Клинописные таблички из самарии

В последние годы перед началом первой мировой войны археологи из всех стран света с большим рвением, чем когда-либо раньше, вели раскопки на земле Палестины. На поле битвы вышли представители сравнительно еще молодой археологической науки США, не считавшиеся здесь с большими затратами. По заданию Гарвардского университета на развалинах древней столицы северного израильского царства Самарии вела раскопки в 1908—1910 годах экспедиция под руководством Г. А. Рейснера и К. С. Фишера, в которой принимал участие и немец Шумахер. С 1931 года эти исследования продолжались объединенными силами Гарвардского университета, Еврейского университета в Иерусалиме, Британской академии, Палестинского исследовательского фонда и Британской археологической школы в Иерусалиме. Возглавлял эту объединенную экспедицию в течение первых лет Г. Ф. Кроуфут. Даже простое перечисление такого большого количества институтов, которые интересовались одной лишь Самарией, показывает читателю, какую солидную организацию создали в Палестине английская и американская археология.

Построенная в IX веке до н. э. на пустынном месте Самария, как это показали раскопки, представляла собой мощную царскую крепость со стенами толщиной до 5 метров. В роскошном дворце, украшенном инкрустациями из слоновой кости, цари Израиля господствовали со времени раздела царства Давида (после смерти Соломона) и вплоть до гибели Северного царства. Здесь, во дворце Самарии, археологи также нашли таблички с надписями.

Это были маленькие глиняные таблички IX века до н. э. с написанными чернилами текстами, которые можно было еще читать,— самые древние израильские письменные документы, найденные до сего времени в Палестине. К сожалению, их содержание разочаровало ученых; речь шла о своего рода «накладных» на вино и масло, поставлявшиеся царскому двору. Но, конечно, эта письменность сама по себе представляла огромный интерес для лингвистов нашего времени.

Археологов же весьма заинтересовал бассейн, вырытый в северной части царского дворца в Самарии, потому что к нему, наверное, и принесли труп царя Ахава. «И обмыли (военную) колесницу на пруде Самарийском, и смывали кровь его, и омывали блудницы, по слову Господа, которое Он изрек». Как и почему царь Ахав, который хитростью и убийствами присвоил себе виноградник, стал жертвой слова господня, об этом подробно говорится в Библии.

Самария послужила ареной страшной драмы в истории Израиля. Около 721 года до н. э. пало Северное царство. «В девятый год Осии (последнего царя) взял царь Ассирийский[22] Самарию, и переселил израильтян в Ассирию, и поселил их в Халахе, и в Хаворе при реке Гозан, и в городах Мидийских» (IV кн. Царств, 17, 6).

Ни одна библейская легенда не сообщает, что израильтяне или их дети когда-либо вернулись в «обетованную» землю. Десять из двенадцати племен царства Давида были изгнаны и, по всем признакам, погибли в ассирийских болотах, рассадниках лихорадки. А в Самарии поселились ассирийцы из «Вавилона, и из Куты, и из Аввы, и из Емафа, и из Сепарваима... И они овладели Самарией и стали жить в городах ее» (IV кн. Царств, 17, 24). В длинном послесловии, которое Библия добавила к рассказу о гибели десяти племен Израиля, перечисляются грехи их царей и народа: неверное богослужение по «языческим канонам» (которое на самом деле соответствовало древней религиозной традиции Израиля); поклонение столпам и изображениям богини звезд Аштар на горах и «под всяким тенистым деревом»; поклонение Ваалу и «двум литым тельцам»; приверженность к религии звезд и «всем владыкам небесным». За все это господь «отверг их от лица Своего».

Сегодня о древней Самарии, блестяще восстановленной Геродом Великим[23], напоминают лишь останки развалин у деревни Себастия, но и эти древние развалины свидетельствуют о том, как прекрасен был когда-то этот город.

И это все?

Все ли это из того, что запечатлела земля из библейской истории?

Страстные поиски

Где же были памятники времени Иисуса Навина?[24]

Где были алтари, находившиеся под священными деревьями?

