Не могу дождаться того момента, когда поцелую тебя. ~ К.

Я подошла к сумке, которую собрала вчера вечером. В ней было письмо от моего папы. Я боролась с собой, стоит ли его читать или нет, но сегодня я нуждалась в нём. Я осторожно достала письмо из сумки и сначала просто держала его, водя кончиками пальцев по краям. Я знала, что когда прочитаю это письмо, то услышу голос отца, и понимала, что это будут его последние слова, которые он когда-либо скажет мне. Думаю, я специально хранила это письмо, осознавая, что в нём были недосказанные слова. Зная папу, он с большой вероятностью сохранил эти слова для такого дня, как сегодня. Я открыла письмо и начала читать.

Дорогая Лили,

Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? Я смотрю на тебя сейчас и не могу удержаться от мысли, как сильно ты похожа на свою мать. Очень. Я никогда не говорил тебе, но именно она научила меня быть бесстрашным. После того, как ей диагностировали рак, она решила, что не позволит времени, которое у неё осталось, удерживать её от жизни. Несмотря на трудности, каждый проведённый с ней день был особенным. Эти воспоминания остались со мной на всю жизнь.

Лили, ты являешься её частью. Твоя сила исходит от неё. То, что с тобой произошло, не сломало тебя. Я знаю это. Пройдёт некоторое время, но ты тоже осознаешь это. Я знаю, что у тебя впереди ещё есть много времени, чтобы жить. Оно ещё не наступило. Ещё будет тот, кто затронет твое удивительное сердце. Думаю, возможно, ты уже пленила чьё-то сердце, даже не зная об этом. Просто ты такая.

В любом случае, сейчас я собираюсь заткнуться. Мне просто было нужно сказать тебе, как я горжусь тобой, потому что ты не сдалась, потому что ты боролась и победила. Живи, Лили. По-настоящему живи. И, как гордый отец, я буду наблюдать издалека.

С любовью, Папа.

Я сложила письмо и прижала к сердцу, затем положила его обратно в свою сумочку. Я решительно вытерла слезы:

— Спасибо, папа.

Как только я собралась с духом, то услышала тихий стук в дверь.

— Кто там?

— Это Хайден, — тихо сказал он через дверь.

Я открыла дверь и увидела его, такого потрясающе красивого в своем костюме. Он резко вдохнул.

— Ты потрясающе выглядишь, Лили.

— Спасибо. Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть с Купером?

— Нет, я именно там, где должен быть, — он слегка потупил глаза, а его голос оставался низким и тихим.

— Что ты имеешь в виду? Они начнут с минуты на минуту.

Глядя на меня, он шагнул ближе:

— Лили, для меня будет честью провести тебя к алтарю. Я знаю, что я не твой отец, но если ты позволишь мне, то я бы очень хотел быть на его месте. Только сегодня.

— Ты... ты серьезно?

— Совершенно серьезно. Купер знает, что я здесь. Это его идея, но я польщен, что он предложил мне быть тем, кто сделает это. Сейчас я спрашиваю тебя... могу ли я провести тебя к алтарю, Лили?

— С удовольствием. Спасибо, Хайден, — ему пришлось наклониться, чтобы он мог услышать меня. Я очень старалась не думать о том, что моего папы не будет здесь, и теперь Хайден просит разрешения занять его место, и это заставило мое сердце снова тосковать по нему.

Хайден согнул руку в локте, а я просунула свою внутрь, и он положил свою другую руку поверх моей.

Улыбаясь Хайдену, я сказала:

— Показывай дорогу.

Мерцающие огни и белые бумажные фонарики освещали двор, а свечи выстроились вдоль прохода, ведущего к Куперу, и это очень напоминало тот вечер, когда он сделал мне предложение. Когда мои глаза встретились с его, всё остальное отступило, всё, что я могла видеть — его лицо. Он был одет в черный костюм вместо смокинга. Все переживания мгновенно исчезли, и я подавила желание пробежать по проходу к нему. Мне нужно было коснуться его, почувствовать его, дышать одним воздухом с ним.

Как только Хайден и я появились в поле зрения, начала играть версия песни Адель «To Make You Feel My Love» (Примеч. Название песни переводится как «Чтобы ты почувствовал мою любовь»), и мы пошли навстречу моему «навсегда». Когда мы приблизились, Купер подошел, и Хайден вложил мою руку в руку Купера. Хайден поцеловал меня в щеку, прежде чем занять свое место в передней части алтаря рядом с Купером и Джо.

