Глава 1. €

“Часть вторая” начинается с описания последствий послереволюционных потрясений:

Но вот, насытясь разрушеньем

И наглым буйством утомясь,

Нева обратно повлеклась,

Своим любуясь возмущеньем

И покидая с небреженьем

Свою добычу.

Принадлежа к высшему сословию и хорошо представляя, что такое “русский бунт, бессмысленный и беспощадный”, поэт стремился донести до читателя в поэтической форме некие, скорее всего внелексические образы, которые вставали перед ним, как “воспоминание” о будущих испытаниях, через которые должна будет пройти Россия прежде чем она избавится от периферии библейского знахарства.

Так злодей,

С свирепой шайкою своей

В село ворвавшись, ломит, режет,

Крушит и грабит; вопли, скрежет,

Насилье, брань, тревога, вой!..

И, грабежом отягощенны,

Боясь погони, утомленны,

Спешат разбойники домой,

Добычу на пути роняя.

Участвовало ли в революционных погромах и разграблениях еврейство? Несомненно! Более того, оно, как правило, их возглавляло, чтобы после того, как эмоции бездумно бунтовавшей толпы утихнут, на плечах её, словно пена на гребне волн, прорваться к власти[39]. Такими видел Пушкин послереволюционные события и такими они были в реальной истории России.

Вода сбыла, и мостовая

Открылась, и Евгений мой

Спешит, душою замирая,

В надежде, страхе и тоске

К едва смирившейся реке.

Возбудить революционный пафос, запустить разрушительные процессы в толпе много проще, чем остановить их и ввести в русло созидания. Потому-то река после наводнения, как образ народа после эмоционального подъема, вспышек разрушительной ненависти к угнетателям — “едва смирившаяся”.

Торжество победы эмоционально взвинченной толпы в любой революции всегда иллюзорно, поскольку плоды её достаются паразитам — пене, покрывающей волны народного гнева, который прежняя правящая верхушка воспринимает, как беспричинную злобу:

Но, торжеством победы полны

Еще кипели злобно волны,

Как бы под ними тлел огонь,

Еще их пена покрывала,

И тяжело Нева дышала,

Как с битвы прибежавший конь.

Последними двумя строками поэт снимает внешнее противоречие между уже ставшим привычным по прежним произведениям образом толпы — конем, (например, конь Руслана в поэме “Руслан и Людмила”), и водами Невы в “Медном Всаднике”. Либеральная интеллигенция и её древняя основа— еврейство — и есть пена всех революционных волн. Поначалу народ любуется ею:

Поутру над её брегами

Теснился кучами народ,

Любуясь брызгами, горами

И пеной разъяренных вод.

Последняя фраза очень точно определяет предреволюционное состояние толпо-”элитарного” общества, каким и было оно в начале века в России. Раскачивая государственный корабль, эта “пена” легко и быстро адаптируется к смене курса (лево — право руля), который разрабатывают посвященные штурмана, а озвучивают якобы независимые капитаны — руководители партий. Отсюда всем знакомые по песне советских времен слова: “Партия — наш рулевой”. Но на настоящем корабле даже матросу известно: рулевой курс кораблю не прокладывает. Это дело штурманов, привилегированной части командного состава.

Главное для еврейства — своевременно перебежать слева на право или справа на лево. Самостоятельно они неспособны на этот маневр: нужен перевозчик.

Евгений смотрит: видит лодку;

Он к ней бежит как на находку;

Он перевозчика зовет —

И перевозчик беззаботный

Чрез волны страшные охотно

Его за гривенник везет.

Появился перевозчик беззаботный — образ глобального предиктора. Почему же у него столь странный эпитет: беззаботный? Выше было показано, что трансформация древнеегипетского жречества в глобальную иерархию знахарей, использующих знания об устройстве мира в своекорыстных целях, привела современную технократическую цивилизацию на грань катастрофы, экологической как минимум. «... Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых» (Новый Завет, Павел, 1-е Коринфянам, 14:33), что наряду с безответственностью и беззаботностью глобального знахарства знаменует его Богоборческие цели по отношению к жизнеустройству на планете Земля.

