смелую предприимчивость для удовлетворения своим гнусным страстям, не зная ничего святого, ни Бога, ни отечества.
[33] "Некоторые черты жития преподобного Сергия после смерти". Мы приводим здесь подлинные слова нашего незабвенного архипастыря, покойного митрополита Филарета (с. 69).
[34] Король, поздно решившись идти к Москве, дошел только до Волока-Ламского и, потеряв надежду завладеть столицею, пустился обратно в Польшу.
[35] В память взятия Китай-города учреждено второе празднование, 22 октября, в честь Казанской иконы Богоматери. Обетный храм сооружен в 1630 году иждивением князя Д. М. Пожарского, на углу Никольской улицы и Красной площади. Он известен под названием Казанского собора.
[36] Арсений, ученый грек, бывший архиепископ города Елассона в Фессалии, оставался в Москве, как кажется, с 1589 года. В 1613 году он получил кафедру в Суздале, где и скончался в 1625 году. Тело его погребено в Суздальском соборе.
[37] Пролог под 22 октября.
[38] Слова приснопамятного митрополита Филарета ("Некоторые черты жития преподобного Сергия после смерти", с. 71).
[39] История России, Соловьева, т. VIII, с. 460.
КНИГА ПЯТАЯ
ГЛАВА I
Воцарение Михаила Романова. - Подвиг Сусанина. - Возвращение из плена митрополита Филарета. - Деятельность его в сане патриаршем: народная перепись; патриаршие приказы; исправление Богослужебных книг. - Труды и страдания преподобного Дионисия. - Учреждение сибирской епархии. - Сношения с Грузией. - Принесение ризы Господней в Москву. - Преставление Филарета. - Отношения его к папству и протестантству. - Патриархи Иоасаф I и Иосиф. - Кончина царя Михаила.
Слово Авраамия Палицына при единодушном избрании на царство Михаила Романова - "Се бысть по смотрению Всевышняго Бога" - оказалось вещим и сбылось на деле. Новый царь, "излюбленный всею землею", стал залогом успокоения Церкви и государства. При ближайших потомках Михаила укрепилось царство Русское, и до наших дней, по милости Божией, на престоле обширной и сильной Империи сияют доблестями и славою державные отрасли дома Романовых.
Провозгласив царем шестнадцатилетнего Михаила Феодоровича Романова, Земский Собор назначил ехать к нему "в челобитчиках" Феодориту, архиепископу Рязанскому, с Владимирскою иконою Богоматери и образом Московских чудотворцев, троим архимандритам: Чудовскому, Новоспасскому и Симоновскому, - Троицкому келарю Авраамию Палицыну, троим протопопам, боярам Феодору Ивановичу Шереметеву, родственнику молодого царя, и князю Владимиру Ивановичу Бохтеярову Ростовскому с несколькими окольничими, стольниками и выборными людьми из городов. Посольство выехало из Москвы 2 марта; но еще прежде разосланы были грамоты по городам с известием об избрании Михаила.