Купер прошептал мне на ухо:

— Ни одна женщина никогда не выглядела так красиво, как ты прямо сейчас.

— Я так тебя люблю, — я не могла думать ни о чем другом в этот момент.

— Я люблю тебя, дорогая. И я готов жениться на тебе. Прямо сейчас.

Я услышала, как кто-то стучит по бокалу вина, а затем знакомый голос перекричал все остальные.

— Хей, слушайте. Так как Хайден провёл Лили к алтарю, я должен сказать тост шафера, — Джо ненадолго остановился, чтобы убедиться, что привлёк моё внимание, глядя мне прямо в глаза, а затем улыбнулся так искренне, что никто не мог усомниться в его словах. Я улыбнулась в ответ с такой же искренностью, а Купер сжал мою руку под столом.

— Хотя я и должен сказать много хороших слов, потому что такие речи соответствуют случаю, — Джо продолжил, — я хочу, чтобы вы все знали, что это не просто слова, которые я говорю только потому, что должен сказать их. Я готов подписаться под каждым словом, которое произнесу, — Джо повернулся к Куперу и мне.

— Купер, я знаю тебя давно, ты один из лучших людей, которых я когда-либо имел удовольствие знать. Возможно, даже лучший. Поэтому, думаю, это делает тебя самым лучшим мужчиной. Ты рядом со мной уже много лет, не задавая вопросов. Зная, какой ты парень, я понял, что когда ты пришел ко мне и сказал, что влюблён в девушку по имени Лили, то она, должно быть, удивительная девушка. И я был прав, — Джо остановился и улыбнулся мне. — Лили, хотя я и знаю тебя не слишком много времени, кажется, что это не так. У тебя есть подход к людям. Я не знаю точно, какой, но что-то привлекает к тебе людей... что-то, что мотивирует их хотеть быть лучше. По отдельности вы оба — удивительные люди. Вместе вы нарушаете нормы, увеличиваете ожидания, устанавливаете новые высоты и убеждаете всех вокруг, что настоящая любовь реальна, ощутима, потому что мы можем физически увидеть и почувствовать это, просто находясь в одной комнате с вами. Черт, даже я завидую тому, что есть у вас, а я никогда не был падок на любовь. Так что, спасибо вам. Спасибо вам обоим за то, что вы такие, за то, что каждый день привносите в этот мир, потому что я знаю, что моя жизнь, — он положил руку на сердце, — лучше уже просто потому, что у меня есть вы, — Джо поднял бокал. — Так что, за Купера и Лили. Пусть у вас всегда будет любовь, смех и ваше «долго и счастливо».

После того, как все выпили после тоста Джо, он спустился и подошел к нам. Джо и Купер обнялись, а затем Джо раскрыл объятия для меня.

— Спасибо, — сказала я со слезами на глазах. — Это был прекрасный тост.

— Нет, малышка-Лили. Спасибо тебе. Ты лучшее, что случилось с Купером. Со всеми нами.

Я посмотрела на людей, окруживших нас, и поняла, что была благословлена. Я улыбнулась про себя, думая о клятве, которую Купер и я дали друг другу. Теперь всё было официально — Купер и я поженились. Я принадлежала ему, а он принадлежал мне. Навсегда. Хотя Купер завладел моим сердцем задолго до нашей брачной ночи.

— Лили?

— Да?

— Ты слышала, что я сказал? — Купер спросил, сжимая мои плечи.

— Прости, нет, я не слышала. Я просто задумалась.

— О чем ты думала?

Я почувствовала его горячее дыхание, и тут же моя кожа покрылась мурашками.

— О том, как сильно я люблю тебя.

— Да? — Купер посмотрел на меня, приподнял бровь и ухмыльнулся. — Как сильно ты меня любишь?

Я закрыла глаза и вдохнула его запах:

— Я люблю тебя больше, чем цветы любят дождь.

Взяв меня за руку, он притянул меня к себе, прижимая ближе к своей груди. Он кивнул кому-то, а затем песня начала играть. Сразу же, ком в груди поглотил меня… целиком и полностью. Играла «You Raised Me Up» группы «Celtic Woman» (Примеч. Название песни переводится как «Ты даешь мне силы подняться»). Я посмотрела на Купера. Непролитые слезы угрожали пролиться, когда я посмотрела на своего мужа, наблюдающего за мной. Его руки, крепко обняли меня за талию, удерживая на месте, что было хорошо, потому что мои ноги подкашивались. Мы танцевали наш первый танец, и я была очарована этим мужчиной, у которого была власть либо полностью уничтожить меня, либо навсегда быть со мной. Этот мужчина, который только одной улыбкой смог разрушить мои стены дюйм за дюймом и воссоздать из обломков надежный щит, который защищал меня от всего.