Почему за гривенник? Церковная иерархия живет “десятиной” — десятой частью всего, создаваемого производительным трудом общества. Всякая церковь (католическая, лютеранская, протестантская, православная) вне зависимости от того понимает она это или нет — открытая периферия глобального знахарства, которое легитимно по отношению к древнеегипетскому жречеству. Поэтому церковные иерархии, как правило, ведут споры меж собой и представителями других религиозных конфессий только по догматам и канонам вероучений, но любая молитва вне зависимости от того, к какой конфессии принадлежит верующий, заканчивается словом Аминь! Амен!... Амон!? А главное — ни одна из церквей никогда открыто не отвергла расистскую доктрину “Второзакония-Исаии”. Но более того, в их символах веры нет ни единого слова Христа, а из священного писания устранено и само Благовестие Миру Иисуса Христа, подмененное «святыми благовествованиями» от четырех апостолов[Âíóòðåííè55] . Так, при желании, можно увидеть одного и того же истинного хозяина всех спорящих меж собой по догматам вероучений различных церквей.

Об этом же говорит и тот факт, что в Риме времен Помпея верховный жрец обращался к богине Изиде на египетском языке, а современный Римский папа имеет название такое же как у верховного жреца Древнего Рима — Верховный понтифик. Да и тиара “наместника” Христа на земле — точная копия головного убора древнеегипетского фараона, также считавшего себя богом. Так что вне зависимости от целей или желаний иерархов любой религиозной конфессии, замкнутой на библейскую концепцию, все они платят свой “гривенник” глобальному перевозчику за свое “легитимное” право перебираться “чрез волны страшные” национальных толп в глобальном историческом процессе.

Левиты и раввины не составляет здесь исключения, хотя у них есть в этом движении свои особенности и “привилегии”.

И долго с бурными волнами

Боролся опытный гребец,

И скрыться вглубь меж их рядами

Всечасно с дерзкими пловцами

Готов был челн — и наконец

Достиг он берега.

Несчастный ...

Почему же Евгений несчастный? В чем причина несчастья еврейства? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придётся понять второй и третий смысловой ряд образа Невы в период её наводнения.

В первой части поэмы мы были свидетелями, как Нева во время наводнения пошла вспять. Согласно первому смысловому ряду[Âíóòðåííè56] это означает, что изменилось направление течения, изменилось и обозначение берегов: правый берег стал левым; левый — правым.

Согласно второму смысловому ряду, Нева — образ толпы, под влиянием западных веяний-ветров, неожиданно изменившей умонастроение от спокойно-патриархальных к бурно-революционным, разрушительным.

Но есть в поэме и третий смысловой ряд, согласно которому Нева (“река времен”) в период смены направления течения — образ качественного изменения меры соотношения эталонных частот биологического и социального времени в глобальном историческом процессе.

Это, неизвестное ранее явление, соответствующее качественно новому информационному состоянию, в которое с середины ХХ столетия вошло человечество, следует пояснить особо.

По­ве­ден­че­ские ре­ак­ции лю­бой сис­те­мы на воз­дей­ст­вие внеш­ней сре­ды стро­ят­ся на ос­но­ве ин­фор­ма­ци­он­но­го обес­пе­че­ния, свой­ст­вен­но­го ка­ж­дой из них. Это по­ло­же­ние спра­вед­ли­во по от­но­ше­нию и к жи­вым ор­га­низ­мам. В жи­вот­ном ми­ре ин­фор­ма­ци­он­ное обес­пе­че­ние по­ве­де­ния нау­ка на­зы­ва­ет, во-пер­вых, ин­стинк­та­ми и без­ус­лов­ны­ми реф­лек­са­ми, ко­то­рые пре­до­пре­де­ле­ны ге­не­ти­че­ски для ка­ж­до­го из ви­дов; и, во-вто­рых, ус­лов­ны­ми реф­лек­са­ми, в ко­то­рых от­ра­жен персональный опыт жи­во­го ор­га­низ­ма по адап­та­ции к сре­де оби­та­ния, и ко­то­рый не на­сле­ду­ет­ся ге­не­ти­че­ски при сме­не по­ко­ле­ний.

