Часть вторая Царство теорий 7 страница

Пройдя по мощеной дорожке, они увидели за стеной старинный особняк.

– Похоже, это единственный жилой дом во всей округе. Подожди меня здесь.

Яэль подбежала к массивным воротам. Она отыскала щель, через которую смогла разглядеть особняк, и быстро вернулась к Томасу.

– Там огромный парк… и машина Лангина.

– Отлично. Давай обойдем дом, поищем, где можно перелезть через… это, – ответил Томас, окидывая взглядом пятиметровую стену.

Они вернулись по улице, которая вела к церкви, спустились по лестнице на утоптанную дорожку. С этой стороны холм до самой реки порос лесом, сквозь густую листву виднелось несколько крыш. Стена тут была в очень плохом состоянии, цемент крошился и выветривался из щелей между выступающими камнями. По ним можно было легко взобраться наверх. Яэль и Томас переглянулись.

Однако они были здесь не одни. Четверо подростков сидели на ступенях. Они оживленно болтали, не обращая внимания на великолепный пейзаж. Томас подошел к ним:

– Привет! Я недавно приехал сюда и собираюсь купить дом. Вы не знаете, кто там живет? Мне нравится эта халупа.

Парень с длинными волосами, собранными в хвост, встал и крикнул в сторону леса:

– Эй, Антуан! Иди сюда! На пару минут!..

Через несколько секунд из кустов вылез взъерошенный парень в перепачканной землей футболке с надписью «Rammstein». За ним показалась какая-то девушка.

– Чего тебе? – спросил Антуан приятеля.

– Ты же знаешь город – скажи, кто здесь живет?

– Я тебе что, справочная?

– Это для них, – сказал длинноволосый и кивнул в сторону Томаса и Яэль. – Они хотят купить этот дом.

Антуан пожал плечами:

– Да без разницы, все равно не знаю!

Томас подошел к нему:

– Ты не видел, сколько человек там живет?

– Я видел только какого-то угрюмого дядьку. Он старый, и я бы на вашем месте просто подождал: возможно, дом скоро выставят на продажу. Ну, вы понимаете, о чем я.

– Понимаю. Спасибо, приятного вечера. – Томас отошел, потом обернулся и спросил: – Ты, случайно, не знаешь, нет ли у этого дядьки собак? У моей жены на них аллергия, мне хотелось знать заранее, если мы соберемся зайти.

– Не, собак я там не видел… Зато туда ведет старый подземный ход. – Антуан указал в сторону самой заросшей части склона. – Отсюда его не видно, но он широкий и выходит прямо в сад.

Томас задумался. Если что-то пойдет не так, мальчишки могут сказать, что видели их…

– Да нет, ладно… Спасибо! – поблагодарил он Антуана и вернулся к Яэль. – Я бы все-таки хотел знать, с кем мы имеем дело, – настаивал Томас. – Нужно где-то поесть и навести справки об этом доме. Может, ребята тем временем разойдутся.

– А если Лангин уйдет?

– Мы можем проследить за ним и узнать, к кому он приезжал.

Вернувшись в центр города, они нашли компьютерный магазин, хозяин которого разрешил воспользоваться Интернетом. На сайте «Белые страницы»^[16] Томас по адресу особняка быстро нашел имя его владельца и номер телефона. В доме за церковью жил некий Серж Люброссо.

Томас проверил, не встречалось ли это имя еще где-нибудь в Интернете, но поиск не дал результатов. Поблагодарив владельца магазина, они отправились бродить по городу, обсуждая план действий. И Томас, и Яэль были согласны, что явиться к Люброссо под видом покупателей дома – плохая идея. Также не стоило задавать вопросы по телефону или вламываться в дом как воры-домушники. Судя по всему, Люброссо был законопослушным гражданином.

– Все же меня удивляет, что он весь такой белый и пушистый! – воскликнула Яэль. – Что тогда делает у него Лангин?

