Откуда есть и пошла Москва и Московия 6 страница

А сейчас, уважаемый читатель, давай подумаем. Итак, брат Александра — великий князь Андрей, по повествованию великороссов, объединившись с Даниилом Галицким, выступил против Батыя, то есть против татаро-монгольского порабощения. Вне всякого сомнения, своими мыслями Андрей поделился со своим родным братом Александром. Каков среди них был разговор, мы не ведаем. Здесь русские историки помалкивают, нечем хвастаться. Но последующие действия Александра говорят сами за себя и убеждают нас в том, что Александр отверг союз с родным братом и стал на сторону татаро-монголов. Это неоспоримый факт.

И нет сомнения, что именно узнав о мятеже брата, Александр тотчас же оказался в Золотой Орде у Батыя. В столице Орды, в Сарае, Александр получает «стол» великого владимирского князя, еще до изгнания Андрея.

За что же Батый вручил Александру великокняжеский стол при живом владельце? Мы не знаем до того подобного случая из истории, когда бы Хан вручал великокняжеский стол князю, предварительно не отобрав его у владельца.

Знать, действительно, князь Александр заимел перед Золотой Ордой великие заслуги. В чем же эти заслуги заключались?

Одна из них: Александр никогда, как и его отец, не поднимал меч против татаро-монголов. Но таких князей было больше десятка, а то и двух. Значит, что-то более ценное он преподнес татаро-монголам. А таковым мог быть лишь донос Батыю на брата Андрея и личное отмежевание от замыслов великого князя. Иное предполагать нет оснований.

Но когда человек вступает на скользкую тропу предательства брата, ему приходится идти по ней до конца. По этому пути и зашагал Александр Невский.

В 1257 году татаро-монгольская Империя произвела во Владимиро-Суздальской земле, или по иному- в своих Северных Улусах, перепись всех поселений и всего населения края для ужесточения податного обложения. В этом мероприятии Золотая Орда в первую очередь задействовала князя Александра Невского. Именно он, Александр, осуществлял военное прикрытие татарских чисельников, имея под рукой свою и татарскую дружины. Великорусские историки, все до единого, пытаются обосновать участие Александра в переписи населения Владимиро-Суздальской земли, а позже Новгородской и Псковской, как чисто вынужденный шаг. Но подобное — чистейшей воды ложь. Князь ступил на дорогу предательства значительно раньше, а здесь уже действовал, как мы увидим, добровольно и не без величайшего усердия. Не стоит сие предательство обелять.

Именно монголо-татарская подушная перепись железной цепью привязала население сначала к татарским владыкам, а впоследствии эта цепь оказалась в руках московских князей и дружинников, то-бишь — бояр. И это действо явилось первым правовым шагом по «собиранию земли русской».

Вот как об этом поведал Н.М.Карамзин.

«…Александр долженствовал снова ехать в Орду, где произошла великая перемена. Батый умер, сын его- вероятно, Сартак (породненный брат Александра! — В.Б.) — хотел господствовать над Татарами, но был жертвою властолюбивого дяди именем Берки, который, умертвив племянника, согласно с волею Великого Хана объявил себя преемником Батыевым и вверил дела Российские своему Наместнику Улавчию. Сей вельможа принимал наших Князей и дары их…

…вслед за ними (за Александром Невским) приехали чиновники Татарские в область Суздальскую, Рязанскую, Муромскую, сочли жителей и поставили над ними Десятников, Сотников, Темников для собрания налогов…

Через несколько месяцев Великий Князь (Александр Невский. — В.Б.) вторично ездил к Улавчию… Наместник Ханский требовал, чтобы Новгород также платил дань поголовную. Герой Невский, некогда ревностный поборник Новогородской чести (великое измышление! — В.Б.) и вольности, должен был с горестию (очередное измышление! — В.Б.) взять на себя дело столь неприятное и склонить к рабству (вот его деяния. — В.Б.) народ гордый, пылкий, который все еще славился своею исключительною независимостию…

Сам юный князь Василий (сын Александра. — В.Б.), по внушению своих Бояр, уехал из Новагорода в Псков, объявив, что не хочет повиноваться отцу, везущему с собою оковы и стыд для людей вольных (вот она истинная суть поступков Александра. — В.Б.)…