Чем вы­ше ор­га­ни­зо­ван­ность био­ло­ги­че­ско­го ви­да, тем боль­ше до­ля и аб­со­лют­ный объ­ем ге­не­ти­че­ски не ­на­сле­дуе­мой ин­фор­ма­ции в со­ста­ве ин­фор­ма­ци­он­но­го обес­пе­че­ния по­ве­де­ния его осо­бей.

У наи­бо­лее высокоорганизо­ванных ви­дов ге­не­ти­че­ски пе­ре­да­вае­мая про­грам­ма раз­ви­тия его осо­бей пре­до­пре­де­ля­ет "дет­ст­во". В те­че­ние "дет­ст­ва" ро­ди­те­ли и/или стар­шие по­ко­ле­ния в це­лом фор­ми­ру­ют в под­рас­таю­щем по­ко­ле­нии ге­не­ти­че­ски не ­пе­ре­да­вае­мые ус­лов­ные реф­лек­сы, от­ра­жаю­щие опыт стар­ших живущих по­ко­ле­ний.

Че­ло­век Ра­зум­ный, как био­ло­ги­че­ский вид, при та­ком взгля­де от­ли­ча­ет­ся от жи­вот­но­го ми­ра пре­ж­де все­го тем, что бла­го­да­ря уст­ной ре­чи, изо­бра­зи­тель­но­му ис­кус­ст­ву, пись­мен­но­сти и т.п. — ка­ж­до­му вхо­дя­ще­му в жизнь по­ко­ле­нию дос­ту­пен для ос­вое­ния не толь­ко опыт и жиз­нен­ные на­вы­ки жи­ву­щих взрос­лых по­ко­ле­ний, но в той или иной сте­пе­ни доступны и за­фик­си­ро­ван­ные куль­ту­рой[40] опыт и жиз­нен­ные на­вы­ки ушед­ших из жиз­ни по­ко­ле­ний.

В та­ком ви­де­нии ин­фор­ма­ци­он­ное со­стоя­ние об­ще­ст­ва мож­но оп­ре­де­лить: на уров­не био­сфер­ной обу­слов­лен­но­сти — ге­не­ти­че­ски воспринятая от про­шлых по­ко­ле­ний ин­фор­ма­ция всех в нем жи­ву­щих; на уров­не со­ци­аль­ной обу­слов­лен­но­сти — ге­не­ти­че­ски не ­пе­ре­да­вае­мая ин­фор­ма­ция, хра­ни­мая па­мя­тью жи­ву­щих, а так­же за­фик­си­ро­ван­ная на по­ро­ж­ден­ных об­ще­ст­вом ма­те­ри­аль­ных но­си­те­лях[41] ин­фор­ма­ции, т.е. в па­мят­ни­ках куль­ту­ры, на­хо­дя­щих­ся в упот­реб­ле­нии[42] хо­тя бы у од­но­го из лю­дей.

В на­стоя­щем кон­тек­сте, куль­ту­ра — вся ге­не­ти­че­ски не­на­сле­дуе­мая ин­фор­ма­ция, хра­ни­мая об­ще­ст­вом и пе­ре­даваемая от по­ко­ле­ния к по­ко­ле­нию на ос­но­ве со­ци­аль­ной ор­га­ни­за­ции (общественного уклада жизни). Ин­фор­ма­ци­он­ное со­стоя­ние об­ще­ст­ва — это со­стоя­ние ин­фор­ма­ци­он­но­го обес­пе­че­ния его по­ве­де­ния, обу­слов­лен­ное био­ло­ги­че­ски и со­ци­аль­но (куль­ту­ра). При этом ге­не­ти­че­ски обу­слов­лен по­тен­ци­ал ос­вое­ния куль­тур­но­го на­сле­дия пред­ков и его даль­ней­ше­го пре­об­ра­зо­ва­ния ка­ж­дым но­вым по­ко­ле­ни­ем, хотя сами культурные достижения генетически и не передаются.