Из крошечной пиццерии на тихой улочке доносился вкусный запах. Томас и Яэль купили пиццу на вынос и сели на край тротуара. Вечерело. Вдруг, едва успев проглотить кусок, Томас встал и снова вошел в пиццерию. Оказалось, что хозяин принимает заказы со всего Эрбле и знает дом за церковью, но о его владельце ему мало что известно, только имя. Томасу так ничего и не удалось выяснить.

Когда они возвращались к машине, Яэль заметила старушку, благодарившую высокого мужчину в очках, который укреплял на окне объявление «Продается». На табличке были указаны название агентства: «ИммоНико» – и номер телефона.

– Как мило, что вы приехали! Ведь уже так поздно, – говорила старушка.

– Никаких проблем, мадам. Я рад оказать вам услугу.

Агент по недвижимости был в отличном настроении, и Яэль решилась попытать удачи:

– Здравствуйте! Извините, я хотела узнать…

Мужчина обернулся, и его улыбка стала еще шире, когда он увидел, что к нему обращается симпатичная девушка.

– «Нико – лучшая информация для вас!» Это мой девиз, – подмигнул он. И уже более серьезно спросил: – Чем могу быть полезен?

– Я видела большой особняк за церковью… Говорят, он не продается, но я хотела спросить: может быть, вы знаете, кто там живет? Вдруг…

– Особняк за церковью? Нет, не думаю, что он его продаст. Владелец очень несговорчив. Я уже предлагал ему хорошую цену, но увы!

– Вы его знаете?

– Как сказать… – Нико пожал плечами. – Месье Люброссо не очень-то общителен. Но кое-что о нем известно. Все окрестные дети его боятся. У них даже есть что-то вроде игры: кто отважится подойти к дому Люброссо? Но никого из них вы не заставите войти внутрь! Они до смерти боятся старика.

– Почему? Он стреляет по ним солью?

Нико оглянулся, потом нагнулся к уху Яэль и зловеще прошептал:

– Хуже! Он занимается черной магией!

Яэль прыснула со смеху.

– Не смейтесь! – Мужчина тоже улыбнулся. – Любой ребенок скажет вам, что Люброссо колдун!

Яэль вдруг почувствовала тревогу.

– Он пенсионер, да? Наверное, привязан к своему дому…

– Нет, Люброссо еще работает. У него завод на востоке Парижа, он делает зеркала.

Яэль вздрогнула:

– Простите?

– У месье Люброссо завод, – повторил Нико, – он делает зеркала для всего города – для мэрии, школы, культурных центров…

Ошарашенная Яэль поблагодарила мужчину и хотела вернуться к Томасу, но сперва ей пришлось взять визитную карточку и выслушать массу комплиментов по поводу своей внешности.

Яэль рассказала Томасу, что ей сказал агент по недвижимости.

– Значит, Люброссо не просто сообщник, – задумчиво сказал Томас. – Люброссо – босс Лангина. Думаю, нам все-таки придется его навестить.

У высокой стены, окружавшей мрачный особняк, мерцали светлячки. Подростки ушли, и церковь мрачно смотрела сквозь темные витражи на полуразрушенные могильные плиты.

Уже час, как наступила ночь. Яэль ощупывала камни, выбирая, куда поставить ногу, чтобы перелезть через стену, когда Томас окликнул ее. Пробравшись сквозь заросли папоротника, он начал быстро спускаться по холму, однако рана на бедре напомнила о себе, и ему пришлось замедлить шаг.

– Ты хочешь найти подземный ход?