Между тем послы Земского Собора прибыли в Кострому и 14 марта, подняв иконы, принесенные из Москвы, и чудотворную Феодоровскую икону Богоматери, из Костромского Успенского собора, пошли все с крестным ходом в Ипатьевский монастырь, где жил избранный царь с матерью, инокинею Марфою Ивановною. Они встретили образа за монастырем; но когда послы объявили им, зачем присланы, то Михаил отвечал "с великим гневом и плачем", что он государем быть не хочет, а мать его Марфа прибавила, что она не благословляет сына на царство, и оба долго не хотели войти за крестами в соборную церковь: насилу послы могли упросить их. В церкви послы подали Михаилу и матери его грамоты от собора и говорили речи по наказу, но получили прежний ответ; Марфа говорила, что у сына ее и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем; он не в совершенных летах, а Московского государства всяческих чинов люди по грехам "измалодушествовались, прежним государям не прямо служили"; что Михаилу быть на государстве, а ей благословить его на государство - только на гибель; кроме того, отец его митрополит Филарет теперь у короля в Литве в большом утесненье, и враги, сведав об избрании сына его на царство, могут погубить Филарета. Послы со слезами молили и били челом Михаилу, чтоб соборного моленья и челобитья не презрел: выбрали его по изволению Божию, не по его желанию, положил Бог единомышленно в сердца всех православных христиан от мала и до велика на Москве и во всех городах. Все прежнее зло, говорили они, делалось попущением Божиим для всех православных христиан за грехи, во всех людях Московского государства была рознь и междоусобие. А теперь Московского государства "люди наказались все и пришли в соединение во всех городах". Послы молили и били челом Михаилу и матери его с третьего часу дня до девятого, говорили, чтоб он воли Божией "не снимал" и был на Московском государстве государем. Михаил все не соглашался; тогда послы стали грозить ему, что Бог взыщет с него за конечное разоренье государства. Наконец, священные чины, подъяв на руках честные кресты и чудотворные иконы, подошли с ними к Михаилу, и Феодорит с твердостию сказал: "Не противься воле Божией: не мы предприняли сей подвиг, но Пречистая Божия Матерь возлюбила тебя, - устыдись пришествия Ея". Смутился Михаил от неожиданной, строгой святительской речи, в которой мнил слышать глас самого Бога; твердость его поколебалась: он подошел в слезах к матери, чтобы в ней найти себе подкрепление; но в то же время Феодорит со всем собором, и бояре с выборными из всех городов, и народ пали на колена пред инокинею Марфою Ивановною, рыдая и умоляя ее именем Бога, Церкви и страждущего отечества отдать сына на утешение народа Русского, на спасение Церкви, веры и отечества. "Смотри, - говорили они в слезах, указывая на чудотворные иконы, - кто желает сего, кто пришел приветствовать тебя с избранным царем - сыном твоим". Наконец благочестивая инокиня с твердостию сказала сыну: "Божие есть сие дело, а не человеческий разум". Тогда сын повергся на землю пред чудотворными иконами Богоматери и, рыдая, произнес: "Аще есть на то воля Твоя, я - Твой раб, спаси и соблюди меня". Потом, встав и обратясь к послам, сказал: "Аще есть на сие дело воля Божия, буди тако". Затихли в храме рыдания; на лицах присутствовавших слезы печали превратились в слезы радости; весть о милостивом слове нового царя мгновенно перелетела за стены храма и вложила в сердца всех восторг невыразимый. Благочестивая старица взяла руку сына и, вместе с ним преклонив колена пред ликом Заступницы рода христианского, со слезами изрекла: "В Твои пречистыя руце, Владычеце, предаю чадо мое, настави его на путь истинный, устрой полезное ему и всему православному христианству" [1]. Тотчас возложили на государя животворящий крест, поднесли царский жезл и предложили стул царский. Самодержец всея России слушал Божественную литургию и торжественное молебствие, при окончании которого возглашено было многолетственное поздравление царю Богоизбранному. Так совершилось воцарение Михаила Феодоровича в Костромском Ипатьевском монастыре в 14-й день марта 1613 года, с того самого времени доселе торжественно празднуемый Церковию в честь Феодоровской иконы Богоматери.
Слова Феодорита с товарищами о том, что Михаилу нечего было бояться участи своих предшественников, потому что люди Московского государства "наказались" и пришли в соединение, - эти слова были вполне справедливы. Страшным опытом люди Московского государства научились, что значит "рознь и шатость", развязывающие руки измене. Земские люди имели столько нравственной силы, что сумели воспользоваться наказанием, встали, соединились, очистили государство и отныне могут уже поддерживать нового государя. Казны нет, и взять неоткуда, ибо государство разорено, земля наполнена воровскими казаками, не знающими меры своему буйству; Заруцкий грозит с юго-востока, шведы и поляки с запада; новый государь - неопытный, мягкосердечный юноша, около которого нет людей, сильных умом и доброю волею, и несмотря на это, Михаил удержался на престоле: при первой опасности, при каждом важном случае подле царя видим Собор Земский, одушевленный тою же ревностию, с какою "последние люди" шли на очищение государства. До какой степени в лучших людях 1613 года крепко было убеждение, что должно пожертвовать всем для поддержания, охранения нового царя, восстановлявшего государственный порядок, до какой степени лучшие люди приняли наказание в этом отношении, доказал всего лучше подвиг Сусанина. Когда Михаил, выехавши из Москвы после сдачи Кремля, жил в отчине своей близ Костромы, отряд поляков (как говорит грамота, но по всей вероятности, воровских казаков, ибо поляков уже не было тогда в этих местах), узнав об избрании нового царя, отыскивал место его пребывания с целью умертвить нежеланного им восстановителя государственного порядка. Враги схватили крестьянина Ивана Сусанина из Костромского уезда села Домнина, принадлежавшего Романовым, и начали пытать его, вымучивая показание, где скрывался Михаил. Сусанин знал, но не сказал, а повел их по ложному пути в непроходимые болота, где они замучили его до смерти, и сами все погибли в болотах [2].
