Замок Торнин королевства Роткалина. 18 страница

Без слов, Кадеон вылетел из комнаты. Ридстром услышал, как хлопнула боковая дверь, прежде чем послышался звук отъезжающего грузовичка Кадеона.

Ридстром положил ладонь на щеку Сабины и вздрогнул в растерянности, потому что ощущение было такое, словно он положил руку на открытый огонь. Но ее длинная ночная рубашка и кровать были ледяными.

– Держись ради меня, Сабина. Помощь придет.

Боль пронзила ее тело, узлом скрутив мышцы. Медный привкус крови заполнил рот. Кажется, будто ножом режут вены и вонзают его в мое сердце.

Ридстром продолжал расспрашивать ее, пытаясь понять, в чем дело, с ужасом глядя на кровь и покачивая ее на руках.

Она в мучениях задыхалась, ее глаза были закрыты. Она ошибалась. Нет никакого способа противостоять этому. Столь глупо и высокомерно было даже думать, что она окажется в состоянии пережить это.

И теперь она расплачивалась за это. Если Ридстром не сможет заставить себя сделать то, что должно быть сделано.

Ее тело сводило судорогой от невыносимой боли, в уме проносились видения, как она пьет яд. Да, опустошает стакан за стаканом… запивая жгуче-черные гранулы, лежащие прямо на ее языке, глотая их.

О, боги, она может случайно отравить Ридстрома своей кожей, своей кровью. Надо предупредить его.

– Не надо… не трогай меня.

– Сабина, я должен отнести тебя кому-то, кто сможет помочь!

Она яростно замотала головой:

– Никто здесь… не может!

Еще одна волна боли скрутила ее. Невероятные… неземные муки. Ее глаза резко распахнулись, когда безумный бег сердца прекратился.

Их взгляды встретились.

– Cwena, – прохрипел Ридстром, – твое сердце.

Все. В голове стало пусто. Ее веки в облегчении закрылись. Его жуткий рев разнесся по дому.

Глава 44

Ее долбаное сердце остановилось… она почти умерла. Ридстром никогда не забудет, что испытал, услышав легкий удар ее упрямо борющегося сердца.

Он сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати, сжимая ее в руках и покачивая, оба покрылись испариной от испытываемой боли. Когда Сабина стонала, он бормотал:

– Я с тобой, детка. Я с тобой.

Всякий раз, касаясь ее кожи, он испытывал невероятную боль, поэтому непрерывно поглаживал ее по лбу и лицу, желая вытянуть это из нее.

Ее кашель с кровью прекратился, но он чувствовал, что еще ничего не закончилось. Он удерживал свою ярость в узде, чтобы быть в состоянии заботиться о ней.

Буря опустилась на дом: молнии освещали все вокруг, гром заставлял дребезжать стеклянные двери. С каждой вспышкой молнии лицо Сабины выглядело еще более бледным.

Когда Кадеон привел Никс в спальню спустя полчаса, пристальный взгляд Валькирии пробежался по лицу Ридстрома, как будто определяя уровень его самоконтроля. Он знал, что его рога были прямыми, а глаза – черными, но он держался.

– Что здесь происходит? – спросила она. – Все, что Кадеон сказал, было: «Ты когда-нибудь хотела увидеть сцену из «Экцорциста» в реальной жизни»?

– Она больна, – отозвался Ридстром, – она сказала, что это яд. Ты знаешь все яды. Скажи мне, что делать.

В затемненной комнате иллюзии Сабины начали вспыхивать, безумно быстро сменяя друг друга, как бессвязная речь.

Никс подошла к кровати, наклонила голову.

– Синюшный оттенок губ.

Она перевернула руку Сабины. Бледная кожа была покрыта рванными красными полосами, словно ожогами. Они бежали по всей руке к ее ладони, образовывая букву «Х».

Никс резко отбросила руку чародейки, вытирая свои ладони о штаны.

– Она приговорена.

– Приговорена? О чем, к дьяволу, ты говоришь?

