Очерк VII СКАЗКИ ХХ-го ВЕКА 4 страница

Вылетев из избушки Яги, Иван попадает в мир, где даже дороги нету для человеческого "я", а только "звериные тропки". В этом мире, с одной стороны, выступают: Иван, медведь, стражник, монахи, а с другой - черти, Мудрец, секретарша Милка. Между обеими группами стоит Несмеяна. Сначала Иван встречается с медведем - с собственным астральным телом в той его части, которая преобразуется в душу ощущающую. Оказывается, что оно свободно от власти Горыныча, только, не имея сил выносить ариманизированную жизнь (чертей), пристрастилось к вину и табаку. Сам Иван не пьет - в современном развитии человеческому "я" совершенно противопоказан алкоголь.

Потом Иван встречается с чертями. Социальный аналог чертей совершенно ясен. - Это тот "авангард" союза молодежи, который проходит через школу тайной полиции - через адский артистизм. Приведем песню чертей, которая говорит сама за себя:

Мы возьмем с собой в поход

На покладистый народ -

Политуру, Политуру...

С кистенем

Под забором, Под плетнем -

Покультурим.

Не требует комментариев и сцена у монастыря. Поэтому мы сразу перейдем к Мудрецу. Это ариманизированное существо выступает как следствие проникновения Змея-Горыныча в культуру души рассудочной. За псевдонаучным теоретизированием Мудреца кроется намерение Аримана наложить лапу не только на социальную жизнь, но и на бытие земного мира в целом. Именно через Мудреца ткет он свое "небо" - мир 8-й сферы. Некогда в Раю Бог предоставил Адаму право дать имена всем существам природы. В этом таится причина тесной связи эволюции человека с эволюцией всех царств природы. Ариман хочет взять на себя эту прерогативу человека, ибо понимает, что в борьбе с Иерархиями он может захватить либо все, либо ничего. Овладеть человеческим мышлением, содержанием его жизни - этого мало; необходимо повернуть вспять сам процесс эволюции. И вот Мудрец ставит резолюции на все, что вне какой-либо от него зависимости совершается в мире. Авось привьется. А привиться оно может, если люди поверят в действенность его резолюций. Так стремится он навязать себя миру, вплести себя в тот его порядок, где места ему нет. Но суть Мудреца иллюзорна, в нем самом нет истинного бытия. Это обнаруживается, когда он вместе с Иваном посещает Несмеяну.

В старинных сказках царевна Несмеяна - определенный аспект Самодуха, который подвержен люциферическому влиянию. Люцифер враждебен смеху, и рассмешить Несмеяну - значит освободить ее от Люцифера и соединить с миром земного человека. В инфернальной социальности Несмеяна прелюбодействует с Мудрецом, с майей, иллюзией, или, скажем, с пустой абстракцией материального мышления, образуя этим некое отражение намечающегося брака Горыныча с дочкой Бабы-Яги. На примере Мудреца обнаруживается ложный характер нравственности Горыныча. А что такое сам Мудрец? Иван объявляет, что у того лишнее ребро. Что это означает? Согласно Книге Бытия, Бог создал Еву из ребра Адама. И получается, что у Мадреца это ребро не изъято, а значит, он не имеет никакого отношения к Божественному творению человека} Все его бытие зиждется лишь на обмане, на человеческом неведении. Люцифер же, если и не был соучастником, то все же присутствовал при сотворении человека. Вид существа, как будто бы вполне обладающего реальностью, а на самом деле столь очевидным образом не причастного к ней, повергает Люцифера в космический (гомерический) хохот.* Иван же, столкнув Люцифера с Ариманом, приводит их к взаимопогашению, и забирает у Мудреца, утратившего всякую силу (подобно "серым человечкам" из сказки Михила Энде "Момо"), вместо справки саму печать. Но никакой силы и реальности нет и в ариманической печати: когда Иван приносит ее в библиотеку, то там не знают, что с ней делать. Ибо абстракция не может удостоверить реальное бытие, как мысль отраженная - реальное мыслесущество. В то же время, видимо, стоило Ивану сходить за печатью, чтобы всем это стало ясно. Свой опыт всегда убедительнее чужого.

