Мирохозяственная система эллинизма

В отношении хозяйственной сферы мы имеем сложившуюся систему мирохозяйствен­ных свя­зей. Достигает совершенства организация производства, которая многими ин­терпретируется как античный капитализм. Рабство никогда не являлось эффективной формой производства, эффективность такого рода эксплуатации возможно лишь в оп­ределенные периоды, когда ра­бочая сила крайне дешева и приток рабов (в основном военнопленных) велик. Но в периоды стабильного развития стоимость рабов увеличивается, затраты на рабочую силу не окупаются, ибо у работников нет непосредственной материальной заинтересованности в результатах труда. Потому при­меняются либо крайне мягкие формы рабства (в которых сам раб чувствует себя крайне вольготно), либо применяются различные по форме системы организации производства на основе принципов материальной заинтересованности (в частности - система колоната). Именно всем этим характерен эллинистический период культуры Средизем­номорья. На основе литературных источников этого периода вообще можно только удивляться, что раб предстает перед нами не как «измордованный» и «замученный» непосильным трудом, а как из­воротливый помощник хозяина, который из своего поло­жения также мог извлечь для себя вы­году. Многие современные «свободные» граждане могут позавидовать положению эллинисти­ческого раба – за него платили, он имел не­плохую цену, его кормили и одевали. Большинство же современных наемных свободных работников вынуждены сами себя обеспечивать всем не­обходимым, цена его на рынке труда крайне низка. Тем более, о чем свидетельствуют современные ис­следователи, рабский труд не был основным в античном мире, основу экономики со­ставлял труд свободных крестьян-землевладельцев.

Наш отечественный историк М.И. Ростовцев в 1921 году выпустил книгу «Социальная и эко­номическая история эллинистического мира» (т.1-3), которая вышла в Оксфорде.

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА

В отношении социальной организации мы имеем становление фундаментальных прин­ципов го­сударственного устройства. Древнегреческий полис, доэллинистические мо­нархии представ­ляли собой протогосударственные устройства, в которых принципы государственного управления еще были в стадии становления и формирования. В элли­нистический период мы уже имеем сложившийся аппарат государственного управле­ния.

ЗАПАД- ВОСТОК

История этой дихотомии идет с Эсхила. Одним из первых теоретиков этой дихотомии. Исократ про­тивопоставляет Европу и Азию, считая, что это два принципиально различных по культурному типу региона.

Мысль проявляется не только в форме создания символических конструктов. Есть иная форма мыслительной деятельности – это творчество по созданию общественных форм. Эта форма мыслительной деятельности имеет свои «тексты», которые пишутся своеобразным языком, - языком крови и массовых убийств. Они имеют своих гениальных авторов, к числу которых от­носится и Александр.

Метафизика власти - Философия насилия- в русле постмодерна

\\\\\

МЕНТАЛЬНОСТЬ

1. ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ

Модный в наше время в России философ М.К. Мамардашвили, пишет об античной греческой культуре (которая, видимо, у него ассоциируется собственно с классическим периодом), что «если рассматривать историю как некую инертную массу, на фоне ко­торой вдруг вспыхивает какая-то напряженная человеческая авантюра, которая кончается, как только кон­чается напряжение, то греческая история, безусловно, была именно такой авантюрой – социальной, политической и духовной, но это, скорее, ано­малия на фоне исторического про­цесса, из кото­рого она вовсе не вытекала. Не была за­кономерным порождением истории. Греки, скорее - му­танты. Так же как Европа мути­ровала в Ренессанс. И древние греки – тоже мутация, тоже ано­малия, и тоже авантюра, которая быстро закончилась, оставив осадки в виде классической культуры» (Мамардашвили М.К. Лекции по античной философии. М., 1997 с.293)

