Нет гуру, нет метода, нет учителя 11 страница

Можно сказать, что этот «конец всего» является кон­цом всего, чего не существует. Поэтому, когда происхо­дит пробуждение, говорится, что ничего не случилось. В сновидении нет великого опыта, в нем невозможно обрести великое знание, в нем ничего не происходит, так как все происходящее – сон.

Те, кто пытается продать «упрощенное пробужде­ние», скажут вам, что при этом происходит нечто пре­красное. Истинный учитель скажет, что не происходит вообще ничего. Происходит выход из происходящего, выход из фантазии о том, что с кем-то происходит что-то. В этом смысл замечания Уэйна Ликермэна: если вы хотите драматичных, прекрасных, глубоких пережива­ний, оставайтесь в сновидении; когда происходит про­буждение, все становится очень обыденным.

Некоторые учителя, такие, как Рамеш, уходят от этой путаницы, сводя использование языка пробуждения до минимума, если вообще пользуются им, и обозначая ко­нец всего, как «Понимание». Разумеется, это вносит но­вую потенциальную путаницу, поскольку люди думают, что это имеет какое-то отношение к пониманию чего-то, что совсем не так.

И конечно же, вся эта путаница сама по себе просто часть совершенного развертывания тотальности в Со­знании.

Похоже, непонимание чаще всего происходит из-за недооценки. При чтении первоисточников, рассказыва­ющих о полном уничтожении «я», большинство читате­лей вполне вправе подумать, что смысла в них не много: в конце концов, «просветленный учитель» продолжает жить и учить и, разумеется, выглядит как отдельное «я». Современному критическому чутью положено не дове­рять этим свидетельствам как фантастической агиогра­фии (церковно-житийная литература. – Прим. ред.), или благочестивым приукрашиваниям, или своего рода ал­легории. В любом случае в настоящее время невозможно найти того, кто бы соответствовал этим описаниям. Отсюда возникает недооценка: пробуждение скорее всего не может быть настолько редким, настолько странным.

Короче, истории о пробуждении, рассказанные учи­телями, попросту не соответствуют тому, что считается истинным и подлинным, ценным и полезным для того, чтобы превратить мир в более совершенное и просвет­ленное место. Таким образом, тексты, дающие возмож­ность осмыслить сновидение как сновидение, получают новую интерпретацию в свете «нашего знания» – внут­ри сновидения! Разумеется, мышление подобного рода не в силах ухватить суть того, что до него пытаются до­нести, и еще сильнее погружается в сон.

В духовных кругах огромная ценность придается персональному росту, личностному совершенствова­нию, тому, чтобы стать лучше, осознаннее и обучить других, чтобы они тоже стали лучше и сделали мир бо­лее совершенным и просветленным местом. Надежда на лучшее будущее, вера в восходящую духовную эволю­цию, увлекающую за собой все человечество, сродни ве­ре в то, что что-то происходит неправильно и требует вмешательства. Она кажется встроенной в человеческий механизм, но на самом деле является устройством, с помощью которого оперирует «божественный гипноз», сообщая сновидческим персонажам ощущение мотиви­рованности и занятости. Эта вера – иллюзия, и именно она порождает страдание.

В Истине, в Абсолюте, во Всем, Что Есть, не сущест­вует эволюции, прогресса, совершенствования, станов­ления. Все есть, как оно есть. Представление о том, что мир пребывает в неважной форме, что настоящий мо­мент истории поворотный и требует совершения како­го-то действия, старо, как и сам человеческий ум. Ему всегда мерещилось подобное, на любом этапе «челове­ческой истории». На самом деле, все находится в идеальном балансе; мир никогда не становится лучше или хуже, хотя мнимым индивидуализированным ин­струментам может так не казаться.

Учителя, то и дело обращающиеся к этому лейтмоти­ву сновидения, тем самым взывая к надеждам и мечтам эго с целью популяризировать собственные идеи, вво­дят в заблуждение как других, так и самих себя, и не спо­собны заглянуть за пределы сна.

Эта вера в непрерывную эволюцию, сон о становле­нии лучше, нацеленность на совершенствование себя, других, общества и всего мира: все это, конечно, по лю­бым меркам более чем благородные убеждения и уст­ремления. Наши культуры считают их идеалом и верят, что именно эти возвышенные цели не дают человече­ской расе скатиться и погрязнуть в хаосе. И, конечно же, сам «божественный гипноз» поддерживает на плаву данные убеждения, потому как без них сновидение не смогло бы продолжаться.