Где жили хетты, моавиты, эдомиты[25], где находятся возвышенности, на которых они совершали богослужения? Где же можно отыскать их следы?

В 1921 году на территории древней крепости хеттов Кадеш у реки Оронт, что на севере Палестины, начал раскопки француз Пецард.

В 1922 году Американская школа восточных исследований обнаружила на поле руин в Гибее мощные двойные стены и остатки большой угловой башни.

В 1926—1929 годах проводила раскопки в Силоме датская экспедиция под руководством Ганса Кьяйера и Карла Христенсена. Здесь когда-то находилась общеизраильская сокровищница, которую впоследствии захватили филистимляне. Упоминание об этом есть у пророка Иеремии: «Пойдите же на место Мое Силом... и посмотрите, что сделал Я с ним за нечестье народа Моего Израиля!»

И на самом деле: все было разорено. Филистимляне не оставили здесь камня на камне.

В 1926 году начались раскопки Телль-эн-Насба. В этом же году объединенная экспедиция Питтсбург-Ксения-теологической семинарии и Американской школы восточных исследований под руководством Вильяма Ф. Олбрайта предприняла исследования и раскопки Дебира (Телль-Бейт-Мир-сим, ранее Кириаф-Сефер). Это было место, о котором упоминалось уже в Книге Иисуса Навина и в Книге судей[26]. Среди интересных находок здесь следует отметить изображение богини, вокруг которой обвилась змея.

Элиу Грант из Хаверфорд-колледжа в 1928 году снова взялся за раскопки в Бет-Шемеше (Телль-эр-Румейлех), которые были начаты в 1911 —1912 годах Дунканом Макензи по поручению Палестинского исследовательского фонда.

В этом же году Иельский университет и Британская археологическая школа начали исследование Герасы. Этот университет затем продолжил на несколько лет работы в Герасе совместно с Американской школой восточных исследований. Расходы при этом роли не играли. Богатая Америка была готова предоставить любые средства, лишь бы они способствовали археологическому подтверждению библейской истории.

В 1933 и 1934 годах в Аи копала Юдифь Маргарет Краузе, в это же время В. Ф. Олбрайт и О. Р. Селлерс работали в Бет-Цуре. Библейские названия, священные названия!

С энергией и научным рвением, которые еще столетие назад вызвали бы только глубокое недоумение, изучали археологи территории, где когда-то развертывалась библейская история.

Золотой телец

В 1934 году В. Ф. Олбрайт, человек, который свободно владел 25 языками и считался в Америке светилом в области исследования Палестины, и Д. Л. Келсо проводили раскопки по поручению Американской школы восточных исследований и Питтсбург-Ксения-теологической семинарии в Бет-Эле; считалось, что там было расположено главное святилище Израиля.

Еще Авраам воздвиг на горе Бет-Эл алтарь. Там же поставил Иаков памятный камень и помазал его мирром. Во времена судей в Бет-Эле находилось святилище израильского оракула, к которому весь народ совершал паломничества. У этой святыни плакали, постились, приносили искупительные и благодарственные жертвы своему богу.

Но кто был этот бог?

Там, в Бет-Эле, одно время находилась священная сокровищница, а также золотой телец.

Согласно библейской традиции между народом и первосвященниками со времени Авраама шла борьба вокруг вопроса об истинном восприятии бога. Израильская теология более позднего времени пыталась втолковать богобоязненному и консервативному народу, что культовые обычаи со времени Авраама и до Моисея греховны и порочны.

Однако многие цари Израиля и Иудеи в этой борьбе стояли на стороне народа. Иеровоам, царь Израиля после смерти Соломона, велел изготовить двух золотых тельцов; один стоял в Дане, другой — в Бет-Эле. И царь говорил своему народу: «Вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли египетской!» (I кн. Царств, 12, 28).

Иаков однажды сказал: «Как страшно сие место (Бет-Эл)! Это не иное что, как дом Божий, это — врата небесные» (I кн. Моисея, 28, 17).