На обратном пути Иван снова попадает в избушку Бабы-Яги. Там его победа над Мудрецом изменила всю обстановку: Змей-Горыныч улетел на войну, а невесту до поры до времени запер в туалете, что после маски из помета означает для нее нисхождение еще на одну ступень позора, где ощущается отзвук того смеха, которым охвачена Несмеяна. На этом закончим наш комментарий.

Победу над Горынычем одерживает казак, иными словами, та русская душа ощущающая, которая если и не совсем еще понимает, что такое человеческая свобода, зато хорошо знает цену воли, и которая обрела свою социальную действительность в феномене Новгородской Руси. Ивана на обратном пути поджидает другая опасность - которая в современном мире получила скабрезное название "сексуальной революции". Ею искушается также и донской атаман - победитель Горыныча, и вина тому - неизжитая стихия "пламени вожделений".

Теперь нам следовало бы рассмотреть главную сказку ХХ-го века Центральной Европы. Ею является "Сказка о Зеленой Змее и Прекрасной Лилии" Гете, написанная еще в XVIII веке в ответ на "Письма об эстетическом воспитании" Шиллера. В ней выражены праобразы социальной трехчленности, к которой ныне вплотную подошло европейское человечество. В понимании "Сказки" - ключ к решению важнейших проблем современной цивилизации. Однако мы комментировать эту "Сказку" не станем, поскольку, к счастью, это уже сделано Рудольфом Штайнером.

Мудрец сначала бравирует своей неуязвимостью от силы смеха и даже сочиняет "на ходу" некую всецело ариманическую "теорию" смеха. Но оказывается он не боится (защищаясь пошлостью) только того смеха, который не разоблачает его сути.

Заключение (1990 г.)

Намерением автора дать с разных сторон свободное, обнаруживающее духовный первоисточник обозрение феномена русской культуры обусловлен очерковый характер книги. В то же время - это всего лишь очерки, в них дан не более, чем общий эскиз темы, хотя некоторые из полученных результатов носят, по мнению автора, и самостоятельный характер. Они могут быть положены в основу размышлений о том, чем может закончиться бешеная закрутка событий не только русской, но и мировой жизни последнего десятилетия века.

Мы живем в мире, в котором, фактически, упразднена история; она годится разве что для детективного сюжета. Культура всецело заменена политикой. По этой причине у автора возникло намерение воспользоваться - как это стоит у Гете - "притчей" для выражения "трудно понимаемых вещей" и попытаться вместо заключения рассказать о том, что произошло в "Сказке" Василия Шукшина во вторую ночь; без какой-либо, разумеется, претензии на тот высокий уровень художественности, что присущ произведениям этого писателя.

Согласно сложившемуся замыслу, во вторую ночь персонажи русской литературы не захотели оставаться в библиотеке. Они вышли побеседовать на открытый воздух. В свой круг они на этот раз пригласили также героев русских сказок и кое-кого из писателей, как старых, так и новых; были гости и иного рода. Разговор опять длился до утра и был еще более драматичен, чем в первую ночь. Но к утру страсти поутихли, и хотя к общему согласию прийти все-таки не удалось, все почувствовали, что оно близко. А когда забрезжил рассвет, возвращаться в библиотеку никто не захотел. Было решено отправиться к реке и с высокого берега полюбоваться восходом Солнца. Однако утро на тот раз выдалось каким-то блеклым и ветреным. Всем стало ясно, что дальнейший ход сказочных событий переходит из ночи в день.

В таком, примерно, духе хотелось построить заключение. Но от этого замысла пришлось отказаться по следующей причине.

