Океанографический институт. Филиал». 1 страница
Табличка на фасаде говорила: добро пожаловать в форпост науки, открытый всему человечеству. Ни собак, ин проволоки, ни прочих сюрпризов. Но за фасадом с драконами обнаружился контрольно-пропускной пункт, где Лерана заставили прождать не менее часа, предварительно выяснив цель прибытия.
Сидя в комнатке без окон, он пытался проникнуть за стены и увидеть, что же скрывается за ними. Но то ли не было в том внутренней необходимости, то ли стены сделали непроницаемыми для энергии мысли, ничего не получилось. Тогда Леран обратился к единственно доступному сейчас логическому анализу, на который до того времени не хватало.
...Аэрариум, - убежище для абсолютного выживания. Чтобы ни случилось на планете, люди здесь недоступны для поражающих факторов как природного, так и техногенного происхождения. Аэрариум должен превосходить параметрами все современные подземные убежища, приготовленные на случай ядерной войны. Для этого нужны средства, учёные, специалисты... И те, кто платит, заказывая себе спасение. Задействован большой круг людей. Все они надёжны в разной мере. Утечка информации неизбежна. Безусловно, имеются слабые места и в технологии замысла, и в практическом воплощения идеи. Люди и техника, - вот два направления, через которые он проникнет в тайну. При условии, что она имеет место. Только вот открытость научного института заставляла думать, что высшее окружение Агасфера если и заглядывает сюда, то редко. Открытость может указывать и на то, что им нечего прятать. То есть нет высоких технологий, мировых достижений... Ведь действует закон: как только наука достигает определённых вершин, она сразу засекречивается, военизируется, криминализируется и так далее.
Агасфер занимается серьёзными делами. И чем его привлекает океанское побережье? В океане легче спрятаться от мира?..
После лёгкого стука открылась дверь, в комнату заглянула голова дежурного в форменной фуражке.
- Господин журналист, в секретариате просят уточнить ваше имя и телекомпанию, которую вы представляете.
- Леран Кронин. Свободный журналист. Занимаюсь проблемами науки, - повторил он сказанное полчаса назад и добавил, - С политикой не связан.
- Благодарю вас. Так и доложу.
Секретариат... Ищут его в своих базах данных. Заставляют уважать. Решили испытать терпение, профессиональную выдержку и настойчивость... Вспомнилось прощание с Ледой. Встреча и прощание сразу. Мартин с Ли привезли её к Флоранс. Вид её в точности соответствовал Нинель из сна в Мэн-Сити. Лерана не узнала. Приняла всех за врачей клиники. Единственные её слова, свидетельствующие о наличии сознания, сложились в тихую просьбу:
- Не надо больше уколов, мне больно...
Кто-то же виноват в таком её состоянии? Допустим, он их найдёт. И что тогда с ними делать? Мартин стал понимать его почти как Барт. Пустые глаза Леды изучали облака. Леран и Эрнест стояли рядом и смотрели вниз, на обновлённую статую святого Себастьяна. Чья больная фантазия установила в центре города, среди живых людей, памятник мученику? Людям всё равно, кому поклоняться, лишь бы не напрягать извилины. Агасфер время от времени оживляет бронзовое тело, чтобы всколыхнуть застоявшуюся кровь обывателей. И чтобы проверить свои силы, да за завесой народного волнения провернуть какое-нибудь дельце.
Леда не слышала ни Лерана, ни Эрнеста. Она была такой прозрачно-воздушной... Если открыть окно, ветер поднимет её и унесёт к тем самым облакам.
На крыше дома через площадь установлен пост наблюдения за квартирой Флоранс. Кто приказал? Сейчас там никого. Не стоит говорить об этом.
- Эрнест, нас мало, надо искать союзников, - повторил Леран сказанное несколько дней назад.