Я посмотрела на браслет, который Купер подарил мне. Нежная, Смелая & Красивая. Вот, что он увидел, когда смотрел на меня тогда. Вот, что он видит во мне сейчас. Однако теперь и я это вижу. Я стала другой. Медленным, чудесным способом. Мне нравилась девушка, которой я была тогда, когда мы с Купером познакомились, но я любила женщину, которая стала ещё лучше.

— Жена.

Он сказал это так, будто пробовал слово на языке и смаковал его.

— Жена, — повторил он. — Я могу называть тебя своей женой.

Улыбка, которая была у него, рассказывала историю. Историю о нём, историю обо мне, историю о нас. Это наша история, которую мы должны рассказать людям, когда они спросят, как мы познакомились или когда влюбились. Это история о печали и горе, о том, как теряешь себя в тени, но находишь в сиянии света. Это история о потере того, чего бы ты никогда не хотел потерять, но необходимо принять эту потерю, что позволить себе почувствовать вновь. Даже если чувства вызваны тем, о чём хочется забыть. Возможно, именно эти фрагменты особенно важны, потому что боль — это то, через что нужно пройти, чтобы добраться до другой стороны, выйти на свет. Нет потайных дверей, скрытых проходов, фальшивых стен. Всё, что ты можешь сделать — очень быстро пройти через худшее и продолжать двигаться вперед. Ты получишь несколько синяков и, возможно, даже несколько шрамов, но эти синяки и шрамы будут напоминать, что ты не только выжил, но что ты на самом деле живёшь.

И эту историю стоит рассказывать.

Мы танцевали впервые как муж и жена. Я впитывала всё это. Затем я кое-что осознала... мой папа был прав. Люди попадают в нашу жизнь подобно перышку, принесенному ветром и приземлившемуся прямо в наши ладони. Это всё произошло со мной, и у меня не было другого объяснения этому, кроме как, может быть, судьба.

Эпилог

Купер

Я на цыпочках вышел из спальни, стараясь не разбудить Лил. Было еще рано, но я знал, что моя сладкая принцесса уже проснулась. Она была жаворонком, как и я. Мы назвали ее Софи, в честь бабушки, которая умерла вскоре после нашей с Лили свадьбы. Именно она помогла нам встретить друг друга, так что мы посчитали правильным назвать нашего первенца именно в её честь.

Я медленно открыл дверь в ее спальню и увидел ее маленькую головку.

— Пливет, папочка.

— Привет, принцесса. Готова приготовить маме завтрак?

Сегодня был День Матери, и прошлой ночью мы с Софи решили приготовить Лили завтрак в постель.

Она сбросила одеяло, спрыгнула вниз и побежала ко мне.

— Пойдем, папа.

Я присел на корточки, чтобы Софи смогла запрыгнуть мне на спину:

— Запрыгивай, принцесса, — она обвила ручонками мою шею, а я взял её за ноги, и мы побежали по коридору в сторону кухни, пока я издавал звуки самолета. — Держись, принцесса. Мы идем на посадку.

Софи хихикнула, когда я усадил её на столешницу.

— Это было весело!

— Да? Возможно, я устрою тебе еще один полет на самолете чуть позже. Сейчас нам предстоит важная работа. Ты знаешь, какая?

Она слегка кивнула головой:

— Да, мы должны сделать завтлак.

Я провожу руками по её каштановым локонам:

— Верно! Что мы должны приготовить?

— Мама любит омлет с сылом. Нам нужно сделать ей это.

— Правильно, — я открыл холодильник и достал упаковку яиц, сыра и молока. — Думаешь, мы должны приготовить ей несколько тостов?

Она снова кивнула.

— Да. Она любит тосты. С маслом.

— Точно. С маслом.

Софи и я приготовили завтрак вместе. Я позволил ей разбить яйца, а затем попытался достать всю скорлупу, прежде чем вылить яйца на сковороду. Когда мы закончили, то положили всю еду на поднос, а затем тихо и осторожно вернулись в спальню, чтобы удивить Лили.