Ныне в мире происходит так много, что уследить за всем, кажется, не под силу никому. Чтение газет, журналов, листовок превратилось в большую повседневную задачу. Однако буйный поток информации не только не приближает, а безнадежно уносит прочь от понимания происходящего. Необходимо куда больше сил, чем прежде, чтобы в отдельном сознании противостоять все возрастающему напору этого потока. Но кто на это способен, тот может сквозь его по большей части необыкновенно мутные воды разглядеть, если и не первичный, то все же довольно много объясняющий "вторичный" прафеномен происходящих событий. Им является, мало сказать, своеобразная, а беспримерная, уникальная, с точки зрения мировой истории, война, в которой в качестве боеприпасов - патронов, снарядов, бомб, мин, боевых отравляющих веществ и проч. - используются духовные ценности человечества и, разумеется, России в том числе. Что прежде было культурными течениями, направлениями, мировоззрениями, вероисповеданиями ныне превращено в армии, разбито на фронты. Перестрелка ведется идеями, понятиями, этическими нормами. Диалог, культурный обмен превращены в стратегию и тактику. Как классика, так и новые феномены культуры превращаются воюющими сторонами в средства для уничтожения противника. А многое так прямо и создается для этой цели. Ведется бой - перефразируя слова поэта - не святой, не правый, даже не ради славы, а ради смерти на земле: сначала духовной, а потом и физической. Поэтому культурная жизнь, духовное творчество стали в последние годы почти невозможными. Все культурные и моральные ценности от ложного их употребления искажаются, извращаются, подменяются, а в целом над полем "брани", в которое превращена духовная жизнь, встает густая, все отравляющая завеса лжи.

Лжи, скажут нам, было достаточно и в прошлом. Да, это так. Но тут имеется и различие. Его можно уподобить различию между маневрами и настоящим боем. Ибо в прошлом истина и обман, добро и зло были все же разграничены. Лишь глупец не видел этой границы. И пусть силы истины и добра были невелики - глубоко и непреодолимо было их качественное действие. Они были таковы, что зло пред их лицом было вынуждено прятаться под маской добра. Иное дело теперь, когда бесчеловечность и срам, ханжество, варварство выступают без покровов и пытаются утверждать себя в качестве новых моральных ценностей, когда отпетый злодей или вчерашний убийца берется судить об истинном, нравственном с точки зрения вечных ценностей человечества.

Идущая война - несомненно мирового характера. Ее хода не замечают лишь по причине необычности используемых в ней средств. Но все тотчас же проясняется, стоит нам лишь сравнить ее результаты с результатами двух предыдущих мировых войн. Самое важное в ней сводится не к тому, что говорят представители тех или иных группировок, "фронтов", например, те, кто причисляет себя к "славянофилам" или "западникам", кто, якобы, ратует за православие или религиозную свободу, за белую гвардию или за "высокую мораль" первых диктаторов пролетариата и т.д. - а, по меткому выражению знаменитого англичанина, к битве двух тигров под ковром. Движения ковра называют "гласностью", но дело явно не в них, а в том "тигре", который вылезет из-под ковра победителем.

Мы не беремся оценивать происходящие перемены, и лишь заметим, что все, связанное с так называемым социалистическим экспериментом в России не может вызывать ничего, кроме чувства глубокого отвращения в любой здоровой душе. Но чтобы понять события, их необходимо правильно охарактеризовать. Лишь после того можно искать ответ на вопрос: что делать?