- Зачем искать? - сразу сказал Мартин, будто ждал именно этих слов, - Жизнь сама выберет, кто с нами. Мы же не сектанты, - он уже полностью разделял мнение Лерана о сектах, - Партию ты не хочешь создать? Наша безопасность вот-вот сравняется с безопасностью членов отряда по борьбе с терроризмом. За нами охота, многочисленная организация более уязвима. Лия говорит: надо просто выжить и остаться людьми среди зверей. Наш сегодняшний враг был им вчера, останется врагом и завтра...
- ...Господин Кронин, прошу. Мне поручено сопровождать вас.
В проёме двери стоял благообразного вида джентльмен в сером костюмчике и с серьёзными серыми глазами.
Итак, его приняли в качестве свободного журналиста. А могли бы и не принять, имеют полное право.
За оградой, - зелёная зона, лужайки и клумбы. Безлюдная тишина. Наличие глухого забора и контрольно-пропускного пункта можно объяснить близостью к базе военно-морских сил. За лужайкой длинное двухэтажное здание, вытянутое вдоль близкого берега. Обычное научное учреждение, ни роскоши, ни потрясающих масштабов.
Просторный скромный кабинет на втором этаже. Седовласый директор филиала в светлом костюме излучает понимание и доброжелательность. На белой рубашке - пёстрая галстучная лента. С летящими по ней ало-зелёными дракончиками. Символ утончённого эстетизма или скрытого смысла.
- Проходите, молодой человек, располагайтесь. Ваше лицо кажется мне знакомым. Мы уже встречались? Нет, нет, вспомнил: вы автор нашумевшей передачи о космосе, не так ли? Рад встрече. С опозданием, но поздравляю, вы сумели талантливо показать значение космических исследований...
Образованный, осведомлённый директор, немного актёр. Всё-таки отыскали его в своём компьютере! Директор протянул руку, перегнувшись через стол, и пригласил занять кресло напротив.
- Меня зовут Крейслер. Я руковожу этим учреждением. Приятно, что нашей работой интересуются молодые. Время такое, что мода и наука идут разными путями.
Леран осматривался. На окнах лёгкие занавески. Голые стены оклеены недорогими обоями; повторяющийся рисунок взлетающей из камышей розовой цапли. Только на тыльной стене, над головой директора, две большие фотографии в деревянных рамах.
На одной, - седой, как сам Крейслер, - старик с усами. Неприятно хищное лицо, напоминающее грифа-стервятника. Демон из отряда разрушителей, несущих в руках печати, предназначенные для дверей, закроющих историю мира. Сильно не понравился седоусый Лерану.
На соседней фотографии комплекс зданий на морском берегу. Если сделать снимок, можно будет потом идентифицировать местность. Крейслер, следуя взгляду Лерана, полуобернулся и сказал:
- Портрет моего кумира, доктора Германа Оберта. Образец истинной учёности! Где бы я ни работал, он всегда со мной.
Кабинет превратился в кумирню, хозяин, - в дремучего язычника. Превращение естественное, следовало ожидать. Леран знал, кто такой Оберт: соавтор идеи Циолковского по освоению космоса, ракетостроитель, учитель доктора фон Брауна. Человек из глубокой старины. Оберт, - одновременно учёный и политик. Из тех, кто видит разницу между практической работой и пропагандой, то есть заявлениями для мобилизации сил и средств налогоплательщиков. Помнится, Герман Оберт не без цинизма утверждал, что человек сам себя неумолимо ведёт к гибели. О том, что дорогу человеку прокладывают такие, как он, учёный доктор умолчал.
- Рядом: вид нашей альма-матер. Скрипповский океанографический институт в Ла-Хойе. Вы не бывали там? Рекомендую, много интересного, чрезвычайно много. Здесь лишь филиал, бледное отражение. Добраться туда легко. От Лос-Анжелеса на юг. Двигаясь по береговому шоссе к Сан-Диего, увидите городок Ла-Хойя, свернёте к мысу. Он там один, не перепутаете. Будем считать, что ваш сегодняшний визит к нам, - подготовка к посещению Скрипповского института...