Но как заметил буддийский учитель Чогьям Трунгла Римпоче:

«Просветление есть великое и окончательное ра­зочарование, исчезновение всех наших эгоистических фантазий и великих надежд».

Это истинное видение, и оно никогда не будет хоро­шо продаваться в возрожденческих палатках. То, о чем здесь идет речь, не представляет собой политически корректного послания или хотя бы духовно корректно­го. Оно не приносит утешения и никогда, ни в одной культуре не приобретет популярности. Это только исти­на – насколько ее возможно выразить словами. Все есть, как оно есть.

Эго стремится к чувству удовлетворения, и если про­буждение пытаются сбыть как отвечающее этим по­требностям, значит предлагаемое – подделка. Истин­ное пробуждение есть пробуждение к полному уничтожению, исчезновению того, что стремится к удовле­творению.

«Трансформирующая духовность, подлинная ду­ховность революционна. Она не приводит к со­гласию с миром – она разрушает мир; она не уте­шает мир – она разбивает его вдребезги. И она не меняет сущность эго – она уничтожает его». (Кен Уилбер)

И, конечно же, как вы уже, быть может, успели дога­даться, потрясающая, щемящая красота в том, что в этом полном уничтожении всякое страстное желание, голод и жажда, которые когда-либо испытывал какой-либо аппарат ум-тело, растворяются, приходят к завер­шению, получают исцеление и навеки утрачивают свою значимость. Эго стремится к чувству удовлетворения, но то, что Постигается в момент полного уничтожения, столь огромно, что ни один ум, ни одно эго, ни одно сердце не в силах удержать это. Человечество понятия не имеет, что такое истинное удовлетворение.

Пять

Приятие

безгранично;

и оно начинается

здесь,

в твоем сердце.

Приятие всего,

Что бы ни возникало.

И СНОВА О САМООТДАВАНИИ

«Что бы ни происходило, каким бы ни было

то, что есть, это то, что хочу я.

Только это. Ничего, кроме этого».

Галуэй Киннелл

«Чтобы полюбить земное,

необходимо познать его.

Чтобы познать божественное,

необходимо полюбить его».

Блез Паскаль

Давайте с самого начала расставим все точки над «и» Очень возможна такая проблема: в определенный мо­мент смысл полного уничтожения, этого абсолютного отказа от чувства индивидуального «я», начнет доходить до вашего сознания, и вы заподозрите, что то, о чем здесь идет речь, несовместимо с продолжением всего то­го, что привычно вам, с жизнью, какой вы ее знаете. Возникнет вопрос: действительно ли необходимо пол­ностью умереть, отказаться от всего? Разве не возможен несколько более умеренный, менее радикальный способ действия, нельзя ли найти некий серединный путь, ко­торый не требует отказа от этой жизни и от себя как ин­дивидуума?

И многие учителя, скорее даже большинство, при­мутся утешать вас, приговаривая: «Конечно, можно. Все эти разговоры о полном уничтожении метафоричны. Просветление можно получить, даже продолжая при­вычную жизнь. Важно относиться с уважением к тому, кем вы являетесь; отрицание этого означает… негатив­ный подход». Другие учителя пойдут несколько дальше и скажут вам: «Значение имеет не умирание, не самоотдавание, а только ваше чувство привязанности. Умира­ние – хорошо, неумирание – хорошо. Разве умирание или неумирание не хороши для вас одинаковым обра­зом?» И если вы сможете ответить: «Конечно: отказать­ся от себя или не отказаться – кого это волнует?», тогда никакого самоотдавания вам больше не потребуется.

С точки зрения сновидения это звучит вполне логич­но, однако Пониманию предстает сущей глупостью. Все это базируется на представлении о существовании того, кто мог бы умереть или не умереть, отказаться или не от­казаться, продолжать жить и испытывать привязанность или стать свободным. Когда есть Понимание, то совер­шенно очевидно, что такой сущности, как «вы», способ­ной стать свободной или не стать, отказаться от себя, умереть или не умереть, не существует. Сама идея такой сущности несовместима с Пониманием. Это стремление защитить собственную индивидуальность, отвращение к полному уничтожению заложены в самой глубине ил­люзорного «я». Это чувство самосохранения эго. Столк­нувшись лицом к лицу с собственным самоотдаванием и смертью, Иисус молился до кровавого пота о том, чтобы ему было дозволено миновать чашу сию, не испив из нее. Но он признал, что это невозможно: «Не моя воля, но Твоя да будет».