Царское венчание Михаила совершилось в Московском Успенском соборе 11 июля; в священном обряде первенствовал Ефрем, митрополит Казанский [3].
И Дума, и двор в первые годы царствования Михаила находились в смутном положении, изобличая беспорядок, бывающий обыкновенно следствием сильных бурь, - развалины старины, слабые, беспомощные, лишенные главных подпор своих, низвергнутых бурею [4], еще не утвердившийся крепко, не вошедший в свое новое положение. При таком неопределенном состоянии и при отсутствии твердой руки, которая бы все привела в порядок, каждому дала свое место, всего легче людям энергичным, ловким, дерзким, не разборчивым в средствах овладеть волею других и приобресть видное место.
Наконец, нашлась твердая рука для управления кормилом государства. По заключении перемирия с ляхами и Литвою [5] возвратился в отечество доблестный родитель государя, митрополит Филарет, измученный долговременным пленом. После многих почетных встреч на пути, под Москвою, на берегу речки Пресни [6] встретил митрополита сам царь и поклонился отцу в ноги. Филарет сделал то же самое перед сыном и царем, и долго оба оставались в этом положении, не имея сил ни двинуться, ни говорить от радостных слез (14 июня 1619 г.).
Патриарший престол после Гермогена оставался праздным: дожидались Филарета, дожидался его Иерусалимский Патриарх Феофан, приехавший в Москву за милостынею. Вместе с владыками русскими Феофан предложил патриарший престол Филарету, "зная, что он достоин такого сана, особенно же потому, что он был царский отец по плоти, да будет царствию помогатель и строитель, сирым защитник и обидимым предстатель". Посвящение Филарета последовало 24 июня.
С этого времени начинается в Москве двойная власть двух великих государей, Михаил Феодоровича и отца его святейшего Патриарха Филарета Никитича [7], и это была не одна форма: все дела докладывались обоим государям, решались обоими, послы иностранные представлялись обоим вместе, подавали двойные грамоты, подносили двойные дары. Хотя имя Михаила и стояло прежде имени отца его, но понятно, что опытный и твердый Филарет имел очень большую долю в правлении при малоопытном, молодом и тихом Михаиле. Этою неопытностию и мягкостию молодого царя уже успели воспользоваться люди, которым, по прежним делам их, не следовало быть близ престола. Иначе пошло дело, когда приехал Филарет; некоторые, привыкшие к своеволию при молодом царе, не желали возвращения его родителя, который должен был положить предел этому своеволию; другие, наоборот, были довольны тем, что с приездом Филарета они избавлялись от смутного и тяжкого многовластия [8].
Деятельность Филарета была обращена преимущественно на дела государственные. В самом начале правления предложил он меру простую, но весьма важную по последствиям: произвести всеобщую поземельную перепись государству. Земский Собор вполне одобрил предложение Патриарха. Когда составилась перепись, правительство стало знать, с кого и сколько требовать, и доходы государственные увеличились. Помещикам определен рубеж, за который никто не мог простирать своего права; крестьяне перестали бродить с места на место и в нищенской праздности предаваться пьянству и грабежам.