– Да, но это не так-то просто…

Вдруг в нескольких метрах от дороги между деревьев показался туннель. Он начинался под пригорком и выходил на поверхность уже в саду вокруг особняка. Ход был не очень длинным, и, войдя в него, Яэль увидела впереди другой его конец. Томас и Яэль выбрались наружу. В черном зеркале пруда отражалась бледная луна. Дом с запавшими глазницами оконных проемов и кривым оскалом крыльца напоминал гигантский череп. Темный, с потрескавшимися стенами, особняк словно сгорбился под собственной тяжестью. Окна на первом этаже по обе стороны от входа были освещены, слабый свет падал на клумбы. Яэль и Томас осторожно двинулись вперед. С другой стороны к зданию примыкала застекленная терраса, которой на вид было не меньше ста лет. Она была похожа на мыльный пузырь в каркасе из ржавого металла и, казалось, сошла со страниц романа Жюля Верна.

Яэль и Томас осторожно заглянули внутрь. То, что они увидели, больше всего было похоже на заброшенный антикварный салон. Между темно-красными бархатными диванами с выцветшей обивкой беспорядочно громоздились старинные столы, круглые одноногие столики и пюпитры, готовые рухнуть под тяжестью причудливых безделушек. Здесь были старинный секстант, подзорная труба, части доспехов, старинные книги, гобелены, свернутые в рулоны морские карты… Все было свалено кучами, покрыто пылью и тленом.

Дверь была открыта. Изнутри доносился скрипучий звук граммофона, играющего старую мелодию Кола Портера. Две небольшие лампы с абажурами рубинового стекла еле освещали террасу.

Лангин и Люброссо сидели за столом. Люброссо пил кофе, рядом с Лангином стояла рюмка. Хозяин дома в полутьме выглядел устрашающе: худой, бледный старик с крючковатым носом и тонкими губами. Если бы не огонь в глазах, он казался бы мертвым. Борис Карлофф^[17] или Бела Лугоши^[18], подумала Яэль, поддавшись мрачному настроению этого места.

– Надо подойти ближе, – прошептала она.

Томас взглядом указал на тростник, росший почти под самым окном, и они стали пригнувшись продвигаться к зарослям. Теперь им было лучше слышно музыку и хриплый голос Люброссо.

–…в девятнадцать лет. Это моя внучатая племянница. Хотя ее мать считает, что она чересчур легкомысленна.

Внезапно Лангин встал. Он подошел к открытой двери и встал на пороге, меньше чем в двух метрах от Яэль и Томаса. Выглядел он измученным. Достав из кармана джинсов пачку сигарет, он закурил, глубоко затягиваясь. Если бы он чуть-чуть повернулся, то заметил бы, что почти у самых его ног притаились два человека. Яэль стиснула руку Томаса. Нужно было отступать. Она осторожно оперлась на левое колено и локти и начала медленно отползать. Сухие стебли зашуршали. Томас дернул Яэль за рукав, чтобы она остановилась.

– Хорошо. Что мне делать завтра? – раздраженно спросил Лангин.

Раздался голос Люброссо:

– Я уже сказал, вы должны скрыться! Надеюсь, вас еще не успели выследить. Уезжайте за границу или в провинцию, куда угодно… Прочь из города.

– Меня это не очень-то устраивает, – пробурчал Лангин.

– Ну, знаете ли!.. Я нашел вам работу на четыре месяца, а вместо благодарности вы взяли и явились сюда, да еще без предупреждения!

– Эй, полегче! Вы наняли меня только для того, чтобы я всегда был под рукой. – Лангин передразнил Люброссо: – «Соберитесь, Лангин, будьте в форме, возможно, завтра – ваш день!» Да вы просто водили меня за нос!

– Но вам хорошо платили.

– Этого мало! Если мне придется уехать, мне нужны настоящие деньги, а не эти гроши!

Яэль почувствовала, как Томас напрягся. Он был готов вскочить и наброситься на Лангина. Она с трудом удержала его.

– Вы даже не сказали, зачем я разыгрывал этот спектакль! У меня такое ощущение, что я пешка в чьей-то игре…

– Таков наш общий удел, – невозмутимо ответил его собеседник. Он поставил чашку на низкий столик, открыл изящную деревянную шкатулку и осторожно достал золотой перстень с переливающимся камнем. – Скажите, месье Лангин, вы верите в колдовство?

