Ужасы истребления человечества — путь социализма
— Мне очень хотелось узнать от вас, Парфений Каллистратович, какими средствами пролетарская культура надеется победить этого зверя. Вы упорно не хотели открыть эти средства, но в конце концов вынуждены были признать, что именно у этого кровожадного зверя вы и возьмете средства, будете бороться с ним его же оружием: насилием, убийствами, истреблениями человеческого рода, что, собственно, и нужно этому зверю. Вы будете делать его же дела. Не против него вы будете воевать, а заодно с ним, как его приказчики и лакеи. Сами вы сделаетесь, да уже и сделались, этим зверем. Наиболее видные ваши социалистические писатели откровенно заявляли и указывали, что ваш путь кровавый, разрушительный, убийственный, по выражению Швейцера, путь «через развалины и мертвые тела»[81]. Социализм воздвигается на человеческих трупах и черепах, на крови и слезах.
После этого каким низким лицемерием, каким наглым обманом, каким пошлым надувательством является ваше показное возмущение былыми насилиями, убийствами и войнами! Да это же — ваша пища, это собственная ваша атмосфера, которой вы живете и дышите!
Резко обличительная речь Уральцева точно тяжелым молотом пришибла Степанова, и он, как волк, загнанный в западню, только злобно озирался по сторонам и бросал звериные взгляды на публику, которая в это время шумно аплодировала Онисиму Васильевичу и кричала «браво». В другом месте Степанов не потерпел бы этого торжества над собой; он не постеснялся бы расстрелять всех не сочувствующих ему. Но здесь бессилен он был сделать что-либо подобное. Это бессилие Степанова при его злобности придавало ему вид жалкого существа. Он выглядывал точно мешком пришибленный из-за угла. Уральцев же все продолжал бить своим тяжелым сокрушительным молотом — сильной, убедительной речью.
— Насилия, убийства, расстрелы вам так же нужны, как рыбе вода, без них вы жить не можете. Вы готовы весь мир потопить в крови, и не из-за идей каких-нибудь, не во имя прогресса, как это делали забывшие Бога европейцы, и не ради спасения от колдунов, ведьм и еретиков, что делала осатанелая римо-католическая инквизиция, а просто по озлоблению, во имя страшной мести, даже из-за мелочного какого-либо события.
В январе 1919 года были убиты социалистами в Берлине два совсем незначительных человека — еврей Либкнехт и еврейка Люксембург, убиты были за то, что они призывали немецких рабочих к убийству целых миллионов немцев, к залитию кровью всей Германии. В убийстве этих столь кровожадных зверьков были повинны каких-нибудь два-три социалиста, всадившие в них пули. Может быть, даже только один социалист совершил эту расправу с своими же крысами. Но как на это ничтожное событие ответили русские большевики! Во всех городах России, во всех частях армии они вынесли приговор: уничтожить буржуазию во всем мире! Вот, например, что писалось тогда в советских газетах: «Мы все чувствуем, что эти два выстрела должны превратить весь мир в пожар... Надо сразу покончить с буржуазией и истребить ее на всем земном шаре»[82].
По вычислению большевистских статистиков, в одной только России насчитывается 29 миллионов буржуазии да буржуазного крестьянства 80 миллионов! Сколько же буржуазии во всем мире? Сотни миллионов! И вот всех их большевики требовали сразу уничтожить! За что же? За какую тяжкую вину? Только за истребление двух старых крыс в Берлине, что сделали сами же социалисты! За чужую вину, собственно, за совершенное своевременно спасение Германии от чумной заразы — должны быть безжалостно уничтожены сотни миллионов людей, совершенно непричастных к берлинским выстрелам. Никому не давалось пощады: ни женщинам, ни старикам, ни детям! Что может быть ужаснее этого злодеяния? Да в сравнении с ним все европейские войны были незначительной игрой, все дела инквизиции — невинной забавой. И вы еще после этого смеете ставить религии в вину прежние войны. Нужно потерять всякий стыд, чтобы эти обвинения бросать в религию, призывающую к миру, требующую любви даже к врагам.
И эти обвинения бросают патентованные убийцы, специалисты по насилиям, прирожденные кровопийцы, раскрывшие свою чудовищную пасть, чтобы проглотить весь мир. Вы с сатанинским наслаждением ждете того момента, когда можно будет сотни миллионов людей утопить в крови. По всему миру вы стараетесь совершить кровопускание, особенно привлекают вас Китай и Индия: народу там много — сотни миллионов, есть из кого кровь пустить целыми потоками. На состоявшейся в Петрограде конференции коммунистов председатель ее, Зиновьев, заявил: «Если кто может разжечь восстание сотен миллионов людей в Индии, так это мы — советская власть. Мы делаем это уже одним тем, что мы существуем. И, конечно, английская буржуазия хорошо понимает, что революции, бывшие до сих пор, покажутся детской игрушкой, бурей в стакане воды, по сравнению с той, которая вырастет с восстанием в Индии. Численно в Индии может спрятаться вся Европа, она охватывает около 1/2 миллиарда людей»[83]. С каким упоительным сладострастием говорит об этом виднейший представитель советской власти! Он уже сладостно одурманивается одним лишь запахом крови целых сотен миллионов индусов. Большевистская революция истребила десятки миллионов русских людей, вся страна наша пропитана человеческой кровью. Но это только, по заявлению Зиновьева, детская игрушка, только буря в стакане воды. Большевикам нужен целый океан крови человеческой, они требуют многих сотен миллионов жертв, они жаждут гибели всего мира, всего человечества. Вот путь вашей пролетарской культуры! Вот какую радость, какое блаженство, вот какое несказанное счастье вы готовите всему миру!