Базисное Понимание таково, что вы не существуете в качестве независимых сущностей или субъектов дейст­вия, а только лишь в качестве объектов в сновидении Сознания. Все эти попытки сторговаться насчет самоот­давания и смерти производит иллюзорный субъект дей­ствия, несуществующий деятель, тот воображаемый ин­дивидуум, дабы иметь возможность продолжать свою мифическую жизнь. Нисаргадатта Махарадж называл индивидуальное «я» «дитем бесплодной женщины». Ни­кому из индивидуумов нелегко отнестись к этому серь­езно, признать, что его существование – миф, творение ума. Но без того, чтобы тотально принять это, без пол­ного самоотдавания Понимание, просветление, про­буждение невозможно по определению!

Именно эгоистический бунт этого не более чем объекта в Сознании, узурпация субъективности, выдавание себя за отдельную вещь в себе и есть основное заблуждение, закодированное в виде мифа в иудейско-христианской истории об «отпадении от благодати», о «первородном грехе», о первых людях. Именно эта ошибочная концеп­ция отдельного, самодетерминированного индивидуума в самом крайнем своем выражении результируется в вы­сокомерном и деструктивном поведении по отношению к другим, к окружающей среде и так далее. Но даже в своей простейшей, смягченной форме она выступает причиной отделенности, страхов и страдания.

Вопрос в том, можно ли пробудиться, продолжая уютно спать. Это то, чего хочет индивидуальное «я», эго. И существует масса учителей, готовых удовлетво­рить это желание, провести вас через замечательный опыт в сновидении и назвать это пробуждением. «Упро­щенным пробуждением». Но послушайте или почитай­те истинных мастеров: Будду, Раману Махарши, Нисаргадатту Махараджа, Хуанбо, Хуйнэна, Вэй У Вэя, Руми или Терезу Авильскую среди прочих. Говоря о Понима­нии, пробуждении, приятии, самоотдавании, они ис­пользуют такие слова, как «полное», «окончательное», «тотальное», «совершенное», «абсолютное». Сама осно­ва Понимания в том, что «вас» нет. Это невозможно принять, если одновременно не отказаться от любого намека на идею о том, что «вы» есть. Отказаться то­тально.

Только тот, кто потеряет свою жизнь, обретет ее.

Отсюда вполне очевидно: нет причины, оправдыва­ющей разбавления этой истины чем-то еще ради того, чтобы сделать ее более приемлемой, политически и ду­ховно корректной, дабы как можно большее число сновидческих персонажей уверовали в нее, продолжая пре­бывать во сне. Зачем это нужно? Что Есть, есть. Если вы слышите это и не принимаете, то это просто замечатель­но: в том заключается совершенное развертывание роли данного сновидческого персонажа. Зачем нужно что-то менять? То, что полный отказ от «я» вообще возможен в случае какого-либо персонажа, что он способен пробу­диться от сна, само по себе великая тайна. Почему должно возникать желание сделать Учение более уме­ренным, более аппетитным и широко приемлемым? Приемлемым для кого? Удобным для кого? Считать, что такое прибежище в глупости необходимо, означает про­должать относиться к сновидению и сновидческим пер­сонажам серьезно. Это путаное мышление, принима­ющее иллюзию за истину, а истину – за иллюзию.

По сути своей Учение, содержащееся в вечной муд­рости, представляет собой то, что Кен Уилбер называет «действенным предписанием». Такое предписание есть приглашение. Оно предлагает определенный образ мы­шления, возможно даже какие-то практики, своего рода рецепт, гласящий: «Если хочешь знать это, то попробуй вот это». Попробуй думать таким образом, попробуй ис­следовать это, попробуй отпустить все эти лелеемые представления, и посмотри, что произойдет.

Конечно, возможно, что и тогда ничего не получит­ся. Гарантий нет. Многие испробовали на себе эти идеи, потерпели фиаско и вернулись к своему прежнему обра­зу жизни. Что и должно было случиться. Но если к это­му вообще возможно подступиться, то с чего-то же надо начинать.