Крейслер расплылся в довольной улыбке, показавшей отличное здоровье человека, занятого любимым делом. Такой, увлечённый наукой, настежь открытый, весьма солидный учёный не мог не помочь неискушённому журналисту получить верные представления о современном состоянии научной теории и практики.
Журналист ответил взаимностью.
Он отказался от дипломатических приёмов и начал с главного. С догадки, к которой пришёл, сопоставив известное с приблизившимся дыханием чего-то очень знакомого.
- Недавно я узнал, что недалеко отсюда располагается ещё один научный центр. Там занимаются проблемой приспособления человека к жизни в воде. Кроме того, налаживают контакт двух планетных цивилизаций: наземной и подводной. Вы, конечно, знакомы с их достижениями. Вы сотрудничаете с ними?
Крейслер помолчал, внимательно разглядывая Лерана добрыми понимающими голубыми глазами. Он был совсем не похож на доктора Оберта.
- Придётся посвятить вас в принцип моей жизни. И работы, что одно и то же. Вслед за Бэконом и Ньютоном я считаю, что наука сводится исключительно к наблюдению и подражающему эксперименту. Природа всё сказала, всё сделала. Не надо ничего сочинять, придумывать. Уметь увидеть и уметь повторить, - вот и всё! - он ласково улыбнулся, - А ваш научный центр... Это же ненаучно, - пытаться соединить разъединённое самой природой. Никогда о нём не слышал. По моему убеждению, слух о нём, - из области газетного фольклора. К тому же современная наука не имеет исходных данных, чтобы хоть подступиться к такой задаче. Она головоломно неоднозначна: аспекты и биологические, и психологические, и социальные... Только в сказках люди чувствуют себя в воде как в воздухе, то есть на земле. Пять минут максимум! Из них две минуты на активное целесообразное поведение. Вы скажете: опыты с животными, белыми мышами... Не аргумент, человек не мышь, он бесконечно сложнее. Поверьте, я знаю, о чём говорю.
- А как же йоги? - втянулся в тему Леран.
- Йога - для единиц, она не тиражируется.
Леран не торопился разочаровываться. Непонятная психологическая связка Крейслер-Оберт, - верный сигнал, визитная метка.
- А если бы вы встретили человека, способного пробыть в воде без приспособлений несколько часов? - спросил он, - Не проходившего специальных тренировок, такого от рождения? Изменили бы своё мнение?
- Шутить изволите! Извинительное незнание предмета... Несколько часов под водой для человека, - всё равно что сутки, недели... Один час, - уже кардинальное решение задачи. Минуты, - естественно, можно довести их до десятков, - ничего не будут значить. А часы, - такое невозможно никак.
Он посмотрел на наивного журналиста с оттенком снисхождения. «Молодость, что тут поделаешь!» - говорил его взгляд. Леран внутренне усмехнулся. Видел бы он! Только Ирвин Кронин и Барт Эриксон знали о его способности находиться в воде сколь угодно долго. Леда забыла.
- В таком случае, господин Крейслер, перед нами один-единственный путь освоения океана? Автономизация, создание искусственной среды?
- Пожалуй, на ближайшие сто лет так, - ответил Крейслер, - Автономная биосфера! Звездолёты, поселения в космосе и на других планетах, станции изучения океана изнутри, коллективные убежища на случай мировой войны и её последствий, индивидуальные долговременные укрытия, - все они основаны на одном подходе.
Леран решил сделать очередной шаг.
- Вы говорите так, будто занимались этим делом практически. Такое, извините, возникает ощущение.
- О, молодой человек, вы далеко пойдёте. Какая прозорливость в юном возрасте! Да, наш филиал имеет в портфеле заказы на несколько подобных проектов. Разрабатываем в сотрудничестве с Ла-Хойей.