Может быть, этот золотой телец в Бет-Эле и был Яхве?

Или это был Ваал?

То, что считали отпадением народа от религии отцов, на самом деле было лишь упорной приверженностью к более древней традиции. В этом, по более поздней версии, и состояла вина Израиля.

Но являлось ли это виной вообще? [27]

Пыль и нищета

Можно было бы перечислить и еще несколько других холмов, где археологи вели поиски следов библейской истории. Можно назвать Лахиш, город, который во времена царя Гискии [28] был осажден и побежден ассирийцами.

Но где же находился Лахиш?

В течение ряда лет англичане считали, что они нашли этот древний город в Телль-эль-Хеси (приблизительно в 25 километрах северо-восточнее Газы). Флиндерс Петри и Ф. Д. Блисс в результате интенсивно проведенных раскопок вскрыли там восемь расположенных один над другим слоев городских поселений.

У стен третьего города некогда были сожжены целые рощи оливковых деревьев, чтобы вынудить жителей сдаться. Осаждали ли его ассирийцы?

Или это случилось уже во времена Авраама? Но кто же в таком случае напал на город? И, может быть, Лахиш был расположен совсем в другом месте?

В Телль-эд-Думайре? Но там тоже сохранился только мусор.

Горы мусора и руины среди моря слез, мук, забот и бедствий.

Нет, эта «обетованная» земля никогда не была счастливой страной. Юг ее все время был охвачен пожаром войны и, в конце концов, завоеван и порабощен. В северную часть ее вторгались воины могущественных держав из Сирии, Малой Азии и Месопотамии: хетты и филистимляне, ассирийцы и вавилоняне, персы и сирийцы.

Несчастный Ханаан! Песок, растираемый огромными мельничными жерновами могущественного мира!

И последствием этих войн — в этом можно быть уверенным — было то, что все алтари, скульптуры и памятники, которые не погибли в ходе ожесточенной борьбы за истинную веру между народом, священнослужителями, царями или судьями,— все это отобрали у них их враги. Ради мира и сохранения жизни цари Израиля срывали украшения с дверей храмов, отдавали врагам священную утварь, золотые столы, светильники, украшения — все, что было близко и дорого народу.

Поэтому — и только поэтому — больше нельзя найти сокровищ в земле Ханаана, никаких памятников, никаких архивов, никаких золотых тельцов или золотых орлов, никаких тронов с львиными ножками. И лишь изредка попадаются бронзовые змеи. Земля Палестины, если посмотреть на нее с этой точки зрения, стала усыпанным камнями пустынным полем, которое не сулило археологии никаких надежд.

По истощенной земле «обетованной» проносится ветер, словно дух бога. Он забивает песком с мусорных холмов любопытные глаза живущих в наше время. Иногда бывает лучше, если глаза не видят все так, как это есть на самом деле.

ИЕРУСАЛИМ

Если не считать некоторые малоуспешные попытки, первой серьезной экспедицией, поставившей своей целью проникнуть в археологические тайны Иерусалима, следует считать экспедицию англичанина М. Паркера. В 1909 — 1911 годах Паркер искал южнее древних храмов священную сокровищницу Израиля. Производить раскопки на территории самих храмов было нельзя, так как здесь, на скале, стояло мусульманское святилище.