Другим важным делом державного первосвятителя было учреждение патриарших приказов. В их числе: а) Приказ судный, иначе патриарший разряд, стал заведовать всею судебною частию в епархиальном управлении, где рассматривались дела о построении церквей, определение к духовным должностям (выдача настольных грамот), жалобы на духовенство и духовных лиц между собою, преступления против веры, завещания и суд по брачным делам. б) Приказ церковных дел, наблюдавший, чтобы никто не служил без ставленных и отпускных грамот и при Богослужении соблюдалось бы благочиние. в) Казенный патриарший Приказ, с 1620 года собирал доходы с вотчин, посылал приказчиков, посельских и житничных старцев, брал пошлины за грамоты и печать Патриарха. г) Дворцовый Приказ под управлением дворецкого с дьяками, делал заготовления и расходы по продовольствию и постройкам патриаршего дома и двора и заведовал служащими при дворе Патриарха.
Печатание книг церковных и исправление их возобновились в Москве еще до возвращения Филарета из плена. В ноябре 1616 года царским указом поручено архимандриту Сергиевской Лавры Дионисию [9] с канонархистом старцем Арсением Глухим и священником села Клементьевского (что ныне слобода Сергиевского посада) Иваном Наседкою заняться исправлением Требника. Дионисий и его сотрудники принялись за дело, вверенное им, с живым усердием не имея достаточно пособий: кроме древних славянских рукописей, были у них четыре греческих Требника. Арсений хорошо знал славянскую грамматику и язык греческий. Такими образом увидели, что позднейшие списки Требника обезображены ошибками; особенно странно было видеть, что Требник, недавно изданный, издан был с грубыми ошибками. Исправители сделали, что могли сделать, по мере сил и убеждению своему, но в Москве огласили их еретиками. В июле 1618 года на соборе положили: "Архимандрит Дионисий писал по своему изволу. И за то архимандрита Дионисия да попа Ивана от Церкви Божией и литургии служити отлучаем, да не священствуют". Дионисия обвинили в том, что "имя Святой Троицы велел в книгах марать и Духа Святого не исповедует, яко огнь есть". Это означало: а) что исправители полагали сделать перемены в славословиях Святой Троицы, оканчивающих собою разные молитвы; б) в чине водоосвящения исключали слово "и огнем", как внесенное произволом невежества [10]. Напрасно Дионисий писал в защиту поправок своих. Пока происходили совещания Собора, Дионисия держали под стражею, а в дни праздничные в кандалах водили по улицам Москвы. Народ кричал: вот еретик! Хочет вывесть огонь из мира. И бросал в него чем попало. Преподобный, покрытый рубищем, был весел, как младенец. Потом в Новоспасской обители томили его в дыму на полатях и морили голодом. Арсений также посажен был в жестокое заключение. Целый год продолжались истязания Дионисия. Главными обвинителями на Соборе были Сергиева монастыря уставщик Филарет, ризничий диакон Маркелл да головщик старец Логгин. Маркелл мало известен, но весьма известны Логгин и Филарет. Головщик Логгин был прежде того справщиком книг при типографии и, следовательно, теперь стоял за личное свое дело. Все его достоинство состояло в том, что он был "громогласным певцом, но грамматику и философство книжное называл еретичеством". "Ты мастер всему, - замечал ему не раз преподобный Дионисий, - а что поешь и говоришь, о том не рассуждаешь; вопишь великим гласом: Аврааму и семени, семени его до века". Архимандрит ввел чтение в храме бесед Златоустого, переведенные преподобным Максимом Греком; а Логгину это "море сладости, яко лужа негодная, вменяшеся". Наглость его не знала себе границ, как и невежество. Уставщик Филарет был другом Логгина. Этот был еще замечательнее. Он иночествовал в обители более 50 лет, но "от простоты ненаучения две мысли мудрования недоброго на ум его приидоша; первая убо мысль сицева, глаголаше бо, наш Иисус Христос не прежде век от Отца родися, но тогда, егда послан был Архангел Гавриил благовестити Пресвятой Деве Марии. Другая же мысль ему бе мудрование: Содетеля Бога, Непостижимого и Неописанного, Отца и Сына и Святого Духа, описана глаголаше и человечеобразна суща".