- А как с реализованными проектами? Действующие замкнутые биосферы...
- Есть такие. Во всём мире несколько. Но не у нас. Их ёмкость менее ста человек. И все расположены на суше.
- Я понял, что вы имеете в виду и подводные проекты. Не секрет, в какой они стадии разработки?
· Вы угадали, мы работаем над подводными биосферами. Здесь сложностей много больше, не все вопросы решены. Но мы продвигаемся. И не только мы. Думаю, лет через десять-двадцать будет готов реальный проект подводного автономного поселения. Интерес к нему растёт, сами понимаете. В мировом океане много мест на глубинах, застрахованных от любых техногенных катастроф. Биосфера, адаптированная к достаточной глубине, выдержит без последствий любой катаклизм на поверхности планеты.
Леран прикрыл глаза и внутренне дрогнул: так явственно представился ему пустой мир, покрытый серым пеплом. И несколько тысяч самых богатых олигархов, самоизолированных в акваториальных тюрьмах. В аэрариумах, по определению Майкла. Даже если они выживут, цивилизация не возродится, она избрала не тех...
Крейслер с симпатией смотрел на красивое впечатлительное лицо юноши. Как побелели его девичьи розовые губки! Что на уме, то и на личике... А ведь, судя по развитой фигуре, уже не мальчик, а вполне зрелый мужчина.
- Сколько они смогут продержаться в заключении?
- В заключении.., - Крейслер рассыпался негромким приятным смехом, - Интересная аналогия. Да сколько угодно, технология позволяет. Из таких минимиров выйдут на твёрдую поверхность люди второго или третьего поколения. К тому времени отдельные участки суши станут безопасны для жизни.
- А разве на суше нет шансов выжить? Ведь вы человек, знающий ответы на самые больные вопросы. Спрашиваю не из простого любопытства или рабочих интересов. Таким как я, до подводных биосфер не добраться.
- Можно и на суше что-нибудь придумать. Существует множество подземных, горных убежищ. Делаются новые. Но достоверной карты состояния земной коры не имеется. Кто предскажет, какие и где естественные или спровоцированные сдвиги произойдут? Могу сказать: определённые гарантии для тех, кто замурует себя, например, в глубинах Гималаев, возможны. Да стоимость подобного проекта чрезвычайно высока. И в тайне его не сохранить.
- Как жаль, что именно вы не занимаетесь проблемой выживаемости человека в воде!
- Лестное замечание, но я уже говорил, молодой человек, - тут всё ясно. Но, простите, ясно-то мне, а не вам, - спохватился директор, - Позволю немножко теории, прежде чем мы приступим к осмотру лабораторного комплекса. Ведь вы приехали именно за этим?
- Конечно, - кивнул Леран, - Но с удовольствием послушаю вас.
Крейслер приступил к просвещению собеседника с воодушевлением, словно выступал перед благодарной аудиторией.
- Давление и дыхание, - вот два ограничения, которые я не представляю как снять. И никто не представляет, - почти все предложения Крейслер резко делил на две части паузой и ударением на второй части, - Всё дело в том, что организм человека, - ни твёрдое, ни жидкое тело. Я вижу, вы сильный и здоровый юноша. Ваш организм способен выдержать громадное давление, - многие десятки тонн, если его равномерно распределить. А на практике, - давление в три-четыре десятых доли атмосферы сверх нормы вызовет разрыв барабанных перепонок. Увеличится давление, - начнут разрушаться другие органы.
- Но рыбы! Те же дельфины? Человек намного слабее? - Лерану было интересно, Крейслер говорил о неизвестном ему.