Поэтому археологи были вынуждены работать в шахтах и подземных ходах, как шахтеры. Хотя пропавшая без вести сокровищница и не была найдена, но приглашенные сюда специалисты — такие, как X. Винсент,— использовали представившуюся возможность для исследования подземных ходов, пещер и погребений дохристианского времени. С таким же энтузиазмом французское общество, финансируемое известным банкиром Ротшильдом, попыталось немного позднее решить поставленную по собственной инициативе задачу — найти в Иерусалиме погребение царя Давида, про которое говорили, что оно будто бы находится недалеко от долины Кидрон, южнее того места, где были расположены древние храмы. Однако его не нашли. Тогда в 1913—1914 и 1923— 1924 годах за исследование взялись такие опытные археологи, как Р. Вейль, который изучил отдельные части крепости Давида, проследил расположение стен и установил систему снабжения ее водой. Англичане — опять-таки Р. А. С. Макалистер и другие — раскопали на средства Палестинского исследовательского фонда и известной лондонской газеты «Дейли телеграф» холм в районе Офеля, который находился немного южнее храма и, по-видимому, скрывал под собой крепость Давида. Хотя они и раскрыли несколько древних культурных слоев, но не обнаружили ничего такого, что могло бы обрадовать оставшуюся верной Библии часть мира. А может быть, души верующих в непогрешимость библейских преданий могло взволновать исследование источника Тихон, который снабжал водой Иевус (Иерусалим) во времена иудейских царей? Пробитый сквозь скалу туннель, через который вода поступала в центральную часть города, был устроен так, что осаждающие не могли догадаться, как жители города утоляют жажду. Конечно, туннель этот был большим техническим достижением. Может быть, покажется весьма интересным и предание, согласно которому военачальник царя Давида Иоав проник через туннель и шахту колодца, принудив таким путем Иевус, неприступную крепость иевусеев[29], к капитуляции. Один из английских офицеров повторил этот трюк и нашел тайный проход в город без особых затруднений.

Но можно ли признать все эти проблемы теми, которые особенно сильно привлекали бы нас в Иерусалим и вообще имели бы важное значение? Действуя с упорством и осмотрительностью, испытывали свое счастье Еврейский университет в Иерусалиме, Американская школа восточных исследований и другие институты в тех местах, где развертывалась история Израиля, в которой так тесно переплетены действительность, легенда и вера. Сильные мира сего настороженно следили за тем, чтобы лопаты археологов не нанесли ущерба современным святыням, не уличили религиозную литературу во лжи или вообще каким-либо другим путем не нарушили душевный покой верующих. Вообще верующий мир предпочитал, чтобы в Иерусалиме открывалось лишь то, что и так было уже давно известно по библейским текстам.

Например, храм на священной скале. Поборники ислама возвели его так, что вершина скалы проходила через внутреннюю часть святыни. Наверное, на этой скале стоял когда-

то жертвенный алтарь соломонова храма, а до этого алтарь Давида, вероятно, являвшегося наследником святыни еще более древнего времени. Но искать какие-либо следы самого храма Соломона здесь, на скале, было, конечно, совершенно бессмысленно. Пришлось удовольствоваться чтением Библии и реконструкцией с помощью указанных в ней размеров исчезнувшей без следа святыни Израиля. Эти размеры сами по себе не производят сильного впечатления. Если судить по Библии, то известный всему миру храм Соломона, построенный силами громадного числа людей с использованием разнообразных материалов, был не больше современной деревенской церкви среднего размера.

Голгофа

Здесь, в Иерусалиме, сталкиваются притязания на «святую» землю Израиля двух самых великих религий мира — христианской и мусульманской. Эта «земля» застроена современными и средневековыми зданиями, которые не давали археологам возможности, что называется, шевельнуть лопатой.

Всякий, кто рискнул бы, основываясь на исторических данных, провести грань между средневековыми и даже античными легендами и реальной исторической действительностью и начать раскопки «лобного места» на Голгофе, неизбежно натолкнулся бы на ненависть и презрение. Возможности для подлинно научных археологических исследований были здесь весьма ограничены.

Хотя никто и не препятствует рассматривать под куполом храма, воздвигнутого на месте распятия, обрамленные серебром углубления, указывающие на следы когда-то стоявшего здесь креста, на котором был распят «спаситель», но даже всякая попытка задать вопрос, почему эта выбоина, подобная многочисленным трещинам, встречающимся на скалах во всем мире, достигает всего 20 сантиметров глубины и покрыта медной пластинкой, вызывала возмущение. Здесь, собственно, идет речь уже не о вере или неверии, а о сознательно созданной легенде, повествующей о горной расселине, которая в день смерти Иисуса разверзлась до центра земли, погрузив мир во тьму.