Жизнь об­ще­ст­ва — это про­цесс об­нов­ле­ния его ин­фор­ма­ци­он­но­го со­стоя­ния, про­те­каю­щий и на уров­не фи­зио­ло­гии обмена веществ в процессе зачатия детей, и на уров­не преобразований куль­ту­ры об­ще­ст­ва. В нем на уров­не био­сфер­ной обу­слов­лен­но­сти при сме­не по­ко­ле­ний в ге­неа­ло­ги­че­ских ли­ни­ях об­нов­ля­ют­ся ком­би­на­ции ге­но­ко­дов, т.е. ге­но­ти­пы мно­же­ст­ва жи­ву­щих осо­бей ви­да Че­ло­век Ра­зум­ный. На уров­не со­ци­аль­ной обу­слов­лен­но­сти идет про­цесс об­нов­ле­ния при­клад­но­го тео­ре­ти­че­ско­го зна­ния и на­вы­ков, вслед­ст­вие ко­то­ро­го но­вые тех­но­ло­гии и тех­ни­че­ские ре­ше­ния вы­тес­ня­ют преж­ние ре­ше­ния то­го же са­мо­го на­зна­че­ния и в це­лом рас­ши­ря­ет­ся мно­же­ст­во тех­но­ло­гий и тех­ни­че­ских ре­ше­ний.

Мож­но го­во­рить о ско­ро­сти течения про­цес­са ин­фор­ма­ци­он­но­го об­нов­ле­ния как на уров­не био­сфер­ной обу­слов­лен­но­сти, так и на уров­не со­ци­аль­ной обу­слов­лен­но­сти.

В ка­че­ст­ве ме­ры ско­ро­сти на уров­не био­сфер­ной обу­слов­лен­но­сти мож­но взять сред­не­ста­ти­сти­че­ский воз­раст ро­ди­те­лей при ро­ж­де­нии у них пер­во­го ре­бен­ка; ли­бо про­дол­жи­тель­ность ак­тив­ной, т.е. тру­до­вой жиз­ни; ли­бо вре­мя, в те­че­ние ко­то­ро­го про­ис­хо­дит 50 %-ное (или иное ста­ти­сти­че­ски стан­дарт­ное) об­нов­ле­ние по­пу­ля­ции и т.п. Но все эти ве­ли­чи­ны вза­им­но свя­за­ны ста­ти­сти­че­ски и гра­ни­цы их из­ме­не­ния био­ло­ги­че­ски пре­до­пре­де­ле­ны нор­маль­ной ге­не­ти­кой ви­да.

Дальнейший текст следует образно соотносить с Рис.4.

На уров­не со­ци­аль­ной обу­слов­лен­но­сти в ка­че­ст­ве ме­ры ско­ро­сти про­цес­са мож­но из­брать вре­мя из­ме­не­ния ка­ких-ли­бо па­ра­мет­ров куль­ту­ры, на­при­мер, куль­ту­ро­ло­ги час­то вспо­ми­на­ют про­дол­жи­тель­ность вре­ме­ни, в те­че­ние ко­то­ро­го про­ис­хо­дит уд­вое­ние объ­е­ма на­уч­но-тех­ни­че­ской ин­фор­ма­ции. Но по­сколь­ку ин­фор­ма­ци­он­ная ем­кость об­ще­ст­ва ог­ра­ни­че­на, а ци­ви­ли­за­ция ос­но­ва­на на про­из­вод­ст­ве, то бо­лее по­ка­за­тель­но из­брать вре­мя “мо­раль­но­го” ста­ре­ния и смер­ти тех­ни­ки и тех­но­ло­гий или ста­ти­сти­ку, по­стро­ен­ную на мно­же­ст­ве со­ци­аль­но зна­чи­мых тех­но­ло­гий и тех­ни­че­ских ре­ше­ний, оп­ре­де­ляю­щих куль­ту­ру про­из­вод­ст­ва.