- У рыб вода снаружи и внутри. Им не надо уравновешивать давление. Голландский физиолог Иоганнес Килстри предлагал заставить человека дышать жидкостью. Ничего невозможного в его идее нет, - газообразный или жидкий воздух, никакой разницы. Но состав, внутренняя химия морской воды, - она нам не годится. Иное предложил наш соотечественник Уолтер Робб, - окутать человека оболочкой-мембраной, позволяющей предельно облегчить обмен кислородом и углекислотой. Ещё один способ, - вживление жабер, на первых порах искусственных, превращение нас в ихтиандров. Видимо, есть и другие идеи. Да все они неосуществимы, фантастичны изначально.
Крейслер остановил рассказ, спохватился, легко поднялся с кресла, прошёл в угол кабинета, нажал скрытую кнопку, в стене открылась ниша.
- Прошу меня простить, - сказал он, не поворачиваясь, - Я так увлёкся, что забыл об этикете. Что вы предпочитаете, виски, коньяк, водку?
- Нет, спасибо. Только воду.
- Прекрасно. И похвально.
Крейслер вернулся с небольшим серебряным подносом, тёмный цвет металла выдавал его антикварность. На подносе: бутылка водки с русской этикеткой, рядом, - бутылочка кока-колы, лимон, стаканы. Не так уж бедно, как пытается представить хозяин. А в стене может скрываться и охрана.
- А вот я вынужден, - говорил Крейслер, приводя поднос в состояние готовности, - возраст, гиподинамия. Надо чем-то сжигать холестерин, иначе он сожжёт меня. Лучшее средство от атеросклероза, - ежедневные сто граммов русской водки. И, знаете, - помогает. Запомните, придёт время, - пригодится.
- Спасибо! - поблагодарил Леран за заботу о его надвигающейся старости.
Он пригубил коричневой жидкости, - газированные напитки ему не нравились, - директор принял полрюмочки и спросил:
- Так о чём мы? Да-да, о том, что люди, - не рыбы. Разработок много. Скафандры, даже разрекламированные акваланги последних моделей, - облегчение частичное, по существу не меняющее ничего. Сжатый воздух, кессонная болезнь, закон Дальтона... Бесперспективно, и говорить не хочется. Детские развлечения, несерьёзно.
Леран слушал и спрашивал себя: то ли доктор Крейслер на самом деле абсолютно не представляет глубинных секретов жизни, её духовно-психической основы, то ли намеренно строит разговор так, чтобы направить внимание гостя куда-то в нужное ему русло. Телефоны молчат, секретарь не беспокоит. Если директор дал указания, то до его прихода. Выходит, независимый журналист Леран Кронин был ему интересен ещё до встречи. И он знал, как пойдёт беседа? Залезть бы ему в мозги, но рискованно, за стеной может скрываться монах-экстрасенс.
- Вы меня убедили, - сказал Леран, - Создание океанских биосфер, биосферных заповедников: единственный путь. Но в таком случае почему усилия и средства не сосредоточены в перспективном направлении? Разве государство не заинтересовано в создании под водой если не городов, то хоть посёлков? Рабочих, исследовательских? При соответствующем финансировании вы наверняка смогли бы создать удачный опытный проект много раньше имеющихся прогнозов.
- Могли бы, - серьёзно ответил Крейслер и неожиданно заявил, - Если не война, то техника нас задавит.
В голосе его прозвучала озабоченность.
- Будь моя воля, я бы всюду написал: «Люди! - вперёд, в океан!» Знаете, один Чернобыль увеличил радиоактивный фон в северном полушарии в несколько раз. А сколько нерегистрируемых и скрываемых утечек? Боюсь, ежегодно мы получаем новый Чернобыль. Если был только радиация... Засорение атмосферы, воды, почвы, изменение их свойств... Скоро не будет питьевой воды и съедобной еды. Появятся продавцы воздуха. Надеюсь, это произойдёт не при моей жизни. Хорошо, что вы увлеклись этим вопросом. Ведь вам жить в отравленном мире. Вот и обратитесь к государству от имени своего поколения. Тогда нам будет легче занять нужную строку бюджета.