– Колдовство? Вот еще! Это просто фокусы, чтобы морочить голову идиотам! Средневековая чушь, которую выдумали, чтобы отправлять на костер неугодных.

Люброссо грустно кивнул, поглаживая перстень:

– Жаль… Взгляните, это великолепное украшение не просто перстень. Это волшебное кольцо. В той стране, откуда я его привез, верят, что оно может убивать. По приказу того, кто его носит… Невероятно, да?

Лангин устало вздохнул.

– Допустим, я поверну его в вашу сторону, – вкрадчиво говорил Люброссо, – и пожелаю вашей смерти. Что, по-вашему, случится?

Лангин вынул изо рта сигарету и пожал плечами.

– Ничего! Nada^[19]! – сказал он, выпуская дым. – Вы уже это сделали, и ничего не произошло. Все это чепуха.

Люброссо пристально смотрел на него. Воздух был наэлектризован, что-то происходило. Люброссо выглядел очень странно, его глаза сверкали. Вдруг Лангин схватился за грудь, его лицо исказилось, из горла вырвался хрип, и он согнулся пополам. Пытаясь удержаться на ногах, он взмахнул руками и рухнул. Его пальцы свело судорогой, на губах выступила кровавая пена. Яэль вцепилась в Томаса. Лангин лежал на полу, его глаза были обращены прямо на них. Он бился в агонии, жизнь покидала его. Наконец он затих.

Яэль била дрожь, она закрыла лицо руками. Она рванулась, чтобы убежать, но Томас удержал ее. Вжавшись в траву, Яэль увидела Люброссо, стоявшего совсем рядом, на пороге террасы. Он бесшумно подошел к Лангину и убедился, что тот мертв.

Старик был гораздо выше, чем показалось сначала. Седой великан в халате из черного и красного шелка, похожем на плащ оперного злодея.

– Нужно уважать древние легенды, – сказал Люброссо, стоя над трупом и поглаживая перстень.

Темная фигура Люброссо, стоявшего на пороге освещенной веранды, отбрасывала в сад длинную тень. Пошевелив ногой тело Лангина, Люброссо вернулся на веранду, убрал перстень в шкатулку и взял стопку старых бумаг, сваленных на буфете.

Яэль повернулась к Томасу:

– Ты видел то же, что и я? Теперь я точно иду в полицию.

– Нет, подожди, – прошептал Томас. – Теперь тебе придется рассказать не только о говорящих Тенях, но и о старике, убивающем с помощью волшебного перстня! Представляешь, что они скажут? Тебя просто отправят в дурдом!

Тут снова раздался хриплый голос Люброссо, говорившего по телефону:

– Извините за поздний звонок, но у меня тут небольшая проблема. Нет, ничего страшного. Вечером ко мне приехал Лангин, он был слегка напуган… Да, она проникла на завод. Сегодня днем. Это не было предусмотрено… С Лангином я разобрался. Нет, почему пуля? У меня же нет оружия. Я отлично знаю, что это не входило в наши планы, но нужно было что-то делать. Пришлите кого-нибудь его убрать. – Люброссо изо всех сил сдерживал раздражение. – Лангин был мелкой сошкой. Нужно просто подделать документы, и никто не станет копаться в обстоятельствах его… Да, абсолютно. – Некоторое время он слушал, затем переспросил: – Через час, вы сказали? Хорошо. Я жду вашего человека. А что делать с ней? Лангин сорвал наши планы, но, я уверен, есть способы…

Яэль напряглась.

– Да. Она больше не появляется у себя дома. Я должен был передать ей следующее сообщение через компьютер, но теперь не могу этого сделать. – Люброссо пригладил седые волосы. – Хорошо. Тогда все остальное я поручаю вам. Не волнуйтесь, я сожгу все сообщения. Важно, чтобы она получала их постепенно. На этот раз это заденет ее за живое. Когда дело касается семьи, никто не остается равнодушным…

От волнения Яэль не заметила, что высунулась из укрытия. Томас потянул ее назад и взглядом приказал сидеть тихо.