Великий Князь (Александр Невский. — В.Б.), негодуя на ослушного сына, велел схватить его в Пскове и под стражею отвезти в Суздальскую землю, а Бояр (и народ Новгородский. — В.Б.)… казнил без милосердия. Некоторые были ослеплены, другим отрезали нос…

Бояре советовали народу исполнить волю Княжескую (обратите внимание, перепись — это воля и действо княжеское. — В.Б.), а народ не хотел слышать о дани и собирался вокруг Софийской церкви, желая умереть за честь и свободу, ибо разнесся слух, что Татары и сообщники их (Александр Невский с войсками. — В.Б.) намерены с двух сторон ударить на город…

Итак народ покорился… Моголы ездили из улицы в улицу, переписывая домы, безмолвие и скорбь царствовали в городе». [51]

Не сумели татаро-монголы мечом и силой покорить великие гордыни Киевской Руси — Новгород и Псков. Славянские святыни преподнес татарам «на блюдечке с каемочкой» Александр Невский своим предательством. Даже старшего сына Василия, отказавшегося повиноваться отцу-предателю, отдал на растерзание Хану, лишь бы задобрить собственных господ.

Таков он и есть Александр Невский, без мишуры и словоблудия.

Наступил 1262 год. Александр Невский исполнил все требования Золотой Орды и отправился в Сарай в последний раз.

«Александр пробыл в Орде почти год. Миссия его, по- видимому, удалась…На обратном пути на Русь 42-летний великий князь разболелся и умер 14 ноября 1263 года в Городце на Волге…». [52]

Так чем же отблагодарила Золотая Орда князя коллаборациониста Александра Невского?

В истории великороссов действительно нет князя, более потрудившегося на Орду, чем князь Александр. Как оказалось, «подарки» Александру Невскому были достойны его поступков.

С величайшего повеления Хана с 1272 года и стала заселяться Москва, этот глухой таежный угол. А с 1277 года здесь засел первый московский князь — Даниил, сын Александра Невского.

Существует несколько точек зрения на деятельность Александра Невского. Практически вся европейская историческая мысль сводится к тому, что «…именно коллаборационизм Александра по отношению к монголам, предательство им братьев Андрея и Ярослава в 1252 году стали причиной установления на Руси ига Золотой Орды»… [53]

Эту мысль изложил и детализировал английский историк Дж. Феннел в своей книге «Кризис средневековой Руси».

По всей видимости, эта беспристрастная мысль должна быть главенствующей при оценке деятельности Александра Невского, как бы не старались «обелить» его действия русские историки, приписывая ему своего рода «практицизм», мол, из двух зол избрал меньшее. Очередной вымысел великороссов.

Будучи в абсолютно аналогичных условиях не покорились татаро-монголам, литовцы, поляки, венгры и чехи. В конце концов, украинцы-русы вместе с литовцами обрели независимость от татаро-монгольского порабощения в борьбе и сопротивлении.

И здесь от истины деваться некуда: именно Александр Невский способствовал более чем 300-летнему рабству великороссов; именно он первый, повелел народу покориться Золотой Орде без борьбы; именно он, по велению своих хозяев, произвел подушную перепись и увез в Орду первую подушную дань.

Александр Невский вслед за отцом без борьбы встал на колени и поцеловал, в знак покорности, сапог Великого Золотоордынского Хана.

Так в чем же величие Александра Невского перед Русской Православной церковью?

Из всего изложенного, это кажется невозможным и противоестественным. Но в том то и двуличность великорусской истории, что действия своих предков они оценивают «двойной мерой».

Послушай, читатель:

«...Александр сделал судьбоносный выбор между Востоком и Западом в пользу Востока. Пойдя на союз с Ордой (как заумно сказано, ведь пошел-то к Орде в рабство, став Золотоордынским Улусом. — В.Б.), он предотвратил поглощение Северной Руси (будущей Московии. — В.Б.) католической Европой и тем… спас русское православие». [54]

Этими словами сказано абсолютно все.

Сии мысли являются священным постулатом Русского православия.