Крейслер не спеша вёл Лерана по коридорам, открывал двери, знакомил с ведущими сотрудниками. На стрекочущую видеокамеру не обращал никакого внимания. Не оговорил ограничений съёмки. Только попросил не включать его самого в кадр. Причина, - как директор с улыбкой объяснил, - суеверная убеждённость в том, что копирование человеческой личности ослабляет, делает уязвимым для недоброжелателей. И пошутил, что в камеру попасть никогда не стремился.
- Тут мы устроили место отдыха для специалистов акватории. За той дверью, - рабочий кабинет моего заместителя по... По чисто подводным проблемам. Он сейчас там, - Крейслер махнул рукой в сторону моря, - Отдохните здесь от меня минут пятнадцать-двадцать. Я вынужден вас оставить по неотложному делу. Вернусь, - и мы посетим зону практических исследований. Располагайтесь. В холодильниках, - напитки, бутерброды...
Крейслер ободряюще улыбнулся и вышел в коридор первого этажа. Леран задумался. Экскурсия по кабинетам и лабораториям здания приводила к выводу: люди филиала Ла-Хойи ничего не скрывают. «Специалисты акватории..». Исследования моря, океанского дна, шельфа. Агасфером и не пахнет. А что хищный портрет у директора в фаворитах, - так каждому своё, каждый по-своему...
Дверь в кабинет заместителя была чуть приоткрыта. Леран подошёл, осмотрел стену, - глазков нет, - и открыл дверь пошире. И замер: на стене напротив висела большая фотография подводной биосферы, - аэрариума. Толща воды, на каменистом дне куб и шар, связанные прозрачным тоннелем.
Вот так! Доктор Крейслер авторитетно утверждает: они этим не занимаются, проблема и теоретически не решена. А в кабинете его первого, подводного зама фотография поселения, способного вместить для совместного проживания более ста человек! Снимок несомненно с натуры: глубоководные рыбы, осьминог... Леран оглянулся и несколько раз нажал на затвор фотоаппарата.
Потом вышел в коридор. Никого, и наблюдающих видеоглазков тоже нет. Система охраны в здании отсутствует. Решившись, он вернулся в кабинет и осмотрелся вторично. В полусвете от задёрнутых штор заметить мерцающий экран монитора можно было не сразу. Компьютер занимал стол в противоположном от окна, правом углу кабинета. В запасе оставалось около десяти минут, успеть можно, подумал Леран, и направился к столу.
Интерфейс компьютера позволял вести открытый диалог. Он набрал команду на поиск данных о подводной биосфере и вложил в гнездо дисковода свою дискету. Риск оправдался. Внешний и внутренний вид аэрариума, описание всех обеспечивающих систем, даже правила поведения обитателей подводного дома. Нашлась и схема, показывающая местонахождение убежища. Линия освоенного маршрута начиналась у берега в районе института Крейслера, уходила в океан и заканчивалась точкой, украшенной сверху знаком дракона.
Что называется, попал в точку! Ради этой точки и существует филиал научного института, спрятавшийся под государственной тенью базы военно-морских сил! Знают ли о ней в Ла-Хойе? Агасфер или нет, а тайна есть. Если разобраться, то для планеты Земля тайны, - дело обычное. А вот простые вещи смело можно ставить на место тайн. Такие, например, как человечность.
Леран заполнил информацией почти всю дискету и спрятал её под алую повязку на голове. Затем скопировал все три файла из компьютера на видеокассету. На случай магнитного контроля. Камеру они трогать не будут, а запись на дискете может исчезнуть. Вернул прежнюю картинку на экран монитора и вышел в комнату отдыха. От десятиминутного напряжения пробудился аппетит, что бывало с ним крайне редко.
Будет что показать Эрнесту и Майклу. И Ли. А вот Фреда, - Леран это чувствовал, - такие экстраординарности не волнуют. Что за мотивы заставили Бергсона-младшего встать в оппозицию к отцу? Как-то нелогично он ведёт себя. А назвать Фреда эмоциональной, а не рассудочной личностью никак нельзя.