Происходящее в России - это лишь часть мирового процесса, но, как и в прошлом, часть наиболее ярко проявленная внешне. Охарактеризовать ее можно следующим образом. Можно сказать, что происходящее в России, начиная с 1917 г., представляет собой фантастическую попытку поставить на социальной сцене огромного государства известный водевиль Бернарда Шоу о мисс Дулитлл и мистере Хиггинсе.* А тогда остается лишь удивляться, почему этот опереточный сюжет превратился в кровавую драму. Но, мало того, слегка расчистив место среди горы трупов, на сцене опять появляются режиссеры и объявляют, что вся загвоздка лишь в том, что по ходу действия в состав артистов вкрался непредусмотренный сценарием персонаж. Теперь от него отрекаются и пьеса будет поставлена заново с предусмотренным в ней хэппи энд'ом. И режиссеры возглашают: Пожалуйста, мисс Дулитлл и мистер Хиггинс, "Дальше, дальше, дальше!" И пьеса пошла вновь. Но тут обнаруживается, что в первой постановке не один персонаж был не тот, а ни один не был "тот". Кроме того, что теперь делать с самой мисс Дулитлл? Она-то и в лагерях насиделась, и "ела лебеду, пухла с голоду". А главное - кажется никто не видит и не понимает, что в реальной жизни водевиль о мисс Дулитлл и мистере Хиггинсе с неизбежностью перерождается в историю Роберта Стивенсона о докторе Джеккиле и мистере Хайде. И перерождение это совершается в силу не надуманных, а истинных законов истории, о которых так много говорят и пишут, а на самом деле устраивают с ними "игру в бисер", что опасно до безумия, поскольку мистер Хайд неистощим на злые выдумки наихудшего свойства. Он, например, сумел так замаскировать систему ГУЛАГа, что мы все возомнили, будто бы ее и впрямь больше нет. А она продолжает снимать свой адский урожай, и не хуже прежнего! - Всем нам известно, поскольку теперь об этом пишут открыто, что повсеместно происходит с нашей молодежью мужского пола, которую поголовно забирают в армию: по два миллиона каждый год. И каждый год (в течение более двадцати лет) два миллиона тех, кто еще не успел начать жить, с кем связано наше будущее, подвергаются чудовищным унижениям, издевательствам, надругательствам других двух миллионов - тех, кто ушел в армию годом раньше. Тысячи и тысячи при этом вовсе лишаются жизни. А через год бывшим жертвам предоставляется возможность самим безнаказанно стать палачами. Прибавим сюда еще тот несусветный кошмар, что творится в детских домах, в интернатах, в колониях для малолетних преступников, да и во всей, населенной многими миллионами системе тюрем и лагерей, и вот он перед нами - ГУЛАГ наших дней. В деле растоптания рода человеческого он в своем новом обличьи достиг ряда таких успехов, о которых "гении" вчерашней системы насилия могли только мечтать. Ибо, как сказано в Евангелии, "Не бойтесь тех, кто может убить только тело, а души погубить не может. Страшитесь той власти, которая может погубить как тело, так и душу".

* Поэтому была ли случайной горячая симпатия писателя к эксперименту в России?

Новейших форм насилия над человеческой личностью, применяемых в нашей стране, не знает мировая история. Даже в литературе не возникало подобных сюжетов. Самые жестокие завоеватели в захваченных ими странах, какое бы ни творили зло, со временем все же смягчались, зло побеждалось добром. Только социалистический эксперимент не знает ни сострадания, ни меры.

Что может спасти Россию? И может ли что-либо ее спасти? Да, такая сила имеется, но ею не обладают ни левые, ни правые, на которых разделилась идущая ныне борьба. Ни правые, ни левые не способны быть спасителями России, ибо у правых, какой бы ни была их риторика об истинно русских интересах, дело, в конце концов, сводится к вере в партию, в единство диктатуры, идеологии и массового сознания; что же касается их новой терминологии, типа: "святое воинство", "литургия военных парадов" и т.п., - то ничего кроме новой эскалации старого безумия в этом не содержится.

Левые выступают под знаменем демократии и свободы, по которым все мы так истосковались. Но и там дело сводится не более, чем к элементарной вере: в чистую добродетель американского и иного западного бизнеса, в освобождающую роль сексуального "беспредела", в способность советских "младенцев" от политэкономии вести на равных торг с финансовым миром Запада (не абсурдно ли уповать на всесилие капитализма и при этом надеяться, что накопленным им в течение многих поколений опытом можно овладеть, пройдя краткие курсы для бизнесменов?), в благодетельную роль рынка рабочей силы, безработицы, высоких цен, налогов, "яростной конкуренции" (в эту последнюю верят также и правые) и т.п.

Разделение двух указанных лагерей на первый взгляд предстает столь категоричным, что порой растет тревога, как бы дело не дошло до ножей. Но еще более непримиримо отношение обеих сторон к намерению кого бы то ни было остаться посередине, не примыкать ни к тем, ни к другим. Особенно ярко это видно на примере жизни и судьбы Александра Солженицына. А ведь только посередине следует искать спасительное средство. Оно - не в реставрации триумвирата самодержавия, православия и народности, а также и не в реставрации капитализма (на капиталистический путь Россия вполне успешно вступила в начале века. Для чего было его разрушать? Для того ли, чтобы прийти к экономическому краху и теперь снова возвратиться на этот путь? Но в таком случае нас ждет лишь капитализм в его начальной, самой бесчеловечной стадии). - Спасение России в социальной трехчленности.