– Это – morsus, самый грубый яд, он вызывает невообразимую боль при выводе. Сабина должна была постоянно принимать дозу этого яда, чтобы не позволять ему действовать.

– О, боги, она пыталась вернуться к Оморту несколько дней назад… Я остановил ее.

– Тогда он – тот, кто дал ей его. Это имеет смысл – он использовал его, чтобы управлять ею в течение всех этих лет.

– Что будет с ней?

– Ты касался ее кожи? Ты чувствовал боль? – когда он кивнул, она продолжила: – Ты испытал, возможно, лишь незначительный процент того, что испытывает Сабина. Яд причиняет безумные муки. Как ошпариться и одновременно получить удар, как если бы твою кожу отдирали от твоих костей. Демон, это будет в тысячу раз хуже. Боль станет такой огромной, ее тело испытает такой сильный шок, что ее сердце не выдержит и остановится.

– Это уже произошло! – глубоко вдохнув, он попытался говорить спокойнее: – Что я могу сделать?

Никс печально покачала головой.

– Ей абсолютно ничего не поможет. Единственный, кто может спасти ее, это тот, кто ее отравил. Ридстром, ты должен быть готов. У Сабины будет один сердечный приступ за другим.

– Нет! Нет, кто-то должен быть в состоянии помочь ей! – его голос сорвался, – Тера, Марикетта…

– Только подтвердят мои слова.

– Что насчет сестры? Она спасала Сабину прежде!

– Ах, Меланте, потенциальная Королева Убеждения. Исцеление другого – один из самых сложных процессов. А ее сила еще слаба и только проявляется непредсказуемыми урывками.

Ридстром уперся лбом в лоб Сабины, отчаянно пытаясь забрать ее боль себе.

– Должно быть что-то, что я могу сделать для нее, – он пристально посмотрел на Валькирию, готовый даже умолять ее: – Никс, пожалуйста…

– Есть что-то, что ты можешь сделать, Ридстром, если действительно беспокоишься о Сабине, – сказала она. – Убить ее прямо сейчас.

Между волнами лихорадочной агонии, накатывающими на нее, Сабина слышала, как Ридстром говорил с ней.

Осевшим голосом он умолял:

– Cwena, борись с этим ради меня. – Потом угрожал: – Что я буду делать без тебя? Ты не можешь оставить меня так! Я последую за тобой даже в проклятую богами могилу, Сабина!

И когда ее накрывала очередная волна боли, и она, откинув голову, кричала, он кричал вместе с ней со всей своей собственной болью и смятением, сжимая ее очень крепко, пока ее крики не затихали…

Иногда она слышала и другие голоса. Его брат часто находился здесь. Две женщины приходили и уходили.

Теперь она чувствовала Ридстрома, сидящего возле нее на кровати и поглаживающего ее волосы. Но новая волна… приближалась. И каждая последующая была хуже, чем предыдущая.

– Ридстром…

– Я здесь, Сабина, – он поцеловал ее ладонь, затем уткнулся в нее лицом. – Я здесь.

– Убей меня, – попросила она, когда остаточная боль обожгла ее тело. – Пожалуйста.

Его черные глаза сверкали в бешенстве.

– Никогда!

– Ты говорил… ты заботишься обо мне, – прошептала она, – но, если бы это было так… ты убил бы меня.

– Я ни хрена не забочусь о тебе! Я люблю тебя, Сабина! Ты говорила мне, что я нуждаюсь в тебе, – произнес он с отчаяньем, – я нуждаюсь. Я легко признаю это. – Он держал ее лицо в руках, казалось, скрепя зубами из-за боли при контакте с ее кожей. – Мы будем бороться с этим вместе.

– Ты… любишь меня?

Она знала это, чувствовала каждую минуту, что была с ним. Но услышать это…

– О, боги, cwena. Ты забрала мое сердце. Все, что у меня есть, – твое. Только исцелись. Только не чувствуй больше боли.

– Тогда отпусти меня, – влажные завитки рыжих волос ореолом обрамляли лицо Сабины. – Пожалуйста. Я прошу тебя…

Он не мог слышать эти слова, не мог представить боль, которая заставила ее произнести их.