К моменту возвращения Крейслера один из холодильников похудел на стакан фруктового йогурта и три чисбургера. Сюда бы Эрнеста! Директор выглядел расстроенным, благодушие покинуло его.
- Достаточно ослабить контроль на час, - обязательно что-нибудь случится! Видите-ли, учёный не только в жизни, но и в работе, - ребёнок. Я им как нянька!
- Что-то серьёзное произошло? - спросил Леран, пытаясь угадать: притворщик доктор Крейслер, или биосфера выпала из его поля зрения и работы ведутся за спиной директора.
- Особое внимание мы уделяем глубоководным: осьминогам и кальмарам, - ответил Крейслер, - Создали оригинальную методику выработки у них условных рефлексов. С помощью поляризованного света. Нет, речь не о разуме, но научили их многому. Методика очень тонкая. А где тонко... Я предчувствовал! Ведущий опыты специалист со вчерашнего дня в отпуске. Его ассистент самостоятельно перешёл к следующему этапу обучения и по ошибке увеличил силу источников световой ориентации на целый порядок! Семья осьминогов потеряла зрение! Три года работы! Пришлось отстранить неудачника, и притормозить развитие эксперимента.
Они вышли из комнаты отдыха, остановились у двери, за которой начинался путь к замкнутой акватории, где и проводилась практическая работа с морскими животными. Директор огорчённо вздохнул, протянул руку к дверной ручке, но дверь распахнулась мгновением раньше. В коридор вошли трое парней лет тридцати, с мокрыми волосами и пятнами влаги на рубашках.
· А вот и сам! - обрадованно воскликнул один из них и спросил, - Шеф, надо что-то делать с лодкой. Опять проблемы с рулями глубины!
Леран напрягся. Рули глубины! Подводная лодка рядом с базой военно-морских сил, - и речи о том быть не могло. Но она есть! Всё-таки Агасфер... Вечный странник способен подчинить себе и военную базу.
Увидев Лерана рядом с «шефом», говоривший виновато опустил голову, проскользнул мимо в комнату отдыха, остальные двое за ним.
- Простите, он сказал: «рули глубины»? - спросил Леран, - Или я не понял?
- Что вы сказали? - рассеянно спросил Крейслер, - А, об этом... Амфибия наша опять неисправна. Приспособили под батискаф, а управление не отрегулировали как следует. Вы просто не поняли.
- Да, конечно. Дилетанту невозможно за один день понять жизнь такого института, как ваш, - согласился Леран.
Нет, не боятся они близкого соседства со Стар-Фортом. Берег здесь такой, что можно укрыть дивизион субмарин, а не одну подлодку. Всё знает доктор Крейслер, но играет роль раба чистой науки.
Директор снова потянулся к дверной ручке, внезапно остановился, взялся обеими руками за голову.
- Вот опять.., - глухо сказал он, - Извините, господин Кронин. Я вынужден просить о переносе дальнейшего осмотра. Приезжайте через недельку. Проклятая мигрень! Как расстроюсь, так на сутки! Придётся вызывать заместителя... Вас проводят...
Антиагасферовский штаб в квартире Флоранс возобновил работу. Майкл Крамов, оснащённый компьютером, видеомагнитофоном и отпечатанными снимками, вооружённый карандашом и бумагой, закрылся в одной из комнат. Для наглядно-доступного оформления добытых Лераном сведений ему понадобилось четыре часа.
Появился он довольный собой и тут же заявил:
- Хозяйки, как всегда нет, выполняет специальные поручения Эрнеста? Ли, если твой детектив не против, найди что-нибудь для поддержания моего истощённого организма.
Он развернул на полу подготовленную схему, положил рядом карту океана, окружил их фотоснимками.