Ни один человек не способен передать Это напря­мую или рассказать, на что Это похоже. Но если вы будете внимательно следовать Учению и благодаря невы­разимой Милости сможете проникнуть и ухватить его суть, то появится вероятность, что прямой опыт и по­стижение того, на что указывало, что опосредованно преподносило Учение, может случиться.

Тогда вы будете в состоянии обсуждать, сверять, под­вергать сомнению или отвергать различные способы пе­редачи Учения – в том случае, если у «вас» все еще со­хранится интерес к подобной деятельности. Но до тех пор попытка разжижения Учения с целью сделать его более удобоваримым для сновидческих персонажей, бо­лее совместимым с тем, во что сновидческие персонажи уже верят и нежно лелеют, – глупая трата времени.

Внутри сновидения общепринятая мудрость такова, что вы должны понять что-то прежде, чем принять. Но это приведет в лучшем случае только к интеллектуаль­ному пониманию и интеллектуальному приятию. Пер­сонажи, пребывающие во сне, во всех смыслах не в си­лах понять и оценить пробуждение или судить о нем с позиций этого самого сна. По природе своей пробужде­ние ставит все сновидение с ног на голову. Здесь ничего не приложимо. Скорее, Постижение нужно принять прежде, чем понять его. Сначала должно случиться про­буждение, чтобы можно было оценить и действительно понять его.

Потому это и называется «самоотдаванием».

А полное, абсолютное самоотдавание и полное, окончательное Понимание суть одно и то же.

СЛИШКОМ МНОГО СЛОВ

«Я есть

Свет внутри Света.

Если ты узрел его,

Будь осторожен.

Никому не говори о том, что увидел».

Руми

«Единственный коан, имеющий

значение, – это ты».

Иккю

Кажется досадным, что требуется столько слов. Не­сметная масса слов, с незапамятных времен. Такое ко­личество многословия и хождения по кругу разговоров о том, Что Есть. Конечно, так и должно быть. «Дао, о ко­тором можно говорить, не есть Дао», – так замечатель­но начал Лао-Цзы, что, однако, не помешало ему напи­сать вдогонку целый трактат «Дао-дэ цзин». Где-то в седьмом столетии Сэнцзан проявил большую лаконич­ность в своей работе «Син син мин». Там – все, всего лишь на восьми небольших страницах – вся суть вопро­са. «Сутра Сердца» свела его к двум страницам, однако вызвала к жизни бесчисленное количество трактатов, ей посвященных. Рамана Махарши и Нисаргадатта Махарадж не написали много, зато другие записали за ними целые тома. Вэй У Вэй, этот эксцентричный ирландец, очень достойно довел тему до ума, разобрав ее – в скольких? – шести? восьми книгах? А у Рамеша их сколько? Что-то около двадцати книг на настоящий мо­мент, и это не предел?

Но, понимаете, в том есть своя необходимость. Это невозможно выразить словами, поэтому нужно гово­рить вокруг этого. Да, существует. Нет, невыразимо. Как сокрушался Вэй У Вэй, даже лучшие тексты подобны пальбе по луне: вам никогда не удастся попасть по ней. То, что лежит за пределами сна, лежит за пределами сна и не может быть выражено сновидческими понятиями, но кроме них у нас ничего нет. В языке двумерного Пло­ского мира, где существует только длина и ширина, нет слов для высоты и глубины. А без слов нет соответству­ющих понятий. Нет понятий, нет опыта, потому как та­кового «не существует». Это всегда находится прямо здесь перед каждым, но никто не видит. И как в таком случае показать им это? Если бы они могли видеть, про­сто взглянув, то давно бы уже увидели.

Обычно все начинается так: ты показываешь на то, что видишь, и говоришь: «Вот. Видите?» И все тупо смо­трят на тебя. Тогда начинаются слова. Параболы. Ма­ленькие забавные истории. Уход в сторону. Предложе­ния, идеи, начатые и незавершенные, предоставленные для продолжения слушающим. Если ты закончишь предложение, слушающий услышит, что оно закончено, и на этом все закончится. Поэтому если оборвать фразу на полуслове, то, по крайней мере, останется чувство некой незавершенности, которое может вывести за пре­делы слов. Может. Или не может. Не имеет значения.