Не парламент или монопартийная система, не капитализм западного образца или госкапитализм большевистского толка, не национальный монолит или распад на суверенные государства с населением до ста тысяч человек, а расчленение социальной структуры общества на три совершенно самостоятельные части: государственно-правовую, духовную и хозяйственную, - так следует ставить вопрос. Тогда понадобятся не один, а три суверенных парламента, объединенных на федеративной основе. Граждане же получат возможность трудиться, духовно развиваться, обладать реальными правами внутри такой расчлененной структуры. На смену эксплуатации и конкуренции должен прийти принцип взаимопомощи, осуществляемый между ассоциациями свободных производителей (еще сто лет тому назад русский анархист князь П.Кропоткин убедительно показал, что даже в царствах природы господствует взаимопомощь, а не конкуренция; род человеческий не выше ли животного и растительного царств?). Духовно, а не политически должны быть все свободны. В правовой же сфере (ив политике) надлежит господствовать равноправию.

Социальная трехчленность дифференцирует не людей, а отношения. Отдельный человек станет субъектом всех трех типов социальных отношений. Такой общественный строй, а не диктатура или капитализм, соответствует современному уровню человеческого самосознания, поэтому он является единственным спасительным средством для страны, прошедшей через неслыханные испытания. И социальная трехчленность будет осуществлена в России. Вопрос лишь в том, какую цену еще придется заплатить на пути к ней.

Словно заглядывая в наше время, Рудольф Штайнер говорил в 1918 г.: "Смертью должно будет стать все, что не оплодотворится импульсами, приходящими из сверхчувственного мира. Вводите в эту эпоху души сознательной демократию, парламентаризм, технику, новейшее финансовое начало, новейшую индустрию, вводите принцип национального самоопределения во всем мире... если все это вы не хотите оплодотворить импульсами сверхчувственного мира, то вы только способствуете смерти".¹⁰⁴ Все это хорошо не само по себе.

Рудольф Штайнер предсказывал, что затеянное с помощью октябрьского переворота со временем придет к нулевой точке, к полному краху. В августе 1920 г. он говорил: "Имеется много людей, которые верят, будто бы с тем, что некогда должно будет возникнуть на Востоке (Европы), ленинизм и троцкизм имеют что-то общее. Ничего подобного. С тем, что должно возникнуть на Востоке, они не имеют ничего общего, а единственно лишь с тем, что на Востоке идет к своей гибели, что и дальше обречено на умирание благодаря ленинизму и троцкизму. Это только разрушительные силы, и то, что должно возникнуть на Востоке, должно возникнуть вопреки этим разрушительным силам. ... Ленинизм и троцкизм являются фактическим продолжением царизма. ...Царизм умер в ленинизме, но именно как царизм умер он в ленинизме. В то же время, уже столетиями на Востоке вырабатывалось нечто, направленное против царизма, что теперь свое собственное бытие просто не понимает, если как-либо идет навстречу ленинизму и троцкизму. ...Люди должны прежде всего увидеть, перед какими переворотами они стоят. Сейчас образовалась только пауза между последней катастрофой и следующей. И однажды во время этой паузы спящие души совершенно бесцеремонно будут разбужены, им придется продрать глаза и сбросить ночной колпак, поскольку катастрофа продолжится. Но что при этом, несмотря на все это, будет образовано, - это деревенская община. И только те понимают вырабатывающуюся на Востоке социальную конституцию, кто понимает сущность отдельных деревенских общин. Деревенская община - это единственная реальность на Востоке. Все остальные институты погибнут. Людям на Западе необходимо понять, благодаря чему может быть организован агрегат этой деревенской общины. ...Трехчленность социального организма должна быть воспринята отдельными членами деревенских общин на Востоке, и таким образом должен быть спасен распадающийся старый организм Запада, сильно индивидуализировавшийся и распадающийся именно как агрегат в своих отдельностях".¹⁰⁵