– Да, я немедленно их уничтожу. Жду вашего человека. До свидания.

Люброссо повесил трубку и, глубоко вздохнув, сел в вольтеровское кресло. Минуты текли одна за другой, старик не шевелился. Яэль хотела только одного: наброситься на него. Ее душила ярость.

Из всей семьи у нее остался только отец. Пока он в Индии, они до него не доберутся: слишком большая страна, а отец не из тех, кто часто звонит родным, чтобы поделиться новостями. Они его не найдут. Три недели или даже месяц можно жить спокойно.

Она соберет доказательства, и тогда Люброссо заплатит за все.

Труп Лангина! Вот что может стать доказательством!

Но Яэль не была в этом уверена на сто процентов. Даже если Люброссо обвинят в убийстве Лангина, нет никаких гарантий, что полиция сможет найти его сообщников. Яэль ничего не понимала в телефонной связи. Может ли полиция проследить, куда звонил Люброссо, если звонок был сделан со стационарного телефона? А если номер в «красном списке»?

Все это было очень рискованно, а ведь речь шла о ее жизни и, возможно, о жизни ее отца. При мысли об этом ярость Яэль возросла.

Люброссо неподвижно сидел в кресле. Томас потянул Яэль за рукав: пора было уходить. Она отчаянно замотала головой. Томас настаивал, но она одними губами произнесла: «Нет!» Томас закатил глаза.

Яэль не знала, сколько времени прошло, но Люброссо наконец встал, подошел к письменному столу и выдвинул ящик. Яэль подползла ближе, чтобы лучше видеть, и задела ногу Лангина. От него исходило странное тепло. Мертвец смотрел на нее пристально, даже похотливо, на губах у него появилась пена, щека отвисла. Запах плохо переваренной пищи ударил Яэль в нос. Мне это кажется. Он только что умер и еще не мог начать разлагаться.

Подобравшись ближе, Яэль теперь увидела, что письменный стол Люброссо покрыт резьбой, по всему периметру плясали маленькие чертики. Люброссо взял несколько листков и подошел к мраморной консоли, на которой стояла чаша для святой воды. Он бросил в нее листки, огляделся и вылил в чашу все содержимое графина, стоявшего на столе, щелкнул зажигалкой. Пламя вспыхнуло с тихим гудением, бросая на лицо Люброссо синие отсветы. Старик постоял, глядя в огонь, потом быстро ушел в дом.

Яэль молнией бросилась на веранду. Томас и глазом не успел моргнуть, а она уже осторожно пробиралась среди нагромождений мебели, среди сваленных кучами странных предметов, мимо висевших на стенах прутьев лозоходцев, которые слегка раскачивались, потревоженные сквозняком.

Листки в чаше догорали, большая их часть превратилась в пепел. Яэль выхватила уцелевшие бумаги из огня, взметнулся вихрь искр. Томас подавал ей отчаянные знаки.

– Уходи! Уходи оттуда! – шептал он.

Не обращая на него внимания, Яэль принялась искать телефон Люброссо. Она хотела узнать, куда он звонил. Вдруг на экране остался последний набранный номер или можно будет нажать кнопку повтора?.. Роясь в хламе, Яэль подняла какую-то книгу и увидела под ней бакелитовый аппарат 1950-х годов с диском для набора номера.

Увидев, что Яэль не собирается уходить, Томас тоже проскользнул на веранду. Он хотел увести Яэль, но тут его внимание привлекла шкатулка, откуда Люброссо достал смертоносный перстень. Томас поднял крышку.