Но в отношении эллинистической культуры и философии в частности этого сказать нельзя. Это уже не «авантюра», а «аномалия», ставшая образом жизни для всего Сре­диземноморья на про­тяжении, как минимум, шести веков. Это уже мощная и развитая культура, которая, к сожалению, до сих пор еще не изучена и не оценена в должной мере, и низкая оценка эллинистического периода греческой культуры просто изумляет. Хотя - это время наивысшего расцвета античной культуры, и все, что мы имеем, бази­руется на дос­тижениях именно этой эпохи. До середины XIX века эллинистическая культура вообще игнорировалась, считалась упадочной култьурой. Перелом в этом от­ношении произошел в связи с выходом капитального труда Й. Дройзена «История эл­линизма» (1833-1843), который сохраняет до сих пор научную ценность. Для эллинистической культуры характерно тесное переплетение полисной культуры «клас­сической» Греции с развитой культурой всего Средиземноморья. Греческая «классика» первоначально доминирует, но затем идет интенсивный процесс взаимодействия. Сами греки переоценивают свою «родовую» культуру и относятся к ней довольно критиче­ски. После за­воеваний Александра Македонского перед греками открылся весь мир со всем многообразием. «Родовые» философии Платона и Аристотеля, которые обосновывали преимущество греческой «расы» перед другими казались анахронизмом, и вызывали у многих элементарное отвра­щение, приблизительно такого характера, как мы сейчас испы­тываем от­вращение к нацистской идео­логии.

Период эллинизма характеризуется вниманием к личности, он, как подчеркивает, в ча­стности, А. Лосев «субъективирует духовные ценности, психологизирует их, насколько, конечно, ан­тичность была к этому способна» (Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. 2000, с.8). В этом отношении примечателен рост интереса к творчеству великого античного трагика Эврипида, современника Анакса­гора, который опередил свое время. В своем творчестве, этот «философ на сцене», уде­лял большое внимание психологии характеров персо­нажей своих трагедий. Персонажи его трагедий раздираемы страстями, терзаемы противоре­чиями, что кардинально отли­чает его творчество от творчества Эсхила и Софокла, где характеры даны цельными, их действия руководствуются чувством общественного долга, а не личными страстями и желаниями.

Другой существенной чертой является радикальный «антиплатонизм» (ср. – основной идеей современной философии является также радикальный «антиплатонизм»). Апелляция к непосредственному чувству – есть общая тенденция всех философских школ эллинизма. За­чатки такого рода тенденции можно было наблюдать, в частности, у представителей киренской сократической школы. Основной представитель этой школы – Аристипп, считал, что основным источником знания могут быть лишь ощущения. В связи с этим он выводит и этические прин­ципы, он считал, что основой человеческого поведения является не наслаждение духовным, а реальное чувственное наслаждение. Хотя такого рода крайняя позиция и во времена эллинизма не получала развития, тем не менее принималась во внимание и воспринималась с интересом. Такая же апелляция к чувству свойственна и кинической философской школе, которая имела больший вес в эллинистическом мире, чем киренская школа. Взгляды этой школы будут рас­смотрены подробнее далее.

Но суть эллинизма не только в этом. В это время мы имеем становление фундамен­тальных ос­нов науки как ментальной формы, как социального института. Разветвлен­ная сеть образова­тельных школ, развитая медицина, в культурных центрах античности – Афинах, Александрии, Родосе и Пергаме ведутся серьезные научные исследования. Мнение некоторых исследовате­лей о том, что научная деятельность имела «верхушеч­ный» характер, как прекрасно показала, в частности отечественный историк Г.В. Бла­ватская, совершенно несостоятельны. Это утверждение резко контрастирует хотя бы с тем, что в эллинистический период было развернуто строительство городов, которые требовали применения математики, механики; резко был расширен «ареал» мореплава­ния, что требовало глубоких познаний в астрономии. Здесь полностью можно согласиться с мнением нашего историка Ростовцева, эмигрировавшего из России во время революции, который утверждал, что эллинизм – это античный капитализм.

Виндельбанд: «В Греции философия – это развивающаяся до самостоятельности наука; в элли­низме и в римском государстве она поступает вполне сознательно на служение нравственному и религиоз­ному призванию человека» (История древней философии. Киев,1995 с.19)

Как пишет Лосев: «Эллинизм- это, вообще говоря, философская секуляризация, во вся­ком слу­чае, в своем раннеем периоде. Не только эпикурейство, которое всегда было столпом вольнодумства, но и стоицизм был с самого начала очень напористой секуляризацией мысли, если сравнивать его с учением Платона или Аристотеля. Секу­ляризация растет вплоть до сере­дины II в., до Панеция, в котором необходимо видеть её высшую точку. С этого времени – по­ворот. Ведь всякий либерализм является либерализмом только до поры до времени. Кончается либерализм и секуляризация – и начинается сакрализация, воздви­гание новых абсолютов. Так было и в Греции во II в. С Панецием прекратилась античная философская секуляризация и с Посидония началась сакрализация» (Ранний эллинизм в начале Сенеки)