Никакие человеческие качества или отсутствие оных не принимались Русской церковью во внимание, когда сего князя возводили в сан «святаго Русской Православной церкви». Все малодушные подлости князя Александра были прощены и позабыты, а со временем — извращены и оправданы всего лишь за мнимые услуги перед Русским православием.

Не будем забывать, что сама Русская церковь в те времена шла к инородцам с мечом и огнем. А перед татаро-монголами стала вместе с князем на колени и преклонила голову — за что была вознаграждена Ханом — не тронута.

Такова русская двойная мера. Отсюда «есть и пошло» Московское княжение.

Автор на этом собирался закончить «изучение великих подвигов» Александра Невского. Да пришлось по воле случая возвращаться.

Приобрел я в Иркутске книжицу для чтения школьников младших классов: «Александр Невский». Издана в 1993 году, в Москве, издательством «Граница». Шестнадцатистраничная книжица, как сказано на ее последней странице, «получила благословение Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II».

В книге та же версия жизнеописания Александра Невского, что и в литературе нами изученной. Никаких отступлений, лишь больше патетики и лжи.

Почитаем книжицу:

«Победа на берегах Невы далась русским воинам малой кровью. В битве погибло 20 новгородцев и ладожан. Поход шведских рыцарей-крестоносцев на Русь был отбит ».

Как величественно подано: то был «первый крестовый поход на Северную Русь», то был «поход рыцарей-крестоносцев на Русь».

Ложь вбивается в голову детей со школьной скамьи, и как видим, с благословления самого Патриарха. Но не стоит удивляться, совсем недавно этот Патриарх благословлял войска идущие громить чеченские селения и города для «собирания земли русской».

Послушаем еще некоторые «перлы» из этой книжонки.

Если на Неве «победа… далась русским малой кровью», то на Чудском озере для «крестоносцев» был настоящий кошмар:

«Много крестоносцев ушло на дно Чудского озера. Всего было убито четыреста знатных рыцарей, а пятьдесят орденских братьев попало в плен. Простых воинов — кнехтов, павших в бою, оказалось такое множество, что их даже не стали считать» .

Зачем же их считать! Зачем утруждать себя! Если сосчитаешь, придется назвать цифру. А так можно нести галиматью детям и не краснеть от стыда.

«Хвалебная ода» спета, но никому не придет в голову мысль: так ли это? Не ложь ли? Вы нигде не увидите источников противной стороны. Зачем? Верить приучили на слово.

Даже Большая Советская Энциклопедия вынужденно признавала, что рыцарей-то было в Ливонии не более 100–120 человек и никогда они «кучей» не ходили на Псков или Новгород. Но великороссу истина не нужна, ему положено всего лишь «сказание».

А сейчас, уважаемый читатель, давай послушаем «русское сказание» о Золотой Орде.

«В Золотой Орде уважали и боялись (прямо поджилки сводило в судороге! — В.Б.) русского полководца, одержавшего уже две большие победы. Ханы понимали, что князь Александр Невский стремится только к одному — возродить былую силу Руси (поэтому он и выполнил приказ монголов о подушной переписи населения сначала в Суздальской земле (1257 год), а позже в Новгородской (1259 год. — В.Б.). Поэтому он (Александр Невский. — В.Б.) и встал на защиту татарских переписчиков (возглавив общее войско! — В.Б.), которые приехали в Новгород для подсчета числа данников» .

Я ничего, читатель, не перепутал, я честно списал слова из книги, не делая исключений.

Оказывается, Ханы Золотой Орды, покорившие Суздальские земли, были величайшими глупцами, дрожали и боялись «полководца» и только то и делали, что «возрождали былую силу Руси…». Блеф! Однако не смешно. Рассчитано на глупцов уже не одну сотню лет.

Но, оказывается, и Патриарх не во все детали вник, или сия книжонка печаталась после согласования с ним лишь текста.

На той же странице, где напечатана вышеприведенная глупость, есть картинка, где очень наглядно проиллюстрировано «величие русского полководца» и «ханская боязнь» — Александр Невский смиренно стоит на коленях, понурив голову, перед сидящим на подушках Ханом. Сколько бы не писалось о «величие» или «боязни», рисунок говорит об ином. В нем заключена правда того времени.