Перстень лежал на зеленой ткани и тускло отливал золотом. На ощупь он оказался тяжелым и холодным. Внимательно осмотрев его, Томас не заметил ничего особенного, хотя перстень выглядел старинным. Он осторожно положил кольцо на место, и тут его взгляд упал на рюмку Лангина. Томас понюхал ее: никакого подозрительного запаха, но на дне он заметил красный осадок.

– Яд, – прошептал он. – Старик просто устроил спектакль!

Он позвал Яэль.

– Пойдем! Вот-вот явится тот, кто должен убрать труп. Пора уносить ноги!

Яэль сунула уцелевшие бумаги за пазуху и пошла за ним к выходу, но напоследок обернулась, чтобы бросить последний взгляд на веранду. И увидела Люброссо. Старик только что вошел и еще не заметил непрошеных гостей. Яэль вытолкнула Томаса в сад, и они бросились наутек.

Садясь в машину, Томас поморщился от боли. Они оба запыхались и вспотели.

Томас спросил:

– Ну как, удалось хоть что-то спасти?

Яэль вытащила обгоревшие листки:

– Да, но немного.

– Ну что, поедем в полицию?

– Не знаю. Я решу, когда мы узнаем, что там написано. – Она посмотрела в глаза Томасу, и он понял, что ее нервы на пределе. – Люброссо говорил о моей семье. Если в дело вмешается полиция, есть риск, что они упустят Люброссо. Преступник останется на свободе, а я так и не узнаю, во что меня втянули.

Яэль включила в салоне свет. Томас выглянул из машины, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, но площадь перед церковью была пуста. Стояла полная тишина. Яэль рассматривала рассыпавшиеся в руках страницы и качала головой. На глазах у нее выступили слезы.

– Увы… Все сгорело.

Уцелела только часть одного листка. Его середина была сильно закопчена, но в тусклом свете лампочки Яэль удалось различить какие-то линии и завитки. Через некоторое время она разобрала одно слово:

«…вскипает вно…»

Потом:

«…дьявол…»

И наконец:

«…где Ад…»

Все равно непонятно. Яэль откинулась назад. Она так надеялась что-то узнать!..

– Дай-ка сюда, – попросил Томас.

Быстро осмотрев обгоревший листок, он согласился, что повода для оптимизма у них нет, но сказал:

– Не исключено, что мы все-таки сможем что-то разобрать.

– Как? Нам опять поможет твой друг-криминалист?

– Нет, свериться с картотекой – это одно, а нам нужна лаборатория.

– И где же мы ее возьмем?

– Придется заехать в салон красоты.

Яэль и Томас вернулись в гостиницу во втором часу ночи. Из окна их номера был виден сияющий огнями Париж.

Время шло. Гасла подсветка дворцов и памятников, здания одно за другим исчезали во тьме. Наступило раннее утро. В это время все в городе спят. Полуночники уже легли, вчерашний день безвозвратно ушел; первые ранние пташки спускаются в метро, ветер свободно гуляет по улицам, и его пока не заглушает шум машин.

В лобовом стекле черного джипа отражалась неоновая вывеска «Отель». В джипе сидели и терпеливо ждали двое.

Люк размял шею. Сегодняшнее бесконечное ожидание напомнило ему засады, в которых приходилось сидеть, когда он работал в отделе по борьбе с наркотиками. Уже три года, как он ушел из полиции, и ни разу не пожалел об этом.

Адреналина на новой работе было ничуть не меньше. Да что там, гораздо больше! Просто изменились цели, вот и все. А самое главное, появился простор для действий. И возможность жить на широкую ногу. Деньги, которые он теперь получал, нельзя было и сравнить с зарплатой полицейского. Столько плюсов! И всего два условия: не задавать лишних вопросов и терпеть таких сомнительных личностей, как Дмитрий.

Дмитрий дремал на соседнем сиденье. Он был украинцем, во Франции жил уже пять лет, не отличался разговорчивостью, не задавал вообще никаких вопросов и был очень «эффективным». Ходили слухи, что он уже не раз принимал участие в «зачистках».