Она дернулась снова, выгнувшись дугой, на ее губах пенилось все больше крови, когда она кричала, снова и снова. Никс и Кадеон вбежали внутрь, ее тело резко опало.

Но глаза остались открытыми. Они ничего невидяще смотрели в пустоту.

Никс произнесла:

– Она не дышит, демон. Она ушла.

– Нет! – взревел Ридстром, тряся Сабину за плечи.

– Ридстром! – Кадеон схватил его за руку. – Она ушла, брат. Она хотела, чтобы ты позволил ей уйти.

– Никогда! – он сильнее встряхнул ее. – Ты возвращаешься, Сабина!

Веки Сабины дрогнули, тело свело судорогой.

Она жива.

– Нет… больше, – простонала в отчаянии Сабина, понимая, что не умерла. Она посмотрела на Ридстрома, как на предателя, прежде чем поникнуть в его объятиях без сознания.

– Ты только оттянул время до следующих приступов боли, – отметила Никс. – Демон, в следующий раз ты должен позволить ей уйти.

Нет, есть другой выход.

– Следующего раза не будет, – он посмотрел на Валькирию сузившимися глазами. – Ты знала, что это случится. Ты знала это еще в ту ночь, когда спрашивала меня, что бы я выбрал, если бы мне пришлось: свою королеву или свое королевство. И ты спросила не случайно. Я могу пожертвовать всей надеждой на одно, чтобы спасти другое.

– Ты так легко ответил, что выбрал бы свое королевство. Я была удивлена.

– Эй, погодите-ка, – встрял Кадеон, – о чем, черт побери, вы оба говорите?

Ридстром спросил у Никс:

– Как я могу добраться до Торнина сегодня вечером?

– Это случится… м-м-м… не беспокойся.

– Если ты предвидела все это, скажи мне – она будет жить?

Никс уставилась в потолок, прежде чем ответить:

– Я не знаю о ней. Но ты можешь поговорить со своим приемником и объяснить ему, что вот-вот должно произойти.

Ридстром кивнул, принимая смерть или что-нибудь похуже.

– Ага, сообщи мне, что происходит.

– Я иду к Оморту за противоядием. Чародей, вероятно, убьет мне на этот раз, – произнес Ридстром с легкостью. – Кадеон, ты – мой наследник. Никс говорила мне, что это мой последний шанс вернуть корону. Но она не говорила, что у тебя не будет никакого шанса.

– Что за черт? – прокричал Кадеон. – Ни в коем случае! Нет уж, хрен!

– Это произойдет, брат, – отрезал Ридстром, – я не спрашиваю тебя, я тебе сообщаю.

– Хорошо, тогда мы сделаем это ловушкой, – проворчал Кадеон, явно борясь со своей вспыльчивостью. – Ты не можешь пойти туда без плана сражения.

– Ты рассказывал мне, что Грут разбил твои мысленные барьеры, словно кувалдой. Оморт тоже потребует, чтобы я открыл для него свое сознание. Я должен быть совершенно свободным от любого заговора, иначе я рискую ею.

Кадеон провел рукой по лицу.

– Если ты сделаешь это, то совершишь самоубийство.

– Я понимаю. Если я смогу спасти ее от этой боли… тогда я хорошо прожил свою жизнь.

– Никс! Скажи Ридстрому, что это – самоубийство.

Валькирия вздохнула.

– Если он хочет пойти на всех азиатских львов без нас, то кто мы такие, чтобы его остановить?

– Я не позволю тебе сделать это!

– Это уже сделано, – бросил Ридстром. – Никс, скажи мне, как добраться до Торнина.

– Способ добраться до Торнина уже на пути в Новый Орлеан. И она в бешенстве.

Глава 45

– Так что там с Майком Роу? – спросил женский голос.

Сознание постепенно возвращалось к Сабине, и она оказалась между приступами – в том мучительном затишье между воспоминанием о боли и ее ожиданием.

