Иди своим путем, друг мой. А мне идти – своим.

Солнце светит, птицы кричат в деревьях. Привет, Эльза. Хочешь, постою с тобой в дозоре? Будет на стене две Эльзы: Дочь Дракона и Осока. Хотя с твоим появлением на Лесной Приют мало кто рискует напасть, отменять дозор на стене и у ворот нельзя.

Я помню утро, когда ты пришла ко мне и сказала, что хочешь быть защитницей Храма Матри. Ты была в черном и красном, уставшая, и с посохом в руке – боевой маг. Я тогда предложила тебе защищать не только Храм, но и весь Приют, и Лорд Ульф принял тебя в ряды Стражи. Надо сказать, с тех пор их умения значительно улучшились. Ульф научил их быть настоящими стражниками. Так что мы можем спокойно разговаривать.

Что? Ты умеешь задавать хорошие вопросы. Мое сердце предано Матри и всем живущим, исключением не стал даже мой брат, нашедший меня, восстановивший мой Знак Зверя и так давший мне силу симбионта. Но к одному человеку я относилась и, пожалуй, до сих пор отношусь иначе, чем к другим. Я привыкла считать кем-то вроде то ли очень взрослого брата, то ли очень молодого дяди. Звали его Аркан, и он жил здесь, в Лесном Приюте. Он часто странствовал, и иногда, когда я не была занята в Храме, я встречала его на этой самой стене.

Между ветвей зеленых

Жду алый сполох-отблеск,

В шепоте ветра в соснах

Слышу текучий голос,

Струящийся темным потоком,

Сплетающий Явь с мечтою,

Обманчивый и знакомый,

В день прощанья с весною.

В день середины лета

Вижу алые крылья

Странника, верного лесу,

Поющего о забытом.

Слышу знакомый голос,

Струящийся меж мирами,

В день середины лета –

Отблеск осеннего солнца.

Нет, я не искажена. Приняла бы Матри в таком случае мое служение? Возможно, через сотни лет кто-то будет гадать о том, что я хотела сказать этими словами. Может, придумает историю о берегине и крионе-барде. Если так, я надеюсь, это будет хорошая история.

А на самом деле все куда проще: Аркан был сказочником и носил алую рубаху. До сих пор я иногда всматриваюсь в лес и жду, не покажется ли он на дороге к Приюту. Вот и теперь…

Аркана я знала с раннего детства, еще когда Матри не заменила мне обоих родителей. Он был дружен с ними, и я помню, что мой отец иногда говорил, смеясь, что верит ему как самому себе. Это ему я обязана прозвищем Осока – после смерти родителей я вначале долго не хотела разговаривать ни с кем, а потом несколько раз достаточно резко и язвительно – от него же и набралась – отказалась слушать Аркана, когда он хотел рассказать мне о них. Вот он и подучил кого-то из тех, с кем я росла. Может, Мирт, а может, даже и настоятельницу Нимею. Я боялась, что правда о родителях сломает меня: что они погибли из-за меня или что я недостойна их. Ты – молодец, Эльза, в тот вечер, когда пришла ко мне спросить об Уольфгвинн, в тебе не было такого страха.

Когда я поняла, что готова узнать правду, Сказочник начал избегать разговоров со мной о них, а потом загадал мне загадку – зачем он и его товарищи, здоровые и сильные, так часто ходят в Храм Матри, что они лечат. Я фыркнула, что это вопрос, а не загадка, и что я ведь могу просто спросить. Он насмешливо похвалил меня – мол, не каждый додумался бы до такого решения.

В общем, это Аркан научил меня язвительности, умению острить, искать лазейки в формулировках и правду в сказках. Как мать Нимея – действовать добрым словом, помогать живым созданиям и служению Матри. Как предыдущая Мудрая, Виана – тому, что разум дан мне не просто так, и что знания должны быть доступны каждому, кто готов их получить.

Он рассказывал сказки и мог превратить смешное в величественное, историю о любви в кошмар, а страшное – в смешное. Как-то осенью, у привратного костра, Аркан рассказал шутку о Дикой Охоте, воротах и о том, что слова можно понимать по-разному. Да такую шутку, что когда действительно явилась Дикая Охота и сообщила, что она за воротами, ее встретили хохотом.

В другой раз Сказочник долго разговаривал с культистом Дагона-Ра. И добился его доверия и неплохого отношения – ради знаний, которые помешали бы этому прожорливому созданию занять несколько Престолов. Аркан потом смеялся и рассказывал мне, что мог убить культиста в любой момент, как только пожелал бы. Просто живой и доверяющий культист полезней мертвого. И уж во всяком случае, это быстрее приведет к цели, чем намерение некоторых Шэлтернцев обойти все библиотеки и уничтожить все свитки с упоминанием Дагона-Ра. Никогда не понимала, как незнание может способствовать достижению какой угодно цели кроме полного поражения незнающего.