Конечно же, легендарным является и рассказ о том, что во время самого распятия Иисус из Назарета оросил своей кровью «прах прародителя» (Адама). Легендарна и сама Голгофа, «лобное место», по-латински «Calvaria» (от calva — череп). Отсюда и начинается трагедия веры, первой потребностью которой было доказать существование вполне реальных мест на земле, где жил и страдал «спаситель». Дело в том, что как раз то место, где он был распят, с точки зрения археологической науки не рассеивало тьмы, окутывающей священную историю.

Это находит себе объяснение в самом ходе исторических событий. После тех ужасов, которыми завершилось восстание против римлян в 70 году н. э.[30], ни один израильтянин не мог преступить границ опустошенного Иерусалима. А после основания Адрианом (130 г. н. э.) на развалинах Иерусалима римской военной колонии об этом вообще не могло быть и речи. Многие поколения евреев больше никогда не увидели Иерусалима; тем самым стерлись все воспоминания о «лобном месте» и гробе Иисуса, так же как и о месте, где происходила «последняя тайная вечеря», и других примечательных священных местах. Уже в годы правления Адриана, очевидно, никто более не знал, где под руинами Иерусалима находился дом Каиафы[31] и здание, бывшее официальным местопребыванием Пилата[32]. Все это создало благоприятные условия для возникновения легенд.

Там, где сегодня стоит храм и находится «лобное место», римлянами было когда-то воздвигнуто на искусственной террасе святилище Венеры. Только два века спустя, когда Константин Великий (306—337) повелел превратить столь знаменательное место воскресения Христа в «открытое для всеобщего посещения и почитания», христиане установили, что оно находится под храмом Венеры. Храм после этого был снесен. На глазах восторженной толпы верующих из-под террасы появилась пещера — «пещера, несущая исцеления», «святая пещера» воскресения. Император Константин воздвиг в честь этого события «огромный и прекрасный храм». Возможно, что многочисленные разрушения, которым подвергся этот храм на протяжении истории, начиная с опустошения его в VII веке персами и до пожара 1808 года, совершенно стерли память о том, что «лобное место» и «гроб господен» не могли быть здесь. Ведь даже из Евангелия было известно, что Голгофа находилась вне городских стен.

В 1867 году приблизительно в 150 метрах севернее Дамаскуста нашли погребение, которое, по-видимому, более соответствовало данным Евангелия, чем расположенная сегодня почти в центре города Голгофа. Погребение близ Дамаскуста находилось на незастроенном месте, заканчивающемся небольшой скалой, которая имела форму человеческого черепа.

С тех пор как генерал Гордон[33] во время своего пребывания (в 1882 г.) в Иерусалиме высказал мысль, что эта скала и была местом кончины Иисуса, опустевшее и незаметное погребение, найденное севернее Дамаскуста, получило наименование «гордоновой гробницы Христа».

Она намного больше подошла бы к «скромной жизни Иисуса», чем роскошно отделанная церковь в центре города Иерусалима.

В 1925—1927 годах в 460 метрах к северу от Дамаскуста обнаружили части городской стены, которые в последующие годы (до 1940) подвергались повторным дальнейшим исследованиям. Эти-то раскопки и породили особую нервозность ревнителей библейских святынь, так как они, по-видимому, доказывают, что общепризнанное место нахождения Голгофы и «гроба господня» не могли быть «лобным местом» и местом погребения Иисуса в действительности потому, что были окружены городскими стенами еще до того, как Иисуса привели на казнь.

С тех пор сомнения не исчезают. Был ли незначительный кусок скалы в Иерусалиме — четырехгранный, не более 5 кубических метров в объеме — в реальной действительности «лобным местом», на котором стоял крест Христа? Если это место не было Голгофой, а близ нее не находился «гроб господен», то постройка храма с гробом в Иерусалиме, который с такой яростью разрушали, жгли и грабили на протяжении веков, была бесспорной ошибкой. Правда, в мире часто приходится сталкиваться с ошибками, которые одними благими намерениями не исправишь.