– Майк Роу? О ком именно ты говоришь, Холли? – переспросила другая женщина.

Это говорит Никс? Да. Что она делает в моем сне? Или я бодрствую?

– Актер? – эта Холли говорила медленно. – Из Грязной работенки. Кто добился запрещающего судебного решения против тебя?

Возникла пауза, после которой Никс произнесла:

– А! Да, ну, Микки и я разошлись после того, как я все-таки заставила его дурачиться со мной.

– Через неделю после того, как я в последний раз видела тебя?

– Вчера вечером, если я правильно помню, – ответила Никс. – Он был достаточно ловким для человека, очень забавным. Но я забыла его номер телефона, когда он прижимался ко мне.

Как будто не в силах сдержать себя, Холли спросила:

– Почему?

– Я вспомнила, что я очень худая.

Сабина моргала, пытаясь восстановить свое туманное зрение, и увидела Никс в зоне отдыха спальни. Сабина покосилась на футболку Валькирии. На ней было написано: «РОДИВШАЯСЯ, ЧТОБЫ ЦВЕСТИ; ЦВЕТУ, ЧТОБЫ ПОГИБНУТЬ. G.S.»

Другая женщина, эта Холли, была в очках и с чопорными манерами. Она что, в мятой одежде?

– Кроме того, – продолжала Никс, – я должна была закончить это с Микки, так как покидаю город.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что покидаешь город? – требовательно уточнила Холли, сворачивая и снова разворачивая одно и то же полотенце. – Я все еще не знаю, что мне делать в этом мире, и ты не будешь мне это объяснять?

– Кадеон может показать тебе все.

– Куда ты должна пойти, что это настолько важно, что ты отказываешься от меня?

– Тетушка Никсис исправляет «куда» на «к кому». Я направляюсь в Будапешт, исследовать одну группу бессмертных воинов, – объяснила она. – Они называют себя Лорды Преисподней. Если одно это название не заставляет тебя хотеть спариваться… – она заворчала, махнув рукой в воздухе. – В любом случае их надо обязательно испытать.

– И, говоря «испытать», что ты предполагаешь делать?

Никс издала смешок:

– Холли, как еще можно испытать мужчину? В самом деле?

Холли что-то начала бормотать, но Никс перебила ее:

– Между нами, если они смогут справиться с Никсанатор, то я не оставила бы… – ее глаза скользнули к кровати и расширились. – Она не спит.

Никс подошла с Холли к кровати:

– Помнишь меня? Никс Всезнающая? А это – моя племянница Холли, – Никс указала на симпатичную блондинку, которая едва заметно кивнула. – Она жена Кадеона.

Никс поднесла стакан воды к ее губам, но Сабина резко отвернулась, чтобы спросить:

– Где… Ридстром?

– Мы, наконец, спихнули его куда подальше от тебя. Мы будем твоими сиделками этим вечером. Ридстром, Кадеон и множество демонов отправились на поиски твоей сестры, чтобы поохотиться на ее портал, – она внезапно засмеялась. – Я сожалею, в этой ситуации нет ничего забавного, но «поохотиться на ее портал» действительно звучит похабно.

Холли закатила глаза.

– Он приведет Ланте сюда, – наконец продолжила Никс, – затем он собирается перенести тебя к Оморту и просить о противоядии.

Сердце Сабины забилось быстрее, на этот раз от испытанного ею потрясения:

– Он не может пойти на это!

– Он решил пожертвовать собой ради тебя.

– Оморт убьет его… прочитает его мысли… обнаружит какой-нибудь план атаки…

– Его там не будет, – спокойно произнесла Никс, – Ридстром рассчитывает на билет в один конец, Чародейка.

Сабина резко замотала головой:

– Ты не можешь… позволить ему сделать это!

– Попробуй остановить демона семь футов высотой, который безнадежно влюблен.

– Никс, – пробормотала Холли, – Сабина нуждается в чистых простынях. Они грязные, все в крови… кровь. – Ее рука метнулась ко рту, лицо сильно побледнело.