Последнее, на что хотелось бы обратить внимание, так это на следующие слова из книжонки:

«Став после смерти отца великим князем Владимирским, Александр Ярославович совершил последнюю поездку в Орду ».

И здесь — ложь! Александр Невский не стал великим князем Владимирским после смерти отца Ярослава Всеволодовича, последовавшей в 1246 году. Он стал великим князем Владимирским в 1252 году после предательства родного брата Андрея, бывшего после отца великим князем Владимирским. Именно Александр Невский предал родного брата Андрея, за что и получил от Хана в награду великокняжеский стол.

Вот такими «пирогами истории» потчует своих детишек уже новая Россия, так называемая, демократическая. В этой стране и сегодня пекутся преимущественно о «державности», а не об истине. Переосмысления жуткого прошлого не происходит.

Но эти мысли появились не только после прочтения детской книжонки. Нет!

Вот еще одна книга, более солидная, для академической работы: «Литература и культура Древней Руси. Словарь-справочник под редакцией В.В.Кускова», Москва, 1994 года издания.

В словаре-справочнике на стр.251 в таблице IV приведены потомки Юрия Долгорукого, где у Александра Невского попросту «упущен» старший сын Василий. Мол, не существовал князь и точка! Зачем лишний раз напоминать то ль преподавателю, то ль студенту о сыне Василии, обвинившем родного отца в предательстве новгородцев. Об этом говорить-то не велено.

Вот так излагается Русская история уже в наше время, время русской демократии. Само слово «русский», без зазрения совести «клеится» и новгородцам и суздальцам-финнам, забрасываясь на 400–500 лет вперед. Как будто так и существовало в старину. Единожды запущенная ложь бережется пуще девственности.

Стоит Россия на измышлениях незыблемо.

Российские историки внушают своим читателям мысль-аксиому об основании Москвы князем Юрием Долгоруким в 1147 году. Однако весь парадокс этого утверждения состоит в том, что нас заставляют поверить русскому истеблишменту на слово. До начала XIX века в существовавшей на то время исторической литературе нельзя было разыскать год основания «белокаменной».

Можно было бы и согласиться с историками Империи, если бы само событие не меняло принципиально историю Московии.

Возможно, в 1147 году у реки Неглинной или Яузы в одном из снежных сугробов и ночевал, а то и ставил сруб, представитель славных чудских племен. Князь же Юрий Долгорукий отношения к сему действу не имел.

Поверь, уважаемый читатель, очень уж интересен мифологический аспект изначального периода фиксации появления Москвы, а впоследствии и самой Московии. Вымысла и лжи в этом вопросе навалено изрядно.

Поэтому мы вынуждены проанализировать и изучить саму «систему написания» истории Российской Империи, дабы стало всем ясно, когда, кем и зачем она была написана и какие материалы при этом использовались.

Так уж сложилось, что главным лицом, поставившим стратегическую задачу «написания и упорядочения» истории Империи, а заодно и осуществившим это мероприятие, стала Императрица Екатерина II.

Необходимо отметить, что к тому времени, то есть ко второй половине XVIII века, в руках Правителей Российской Империи появились и материалы необходимые для этого, и исполнители способные на великую мистификацию. Империя во всем пыталась догнать Европейские страны.

Именно Екатерина II, европейски образованный человек, приехав в Российскую Империю и со временем получив доступ к архивным первоисточникам, пришла в ужас, обратив внимание, что вся история государства держится на словесной былинной мифологии и не имеет доказательной логики. История державы опиралась на лживые изыскания Ивана Грозного и находилась в хаосе бездоказательности и взаимоисключающих противоречий.

Разве можно было считать серьезным утверждение Московских Рюриковичей, что Киевская Русь принадлежит Московии на том основании, что Московский князь вышел из Киевской династии Рюриковичей. К тому времени в Европе была не одна династия, представители которой были одной веры, правили в разных странах, однако не посягали только на этом основании на чужие страны.