Другой известный историк философии С.Н. Трубецкой пишет следующее: «.. влияние фи­лосо­фии на жизнь прогрессивно возрастает. В эпоху римской империи она популяризиру­ется, рас­пределяется по всем классам общества, является необходимым элементом всеоб­щего образования, личного нравст­венного развития. Философы обра­зуют особый класс, пользую­щийся особыми правами и привиле­гиямим. Богачи, знатные дамы, цари и города содержат фи­лософов – присяжных проповедников доб­ро­детели. Философ становится вос­питателем, законо­дателем, советником, чуть не духовником своих патронов, там впрочем, где он не играет роли шута или простого па­разита; ибо философия, повиди­мому, спуска­ется иногда до самого низ­ского уровня. Это не мешает ей, конечно, удерживаться и на вы­соте – в лучших, достойных своих представителях: уже одно это обстоятельство, это не­обычайное распространение фило­софии свидетельствует об изменившемся характере её»( Трубецкой С.Н. Ис­тория древней философии. Ч.1 М.,1906 с.92)

2. СТАНОВЛЕНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Как писал А. Тойнби: «В эллинистическом правящем меньшинстве группа завоевателей, расточителей и палачей в течение последних столетий до н.э., беспрепятственно распространявшая свою волю и власть на расколотый мир, вырастила новое племя, - племя государственных служащих с сознанием долга и способностью организовывать и удерживать в своих руках универсальное государство» (Тойнби а. Дж. Постижение истории. М., 1991. С.361).

Многие считают, что античная наука и образованность – это удел узкого круга привелигерованных людей. Но, как правильно подчеркивала Г. В. Блаватская в работе «Из истории греческой интеллигенции эллинистического времени» (1983), это неверно.

Как правильно подчеркивал, в частности, Ф.Х. Кессиди: «Греческая культура, приняв светский характер, поставила вместо авторитета традиции (обычного права) авторитет закона, вместо религиозного авторитета – авторитет человеческого разума. Она сделала излишней власть жречества и бюрократии, под определяющим влиянием которых сложилась культура стран Древнего Востока..» (Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М. 1972. С.25).

Известный во второй половине XIX века философ Э. Дюбуа- Реймон отмечал: «Древняя куль­тура погибла не от того, что почва областей Средиземного моря стала редка фосфорной кисло­той и камнем, а от того, что культура эта покоилась на зыбком песке эстетики и умозрения, ко­торый без труда был размыт под ней бурным потоком варваров» (Дюбуа- Реймон А. Культурная история и естествознание. М.,1900. С.22)

3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ.

Виндельбанд: «В Греции философия – это развивающаяся до самостоятельности наука; в элли­низме и в римском государстве она поступает вполне сознательно на служение нравственному и религиоз­ному призванию человека»( История древней философии. Киев,1995 с.19)

«Поверхность, занавес, ковёр, мантия – вот где обосновались и чем окружили себя Ки­ники и Стоики. Двойной смысл поверхности, неразрывность изнанки и лицевой стороны сменяют вы­соту и глубину. За занавесом ничего нет, кроме безымянных сме­сей. Нет ничего и над ковром, кроме пустого неба. Смысл появляется и разыгрывается на поверхности, – по крайней мере, если мы умеем правильно смешивать его, – где из пыли образуются буквы. Поверхность по­добна запотевшему стеклу, на кото­ром можно писать пальцем. Философия бьющего посоха Киников и Стоиков вытесняет филосо­фию ударов молота. Философ теперь не пещерное суще­ство и не платоновская душа-птица, а плоское жи­вотное поверхности – клещ или блоха. Фило­софским символом становится, сменяя платоновские крылья и эмпедоклову сандалию, выворачивающийся плащ Антисфена и Диогена: посох и плащ, на­поминающие Геркулеса с его дубиной и львиной шкурой. Как назвать это новое философское свер­шение, противостоящее сразу и платоновскому преображению, и низвержению досократиков? Может быть извраще­нием, которое, по крайней мере, согласуется с системой провокаций этого нового типа философа, – если верно, что извращение предполагает особое искусство поверхностей» (Делёз Ж. Ло­гика смысла. М.,1995 с.164)

ГЛАВА 4 РИМСКАЯ КУЛЬТУРА