– У тебя опять утреннее недомогание? – спросила Никс. Когда Холли выскочила из комнаты, она закричала: – Мои боги, Холли уведи прочь от Сабины свой шум!

Сабине же Никс сказала:

– Я скоро вернусь. Кричи, если что-то понадобится.

Сабина услышала, как уже у двери Никс пробормотала:

– Поохотиться на ее портал. Так рождаются футболки.

Сабина лежала, дрожащая и ошеломленная. Ридстром собирался пожертвовать всем ради нее.

Возникла идея, заговор. Сработает ли это? У нее было мало времени, прежде чем следующая волна накроет ее, – и есть ли у нее силы?

Она найдет силу, потому что, если он собирался спасти ее, она собиралась защитить его. Или, по крайней мере, дать ему средство защитить себя.

Сжав зубы, она скатилась с кровати, упав прямо на шикарный коврик. Она могла слышать Холли, блюющую в гостевой ванной комнате, и Никс, включающую для нее воду. У нее не было сил, чтобы скрыть себя иллюзией, но пока она могла слышать их, она будет в порядке.

Она выползла на животе из комнаты, иногда впиваясь ногтями в ковер, чтобы подтянуть себя вперед. Когда она, наконец, достигла зала, она прикинула бесконечное расстояние до кабинета.

Такая слабость… Но она двигалась, превозмогая боль. Ставя один локоть перед другим, безвольно таща за собой ноги.

Все время прислушиваясь к Валькириям, ползти, ползти. Только ее любовь к этому демону заставляла ее двигаться.

Она сплюнула кровью, подавляя кашель, передвинула ноги. Еще немного до двери в кабинет… затем наконец внутрь.

Она добралась до склада оружия! С усилием она вытянула шею, чтобы посмотреть на кодовый замок, до которого она должна дотянуться. С ее места на полу он выглядел столь же недосягаемым, как и луна.

Ридстром умрет, если ты не сделаешь этого!

С этой поощряющей мыслью она встала на колени, затем начала неуверенно подниматься на ноги. Должна достать его. Она была готова рухнуть обратно на пол. Не могу… не могу это сделать.

Позади нее появилась чья-то тень. Сабина обернулась. Она прокляла судьбу, когда заметила Никс.

– Тебе что-то нужно, Чародейка? А? – Валькирия набросила на ее плечи одеяло и стала возиться с чем-то в кармане. Оружие! – Может быть викодин?

Сабине хотелось плакать.

– Что ты… хочешь сделать?

Она была так близка.

Как только до Сабины донесся звук открываемой входной двери, Никс произнесла:

– Ридстром с твоей сестрой.

Он уже вернулся?

– Никс, мне… надо…

– И он может найти тебя не в кровати.

– Сабина! – голос Ридстрома сотряс стены особняка.

Сердце Сабины было готово вот-вот вновь остановиться. Она упала на пол, ошеломленная.

– Тебе нужен меч, Чародейка? Разве это не то, зачем ты пришла сюда?

Молча, Сабина слабо кивнула.

Никс вытащила гигантский шприц из своего кармана, держа его наготове. Поскольку Сабина смотрела удивленно, Никс тоже взглянула на шприц, будто понятия не имела, откуда он появился у нее в руке.

Валькирия почесала голову свободной рукой.

– А! – она улыбнулась, и ее лицо осветилось пониманием. – Я знаю, я пришла сюда сегодня сделать одно из двух: вколоть это в сердце или поиграть в Wii. Я забыла свою Wii. – Она пожала плечами.

Затем неожиданно воткнула иглу прямо в грудь Сабины.

С бешеными глазами Сабина, отчаянно втягивая в себя воздух, схватилась за торчащую из груди иглу и смотрела, как Никс с усердием набирает комбинацию на замке склада оружия.

– Адреналин продержит тебя в сознании еще какое-то время, но не намного дольше.

Когда приливы силы начали протекать через тело Сабины, Никс отперла дверь и восторженно выдохнула, глядя на меч.