И тогда Императрица усердно принялась за дело. Не стоит думать, что Екатерина II из-за простого бескорыстия принялась «писать и упорядочивать» российскую историю. Все проделывалось не без величайшего умысла. Ведь в том длинном ряду московских, а позже российских, Князей, Царей и Императоров должна была занять одно из почетнейших мест и сама Екатерина II. И чем величественнее и благороднее оказывался тот ряд, тем величественнее в нем смотрелась она — принцесса германская.

Она мысли не допускала, что в царском роду может оказаться среди татаро-монгольской рядовой знати. Это был кошмар! Такого, для европейски образованного человека того времени, даже во сне нельзя было допускать.

И Екатерина II 4 декабря 1783 года своим Указом повелела создать «Комиссию для составления записок(!) о древней истории, преимущественно России» под начальством и наблюдением графа А.П. Шувалова».[55]

Вот как Указ исполнен на практике.

«… назначить… до 10 человек, которые совокупными трудами составили бы полезные записки о древней истории, преимущественно же касающиеся России, делая краткие выписки из древних русских летописей и иноземных писателей по известному (Екатерине II. — В.Б.) довольно своеобразному плану. Эти ученые составляют «собрание»; но их избирает Шувалов, предпочитая при выборе «прилежность и точность остроумию», и представляет императрице. Между членами этого собрания должно быть три или четыре человека, не обремененных другими должностями или достаточно досужих, чтобы трудиться над этим поручаемым им делом, получая за этот труд особое вознаграждение. Собрание будет состоять под высочайшим покровительством. «Начальствующий» над ним распределяет труд между членами, наблюдает за успешным его течением, исправляет ошибки, собирает всех членов по своему усмотрению и представляет императрице труды собрания, которые с ее дозволения печатаются в вольной типографии на счет Кабинета…Этот начальствующий не то директор миллеровского исторического департамента, не то председатель ученого исторического общества». [56]

Даже профессор, заведующий кафедрой Российской истории Московского Университета В.О.Ключевский, лицо особо преданное Императору, уже в начале XX века, не считал возможным сообщить читателю состав той «Комиссии». То ли действительно состав был строго засекречен еще Екатериной II, то ли сам профессор не счел нужным афишировать данный вопрос. Он лишь, вскользь, кивнул на «директора миллеровского департамента».

Итак, «начальствующим» по «сочинению Российской истории» по велению Екатерины II стал Герард Фридрих Миллер, в лице, так называемого «миллеровского исторического департамента», так как сам академик в 1783 году ушел в мир иной. Но именно Миллер Г.Ф. оказал решающее влияние на «сочиняемую российскую историю».

Послушаем профессора В.О.Ключевского:

«Неудачный опыт (первых царей из династии Романовых. — В.Б.) не погасил мысли составить русскую историю посредством особого правительственного учреждения. Перенесемся в другую эпоху, к первым годам царствования… Елизаветы (дочь Петра I, была на престоле с 1741 по 1761 год. — В.Б.). При Академии наук усердно трудился над русской историей приезжий ученый Герард Фридрих Миллер (проживал в России с 1725 года; приглашен Петром I; с 1731 года член Петербургской Академии Наук, профессор истории. — В.Б.). Он почти 10 лет ездил по городам Сибири, разбирая тамошние архивы (и изымая нужные материалы. — В.Б.), проехал более 30 тысяч верст и в 1743 г. привез в Петербург необъятную массу… документов. Через год он предложил учредить при Академии наук «Исторический департамент для сочинения истории и географии Российской Империи» с особой должностью историографа во главе и с двумя при нем адьюнктами…Но предложение Миллера не было принято Академией (и Императрицей. — В.Б.)».[57]

Как видим, предложение профессора Миллера «о составлении русской истории посредством особого правительственного учреждения» было принято лишь Екатериной II.

Прошу обратить внимание читателя, — господин Миллер искал «исторические материалы» в Заволжье и в Сибири, то есть, он изымал материалы, касающиеся татаро-монгольского прошлого Московии (1238–1598 годы).

Материалы архивов европейской части Империи приказал свезти в Московию еще Петр I. Надобно отметить, что и он пытался написать «Историю Российского государства», для чего и пригласил Г.Ф. Миллера из Германии.

Однако Миллер в те годы еще не был готов писать историю Империи, а ученый — великий украинец Феофан Прокопович — попросту уклонился от писания мифологии. Он, закончивший Киевскую Могилянскую Академию, владел настоящими знаниями.