Но вопрос о скорости течения процессов в жизни общества связан с вопросом о выборе эталона времени, вне зависимости от того осознается этот факт или нет. В прин­ци­пе, лю­бой про­цесс, под­даю­щий­ся пе­рио­ди­за­ции, мо­жет быть из­бран в ка­че­ст­ве эта­ло­на-из­ме­ри­те­ля вре­ме­ни. По отношению к человечеству таким образом можно ввести понятия биологического и социального времени. Со­от­вет­ст­вен­но, ис­то­ри­че­ское вре­мя мож­но из­ме­рять в еди­ни­цах ас­тро­но­ми­че­ски обу­слов­лен­но­го вре­ме­ни, как это при­ня­то в на­ши дни (хотя календари вводятся по умолчанию); мож­но — в про­дол­жи­тель­но­сти цар­ст­во­ва­ний, как это по­ка­за­но в Биб­лии, и что до сих пор со­хра­ни­лось в Япо­нии, т.е. на ос­но­ве био­ло­ги­че­ской обу­слов­лен­но­сти; мож­но и на ос­но­ве со­ци­аль­но обу­слов­лен­но­го (культурологического) эта­ло­на.

В лю­бом слу­чае ас­тро­но­ми­че­ский эта­лон, био­ло­ги­че­ский эта­лон и со­ци­аль­ный (культурологический) эта­лон вре­ме­ни мо­гут быть со­от­не­се­ны друг с дру­гом. Мож­но про­сле­дить, как из­ме­ня­лось со­от­но­ше­ние частот процессов-эталонов биологического и социального времени в ис­то­ри­че­ском раз­ви­тии За­пад­ной и глобальной ци­ви­ли­за­ции по отношению к общему для них обоих эталону астрономического времени.

В каждой генеалогической линии, среднестатистически, у родителей раз в 15 — 25 лет[43] появляется первый ребенок. Продолжительность активной жизни имеет примерно такое же значение. Соответственно частота эталона биологического времени может быть принята f_б = 1/(25 лет). Она характеризует скорость обновления информации в генофонде популяции и мало меняется на протяжении всей истории.

В жизни технократической цивилизации доминирует непрерывный процесс вытеснения устаревших технологий и технических решений новейшими, но того же самого назначения. Поэтому можно подсчитать среднестатистический период обновления всего технологического социально значимого знания — Т_с в каждую историческую эпоху. В качестве эталона частоты социального времени можно взять частоту f_c = 1/Т_с. Она характеризует скорость обновления социально значимой информации, не передаваемой генетически через физиологию, но передаваемой через культуру, несомую общественным устройством (социальной организацией), от поколения к поколению. Эта частота f_c на протяжении истории непрерывно возрастала: во времена фараонов, Екклезиаста, Иисуса и первых веков нашей эры, когда библейская концепция управления формировалась и обретала глобальную значимость, она составляла величину порядка 1/(сотни лет); в настоящее время эталонная частота социального времени составляет 1/(10 лет) — 1/(5 лет), в зависимости от того, на каких отраслевых знаниях она основана.

Иными словами, во вре­ме­на, ко­гда бы­ло ог­ла­ше­но Вто­ро­за­ко­ние, со­ци­аль­но зна­чи­мое мно­же­ст­во тех­но­ло­гий и тех­ни­че­ских ре­ше­ний не об­нов­ля­лось ве­ка­ми, а через технологически неизменный мир проходили многие поколения. В на­ши дни со­ци­аль­но зна­чи­мое мно­же­ст­во тех­но­ло­гий и тех­ни­че­ских ре­ше­ний об­нов­ля­ет­ся бы­ст­рее, чем раз в десять — пятнадцать лет, и техносфера, окружающая человека, успевает измениться несколько раз на протяжении активной жизни одного поколения. То есть из­ме­ни­лось со­от­но­ше­ние эта­лон­ных час­тот био­ло­ги­че­ско­го и со­ци­аль­но­го вре­ме­и ( было f_c << f_б; стало f_c > f_б ), которое и представлено схематично на Рис.4.