Теперь мы знаем, что катастрофа действительно продолжилась, но люди все равно "глаз не продрали", а иным просто не дали этого сделать. Так что же, катастрофа продолжится вновь? И что должно произойти, чтобы были разрушены все институты кроме деревенской общины? Однако в любом случае одно несомненно: будущее у России есть. "На европейском Востоке, - читаем мы в другой лекции Рудольфа Штайнера, - из хаоса, из ужасной каши разовьется определенное настроение, которое таинственным образом напомнит XVI век (европейской реформации. - Авт.). И впервые из этого созвучия настроений IX и ХVI-го веков возникнет Мистерия, которая пошлет свой свет туда, где современное человечество нуждается в освещении, если желает подняться к пониманию развития".¹⁰⁶

Так судьба России переплетается с судьбой мира. И правомерно поставить вопрос: Чего ждать России как идущего из общей судьбы мира? Судьба эта в нашем веке складывается так, что на смену склоняющейся к упадку двухтысячелетней христианской цивилизации хочет прийти принципиально новая, ариманическая цивилизация. Все составляющие ее ингредиенты оказались таинственным образом уже подготовленными, и теперь идет интенсивное приведение их во всеобщую взаимосвязь. Приход этой цивилизации обусловлен близким воплощением Аримана. Решающий сдвиг в ее сторону произойдет в ближайшие годы в результате уникальной в своем роде научно-технической революции. Человечество не то что стоит, а уже и переступило ее порог. Ее феномены пытаются пока что выдавать за внеземные, что, видимо, также должно послужить целям Аримана. Но в действительности они сугубо земного происхождения (не следует только смешивать их со спонтанными вспышками сверхчувственных переживаний, учащающихся к концу столетия по вполне понятным для Духовной науки причинам), и они свидетельствуют о том, что уже открыты способы глобального энергетического воздействия на человеческое сознание.

Ариманическая цивилизация заменит на противоположные все наши представления о моральном, прекрасном, истинном, добром, а на вершине власти она осуществит симбиоз политики и темного оккультизма. Человечество будет разделено на три сословия, как это стоит у Платона в его "Государстве". Потому-то и необходимо как можно скорее дифференцировать социальную структуру, что позволит развитию человечества идти естественным, а не измышленным абстрактными умами путем.

В борьбе с новой напастью не помогут ни симбиоз армии с церковью, ни введение рок-музыки в христианский культ, ни крестьянин-единоличник, ни добрый миллионер, а только обновление христианской цивилизации во всех ее частях: в религии, искусстве и науке путем соединения веры со знанием, с духовным знанием.

Медитация

"Из мужества борцов,

Из крови битв,

Из страданий одиночества,

Из жертвенных деяний народа

Возрастет духовный плод,

Если души духовно и сознательно

Обратят свои чувства и помыслы

К Царству Духа".

Рудольф Штайнер.

"Чувствуя ответственность перед вашей народной Душой, вы, одновременно, исполняете свой долг и перед человечеством".

Из обращения Рудольфа Штайнера к русским антропософам.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Отдельные выдержки из духовнонаучных сообщений Р. Штайнера
о многочленном человеке и некоторых существах духовного мира.

Тело, душа, дух

"С помощью своего тела человек может привести себя во временную связь с вещами. С помощью своей души он сохраняет в себе впечатления, производимые на него вещами; а через дух ему открывается то, что сами вещи хранят в себе. ...телом человек принадлежит миру, который он и воспринимает телом; своей душой он строит себе собственный мир; через его дух перед ним раскрывается мир, который стоит выше двух предыдущих". "Духоведение", гл. 2. (9)*

* В скобках дан библиографический номер тома, согласно каталогу издания полного наследия Р.Штайнера.

"...Душевное стоит перед двоякой необходимостью. Оно определяется законами тела в силу природной необходимости; и оно дает определять себя законам, приводящим его к верному мышлению, ибо свободно признает их необходимость. Законам обмена веществ человек подчинен природой; законам мышления он подчиняется сам. - Благодаря этому человек делает себя членом более высокого порядка (бытия), чем тот, к которому он принадлежит через свое тело. И этот порядок - духовный. Насколько телесное отлично от душевного, настолько душевное отлично от духовного. Пока говорят только о частицах углерода, водорода, азота, кислорода, движущихся в теле, не имеют в виду души. Душевная жизнь начинается лишь там, где посреди этого движения появляется ощущение: я чувствую сладкое, или: я чувствую удовольствие. Подобно этому также мало имеют в виду дух, пока смотрят лишь на душевные переживания, проходящие через человека, когда он вполне предается внешнему миру и своей телесной жизни. Это душевное, скорее, есть лишь основа для духовного, как телесное является основой для душевного. ...К тому, кто путем размышления хочет уяснить себе существо человека, должно быть предъявлено требование, чтобы, размышляя о самом себе, он уяснил различие между телом, душой и духом".