«Петр, особенно к концу царствования, очень интересовался прошлым своего отечества, заботился о собирании и сохранении исторических памятников, говорил ученому Феофану Прокоповичу: «Когда же мы увидим полную историю России?», неоднократно заказывал написать общедоступное (а вернее сказать, «великорусское») руководство по русской истории». [58]

Кто же мог входить в «Комиссию по составлению русской истории посредством особого правительственного учреждения»?

Вот кто был особенно приближен и пользовался великим доверием Екатерины II.

1. Шувалов Андрей Петрович (1744–1789) — граф, сын фельдмаршала Шувалова П.И. С 1783 года начальствующий над «комиссией для составления записок о древней истории, преимущественно России». С 1787 г. член Совета при Императрице, сенатор.

2. Болтин Иван Никитич (1735–1792) — историк, государственный деятель, генерал-майор. Особо агрессивно ополчался на критиков официальной мифологии Российской Империи, как-то: Леклерка, князя Щербатова и др.

3. Паллас Петр Симон (1741–1811) — член Петербургской Академии Наук с 1767 г. Учился в Германии, Голландии, Великобритании. В 1768–1774 гг. возглавлял экспедицию Академии наук, прошедшую от Нижнего Поволжья до Забайкалья. В дальнейшем, до 1793 года, работал в Академии.

4. Мусин-Пушкин Алексей Иванович (1744–1817) — граф. Государственный деятель, историк, член Российской Академии Наук с 1789 г. «Великий собиратель» раритетов старины. Постоянно жил в Санкт-Петербурге, все старинные рукописи им «найденные» — сгорели в Москве.

5. Храповицкий Александр Васильевич (1749–1801) — государственный деятель, писатель. В1782-1793 годы Статс-секретарь Императрицы Екатерины II.

6. Бантыш-Каменский Николай Николаевич (1737–1814) — Государственный деятель, историк, археограф, управляющий Московским архивом Коллегии иностранных дел (1783–1814).

Вне всякого сомнения, эти российские деятели, и ряд других, приняли активное участие в «сочинении» «Истории Российского государства». Несомненно, ими «составленные записки», отредактированные графом Шуваловым А.П., ложились на стол Екатерины II для окончательной корректировки. И свершилось! В 1792 году «Екатерининская история» увидела свет! С тех пор вносить что-либо иное в повествовательный каркас истории Российской Империи категорически воспрещалось.

А дабы убедиться, что действительно произошла величайшая мистификация, предлагаю читателю вместе со мной исследовать «Памятные записки А.В.Храповицкого, статс-секретаря императрицы Екатерины II», написанные им с 1782 по 1793 годы, прошедшие многократную царскую и церковные цензуры и изданные в 1862 году. Книга переиздана в 1990 году в Москве.

Дабы сократить место и время я в дальнейшем при ссылке на эту книгу буду писать: «Памятные записки…». Прошу читателя иметь в виду.

Итак, послушаем А.В.Храповицкого.

«Упражнялись в Законодательстве и в Истории. — «Теперь за Законы не могу приняться, но думаю, что могу взяться за Историю (Российскую. — В.Б.)».[59]

«Упражняются (Екатерина II. — В.Б.) в продолжении Истории Российской…». [60]

«При разборе внутренней почты мне (Екатерина II. — В.Б.) сказывали, что упражняются теперь в составлении родословной Российских Великих Князей, и что эта поверка Истории и Хронологии ».[61]

Как видим, в дневниковых записках приводятся слова лично сказанные Екатериной II, что составляет повышенную ценность работы.

Однако, очень странно, что уже в начале работы над Российской историей, Екатерина II столкнулась с проблемой «родословной Великих Князей». Это более чем удивительно. Мы ведь знаем, что к 1563 году под личным надзором Ивана Грозного и по инициативе Московского Митрополита Макария была написана фальсифицированная «Книга степенная царского родословия».

Зачем же Екатерине II понадобилось повторно вмешиваться в «царскую родословную»?

Я попытался найти ответ или хотя бы намек на этот вопрос в «Памятных записках». Они писались участником и сподвижником «упражнений» Императрицы, и где-то должен был остаться след.