В конечном счете, по-видимому, чудовищный ниги­лизм У. Г. Кришнамурти единственно способен уцелеть: для вас здесь ничего нет. У меня для вас ничего нет. У вас нет истинного «я», а ложное «я», которое вы считаете собой, не имеет никакого значения. Уходите. Продол­жайте спать вашей счастливой сновидческой жизнью. В любом случае, зачем вам это нужно? Самоуничтожение никто никогда не выбирает. А тех немногих, кто при­ходит к нему, тащат туда, упирающихся и вопящих. Или хитростью заманивают в джунгли, а там одним движени­ем разрывают, выдалбливают, выпотрашивают. Или при­стают на автобусной остановке; взрывом обрывают якорные цепи, оставляя дрейфовать. Если вам охота, чтобы вас так волокли и обманывали, замечательно. Но это не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к вам.

Тем временем, все эти слова, все эти книги продол­жают появляться. Они точно так же не имеют никакого отношения ни ко мне, ни к вам. Невозможно не писать, невозможно не говорить, невозможно не читать и не слушать. В необъятной всеобщей структуре враща­ющихся галактик, рождающихся планет, умирающих цивилизаций и извергаемых слов ничто не оказывается не на своем месте или потраченным впустую. И потому книги пишутся и разговоры ведутся, приводя к так на­зываемым результатам, ради которых все это и затева­лось. Но в разворачивании бесконечных форм выраже­ния того, Что Есть, кому дано знать или судить о резуль­тате? Может частица пыли в пучине вращающейся галактики знать, почему идет вращение?

Да, быть может, где-то существует тот, кому в нуж­ный момент эти слова принесут пользу; однажды, в бли­жайшее время или в отдаленном будущем, возможно, они окажутся именно тем, что нужно кому-то, так что, прочитав или услышав их, он если не пробудится, то, по крайней мере, сумеет заглянуть глубже, отступить назад. Может быть. Возможно, единственным результатом бу­дет то, что это просто происходит, это – чем бы оно ни было – переживается здесь и сейчас. Этот разговор, это чтение, эти ощущения, эти нюансы в Сознании, никог­да до сих пор не переживаемые таким образом или в та­кой комбинации. Подобной причины уже достаточно.

ОСТАНОВИТЕСЬ

«Каждый способен постичь каплю,

Спивающуюся с океаном.

Один из миллиона способен постичь океан,

Сливающийся с каплей».

Кабир

«Сидеть в покое – это самое важное.

Не тратьте свое время на что-то другое».

Х.В.Л.Пунджа

I

Остановитесь. Пожалуйста, просто остановитесь.

Перестаньте говорить, перестаньте возражать. Про­сто на мгновение позвольте случиться тишине.

Обратите внимание: вы не можете этого сделать, не можете переиначить себя. Понаблюдайте, как возраже­ния, суждения и сопротивление продолжают возникать в вас все это время.

Позвольте ей быть. Позвольте тишине, недвижимо­сти – быть.

Обратите внимание на то, что практически каждая ваша мысль – это мысль о «себе», «я»-мысль. Почти каждая ваша мысль начинается с «я» или имеет отноше­ние ко «мне» и «моему». «Я чувствую…, я думаю…, в мо­ем случае это иначе…, мой опыт…, откуда я родом…» и так далее. Даже если эти слова не звучат, все равно эта мысль важна вам, потому как вы считаете ее своей мыслью. Сво­им мнением. Чем-то таким, что вы ощущаете в отноше­нии самих себя или своей «реальности». Выбросьте это.

«Не ищите истину: просто перестаньте лелеять убеждения… Если вы хотите познать истину, не держитесь за свое мнение в пользу или против че­го-то. Противопоставлять то, что вам нравится, тому, что вам не нравится, – болезнь ума». (Сэнцзан)

Когда на вас снизойдет невыразимая милость, неве­роятный, незаслуженный, незаработанный дар способ­ности видеть, замечать, что ваше мышление оценочно или является тем, с чем вы себя отождествляете; дар способности слышать себя, – тогда остановитесь. Отне­ситесь с почтением к этому дару – остановитесь. И от­бросьте их – свои оценочные мнения. Отбросьте их. Ча­стица самоопределения содержится в каждом высказы­вании о себе, комментарии, касающемся вашего «я», любом вашем вопросе о себе – отбросьте все это. Поз­вольте милости этого момента, в который вы ловите се­бя за составлением мнения, за разговором от лица «я», – позвольте милости остановить вас.