Это изменение соотношения эталонных частот биологического и социального времени, предощущалось некоторыми поэтами, учеными, мистиками в конце XIX века — первой половине ХХ, но оно стало ярко выраженным, открытым для всеобщего восприятия и осмысления, только к концу второй половины ХХ века, когда за время жизни одного поколения многократно успели обновиться необходимые для деятельности знания и практические навыки[44].

И все теоретические схемы, описывающие тематику взаимоотношений общества с его же коллективным сознательным и бессознательным, построенные до этого изменения соотношения эталонных частот, после него утрачивают работоспособность, даже если таковой в прошлом они и обладали. Происходит это потому, что при новом соотношении эталонных частот биологического и социального эталонов времени мотивация поведения, логика социального поведения, свойственные прежнему соотношению эталонных частот ведут к саморазрушению прежнего устройства жизни общества, прежних типов социальной организации цивилизации.

При библейском соотношении частот эталонов биологического и социального времени, статистически преобладало следующее: какое знание человек обретал к 25 годам, с тем знанием он и умирал. Обретение нового прикладного знания в течение всей активной жизни, было уделом меньшинства общества, а не большинства. Но социальная организация строилась на статистике незаменимости и взаимозаменяемости носителей конкретных прикладных знаний и навыков, по какой причине носители редких социально значимых знаний имели возможность взимать монопольно высокие цены за продукт своей деятельности в общественном объединении труда. Обретение же прикладного знания, доселе неизвестного в обществе, давало его первооткрывателю и первым носителям и/или их потомкам возможность подняться вверх по ступеням социальной пирамиды толпо-”элитаризма” и устойчиво занимать это положение в течение своей жизни, а роду давало возможность поддерживать некогда завоеванный предком социальный статус при смене поколений. Это было возможно, хотя бы при эмиграции в другую страну, если в родной стране хозяева толпо-”элитарной” пирамиды не могли найти для него свободной кормушки или брезговали общением со вчерашним “низкородным”. Так до конца XIX века социальная пирамида строилась на основе регуляции доступа к образованию тех или иных социальных групп, и один раз вызубрив всё в университете, этими знаниями и навыками можно было жить всю жизнь.

При библейском соотношении эталонных частот биологического и социального времени, поскольку культура не обновлялась значительно на протяжении жизни одного поколения, то между человечеством и остальными видами биосферы планеты не было принципиальной разницы в том смысле, что информационное состояние общества изменялось в общем-то со скоростью смены поколений, точно также как и информационное состояние популяции в животном мире меняется со скоростью смены поколений. И в этом смысле история не-животной жизни человечества в целом только начинается с изменением соотношения эталонных частот биологического и социального времени. Этому соотношению частот соответствовало и господство кодирующей психику педагогики, целью которой было не раскрыть творческие способности человека, не обучить человека воспринимать и осмыслять мир самостоятельно, памятуя о достоянии культуры прошлого, а вбить в его психику достижения прошлого, признанные каноническими. Короче, школа зубрежки доминировала над школой творчества.

Но при нынешнем соотношении эталонных частот биологического и социального времени, один раз в жизни вызубрив специальность в вузе, уже невозможно в течение всей жизни паразитировать на обретенном некогда своим трудом знании, произведенном однако трудом предков, поскольку знание устаревает быстрее, чем период активной жизнедеятельности одного поколения, который в среднем составляет не более 15 — 25 лет. Чтобы всю жизнь учить общество на основе принципов кодирующей педагогики, необходимо иметь второе параллельное общество, состоящее из одних только учителей и наставников. Это невозможно, поэтому самообразование на основе базового образования — единственная возможность поддерживать квалификацию в новых исторических условиях.

Школа зубрежки таким образом изжила себя, но её жертвы всё еще живут и действуют несообразно обстоятельствам и усугубляют их, поскольку старые знания и навыки устаревают, а обрести новые они самостоятельно в процессе работы не умеют. В этих условиях преимуществом обладают те, кто способен самостоятельно воспринимать мир, таким каков он есть, осмыслять происходящее и решать возникающие проблемы на основе собственных интеллектуальных усилий и координации усилий других, но не те, кто знает много готовых рецептов решения проблем, как это было в прошлом.

