Шаман-охотник и мать зверь.

(Шаманский тотем).

У каждого шамана должен быть мать-зверь, или перво­образ—зверь («иньэ-кыыл», «кэп-кыыл»). Он по большей части представляется в виде лося, редко—в виде медведя, Этот зверь ходит совершенно отдельно от шамана; его, по-видимому, надо понимать как силу огня шаманского зрения, бродящего по земле (т. е. как воплощение пророческого дара шамана, силы его прозрения, проникновения в прошлое или будущее. Г. К.).

Этот мать-зверь приходит к моменту смерти шамана (т.е. имеет отношение к душе шамана).

Рассказывают, что каждый шаман имеет свой самострел, настораживаемый на других шаманов. Говорят, что у этого невидимо настороженного лука) в качестве опускающейся при выстреле собачки или челака служит жена самого шамана (наверное, речь идет о душе жены, о зависимости ее жизни от этого мифического лука. Г. К.), а дети шамана, будто бы, служат у лука в качестве кольев, к которым прикрепляется натянутая симка (сторожельный волосок самострела).

Говорят, если стрела лука промажет и не попадет в проходящего шамана(в образе мать-зверя), нога которого задела волосок лука, то жена и дети (шамана — владельца лука) должны умереть.

Рассказывают, что большой шаман (дух шамана, большего по росту и по значению, чем шамана-владельца лука) проходит мимо указанного лука, перешагивая через его сторожельный волосок, а дух маленького шамана проходит, тоже не задевая, ниже волоска.

(По якутским понятиям, охотятся друг на друга не физические шаманы, а их духи. В древности эти охотящиеся духи, наверное, представлялись в образе их мать-зверей, но в настоящее время эти понятия сохранились только в глухих районах, население которых не только теперь, но и в глубокой древности стояло вдали от культурных центров. Результат же этой борьбы, которая ведётся без ведома самих шаманов, сказывается якобы на их благополучии. Если смертельно ранен мать-зверь, то и шаман не может жить. Г.К.).

Егоров Семен

Верхне-Вилюйский улус.

28 февраля 1925 г.

ЧАСТИЦЫ ШАМАНСКОГО ТЕЛА, СПАСАЮЩИЕ ЛЮДЕЙ ОТ БОЛЕЗНЕЙ.

Настоящий шаман (прежде чем стать таковым) должен хворать. Затем он трижды подвергается рассеканию. Мне не доводилось слышать, что при этом шамана кладут на свежесодранную бересту.

Сами шаманы обычно рассказывают: «голову отделяют и кладут на верхнюю полку якутской юрты, все конечности отрезают, а мясо, разрубив на кусочки, распределяют между всеми родами гибели и смерти».

Старики говорят про целительную силу шамана: он помогает только при том условии, если источник данной болезни (злой дух, злое начало, которое причиняет болезнь) получил свою долю – частицу его плоти («буорчата» - от «буорса» - искрошенное в порошок сухое мясо с притяжательным окончанием. Может быть, другие, знающие якутский язык поймут иначе это слово, которое постоянно фигурирует, когда речь идет о частицах тела шамана, получаемых бесами? Г.К.).

Когда становится большой шаман, то его род вымирает. Его умирающих родственников, будто бы, употребляют на колья плотины (через реку?)… у избранных шаманов должна быть вода (река смерти)…

Те люди, которые готовились к шаманскому призванию, а потом оставили эту мысль, обычно говорят – «у меня не хватило костей, поэтому (духи) вернули».

МАТЬ-ЗВЕРЬ ШАМАНА.

Мать-зверь у якутских шаманов – бык, а у тунгусов, говорят, - олень. До смерти шамана его мать-зверь приходит только три раза.

У лучших, избранных шаманов, рассказывают, имеется три самострела, настороженные против других шаманов. Те из последних, которые попадут под выстрелы (речь идет о мать звере), умирают.

Мне приходилось слышать о какой-то средне-вилюйской шаманке - Алысардаах (от «алысар» - окунь), которая, будто бы, родила рыбу окуня.

Самсонов Спиридон.

Мархинский улус.

6 марта 1925 г.

СВЯЩЕННОЕ ДРЕВО ШАМАНА.

Рассказывают, что у шамана бывает особое дерево где он находит защиту и укрывается, будучи побежденным при со­стязании с другим шаманом.

ШАМАНСКИЙ МАТЬ ЗВЕРЬ.

У якутского шамана мать-зверь (иньэ кыыла), говорят, голубо-пестрый бык, а у тунгусского — пятнистый олень. Этот зверь, будто бы, обитает очень далеко. Говорят, что мать-зверь играет роль, когда шаман борется (рассказчик употреб­ляет слово — «харсар», что значит — бодаться, и употребля­ется в отношении борьбы только рогатых зверей: быков, оле­ней и сохатых. Г. К.) с другим шаманом. Затем, мать-зверь показывается только раз — перед самой смертью шамана.

Шаман, по понятиям старинных якутов, никогда не уми­рает своею смертью, а всегда погибает в борьбе с другими шаманами (досл. - «поедается, пожирается» другим шама­ном).

ШАМАНСКИЕ САМОСТРЕЛЫ.

У шаманов, будто бы, имеются настороженные луки, самострелы. У плохого шамана имеется только один самострел, у хорошего же должно быть три. Кроме того, говорят, что они имеют какие-то пики, рогатки.

ДВЕ ШАМАНСКИЕ СОБАКИ.

Сами шаманы рассказывают, что у них бывают две собаки (невидимые их слуги). При камлании именуют их – «Хардас» и «Бётёс». У кровожадного шамана (т. е. вдохновляемого злыми духами) эти собаки, будто бы, убивают скот и людей. Взрослых людей не убивают.

Рассказывают, что некоторые шаманы имеют медведя и волка и показывают их при камлании. Волк и медведь, вероятно, бывают только у шаманов – ставленников злых духов, преисполненных жажды крови («абаасы ойуна»). У шаманов, поставленных светлым духам, волка и медведя не бывает. Эти шаманы и не борются друг с другом.

Михайлов Степан

Кэнтикский наслег

Верхне-Вилюйского улуса.

4 марта 1925 г.

СТРАДАНИЯ ШАМАНА

Рассказывают сами шаманы, что тело большого шамана три раза подвергается рассеканию, а маленького - один раз. В это время он сам, будто бы, лежит, борясь со смертью. Говорят, что в ту пору собираются духи.

При рассекании голову его снимают и втыкают на верхушку шеста, а тело его (досл. - мясо), разрезав на мелкие кусочки, делят между всеми собравшимися… их, говорят, бывает уйма (рассказчик почему-то слово «бесы» заменил на слово «люди» Г.К.). Если кому из них достанется мясо от ноги, то этот шаман будет вылечивать болезни ног, если кто из них съест мясо ушей, шаман будет вылечивать ушные болезни. Если частицы его тела не достались тому или другому бесу, то шаман и не должен камлать. Он может побороть только тех бесов, которые покушали его мясо.