Глава 46

Ридстром уже начинал паниковать, бегая по дому в поисках Сабины.

Ланте следовала за ним, крича:

– Ты потерял мою сестру!

Его дыхание сбилось, когда он нашел в главном зале Никс с Сабиной на руках.

Валькирия уставилась на него:

– Что? Чародейка не может проверить, не потекла ли у нее тушь?

Он хотел было выхватить Сабину у Валькирии, но Никс остановила его:

– Полегче, демон. Она страдает. Не дергай ее.

Наклонившись, он взял Сабину, нежно обняв ее.

Сабина смотрела на него снизу вверх:

– Ридстром, пожалуйста, не делай…

Никс прервала ее:

– Достаточно об этом. Он хочет забрать тебя. Чувствуй себя счастливой, Сабина.

– О, боги, Аби! – Ланте бросилась к ней.

Сабина слабо потянулась к сестре и, не дотянувшись, опустила ядовитую руку.

– Ланте… останься со мной… независимо от того, что скажет Оморт.

Ланте покачала головой.

– Он заставит меня уйти.

– Ты можешь быть… убедительной.

Почему-то Ланте широко распахнула глаза. У Ридстрома не было времени, чтобы оценить ее реакцию, потому что Сабину накрыла новая волна боли, и она напряглась в его руках, закрыв глаза.

– Ланте, у нас нет времени, – сказал он. Он потратил часы, прежде чем нашел ее, бродящую по улицам в поисках Сабины. – Мы идем к порталу прямо сейчас.

У парадной двери ждал Кадеон со своей женой Холли, которую Ридстром прежде видел только мельком. Ридстром был уверен, что заметил, как она смотрит на Кадеона с беспокойством и любовью в глазах.

Кадеон сделал шаг вперед, вставая на пути Ридстрома.

– Позволь сестре чародейки забрать ее. Нет никакой причины самому так рисковать.

– Я уже говорил тебе, – отрезал Ридстром, – что не буду разлучаться с Сабиной.

– Моя команда соберется здесь в считанные минуты. Мы последуем за тобой.

Ридстрома поразила мысль, что он, вероятно, больше никогда не увидит Кадеона.

– Нет. Не сегодня, – сказал он ему торжественно. – Кейд, ты можешь организовать войну в будущем.

– Это может быть уловкой, чародейка могла заставить нас видеть все это. Она заманивает тебя в ловушку для Оморта. Снова!

Ланте вскричала:

– Она умирает! Разве ты не чувствуешь запах крови?

Кадеон проигнорировал ее.

– Ридстром, дай мне комбинацию к складу с оружием. Сегодня вечером я использую тот меч. – Заметив непреклонное выражение на лице брата, Кадеон взмолился: – Тогда ты возьми его. И спрячь.

Никс нетерпеливо заявила:

– Это не сработает. Оморт будет знать, что Ридстром скрывает.

Кадеон покачал головой:

– Должен быть другой путь.

– Поставь себя на мое место, – посоветовал Ридстром, – представь, если бы это была Холли, умирающая от боли.

После этих слов Кадеон стиснул зубы. С резким проклятием он отступил, в отчаянии врезавшись плечом в дверной косяк.

Направляясь вперед, Ридстром оглянулся:

– Ты будешь великим королем.

Кадеон встретился с ним повлажневшими глазами:

– Я не хочу быть чертовым королем! И я не хочу терять брата, как раз тогда… когда ты уже не ненавидишь меня.

– Я никогда не ненавидел тебя, – сказал Ридстром, затем резко добавил: – Я люблю тебя, брат. И я горжусь человеком, которым ты стал.

С Сабиной на руках и Ланте, подталкивающей его сзади, Ридстром шагнул сквозь ровный портал прямо в зал Торнина.

Сразу же он заметил Оморта на своем троне.

– Что это, Меланте? – резко бросил чародей.

Зал был почти пуст и даже более отвратителен, чем раньше. Повсюду валялись тела, в зловонии жужжали мухи. Полуживые существа стояли вдоль стен.