Поскольку в основе социальной иерархии непосредственно или косвенно лежала градация общества по квалификации и специализации в общественном объединении труда, то при нынешнем соотношении эталонных частот биологического и социального времени социальная иерархия личностей — носителей квалификации и специализации — становится невозможной, поскольку обесценивание прежних прикладных навыков и знаний сбрасывает людей с занимаемых ими ступеней иерархии. На высшие ступени поднимаются те, кто в прошлом был на низших, но обрел квалификацию и специализацию, отвечающую общественным потребностям и позволяющую взимать за свой труд более высокую цену. Этот процесс идет во многом непредсказуемо, и, как следствие, неуправляемо со стороны властных структур общества. И потому вся традиционная система образования, а также профессиональной подготовки и переподготовки, основанная на принципах кодирующей педагогики, не может помочь поддержанию прежнего иерархически-личностного устройства общества.

Объективное явление, которое мы назвали — изменение соотношения эталонных частот биологического и социального времени — собственная характеристика глобальной социальной системы, от которой никуда не деться. Это информационный процесс, протекающий в иерархически организованной системе. Из теории колебаний, теории управления известно, что если в иерархически организованной многоуровневой системе происходит изменение частотных характеристик процессов, протекающих на каждом из её уровней, то система переходит в иной режим своего поведения. Это общее свойство иерархически организованных систем, к классу которых принадлежит и человеческое общество в целом, и иерархически организованная психика каждого из людей.

Это общее свойство иерархически организованных информационных систем. Оно по отношению к жизни общества пре­до­пре­де­ля­ет ка­че­ст­вен­ные из­ме­не­ния в пси­хо­ло­гии мно­же­ст­ва лю­дей, в нрав­ст­вен­но-эти­че­ской обос­но­ван­но­сти и це­ле­уст­рем­лен­но­сти их дея­тель­но­сти, в из­бра­нии средств дос­ти­же­ния ими це­лей; пре­до­пре­де­ля­ет ка­че­ст­вен­ные из­ме­не­ния то­го, что мож­но на­звать ло­ги­кой со­ци­аль­но­го по­ве­де­ния: это — мас­со­вая ста­ти­сти­ка пси­хо­ло­гии лич­но­стей, вы­ра­жаю­щая­ся в ре­аль­ных фак­тах жиз­ни.

Какое-то представление об этих сложных явлениях социальной жизни люди имели и в далеком прошлом, но поскольку мера понимания их была доступна лишь узкому кругу посвященных, то знания о возможности проявления их в будущем предавались из поколения в поколение, как правило, в притчевой форме наподобие суфийской сказки “Когда меняются воды”:

Однажды Хидр, учитель Моисея, обратился к человечеству с предостережением.

— Наступит такой день, — сказал он, когда вся вода в мире, кроме той, что будет специально собрана, исчезнет. Затем ей на смену появится другая вода, от которой люди будут сходить с ума.

Лишь один человек понял смысл этих слов. Он собрал большой запас воды и спрятал его в надежном месте. Затем он стал поджидать, когда вода изменится.

В предсказанный день иссякли все реки, высохли колодцы, и тот человек, удалившись в свое убежище, стал пить из своих запасов.

Когда он увидел из своего убежища, что реки возобновили свое течение, то спустился к другим сынам человеческим. Он обнаружил, что они говорят и думают совсем не так, как прежде, они не помнят ни то, что с ними произошло, ни то о чем их предостерегали. Когда он попытался с ними заговорить, то понял, что они считают его сумасшедшим и проявляют к нему враждебность либо сострадание, но никак не понимание.

Поначалу он совсем не притрагивался к новой воде и каждый день возвращался к своим запасам. Однако он в конце концов решил пить отныне новую воду, так как его поведение и мышление, выделявшие его среди остальных, сделали жизнь невыносимо одинокой. Он выпил новой воды и стал таким, как все. Тогда он совсем забыл о своем запасе иной воды, а окружающие его люди стали смотреть на него как на сумасшедшего, который чудесным образом излечился от своего безумия.