- Докладываю. Аэрариум находится на дне моря в пустынном районе. Напрямую от Сент-Себастьяна полторы тысячи морских миль. Ближе ста миль от точки никаких путей, ни пассажирскими, ни грузовыми кораблями не добраться. Самый подходящий для нас транспорт, - подводная лодка. Но у нас её нет, а Крейслер свою не даст. За точкой - маленький коралловый островок, не отмеченный ни на каких официальных картах. На нём и Робинзон не выживет. Откуда я узнал? По сообщениям нескольких информационных агентств. Лет пять назад в этом месте отмечалась активность. Исследовательские суда, транспорты... Их принадлежность не установлена. Данные получены через спутник. Поднялся шум об испытании секретного оружия и тотчас заглох. И, - тишина до сего дня. Видимо, кому-то не понравилось внимание.
- Островок на поверхности. Хорошо. А что в глубине? - спросил Мартин, держа в руке снимок поселения на морском дне.
Майкл не успел ответить. Ли вкатила в комнату трёхэтажный столик. Измученный ожиданием Крамов тут же занялся практическим изучением всех этажей. Опрокинув единым духом стаканчик виски, он принялся запихивать в себя еду одновременно с нескольких тарелок.
- Извините, - пробормотал Крамов полным ртом, - Если я немедленно не поем, больше вы ничего не узнаете. Не от кого будет...
- Надо бы как-то назвать островок, - предложил Фред, присоединяясь к Майклу.
Леран переместился на другую сторону подготовленного Майклом листа, всмотрелся в схему и рисунки.
- Рядом, на глубине трёх километров, старый кратер. С дырой, так называемой фумаролой. Судя по всему, она горячая, дышит газом высокой температуры. Вот и источник тепловой энергии для аэрариума.
- Вот и название! - обрадовался Фред, - Фумарола! Красиво и символично.
Майкл закончил пить и закусывать.
- Красиво на словах, - сказал он, - А внизу, у твоей Фумаролы, тьма и жуть. Вместо фотосинтеза хемосинтез, всякие чудовища... Чтобы сделать такой снимок, им понадобилось много света. Уверен, расположились они близ кратера. Посмотрите на снимки внимательнее. На детали.
Леран смотрел на варианты единственного снимка аэрариума и думал об удивительной беспечности заместителя Крейслера. Ушёл на неопределённое время, дверь кабинета не закрыл, компьютер оставил в рабочем состоянии...
Куб и шар на морском дне... Материал оболочки местами прозрачен. Наверное, акриловый пластик. В стороне от куба угадываются ещё какие-то сооружения. Кратера не видно. Есть, конечно, и подземные хранилища. Если в настоящее время там кто и живёт, то не в режиме полной автономии. Определить глубину размещения биосферы можно только посредством специальной экспертизы снимка. Позволить себе это они пока не могут...
- Самолёт, подводная лодка, корабль.., - задумчиво перечислил Мартин возможные средства доставки к месту тайны.
- Любите вы создавать себе трудности, - Флоранс вернулась домой бесшумно, никто и не слышал звука открываемой двери; её мелодичный, приятно-спокойный голос разрушил деловой настрой.
Ростом заметно выше Ли, в голубом платье романтического стиля, с белыми кружевами и цветочками, льющийся на плечи тёмный волос... Флоранс состояла из протяжённых, плавных, изящных линий; они сделали её существом из мира, которому чужды простые практические стремления. Погоня за тенью Агасфера, безусловно, не включалась в систему её интересов ввиду незначительности.
- Почему же нельзя соединить деловые проблемы с приятным? Взять яхту и предпринять морское путешествие, - не сказала, а почти пропела Флоранс.
Майкл поднялся с пола, подошёл к ней, обнял, прикоснулся губами к локону над ухом.
- Мечта всей моей биографии, - сказал он, - Отдыхая, - трудиться, а работая, - отдыхать. Флоранс, ты умница!