Вифлеем

Христос «воскрес» в погребальной пещере у столба на Голгофе и родился в пещере — кто решится оспаривать этот «установленный» на небесах факт? В полутора часах пути на юг от Иерусалима находится Вифлеем, место рождения царя Давида.

Здесь сложилась имеющая определенную политическую цель легенда, что Иисус из Назарета, как будущий царь Израиля, родился среди иудеев там, где некогда родился и первый великий царь Давид: Давид «возлюбленный», сын Исайи из Вифлеема, принадлежащий к колену Иудину; пастух, который пас овец отца своего и почти безоружным пошел навстречу Голиафу, чтобы расправиться с ним. Поистине царский пример для Иисуса из Назарета, пришедшего из Галилеи. Через тысячу лет после Давида!

Знатоки Библии и археологи до сих пор ломают головы над тем, где же было расположено поле, на котором пастухи ночью караулили свое стадо, когда ангел подошел к ним и сказал: «Не бойтесь, я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Евангелие от Луки, 2, 10, 12).

Как — в пещере?

На пастбище в Вифлееме? Где же это?

По крайней мере, не в самом Вифлееме, потому что пастухи говорили друг другу: «Пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь!». Значит, пастбище находилось за пределами города. Но где оно точно было расположено, об этом последователи разных вероисповеданий имеют разные мнения. Латинское «поле пастухов» раскинулось на низком холме, где на голой скале в 1954 году была построена церковь.

Но как пастухи нашли «ясли»? Неужели во всем Вифлееме находились лишь одни эти ясли? По этому поводу Клеменс Копп высказал следующее предположение: «Наверное, знак «ясли» просто указал дорогу для пастухов, чтобы они не шли вслепую». Тот факт, что этот знак «ясли» и сегодня блуждает на небе рядом с Млечным Путем (в созвездии Зодиака), указывая место, где должна находиться знаменитая пещера, очевидно, может объяснить «странное блуждание» в преданиях земного Вифлеема. Миф о пещерах в Вифлееме полон противоречий[34].

Ни одно перо не оставило нам описания «Пещеры рождества» в том виде, в котором она была до постройки над ней в IV веке н. э. блестящей базилики. Никому не известно также, где был вход в нее. Сегодня над пещерой в скале возвышается лишь храм Рождества.

Когда в 1932 году пришлось ремонтировать вымостку в переднем дворе храма, английские археологи сразу же попытались воспользоваться этой единственной возможностью, чтобы заложить несколько глубоких раскопов, правда, не трогая стен «Пещеры рождества» и «Пещеры яслей» (оказалось, что было две пещеры).

Под хорами храма, примерно в центре, находилась «Пещера рождества». Поэтому на мраморном полу изображена серебряная звезда с надписью: «Hie de Virgine Maria Jesus

Christus natus est» [35]. Набожные люди придают слову «Hie» большое значение, считая, что оно со всей точностью определяет место рождения. Грот длиной 12 метров и шириной приблизительно 3,5—4 метра чересчур симметричен для естественного. Его сферический потолок оштукатурен. Пол и стены покрыты мраморными плитами и коврами.

Рядом с «Пещерой рождества» находилась «Пещера яслей» длиной 3 и шириной 1,8 метра. Ее стены тоже покрыты мраморными плитками и задрапированы.

Но в Вифлееме были, конечно, и другие священные пещеры. Однако и они оказались недоступными для археологов, ибо обаяние мифической традиции действует сильнее, чем все взвешивающий и испытывающий разум. Хотя в «Посланиях Павла», самом древнем источнике, существовавшем до Евангелия, и ничего не говорится о рождении Иисуса в Вифлееме; хотя посетивший в IV веке Вифлеем Иероним и написал, что в «Пещере рождества» в Вифлееме оплакивали «любовника Венеры» Адониса; хотя апокрифические тексты Евангелия и утверждают, что Иисус из Назарета родился «на обратном пути из Вифлеема» в пещере Рахили или около нее, а, следовательно, не в самом Вифлееме,— все это не затрагивает существа веры.