Вот таким был Аркан-Сказочник. А еще он был главой культа Кернунеса – древнего бога, разорванного на части в какой-то битве. Один из таких фрагментов звался Лесом, и этот дух желал взойти на один из Престолов. Аркан помогал ему, и я теперь понимаю, что именно знания о Престолах и о Кернунесе он искал в своих странствиях.

Перед одним из них я нашла Сказочника, чтобы дать ответ на его вопрос – ничего культисты не лечат, они ищут благословения Матри. И чтобы узнать, наконец, кем были мои родители и какими они были. Аркан спросил, чего я хочу, я сказала – рассказа о родителях. Он рассмеялся – хорошая же у него будет причина вернуться из опасного путешествия. Тогда я сказала, что хочу увидеть его живым хотя бы еще раз. Знаешь, Эльза, это мое желание до сих пор со мной…

Из того путешествия Аркан вернулся без глаза. Он все шутил, спрашивал, идет ему это или раньше было лучше, можно это излечить или нет. Потом мечтательно сказал, что такая потеря – ерунда по сравнению с тем, что теперь он этим глазом видит. А видел он Навь, как есть. Уже позднее проговорился, что сам проткнул свой глаз ножом – по его словам, это было необходимо для дела. Не знаю, правда ли это, но вполне в его духе.

Все культисты Кернунеса были симбионтами – они сложными и порой болезненными способами достигали родства с каким-либо животным. Мои родители были такими же – оба. После того, как они пропали, Аркан задал одному из Оракулов три вопроса: есть ли они в Яви, есть ли в Нави и прошли ли Хель. Первые два ответа были отрицательными, последний – да, они прошли Хель. Не самая злая судьба… И после его рассказа я поняла, что зря боялась.

Да, я тоже симбионт, мои родичи – Снежные Волки. Нечасто они приходят сюда с просторов севера, но иногда бывают. С ними легко. Но я не проходила путь детей леса: отчасти я родилась такой, отчасти мне помог мой родич, которого проще всего считать братом – носитель второй половины Знака Зверя.

Братом Аркана стал наш храмовый василиск Василий. Тот самый, которого многие поколения воспитанниц Храма – и я, и Мирт, и Али, и Уольфгвинн – она была очень веселой, солнечной девочкой – чесали, дергали за чешуйки и катались на нем верхом. Теперь уже другие девочки играют с его детьми, а сам Василий больше времени проводит у ворот Лесного Приюта. Наш грозный защитник, останавливающий противников если не взглядом, то ударом лапы – уж точно, был добр с нами. Но это не делает его слабее. Я присутствовала при их братании – мать Нимея попросила меня объяснить Василию, чего хочет Аркан и проследить, чтобы, по возможности, Аркан пережил последствия.

Как рассказать об этом… Лишь двое – человек и василиск вдвое крупнее него – меж деревьями, под заходящим солнцем. Удар когтей – и человек падает, не в силах даже зажать раны в груди. А василиск надкусывает лапу и, бережно запрокинув голову человека, вливает ему в горло свою ядовитую холодную кровь. Вот так все было, и я видела это, и до самых врат Хель не забуду этот жестокий прекрасный обряд. И вот тогда я поняла, что хоть веры в Матри у меня достаточно, но доверия не хватает. Я не могу довериться ей так, как Аркан василиску.

Я раньше не рассказывала тебе об этом. Однажды один из Стражей привел к Храму больного наемника. Я распознала в болезни мор и вспомнила, как с ним бороться – всех больных и тех, кто был рядом с ними необходимо изолировать, иначе болезнь распространится, как лесной пожар, уничтожая всех на пути. В Храм почти постоянно кто-то приходил, и я отказала этим двоим в просьбе войти туда – слишком многие могли заразиться, и, кто знает, может, именно мне предстояло бы сжечь Храм Матри, чтобы остановить болезнь. Это теперь я понимаю, что Матри защитила бы свой дом. А тогда не поняла – доверия не хватило. Приказала обоим идти в тюремную камеру – там редко бывают. В камере я его и лечила.

Что потом? Потом Аркан вновь уходил и возвращался, ухаживал за Мирт, по слухам, даже предлагал ей руку, сердце и оставшийся глаз. Вот о чем я жалею до сих пор – я все собиралась сказать Аркану, что если он не шутит, ему стоит подарить Мирт кошку – тогда бы, возможно, она поверила бы Сказочнику. А так – Мирт позднее стала матерью наследника Дома Зимы, но это ты знаешь.

Но вот не собралась я Аркану дать совет. А потом уже было поздно: Унгард и орки собрались в поход на Аваллэнх как раз во время одного из его странствий. А я, как обычно, занималась делами, а между ними ждала Аркана на стене.

Когда вечерний ветерок

Умерит летний зной,

В лесную тишь, в лесную глушь

Вернись живым, друг мой.

Где б ни вели тебя пути

Нездешних темных мест,

Назад дорогу ты найдешь

В давно знакомый лес.