— Счастливого Дня Матели, мамочка! — Софи закричала в туже минуту, как я открыл дверь. Она сделала прыжок и приземлилась на кровать.

Лили подскочила, а я наблюдал, как сменялись её различные выражения лица. Сперва испуг, потом узнавание, понимание, улыбка, а затем последовал взгляд, полный любви и счастья, что наша трехлетняя дочь пришла к своей маме.

— Боже правый, Бу, ты меня напугала.

Софи хихикнула:

— Пласти, мамочка.

Лили обняла Софи:

— Спасибо, милая. Ты и папа сделали мне завтрак?

— Да. Твой любимый. Омлет и тосты. Ох, и апельсиновый сок.

— Вау. Я умираю с голоду. Звучит идеально. Спасибо, Бу!

— Пожалуйста, мамочка, но папа плигатовил это. Я только лазбила яйца.

— Что, правда? — Лили посмотрела на меня и улыбнулась, и, я клянусь, моё сердце останавливалось каждый раз, когда она смотрела на меня так. Каждый. Раз.

Я, наконец, подошел к ней, поставил поднос на коленях и наклонился, чтобы поцеловать.

— Доброе утро, любимая. Счастливого Дня Матери.

— Доброе утро, детка. Спасибо. Ты такой милый.

Я посмотрел на Лили и увидел, что весь мой мир обращен на меня. Она была всем, что я когда-либо хотел и, хотя я это и не сразу осознал, всем, что мне действительно было нужно. Погладив её щеку большим пальцем, я медленно коснулся кончика ее носа губами и оставил нежный поцелуй.

— Пожалуйста.

Я сел рядом с ней и взял столовый нож, чтобы намазать тост маслом для неё. Я увидел, как она улыбается широкой улыбкой Чеширского кота.

— Что?

— Мне нравится, как ты намазываешь масло.

— О, да, — я засмеялся, потому что она покраснела, когда сказала это. — Что ещё тебе нравится? И да, это мой уникальный метод.

— Ммм. Безусловно, твой метод.

— Мамочка, паплобуй яйца.

Лили и я посмотрели на Софи, которая, казалось, очень сильно хотела накормить Лили завтраком, который мы приготовили. Ее большие карие глаза смотрели на маму, терпеливо ожидая, когда она возьмёт вилку.

— Хорошо, Бу, — Лили взяла вилку, затем наколола кусочек омлета с сыром и положила в рот. — Ммм, так вкусно!

Улыбка Софи осветила её лицо и практически растопила моё сердце.

— Ула! Так лада, что тебе нлавится, мамочка. Я собилаюсь найти мою куклу. Я сколо велнусь.

— Хорошо, принцесса, — я наблюдал, как Софи слезла с кровати и побежала на поиски куклы. Когда я снова посмотрел на Лили, у нее было странное выражение лица. — Что такое?

Она поднесла свою руку ко рту, а потом вытащила что-то белое:

— Что это? — спросила она.

Я придвинулся ближе, чтобы получше рассмотреть:

— Ой, извини. Это кусок скорлупы. Я надеялся, что достал их все, — мы оба рассмеялись, а затем я убрал поднос с её колен. — Тебе не нужно есть хрустящий омлет, Лил.

— Я люблю свой хрустящий омлет.

— Знаю. И вот почему я люблю тебя. Я хочу еще одного ребенка.

Я наблюдал за изменением выражения лица Лили — от счастья к удивлению в считанные секунды.

— Ничего себе, в одну минуту мы говорим о яйцах, а в следующую — уже о детях.

Она не была расстроена. Думаю, я очень удивил её.

— Да, я хочу ещё одного ребенка. А ты?

— Конечно, да, — она дотронулась до моего лица и посмотрела прямо в глаза, будто читала мою душу. — Я так тебя люблю. Ты даже понятия не имеешь.

Я взял обе ее руки и поцеловал каждую ладонь:

— Ты моё сердце, моя душа, и я каждый день благодарю Бога за тебя и за каждый день, что ты крадешь мое дыхание, — я поцеловал ее так, как она заслуживает, чтобы ее целовали. Она должна знать, как сильно я люблю ее каждый день. Я тщательно исследовал ее рот и почувствовал, как она дрожит подо мной. — Ты моя, — сказал я ей. — Навсегда.

— Скажи мне, как сильно ты меня любишь, — прошептала она, задыхаясь.

— Я люблю тебя так, что нет ни единого способа показать это.

* КОНЕЦ *