Потому что, в конце концов, не такую уж большую роль играет вопрос, где в действительности находились эти знаменитые пещеры, а имеет значение лишь то, как глубоко запала в сердца верующих вера «в бога на небесах».

«Его город»

Далеко от Вифлеема, у северных берегов озера Генисарет, в центре Галилеи, археологам представилась одна из редких возможностей провести без особых затруднений раскопки в Капернауме — «его городе».

Там Иисус, которого, как говорит библейская легенда, изгнали и хотели убить жители Назарета, часто останавливался в последние годы своей земной жизни. И вот немцы Г. Коль и К. Ватцингер нашли в мусоре Капернаума, сегодняшнего Телль-Хума, остатки древнейшей постройки. Заросшие растениями лежали здесь разбитые каменные глыбы, колонны, фрагменты орнаментов. Это были остатки древней синагоги. Была ли это та синагога, в которую Иисус пригласил когда-то своих соотечественников, дабы они вкусили «от тела его и крови его» и тем самым получили вечную жизнь и воскресение в день страшного суда?

Мысль о том, что в этой синагоге мог стоять и проповедовать Иисус, окрылила некоторых членов францисканского ордена. Любовно и тщательно реставрировали они из разбросанных повсюду строительных остатков фасад древнего «дома божьего», частично восстановили орнаменты, составленные из пальмовых листьев и виноградных лоз с изображениями львов и быков.

Руководивший раскопками и реконструкцией францисканский монах Орфали попытался в своей работе «Caphar-naum et ses mines» («Капернаум и его руины», Париж, 1922) доказать, что эта синагога в действительности относится к первому веку и тем самым могла существовать при жизни христианского «спасителя». Другие исследователи склонны, правда, к иному мнению, считая, что этот «храм божий» был построен лишь во втором веке. Очевидно, он стоял на развалинах той синагоги, где мог бы произносить свои проповеди Иисус. Как примечательно! Эта святая и «обетованная» земля, которая так богата религиозными легендами и мифами, святыми местами и прекрасными церквами, синагогами и мечетями, оказалась исключительно бедна местами, реально подтверждающими ее священную историю, археологически исследованными памятниками и письменными документами[36].

Поэтому каждый скромный отрывок папируса, каждая новая табличка с письменами, каждое даже совсем незначительное открытие в этой области может поколебать и так уже весьма неустойчивые позиции историков религии, у которых страх и заботы часто перемежаются с радостным возбуждением. И только поэтому — именно только поэтому — становится понятным, почему вновь найденные документы смогут привести к таким открытиям, о которых еще век тому назад невозможно было даже подумать.

Следовательно, история археологических исследований Палестины осталась бы незавершенной, если бы мы не рассказали о рукописях Мертвого моря.

РУКОПИСИ

В 1868 году миссионер из Эльзаса Ф. А. Клейн нашел в развалинах Дибана памятный камень с еврейской надписью. Дибан лежит приблизительно в 20 километрах на восток от Мертвого моря, в бывшей области моавитов, старых врагов Израиля.

После своего возвращения в Иерусалим Клейн обратил внимание французского лингвиста Клермон-Ганно на этот замечательный камень. Клермон-Ганно поспешил в Дибан и скопировал надпись. Копию он послал вместе с соответствующим сообщением в Париж, посоветовав купить этот памятник для парижского Лувра.

Но еще до прихода положительного ответа из Парижа бедуины взорвали камень с помощью пороха. Они, по-видимому, рассчитали, что можно обеспечить себе больший доход продажей многочисленных отдельных кусочков, чем целого камня. По другому варианту, бедуины разрушили камень из фанатических соображений, с тем, чтобы он не попал в руки ненавистным пришельцам с Запада.

Клермон-Ганно сумел, по крайней мере, собрать два больших куска и 18 небольших фрагментов и отправить все это в Париж. Там, в Лувре, камень был восстановлен.