И след нашелся.

«Показывал я реку Сить, в Ярославской губернии. Она впадает в Мологу, а Молога в Волгу. На Сити убит Князь Владимир Юрьевич Рязанский от Татар. Думали (Екатерина II. — В.Б.), что он перешел Волгу гораздо ниже, чтоб атаковать Татар; но река Сить показывает, что Владимир бежал к Твери. Сим открытием не очень довольны для сочиняемой Истории». [62]

«Позван для выслушания раздробления России на удельные Княжения, во время нашествия Татар; их сочтено до 70-ти… Я еще новое напишу примечание о тогдашних Татарах». [63]

«Позван, и часть времени читали мне Российскую Историю (сочиняемую. — В.Б.). «Тут есть примечание о Татарах и их силе при нашествии на Россию (Суздальскую землю! — В.Б.); жизнь Св. Александра Невскаго, без чудес» .[64]

Обрати, читатель, внимание, как пристально вглядывается Екатерина II в XIII век. Это неспроста. Тринадцатый век является ключевым в понимании сути Московии, а позже — Российского государства.

Будучи по тем временам отлично образованной и всесторонне развитой, Екатерина II понимала, где не стыкуется история Империи. Читая старинные летописания Киевской Руси, она видела, что европейцу сразу же бросалось в глаза — бездоказательное и нагловатое перенесение права наследия от Великого Киевского Княжества на «Моксель» или — Суздальскую землю, а впоследствии произвольное переложение этого «права» на Московию.

Для европейски образованного человека подобное — нонсенс! В свое время и Англия высказывала претензию на Францию. Однако к концу XVIII века английское посягательство на французский престол превратилось то ли в европейскую шутку, то ли в фарс. И Екатерина II об этом знала. Она понимала, если подобный разрыв даже ей бросается в глаза, то впоследствии серьезные европейские исследователи, попросту, отвергнут голословные утверждения московитов об их «наследственном праве» на историю и землю Киевской Руси. Ведь на части земли Киевской Руси даже во времена Екатерины II проживал самобытный, все еще неподвластный Российской Империи народ.

Знать, именно тот период истории великороссов (вторая половина XII–XIII век) подлежали коренному укреплению. История последующего периода требовала «обычной доработки».

Действовала Императрица очень хитро и умно. Она не стала трогать историю Киевской Руси, что представляло опасность. История Киевской Руси к тому времени была зафиксирована не только в летописях, хранящихся в архивах Екатерины II, но и в летописях Литовских, Польских, Шведских, Венгерских, Греческих, Тюркских, Арабских и т. д.

«Залешанские» же княжества, то есть будущая Московия, вначале создавались вне связи с европейской культурой и вне контактов с народами, которые к концу XII и в первой половине XIII века могли зафиксировать ее конкретизированную историю.

Российская Империя сделала все возможное, дабы народы Поволжья и Сибири то ли уничтожить, то ли орусачить и принудительно загнать в христианство. А Волжская Булгария — сожжена, ее медресе и мечети разрушены до основания, все культурные ценности и летописи похищены и вывезены в Московию. Как все это происходило, мы увидим ниже.

Однако даже при этом положении снаряжались одна за другой экспедиции в Поволжье и Сибирь, чтобы полностью изъять «не потребные для Империи» источники. То есть, все, что мы сегодня знаем о происхождении Суздальских княжеств и Московии, нам «сочинили» и преподнесли «платные сотрудники» Империи — поденщики Екатерины II и их последователи. Все они «сочиняли преимущественно историю России» только по «Екатерининским источникам». После чего была введена жестокая церковная и государственная цензура.

Екатерина II к концу XVIII века сконцентрировала у себя все старинные литературные и исторические первоисточники, имевшиеся в монастырях, церквах, учебных заведениях и у частных лиц. Все они побывали в руках у Императрицы. К тому же она постоянно пополняла библиотеку и музеи, архивы и хранилища лучшей европейской литературой, как художественной, так и исторической. Ее представители постоянно рыскали по Европе в поисках антиквариата и старинных первоисточников. Денег на подобные ценности Екатерина II не жалела.