Когда возникала проблема и все другие способы ее решения были исчерпаны, оставалась «зачистка». Говорили, что Дмитрий сам вызывался участвовать в подобных мероприятиях. Ему это нравилось. Он умел наводить ужас.

Дмитрий был наемником, его взяли по рекомендации. Как и большинство из них, подумал Люк. Почти все – бывшие военные, не новички в своем деле. Как, например, Мишель…

В стекло постучали. Дмитрий вздрогнул и выругался по-русски.

– На выход, – сказал Мишель, открывая дверь. – Объект обнаружен. Я только что получил подтверждение. Номер оплачен кредитной картой на имя Яэль Маллан. Ошибка исключена. За стойкой портье ключа нет, значит, она уже в номере.

Убедившись, что поблизости никого нет, Люк проверил оружие.

Они шли к гостинице. Профессионалы: убийственное сочетание силы, стальных нервов и опыта, который научил их никогда не полагаться на волю случая.

У Люка были особые причины участвовать в сегодняшнем деле: в катакомбах он обнаружил труп своего напарника. Яэль Маллан оказалась гораздо сильнее, чем они предполагали. Страх сделал ее опасной.

Люк действовал согласно единственному закону, который он уважал: око за око, зуб за зуб. Жизнь Яэль за жизнь его напарника. Та же участь ожидает парня, который с ней вместе. Тем хуже для него. Тогда, в метро, они его предупредили.

Свидетелей оставлять нельзя.

Они вошли в холл. Люк и Мишель вызвали лифт, Дмитрий подошел к стойке портье. Ночной дежурный вышел из маленькой комнатки:

– Добрый вечер! Чем могу…

Он увидел дуло пистолета и яркую вспышку. Легкий хлопок выстрела из пистолета с глушителем он уже не услышал. Его мозги разлетелись, заляпав ячейки для писем.

Дмитрий перепрыгнул через стойку и принялся рыться на столе. Нашел электронную карту-ключ, которая открывала дверь любого номер в отеле, перебросил ее своим напарникам. Те скрылись в кабине лифта. Дмитрий обыскал карманы убитого и забрал деньги, которые Мишель только что заплатил за информацию о постояльцах.

Люк прошел по коридору, вставил пропуск в замок, загорелась зеленая лампочка. Он плавно повернул ручку, и трое, озираясь, вошли в темную комнату. У каждого был девятимиллиметровый «зиг-зауэр» с глушителем.

Два человека мирно спали в своих постелях. Мишель первым открыл огонь. Грохот пуль, попадавших в мебель, производил больше шума, чем сами выстрелы. Спящих размазало по стенам, они даже не успели закричать.

* * *

Блог Камеля Назира.

Пятый отрывок

Теории о заговоре американского правительства против собственного народа многим кажутся бредом человека, одержимого манией преследования. Такое отношение к фактам свидетельствует о том, как быстро мы забываем, чему нас учит История.

Аллен Даллес. Что вы знаете об этом человеке? О нем просто «забыли». Операции «Пересмешник»^[20] и «Северный лес»^[21] – это для вас тоже пустой звук? А ведь речь идет о скандалах, гораздо более громких, чем Уотергейт! Из-за этой истории Даллес лишился работы, хотя официально считается, что его уволили после событий в заливе Свиней.

Меня пробирает дрожь, когда я думаю о таких людях, как Аллен Даллес. Он был руководителем ЦРУ и стоял у истоков операции «Пересмешник», целью которой было взять под контроль американские средства массовой информации. Он был организатором операции «Северный лес», целью которой была подготовка покушения на американских граждан, чтобы оправдать военное вторжение на Кубу. Шокирует то, что он был не одинок. Авторами проекта были крупнейшие военные чины. Они планировали атаку со взрывом на один из собственных кораблей, чтобы взвинтить напряжение и возложить всю ответственность за случившееся на Кубу. Они даже рассматривали возможность нападения на гражданские самолеты…