«Ты хочешь знать, как проживать эту жизнь? Будь недвижим. "Будь недвижим" означает "не думай". Понимаешь? Это так просто!» (Рамеш)

«Будь недвижим» не означает прекращения телесных движений. «Будь недвижим» не означает попытки пред­отвратить возникновение всех мыслей и чувств. Мысли и чувства будут возникать всегда. «Быть недвижимым» значит отпустить тот вторичный уровень мышления с его мнениями, суждениями и комментариями. Вот что значит остановиться.

Ни одна мысль, которая когда-либо возникала в ва­шей голове, не была истинной. Ни одно ваше мнение никогда не было верным. Отпустите их. Ни одно ваше представление о себе или о том, кем или чем вы являе­тесь, никогда не соответствовало реальности. И никогда не будет соответствовать. Отпустите их.

Сравнивать, скрупулезно анализировать, изучать, бороться, воображать, чувствовать, думать – все это лишь охота на ветер, тогда как существует фантасти­ческий, потрясающий дар остановиться и все от­бросить.

«У вас должно быть ясное понимание, что все ве­щи суть только проявления ума. Все вещи, все ве­щи этого мира есть не что иное, как совокупность проявлений вашей ментальной активности». (Ланкаватара Сутра)

Позвольте всему остановиться. Позвольте всему от­пасть. Перестаньте рассуждать об этом серьезно. Пере­станьте рассуждать вообще. Позвольте всему быть. Будь­те недвижимы. Просто остановитесь. Позвольте мило­сти остановить вас.

II

На каждое действие приходится равное противодей­ствие. Каждой приложенной силе противодействует равная ей сила. «Мир», вселенная, майя существуют только благодаря сопротивляемости вам: вы надавлива­ете на них – они давят на вас в ответ.

Единственный путь к свободе – в самоотдавании. Перестаньте давить, отстаивать свое «я», и иллюзия пе­рестанет противодействовать вам, заявлять о себе. Пре­кратите толкать, вкладывать энергию в систему, и у сис­темы не будет энергии толкать вас в ответ.

Перестаньте рассказывать историю, и без этого по­стоянного подпитывания энергией история рухнет. Это, я полагаю, и есть закон кармы. Единственный путь за пределы – это перестать: перестать создавать ее.

В этом цель самоисследования. Кто он, производя­щий все эти действия, это давление? Эго, чувство от­дельного «я», убедило вас в том, что единственный спо­соб выжить – это давить, действовать, заставлять вещи происходить. Поскольку тогда иллюзия нанесет вам от­ветный удар и покажется реальностью, и это единствен­ная для чувства «я», базирующегося на отделенности, возможность выжить.

Самоисследование позволяет осознать это. Кто он, делающий все это? Кто он, думающий: «"Я" должен что-то сделать»? Кто он такой, этот думающий? Когда начи­нается исследование, давление постепенно сходит на нет, и ответное давление так же прекращается, и все не­сколько успокаивается. До тех пор пока вы продолжае­те «продавливать», заставляя вещи случаться, кажется, что именно вы и делаете их. Индивидуальное «я» убеж­дено, что если оно не будет предпринимать какие-то действия, ничего не будет происходить, и выжить будет невозможно. Что является сущей правдой: оно не выжи­вет; зато выживете Вы.

Если вы остановитесь, произойдут чудеса. Индивиду­ум перестанет вовлекаться во что-либо, перестанет дей­ствовать, и потрясающим образом все продолжит идти своим чередом. Без «вас», делающих это. Потому что для вас есть сюрприз: «вы» никогда этого и не делали.

Попробуйте это хотя бы в виде эксперимента, если возможно. Это отделенное «я» начнет паниковать, как только вы подойдете к тому моменту, где перестанете что-либо делать; оно же, кстати, может помешать вам остановиться. Но если вам будет дана милость остано­виться и вслед за тем увидеть, как все продолжает про­исходить само по себе, вы никогда больше не сможете поверить в существование какого-либо деятеля, дела­ющего что-либо.

