Разве то же самое не происходило с представителями точных наук?

Почему люди верят фальсификаторам истории?

Православие.Ru / Мониторинг СМИ, 21 декабря 2009 г. http://www.pravoslavie.ru/smi/37989.htm

Историк Павел Лукин Источник: Нескучный сад // http://www.pravmir.ru/pochemu-lyudi-veryat-falsifikatoram-istorii/

Нам никогда не приходится видеть альтернативных таблиц умножения или таблиц периодических элементов. Наверное, человек, который предложил бы такую таблицу в серьезное издательство или на ТВ, был бы направлен непосредственно к психиатру. Но в книжных магазинах целые разделы посвящены «альтернативной хронологии» Фоменко-Носовского, на ТВ со своими альтернативными лингвистическими теориями выступает юморист Задорнов, и все это воспринимается совершенно серьезно. В чем же притягательность этих ложных «альтернатив»? Об этом мы беседуем с историком Павлом ЛУКИНЫМ.

В СССР истории не было

Почему так не везет именно гуманитарным наукам? Потому, что в них невозможно доказать правоту теории экспериментом?

– Такие явления с псевдонаучной фразеологией есть и в точных науках, например, теория торсионных полей, есть и в медицине, когда, например, мочой лечат от всех болезней. Но в гуманитарных науках этого больше просто потому, что в истории, как в футболе и сельском хозяйстве, разбираются все. А почему разбираются? Потому что воспитывались в советской школе.

Судьба российской гуманитарной науки чудовищна. Начиная с 1917 года, физически были истреблены целые поколения ученых. Достаточно вспомнить известное «академическое дело» 1929 года, по которому были посажены сотни крупнейших историков. Было такое же дело славистов, по которому было и множество расстрельных приговоров, преследовали этнографов и других гуманитариев.

Разве то же самое не происходило с представителями точных наук?

– Сажали всех, и физиков, и лириков, но гуманитарные науки страдали больше, потому что они оценивались с идеологической точки зрения. Что касается физиков, конечно, бывали репрессии, например, известна история с Ландау, но, тем не менее, было понятно, что надо готовиться к войне, нужна атомная бомба. Поэтому ученых чаще всего не уничтожали прямым образом, создавались какие-то условия, пусть даже в «шарашках».

Говоря конкретно об истории, ее не существовало в Советском Союзе до 1934 года. Такого предмета просто не было, историко-филологические факультеты были уничтожены, история вообще не преподавалась в школах. Преподавалось вместо истории разное, в основном история классовой борьбы и рабочего движения и то, что мы бы назвали сегодня марксистской социологией. Идеологические моды менялись: Троцкий, Бухарин, Сталин, — люди к этому привыкали, но знания фактов у них не было. В 1934 году была восстановлена так называемая «гражданская история» по прямому указанию Сталина. Но идеологическое содержание осталось прежним. Все, кто прошел советскую школу, помнят, как преподавалась история, прежде всего с точки зрения идеологии: пятичленная смена общественно-экономических формаций и прочее. Но мало что говорилось о реальных исторических событиях.

А может быть, дело еще и в быстрой смене парадигм: в советское время нам рассказывали, какие замечательные были большевики и как плохо было при царе, потом стали рассказывать ровно противоположное, и вот сегодня рассказывают, как плохо было в девяностые… Отсюда делается вывод: историю каждое новое поколение правителей переписывает «под себя», значит, никакого объективного исторического знания нет. Ну, а заодно достается и прочим гуманитарным наукам.

– Главные причины — общее незнание и дикость. Люди в принципе не понимают, что такое история. Тот же самый академик Фоменко и его присные в силу гуманитарной необразованности не в состоянии понять, что такое исторический источник и как с ним работать, а ведь это альфа и омега исторической науки. Этому, кстати, никогда не учили в советской школе: нам, и в том числе будущему академику Фоменко, давали препарированную информацию. Самые базовые понятия: критика источника и текстология — в школе даже не упоминались. И в результате он свято убежден, что история — это просто перечисление событий, которое можно взять откуда угодно.

Например, он берет описание солнечного затмения, на котором строит многие свои выводы, у Фукидида, но цитирует не древнегреческий оригинал, а русский перевод. Но если бы он был академиком Императорской Российской академии наук, пусть даже и математиком, такое бы ему не пришло в голову. Он знал бы греческий.

Или, к примеру, он предлагает сравнить три источника: Лаврентьевскую летопись, «Историю казаков» Гордеева (текст XIX века, полный легенд) и современный вузовский учебник по истории. И про них он говорит: «сравним три источника». Со мной вместе в школе преподавал математику один поклонник Фоменко, и ему невозможно было объяснить, что нельзя просто так взять и сравнить даже две летописи, потому что одна может быть банально списана с другой или иметь с ней общий источник. Это не иксы и игреки, которые можно выстраивать в уравнении.