Это не вымысел. Это план, разработанный американскими генералами, чтобы у США появился повод напасть на Кубу! Это доказано. (Повторяю, проверьте сами! Есть рассекреченное в 1992 году донесение, которое сохранил лично Роберт Макнамара^[22]!) Но об этом почти не говорят! Можно подумать, что влиятельные лица информационных империй надели на журналистов намордник. В то же время мы узнаем, что правительство Блэра доверило хранение государственных документов, включая помеченные грифом «особо секретно», компании («ТНТ Экспресс Сервисес»), принадлежащей миллиардеру Руперту Мердоку, которому принадлежит медиагигант «Ньюз Корпорейшн», контролирующий канал «Фокс Ньюз», который поддерживает президента Буша… Есть о чем задуматься.

Когда думаешь об этих проектах, об убийстве Кеннеди, о лжи правительства, развязавшего войну во Вьетнаме, возникает немало вопросов и по поводу терактов 11 сентября…

Так ли непредсказуема была эта трагедия?

Сразу после терактов начались разговоры о том, чтобы перейти к активным действиям и дать отпор террористам.

Никто никогда не говорил, что Саддам Хусейн напрямую связан с террористами, но средства массовой информации приступили к необходимой подмене понятий в сознании американского народа – для того, чтобы оправдать нападение на Ирак.

Вторжение в Ирак сначала казалось невозможным, ведь во всеуслышание было заявлено: оплот исламского терроризма находится в Афганистане. Поэтому сперва, отвлекая общественное мнение, нужно было напасть на Афганистан – якобы, для того, чтобы обезвредить бен Ладена. Тогда почему туда отправили всего одиннадцать тысяч человек? «Это даже меньше, чем личный состав манхэттенской полиции!» – сказал Ричард Кларк, бывший советник Белого дома по вопросам борьбы с терроризмом. Этого хватит, чтобы свергнуть талибанский режим и поставить у руля Хамида Карзаи, но вряд ли достаточно, чтобы найти врага номер один. Заметим, что Карзаи связан с компаниями, имеющими отношение к правительству Буша… Еще один факт: придя к власти в Афганистане, он наконец разрешил построить нефтепровод, о котором так долго мечтали Соединенные Штаты…

Возникает вопрос: так ли уж хотели найти Усаму бен Ладена?

После первого покушения на башни-близнецы в 1993 году секретные службы знали, что ответственность за него лежит на Усаме бен Ладене и, главное, что королевская семья Саудовской Аравии разрешила этому террористу делать все, что он хочет, в обмен на некоторую стабильность внутри страны. В то время он находился в ссылке в Судане. В феврале 1996 года Билл Клинтон подписал приказ о проведении сверхсекретной операции, направленной на дезорганизацию «Аль-Каиды» и убийство бен Ладена. ЦРУ отвечало за выполнение этой операции, но утверждало, что не знает, где скрывается террорист.

А между тем в марте того же года Судан предложил выдать бен Ладена, чтобы улучшить отношения с США. Поразительно, но Соединенные Штаты отказались! Они сослались на то, что у них нет доказательств, чтобы его обвинить, и оставили его на свободе. ЦРУ, которое обычно не останавливается перед подтасовкой фактов и убийствами, совершенными при невыясненных обстоятельствах, не сделало ровным счетом ничего, чтобы схватить бен Ладена и бросить его в тюрьму. Судан просто изгнал террориста, и тот уехал в Афганистан.

А после этого США объявляют, что убьют бен Ладена, – и для этого нужно 11 000 человек… Это просто смешно, если вспомнить, сколько солдат участвовало в первой войне в Персидском заливе в 1990 году: 550 тысяч. Это было бы смешно, если бы предмет разговора не был так мрачен.

Но в 1990 году в Персидском заливе была нефть. А в Афганистане у Соединенных Штатов не было никаких интересов, кроме вышеупомянутого нефтепровода…