ВЗОРВИТЕ СВОЙ МОЗГ

«Вы принимаете свои выдумки за факты,

а мои факты – за выдумку…»

Нисаргадатта Махарадж

«О Господь, помоги мне!" Как велика

разница между тем, чтобы слышать

эти слова и верить в них, и тем, чтобы быть

ведомым к постижению их истинной сути!»

Св. Тереза Авильская

В конечном счете любой, кто однажды попытался-таки написать или сказать об этом в надежде передать словами хоть что-то, вовлекся в бесполезную, тщетную работу. Здесь кроется фундаментальная проблема. И в данном случае я не имею в виду невыразимость того, что лежит за пределами человеческого знания, опыта или категорий, что тоже верно. Здесь заложена другая фун­даментальная проблема – с противоположной стороны, со стороны реципиента.

Люди обучаются методом ассоциаций. То, как устро­ен человеческий ум, как он смонтирован, означает, что ему постоянно требуется нечто, на что можно опереться. Сталкиваясь с новым, ум роется в своей базе данных в поисках чего-нибудь, что хотя бы отдаленно напомина­ло это, дабы провести сравнение. Если он найдет что-то такое, с чем сталкивался прежде, и что тем или иным об­разом выглядит похоже, он скажет «ага, эта новая вещь похожа на вот эту старую, но отличается от нее по ряду признаков». Тогда новую вещь можно будет рассмот­реть, ассимилировать, категоризировать и изучить. Спе­циалисты в области образования называют это «схема­тическим развитием».

Но если в банках памяти не обнаруживается ничего, что каким-либо образом соотносится с аспектами новой вещи, тогда уму она видится бессмысленной, и ее изуче­ния и ассимилирования не происходит. Ум не знает, что с ней делать. Кстати, ученые, занимающиеся всем этим, говорят, что наши глаза, например, ежедневно, каждую секунду физически видят гораздо больше, чем полагает наш мозг. Нервная система отсеивает большую часть увиденного, поскольку оно выглядит незнакомо и оце­нивается как несущественное.

В этом мы не можем винить самих себя и не можем здесь ничего исправить или пройти какой-то семинар, чтобы научиться действовать иначе. Просто так функ­ционирует организм. Фильтрация происходит на уровне автономной нервной системы, прежде чем то, что вы на­зываете своим сознанием, или своими мыслями, или во­лей, или намерением, может успеть вмешаться. Мы все знакомы с феноменом изучения чего-то нового и, как следствие, начинаем замечать это повсюду, тогда как ра­нее мы ни разу не обращали на это внимания. Оно было всегда и везде, и физически наши глаза «видели» это не­однократно, но до тех пор, пока мозг не распознал это как схожее с тем, что он знал раньше, фактически виде­ния не происходило.

Имея такой механизм, удивительно, что кто-то вооб­ще способен что-то изучить. Как таковое, изучение про­исходит по нарастающей, с опорой на уже знакомое, уже познанное. И в изучении мы склонны руководство­ваться тем, с чего мы начали. Вэй У Вэй хорошо говорит об этом в самом начале «Спросите пробужденного»:

«Вероятно, серьезнейшей помехой является то, что с самого начала мы делаем ложный шаг. Это грозит плачевным результатом, который, боюсь, и имеет место в большинстве случаев. В нас присут­ствует фундаментальная обусловленность: это мо­жет быть некая форма христианской религии, от которой в настоящее время мало что осталось, разве что ее этическое наполнение; или психоло­гические концепции Фрейда, Адлера или Юнга; или некие научные дисциплины, все из которых по сути своей неумолимо дуалистичные. Затем возникает побуждение, и мы принимаемся читать. Всякий раз, когда мы сталкиваемся с утверждени­ем или мнением, которое вписывается в рамки наших собственных обусловленных представле­ний, мы включаем их в свою систему, возможно даже с энтузиазмом, одновременно игнорируя, словно их вообще не существует, те утверждения и мнения, которые либо не нравятся нам, либо ос­таются непонятными. И всякий раз, когда мы пе­речитываем учителей или сутры, мы подхватыва­ем вновь отобранные кусочки, собирая внутри се­бя собственный пазл до тех пор, пока не получим персональное мозаичное полотно, не соотноси­мое ни с чем на свете, что имело бы хоть какую-то ценность. Даже за миллиарды колья такой процесс не смог бы привести к сущностному пониманию, которое мы так ищем, движимые побуждением. От нас требуется прямая противоположность все­му этому».