Это — иносказание пережившее века. Только в притчевой форме его можно понимать в том смысле, что речь идет не о какой-то “трансмутации” природной воды (Н₂О), а о некой иной “воде”, свойственной обществу, которая по некоторым качествам в его жизни в каком-то смысле аналогична воде в жизни планеты Земля в целом.

Таким аналогом воды (Н₂О) в жизни общества является культура — вся генетически ненаследуемая информация, передаваемая от поколения к поколению в их преемственности. Причем вещественные памятники и объекты культуры — выражение психологической культуры (культуры мироощущения, культуры мышления, культуры осмысления происходящего), каждый этап развития которой предшествует каждому этапу развития вещественной культуры, воплощающей психическую деятельность людей.

Суфий древности мог иметь предвидение во «внелексических» образах о смене качества культуры, и таким образом имел некое представление о каждом из типов “вод”. Но вряд ли бы он был единообразно понят своими современниками, имевшими представление только о том типе “воды” (культуры, нравственности и этики), в которой они жили сами, и вряд ли бы они передали это предсказание через века. Однако, легенда, как иносказание, пережила многие поколения и стала понятной непосвященным лишь после того, как произошла смена отношений эталонных частот биологического и социального времени и общество вступило в процесс смены логики поведения.

Естественно, что с точки зрения человека, живущего в одном типе культуры, возможность внезапно оказаться в другом, качественно ином типе культуры, означает выглядеть в ней сумасшедшим и вызвать к себе враждебность (поскольку его действия, обусловленные прежней культурой, могут быть разрушительными по отношению к новой культуре) или сострадание. Само же общество, живущее иной культурой, с точки зрения внезапно в нем оказавшегося, также будет выглядеть как психбольница на свободе.

Мы живем в исторический период, когда изменение соотношения эталонных частот биологического и социального времени уже произошло, но становление новой логики социального поведения, в качестве статистически преобладающей, еще не завершилось. Формирование логики социального поведения, отвечающей новому соотношению эталонных частот, протекает в наше время и каждый из нас в нем участвует и сознательно целеустремленно, и бессознательно на основе усвоенных в прошлом автоматизмов поведения. Но каждый по своему произволу, обусловленному его нравственностью, имеет возможность осознанно отвечая за последствия, избрать для себя тот или иной стиль жизни.

Те, кто следует прежней логике социального поведения: вверх по ступеням социальной пирамиды или удержать завоеванные высоты, — всё более часто будут сталкиваться с разочарованием, поскольку на момент достижения цели, или освоения средств к её достижению, общественная значимость цели исчезнет, или изменятся личные оценки её значимости. Это предопределяет селекцию целей по их устойчивости во времени. При этом высшей значимостью будут обладать “вечные ценности”, освоение которых сохраняет свою значимость вне зависимости от изменения техносферы и достижений науки. Быть человеком в ладу с Богом и биосферой, предопределено становится при новом соотношении эталонных частот биологического и социального времени — непреходящей самодостаточной целью для каждого здравого нравственно и интеллектуально, и этой цели будет переподчинена вся социальная организация жизни и власти. Все, кто останется рабом житейской суеты, обречены на отторжение биосферой Земли.

Все представители человечества, как системы в биосфере Земли, которые не способны своевременно отреагировать на изменение соотношения эталонных частот биологического и социального времени, обречены на отторжение биосферой Земли, переходящей в иной режим своего бытия под воздействием человеческой деятельности последних нескольких тысячелетий.

И все прикладные психологические тесты[45], построенные на основе воззрений классических психологических школ, не учитывают этого объективного изменения частотных характеристик информационных процессов в современной цивилизации, которое произошло во второй половине ХХ века, в результате чего общество и обрело новые свойства. Соответственно, такие психологические тесты оказываются не чувствительными ко многим опасным психологическим явлениям, но на их основе выдаются ошибочные рекомендации, прежде всего в области подбора и расстановки кадров.