"Духоведение", гл. 5. (9)

"Человеческое тело обладает строением, соответствующим мышлению. В теле находятся те же вещества и силы, что и в минеральном царстве, но в таком сочетании, что благодаря ему может возникать мышление.

...Это, организованное с расчетом на мозг, как на свое средоточие, минеральное строение возникает путем размножения и получает свой законченный облик путем роста. Размножение и рост у человека общие с животными".

"Духоведение", гл. 6. (9)

Если ясновидчески взглянуть на физическое тело, то оно явит собой туманное образование. Его истинный облик открывается в высших сферах духа, на Девахане.

23.VII.1911. (126)

"Фантом является духовным формообликом человека. Он так перерабатывает физические вещества и силы, что они вступают в форму, которая встречает нас на физическом плане как человек, ...фантом ...важнее, чем вся внешняя материя, ибо внешние вещества суть не что иное, как то, чем заполняется "каркас" человеческой формы. ...Мы знаем, что зачаток этого фантома физического тела в эпоху древнего Сатурна заложила Иерархия Престолов". "Под влиянием Люцифера (райское искушение и его последствия) в область фантома вступают вещества и силы, пронизывая его собой".

9.Х.1911. (131)

"Вы можете точно различать внутри вашей душевной жизни волю, мудрость (чувства, представления), движение и форму. Все это ткет и живет внутри вашей души".

30.XII.1911. (134)

"В дыхательном, а не в интеллектуальном процессе становимся мы душой. Мы чувствуем наше существо, когда чувствуем наши мысли пульсирующими на волнах дыхания через все наше тело. ...Здесь чувствуют свое человеческое как творение духа".

17.VIII.1922. (305)

"Между настоящим временем и вечностью стоит душа, держа середину между телом и духом. Но она является также посредником между настоящим временем и вечностью. Она сохраняет настоящее для воспоминания. Этим она вырывает настоящее у преходящего и подымает его в вечность своего духовного. Она также запечатлевает вечное во временно-преходящем, когда в своей жизни не отдается одним только мимолетным возбуждениям, а из самой себя определяет вещи, внедряет свое существо в действия, совершаемые ею. При помощи воспоминания душа сохраняет вчерашний день; своими действиями она подготовляет себе завтрашний день". "Душа, как бы посредством оттиска, запечатлевает в теле событие, благодаря которому нечто становится воспоминанием; но именно душа должна сделать этот оттиск и затем сама его воспринять, как она воспринимает и что-либо внешнее. Таким образом она является хранительницей воспоминаний".

"Духоведение", гл. 7. (9)

"В качестве хранительницы прошлого, душа постоянно собирает сокровища для духа. Что я способен отличить верное от неверного - это зависит от того, что я, как человек, представляю собой мыслящее существо, которое в состоянии охватить истину в духе. Истина вечна, и она могла бы мне все снова и снова открываться в вещах, даже если бы я постоянно терял их из виду, и каждое впечатление было бы для меня новым. Но дух, пребывающий во мне, он не ограничивается только впечатлениями настоящего - ведь душа охватывает своим кругозором и прошедшее. ...Душа передает дальше духу то, что она получила благодаря наличию тела. Вследствие этого дух человека в каждый момент своей жизни содержит в себе двоякое: во-первых, вечные законы истины и добра, во-вторых, воспоминания о переживаниях прошлого. Все, что бы ни делал человек, он делает под влиянием обоих этих факторов. И если мы хотим понять человеческий дух, то нам следует знать о нем две вещи: насколько раскрылось ему вечное, и какие сокровища прошлого находятся в нем".