Что же нашли в нем такого сенсационного современные лингвисты? Дело в том, что до этой находки никто не знал, какой была древнееврейская письменность X века до н. э. Камень из Дибана дал возможность познакомиться с ней и сделал ее интереснейшим объектом изучения.

Надпись содержала сообщение царя Меса (Меша) о победе моавитов над израильтянами. В Библии есть описание этой войны и сообщение, что наступление на моавитов было отражено царем при следующих обстоятельствах: «И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю» (IV кн. Царств, 3, 27).

Таким образом, исторические данные священного писания соответствуют данным из вражеского лагеря; при этом отступление израильтян объясняется ничуть не лучше и не хуже, чем об этом пишут в историях современных войн.

Но моавитский царь Меса убил еще 7000 врагов, «мужчин и детей и женщин и девочек и рабынь» уже после того, как его бог принял в жертву царского сына.

Камень Месы относится, по-видимому, к 840 году до н. э. На нем содержится самое древнее из известных нам форм моавитского письма. Это открывает возможность довольно точно его датировать, в чем и заключается необычайная ценность камня для современной лингвистики.

Забальзамированная рукопись

Через несколько лет после того, как был обнаружен камень Месы, торговцы древностями в Иерусалиме и других местах развили невероятно энергичную деятельность. На рынке неожиданно появились замечательные вещи, которые, очевидно, относились к тому же IX веку, потому что характер письма в них поразительно походил на письмо камня Месы из Дибана. Правда, речь шла здесь не о каких-либо открытых вновь памятниках письменности, а лишь о надписях на глиняной посуде.

В связи с этими древнееврейскими надписями антикварная ценность глиняной посуды значительно возросла. Причем цена повышалась по мере того, как рос интерес к надписям.

Прусский консул в Иерусалиме обратил внимание на необычные находки. Немцы живо заинтересовались глиняной посудой IX века до н. э. и уполномочили, в конце концов, консула на право покупки посуды с надписями за те 20000 талеров, которые за нее запрашивали.

Продавец — антиквар Шапира — был хорошо знаком немецким ученым и директорам музеев как надежный человек, так как он уже продавал (или выступал посредником при продаже) Берлинской государственной библиотеке и Британскому музею несомненно подлинные и весьма ценные древние рукописи.

Но французу Клермон-Ганно, который собрал части камня Месы и отправил их в Париж, что-то не понравилось в этой сделке. Он — тогда еще совсем молодой лингвист, временно работавший переводчиком французов в Иерусалиме,— обратил внимание на эту странную историю и упорно думал о том, каким образом может быть связана древняя посуда с камнем Месы. Короче говоря: Клермон-Ганно предпринимал экскурсии по Иерусалиму и окрестностям и систематически обследовал все гончарные мастерские, хозяева которых зарабатывали себе на хлеб производством посуды.

Ему, в конце концов, и в самом деле удалось найти ту мастерскую, в которой была сделана предполагаемая древняя посуда вместе с ее древними надписями. В этой же мастерской он нашел потом и список с образцами моавитского письма с камня Месы. Клермон-Ганно обнаружил фальсификацию путем выборочного сопоставления знаков «древнего» письма.

Разразился скандал. Прусское государство отказалось оплатить покупку. Это вызвало резкое обострение отношений между молодым французским лингвистом-переводчиком Клермон-Ганно и антикваром-торговцем Шапира. Только эта вражда и спасла впоследствии английских лингвистов, которым, наверное, пришлось бы пережить большой позор из-за своих отношений с антикваром.

В 1883 году Шапира поразил Британский музей новым сенсационным предложением: дело шло о древнейшей рукописи, содержавшей части пятой книги Моисея — Второзакония.

Шапира объяснил, что нашли эту рукопись в пещере недалеко от Арайра (Арер), вблизи упоминаемой в Библии реки Арнон (ныне Вади-эль-Моджеб), восточнее Мертвого моря, невдалеке от Дибана. Там ее нашел один бедуин. Завернута она была в