Ридстром вынудил себя проигнорировать все это; только одна вещь сейчас имела для него значение. Не колеблясь, он направился к возвышению. Сабина корчилась в его руках, ее пальцы сжимались от боли.

Но Оморт остановил его взмахом руки, заставив замереть на месте.

– Демон пришел ко мне? – Оморт улыбнулся, его глаза были безумны. Ланте он велел: – Ты уходи. Немедленно!

– Брат, посмотри на нее! – Ланте зарыдала. – Она умирает! Ты не можешь позволить ей умереть! Пожалуйста!

– Ее сердце уже остановилось, – сказал Ридстром. – Она умрет через считанные минуты…

Оморт подался на троне вперед.

– Открой для меня свои мысли, демон. Сейчас же!

Ридстром сделал это, желая, чтобы чародей увидел правду: все, чего он хотел, это чтобы Сабина была в безопасности.

– Мне сказали, у тебя есть противоядие, которое излечит ее. Это все, чего я ищу.

– У тебя действительно нет никакого плана? Никакой уловки. Ты просто хочешь, чтобы твоей маленькой женщине было хорошо. Потому что ты любишь ее? – Оморт издал горький смешок. – Я, возможно, не мог наказать тебя больше, потому что любовь к ней не принесла мне ничего, кроме страдания.

– Если ты любишь ее, помоги ей.

– Подожди… в твоем разуме есть еще кое-что. Сабина, открой глаза. – Через некоторое время она моргнула, открывая их. – Ты столкнулась с предательством того, кто поклялся никогда его не совершать. Демон обманывал тебя. Вы не женаты. Он солгал о клятве. Вместо того, чтобы поклясться защищать тебя, он поклялся причинить тебе боль.

Сабина посмотрела на Ридстрома, кровавые слезы выступили на ее глазах.

– Глядя на твое лицо, сестра, думаю, он сдержал слово.

Ридстром не отрицал этого.

Ах, боги, нет. Она хотела быть его женой… и не была ею. Он лгал?

Нет, соберись, Сабина.

Она разберется с этим позже. Прямо сейчас она строила заговор, и новая волна боли вот-вот должна была наступить. Как только передышка закончится, она не сможет продержаться дольше.

Сабина знала, что эта волна будет последней…

Оморт продолжил:

– Хотя твое предательство вполне соотносится с предательством Сабины, демон. Она собиралась убить твоего малыша. Собственного ребенка. Так ведь, Сабина? Она и я планировали пожертвовать им, чтобы отпереть колодец. Именно поэтому она так рьяно пыталась соблазнить тебя.

– Я не верю этому, – сказал Ридстром, – и ты никогда не убедишь меня в этом.

– Оморт, мы можем сделать это позже, – закричала Ланте, – сейчас ей нужен morsus!

– И я дам ей его, когда ты и демон умрете! Прежде я прикончу тебя.

Слезы Ланте высохли. Ее глаза вдруг стали холодными.

– Нет.

– Что ты такое говоришь мне? – его слова исходили злобой.

– Я сказала ты-не-сможешь-использовать-колдовство.

После этого приказа Ланте Сабина молча взмолилась: «Пожалуйста, пусть это позволит выиграть время. Счет идет на секунды…»

Сабина была изумлена так же, как и Оморт, когда он, вскинув руки, чтобы наказать Ланте, почувствовал, что его ладони холодны.

Ридстром напрягся рядом с ней.

– Что это? – проревел Оморт, на его виске запульсировала вена. Холодные желтые глаза потемнели, когда он двинулся к Ланте. – Я заставлю тебя сгореть, Меланте!

– Больше не приближайся ко мне.

Оморт резко остановился, уставившись на Ланте в замешательстве.

– Стража! – позвал он бессмысленных полуживых существ.

Они двинулись от стены как один, окружив их со вскинутыми наизготовку мечами.

Ланте обернулась к ним и звенящим голосом приказала:

– Деритесь только друг с другом.

Когда они стали сражаться между собой, Ланте бросилась к двойным дверям зала, забаррикадировав их огромным засовом, чтобы выиграть время.

