Сознательная стилизация или естественная неправильность речи
Прежде чем давать характеристику языку того или иного автора, необходимо понять, писал ли он таким языком просто потому, что иначе писать не умел, или таков был его сознательный выбор. Можно предположить, что галилейские евреи, не проходившие обучения в риторических школах, не владели правильным стилем греч. языка и что язык Евангелий, возможно, отражает греч. язык негреч. населения Палестины. Но в то же время нек-рые отрывки Евангелия от Луки (прежде всего Лк 1. 1-4) показывают, что писавший владел правильным лит. языком: до сих пор нерешенным остается вопрос, почему Лука после краткого вступления, написанного на правильном греч. лит. языке, переходя к повествованию о праведных Захарии и Елисавете, резко меняет стиль. Особый вопрос представляет лит. язык Евангелия от Иоанна, заметно отличающийся от простого и семитизированного языка Откровения Иоанна Богослова. Этот факт ставит перед учеными вопрос: мог ли один человек писать столь разными стилями? Возможно, что между написанием этих книг прошли десятилетия, и не владевший лит. греческим в молодости писатель на протяжении последующей жизни освоил его в достаточной степени.
Греческий или семитский
С одной стороны, НЗ в том виде, в каком мы его знаем, написан на греческом; с др.- явно, что в основе Евангелий лежат некоторые тексты (устные рассказы или даже письменные источники), бытовавшие среди первых христиан на арам. и/или древнеевр. языках. Среди возможных источников семитского влияния выделяются: 1) устное предание первых христиан из числа евреев; вероятно, это предание в отдельных случаях записывалось, как свидетельствуют и указания некоторых раннехристианских источников; 2) Септуагинта, древнегреч. перевод ВЗ, в котором мн. древнеевр. обороты речи были переданы дословно; 3) разговорная греч. речь населения Палестины, копировавшая мн. семит. конструкции.
Священный или разговорный язык
Язык Евангелий в ряде случаев сближается с языком Септуагинты, к-рый к I в. по Р. Х., вероятно, воспринимался иудеями как своего рода библейский греческий, отличный от языка светской лит-ры (напр., Иосифа Флавия и Филона Александрийского, писавших на нормативном лит. языке). В XVII в. возникла теория, согласно которой язык НЗ - особый «богодухновенный язык», «язык Св. Духа», как если бы евангелисты буквально записывали продиктованные им свыше тексты на особом языке (буквалистское понимание богодухновенности) (Kennedy. 1895; Hatch. 1889; см. также ст. Герменевтика библейская). Однако новейшие открытия папирусов новозаветного периода показали, что мн. черты языка НЗ были характерны для неформального (разговорного и делового) языка Вост. Средиземноморья в целом. В результате появились утверждения, что НЗ якобы написан на просторечном языке, что также не соответствует действительности, хотя элементы просторечия в нем имеют место (Deissmann. 1908).
В кон. XX в. к описанию языка НЗ подключается социолингвистика; в частности, к нему применяется такое понятие, как «регистр»,- предполагается, что авторы могли переходить от высокоторжественного стиля к разговорному языку, т. е. сознательно пользовались разными лингвистическими и стилистическими элементами в зависимости от задач, к-рые перед ними стояли (Porter. 2000). Более или менее полное согласие достигнуто в признании следующих положений: язык Евангелий (как и всего НЗ) в целом ближе всего к разговорному койне эллинистического и эллинистически-рим. времени. Владение лит. греч. языком у писателей НЗ варьируется (в Евангелии от Луки заметнее владение лит. разновидностью койне); язык Евангелий на уровне синтаксиса и лексики окрашен разного рода семитизмами. Большинство исследователей проявляют осторожность в отнесении семит. черт к «арамеизмам» или «гебраизмам».