И там осеннею порой,

Что помнит летний зной,

Лесной тиши, лесной глуши

Ты сказку расскажи.

Запоздало мое послание. Аркан погиб под стенами Аваллэнха. Мне рассказали, что в битву он не вступал. Выносил раненного с поля боя, когда один из стражи Лесного Приюта принял его за врага. Язвительный и злой, профессиональный убийца, Аркан отдал свою жизнь, пытаясь спасти чужую. Такая вот последняя загадка, которую он загадал, такое странное сплетение нитей. И «просто спросить» теперь уже не у кого.

Вот лето к осени идет,

Жизнь замыкает круг.

В лесную тишь, в лесную глушь

Ты не придешь, мой друг.

И голос Леса мне принес

Весть из других земель:

Железный ветер проводил

Тебя к воротам Хель.

Иди своим путем, друг мой.

Осеннею порой

В лесу блуждают лишь огни –

Истории твои.

Да, я хотела найти его убийцу. Не отомстить, что ты, нет! Просто взглянуть в глаза, может быть, спросить, зачем он это сделал, как он мог так ошибиться. Попробовать его понять. Но тот Страж погиб вскоре после Аркана. Возможно даже, они пришли в Хель вместе, если такое бывает.

Я чувствовала, что обязана помочь в деле, которое Аркан считал важнее… глаза так точно. Скорее всего, и жизни – он часто говорил, что жизнь одного не так уж ценна. Не знаю, поймешь ли ты. Аркан был верен Лесу, и целью его было продвижение Леса к Престолу Силы. Я предложила Лесу служение, вместо Сказочника. Но Лес не принял меня – это было невозможно, я ведь не была Посвященной. Да и не могла ей стать. Но мою помощь в поисках знаний он принял. Ему было нужно узнать, где именно находится место испытания Ступени Веры. Я отправилась на поиски – по библиотекам, конечно. И если бы Кэйлин дана Рэйни не подсказала мне обратиться к Оракулу, не исключено, что искала бы до сих пор. А потом решила проверить, что я нашла. Вот в том путешествии твоя мама и спасла меня, Эльза. Я столкнулась, вероятно, с некромантом и его прислужниками, которые оглушили меня, и пришла в сознание на дороге. Рядом была Уольфгвинн, она трясла меня и звала по имени. Впереди шел бой, и, не дожидаясь, пока определится победитель, мы побежали. Тогда нас с ней и поймала нежить. Я помню лишь боль в спине и неожиданно приятное ощущение, когда вампир пил мою кровь. А потом – уже другое место, Лес, его верные и рыцарь, предлагающий исцелить мои раны в обмен на выполнение его просьбы. Он сказал, что служит Матри. Проверить это я не могла, но он пообещал, что его просьба не приведет к нарушению моих обетов, так что я согласилась. Он направлялся в ту сторону, откуда меня принесли. Я пошла с ним, но тела Уольфгвинн там уже не было.

Не знаю, помогло ли Лесу то, что я нашла, но ничего больше я не могла для него сделать.

Что дальше? Я вернулась в Лесной Приют, к своей обычной жизни. Библиотека, зашифрованный текст, искаженные и раненные. Неожиданное появление второго Знака Силы в Храме Матри. Кладка василисков – Василия и Василисы. Потом пришла ты, узнать о матери. Потом ты вернулась – уже как маг и защитник Лесного Приюта.

Тишина и покой под ветвями деревьев – вот мой путь и моя жизнь, и мне ее жить. Когда же она завершится – возможно, я буду просить Хель отпустить меня из круга перерождений, зажечь моим огнем иную душу. Но это будет еще нескоро, Эльза, милая. Это будет нескоро.

Благодарности:

Аркану – сказочнику, убийце, цинику и обманщику (но не лжецу)

Уольфгвинн, воспитаннице берегинь и Эльзе, дочери Уольфгвинн и Зеленого Дракона, защитнице Лесного Приюта

Матери Нимее, настоятельнице Храма – за доброе отношение, понимание и за мудрые советы.

Лорду-Командору Стражи Лесного Приюта Ульфу по прозвищу Сэм Ваймс – за организацию работы стражи и открытие ворот, которое должно войти если не в легенды, то хотя бы в обычай Лесного Приюта.

Мирт, берегине-Оракулу – за чудесную атмосферу, взятие на себя большей части общения и за легкость.

Василиску Василию – за защиту, разговоры и за маленьких василисков при Храме Матри.

Страже Лесного Приюта – за удивительно точное создание атмосферы Анк-Морпорка.

Хранителям Знаний Аваллэнха и Кэйлин дане Рэйни – за помощь в поиске знаний.

Ингрид, матери Ингрид - за то, что убеждая тебя не мстить, Эльза Осока убедила саму себя.

И всем, с кем удалось поиграть.

Эльза, прозванная Осокой

Музыка:

Shime G – Going my way

Yuko Kajiura – Witch world #2

(саундтрек к аниме Puella Magi Madoka Magica)