Вот это моя сестра…

– Нет! – завопил Оморт. – Демоны!

– Не призывай их! – зашипела Ланте, и Оморт затих.

Но с этим приказом Сабина ощутила, что силы Ланте на исходе.

Ридстром выглядел ошеломленным, даже больше. Сабина зашептала:

– У меня кое-что есть для тебя, демон. – Трясущимися руками она откинула край одеяла, в которое Никс укутала ее, и показала ему меч, лежащий вдоль ее тела. Она спросила Валькирию: «Почему ты это делаешь? Ради твоей армии? Или ради Ридстрома?», и Никс ответила: «Возможно, я делаю это ради тебя».

– Сабина, я не…ты же больна.

– Да, но Никс сделала мне укол… чтобы у меня были силы передать тебе это. Он перестает действовать. Ты должен использовать меч, чтобы убить Оморта…

– Но кто тогда даст тебе противоядие?

– Ведьма поможет, но только после того, как Оморт умрет. Нет… времени, Ридстром. Силы Ланте слабы… Хеттия может прийти и отменить ее команды.

– Но, если я уничтожу Оморта, я рискну тобой. Нет времени, чтобы…

– Ты можешь сделать это. Ты должен. Уничтожь его навсегда. Это – твоя обязанность…

Глава 47

Это была уловка? Сабина предупреждала его ранее, снова и снова. «У меня всегда есть план, – говорила она, – со мной все не так, как кажется».

Это был его шанс уничтожить Оморта, и, забирая у нее меч, он невольно подумал, не симулировала ли она свои чувства к нему.

Нет. Он знал свою женщину, и все в нем говорило, что она ответила на его любовь.

– Сабина…

– Убей сначала… разговоры потом. Пожалуйста.

Он серьезно кивнул, затем повернулся к Ланте:

– Подойди, возьми Сабину.

Она поспешно сжала Сабину в руках.

– Если твои силы вернулись, ты должна будешь вылечить ее, – сказал Ридстром.

– Я не могу, демон. Я пыталась. Я не могу помочь Сабине и не могу остановить демонов огня, которые в конце концов разнесут эту дверь. И я не могу заморозить Оморта, чтобы помочь тебе его обезглавить. Я запретила ему использовать колдовство, но он все еще может бороться с тобой.

Ридстром схватил меч, поднимаясь, чтобы убить чародея. Желтые глаза Оморта, казалось, вылезли из орбит при виде оружия.

– Как ты получил его внутри замка? Сабина? – На секунду его взгляд стал опустошенным, прежде чем вновь вернулось сумасшедшие. Ридстрому он сказал: – Ты вынудил ее сделать это. Она по своей воле никогда бы не предала меня.

Из своих ножен Оморт вытянул меч с мистическим лезвием, пылающим огнем.

– Даже без моего колдовства я все еще могу получить твою голову! Я с нетерпением жду нашего боя, я буду сражаться за нее.

Я тоже.

– При любых других обстоятельствах я наслаждался бы, убивая тебя, – ответил Ридстром, наступая на Оморта, – но поскольку я не рассчитывал на эту битву, у меня нет столько времени.

Никогда он не мог предположить, что будет сражаться с Омортом не ради своей короны, а ради жизни женщины, которую любил.

Они начали кружить друг напротив друга; сначала ударил Оморт, но Ридстром легко отклонил его выпад своим мечом, звонко ударив по лезвию чародея.

– Мой брат Грут и правда сделал этот меч, – сказал Оморт, – мое оружие обычно разрубает простой металл.

Он атаковал еще раз, двигаясь с невероятной скоростью.

Ридстром снова отразил его удар. Оморт на удивление был хорош так же, как и почти тысячелетие назад. Он был быстр, его глаза ничего не выражали. Он никак не выдавал свои движения.

И снова они закружили, выискивая друг у друга слабые места. Оморт сделал выпад, желая добраться до спины демона. Ридстром развернулся, вновь блокируя удар.