Глава 20. Ксенофилиус Лавгуд

Гарри и не ожидал, что гнев Гермионы ночью уменьшится, поэтому был не удивлен, что все оставшееся утро она молчала, лишь изредка бросая на них мрачные взгляды. Рон отвечал на это сдержанным и неестественно угрюмым поведением, демонстрируя тем самым угрызения совести. На самом деле, когда все трое были вместе, Гарри чувствовал себя как единственный нескорбящий человек на плохо посещаемых похоронах. Но в те немногие минуты когда Рон находился наедине с Гарри (таская воду и собирая грибы), он становился бесстыдно веселым.

- Кто-то помог нам, - говорил он. - Кто-то послал ту лань (олениха, вообще-то ближе к тексту, но переводчик 19-й главы перевёл её как лань. Звучит красивее, и принципиально не отличается). Кто-то на нашей стороне. Один Хоркрукс есть, приятель!»

Отвлекшись на дебаты о медальоне, они сели обсудить возможное местонахождение других Хоркрусов, и не смотря на то, что они обсуждали это довольно часто, Гарри чувствовал себя оптимистично, уверенный в том, что чем больше предположений, тем легче им будет справиться с задачей. Даже угрюмость Гермионы не могла повредить его оптимистичному настрою. Неожиданное улучшение в их судьбе, появление таинственной лани, возвращение меча Гриффиндора, и, что самое лучшее, возвращение Рона, сделали Гарри таким счастливым, что было очень трудно оставаться спокойным.

Чуть позже, днем, они с Роном избежали мрачного присутствия Гермионы и, под предлогом поиска несуществующей черники, продолжили обмен новостями. Гарри наконец-то смог рассказать Рону обо всем, что приключилось с ним и Гермионой, вплоть до истории о том, что случилось с ними в Годриковой лощине. Рон рассказал Гарри обо всем, что происходит в волшебном мире в последние недели.

-… и как вы узнали о Табу? - спросил он Гарри, после того, как рассказал о множестве безнадежных попыток маглорожденных, избежать Министерства.

- Что?

- Ты и Гермиона прекратили называть Сам-Знаешь-Кого по имени!

- О, это просто плохая привычка, но у меня нет проблем с тем, чтобы называть его В…

- НЕТ! - прорычал Рон. Гарри с перепугу наскочил на изгородь, а Гермиона, до того полностью поглощённая книгой, хмуро посмотрела на него.

- Извини, - сказал Рон, вытаскивая Гарри из-за ежевики, - но имя было заколдовано, Гарри, так они выслеживают людей! Использование этого имени ломает некоторое колдовство, и приводит к какому-то магическому нарушению - так они нашли Тотенхемскую дорогу!

- Потому что мы использовали его имя?

- Именно! Ты должен отдать ему должное, в этом есть смысл, только люди, которые были серьезны в том, чтобы восстать против него, вроде Дамблдора, могли использовать его. Теперь они наложили на него табу, любой, кто скажет это, может быть выслежен – простой и легкий способ найти членов Ордена! Они почти словили Кингсли…

- Ты шутишь?

- Ага, группа Пожирателей Смерти окружила его, как сказал Билл, но он смог выбраться. Теперь он в бегах, как и мы. - Рон почесал подбородок концом палочки. - Ты не думаешь, что это он мог послать лань?

- Его Патронус рысь, мы сами видели это на свадьбе, помнишь?

- Ах да…

Они пошли дальше вдоль изгороди, прочь от палатки и Гермионы.

- Гарри… ты не думаешь, что это мог быть Дамблдор?

- Дамблдор что?

Рон выглядел немного пристыженным, но сказал тихо: « Дамблдор… та лань? Я имею в виду, - Рон искоса посмотрел на Гарри, - в прошлый раз меч был у него, не так ли?

Гарри не высмеял Рона, потому что он очень хорошо понимал желание, стоявшее за этим вопросом. Идея того, что Дамблдор смог вернутся к ним, что он смотрел за ними, была очень обнадёживающей. Он покачал своей головой.

- Дамблдор умер, - сказал он. - Я видел, как это случилось. Я видел тело. Он точно мертв. В любом случае, его патронус – феникс, не лань.

- Патронус может измениться, разве не так? – ответил Рон. - Патронус Тонкс изменился, не так ли?

- Да, но если Дамблдор был бы жив, почему он не показал себя? Почему он просто не передал нам меч?

- Как по мне, - сказал Рон. - По той же причине, по которой он не отдал его тебе, пока был жив. Именно по этой причине он оставил тебе старый снитч, а Гермионе книжку детских сказок.

- И в чем она заключается? - спросил Гарри, разворачиваясь, чтобы полностью посмотреть Рону в лицо, отчаянно нуждаясь в ответе.

- Я не знаю, - сказал Рон. - Иногда я думал, когда был немного вне себя, что он смеялся – или просто хотел сделать все намного сложнее. Но я так больше не думаю. Он думал о том, что делает, когда дал мне Делюминатор, не так ли? О – ну, - уши Рона стали ярко красными, он сосредоточился на пучке травы, росшей у него под ногами [/b](чуть-чуть неточно, но более здравых мыслей у меня нет), - но он должно был, знал, что я убегу от тебя.

- Нет, - [b]поправил его Гарри. - Должно быть, он знал, что ты всегда захочешь вернуться.

Рон выглядел благодарным, но все еще чувствовал себя неуютно. Частично для того, чтобы сменить тему, Гарри сказал: « Кстати говоря, ты читал то, что Скитер пишет о Дамблдоре?»

- О, да, - сказал Рон моментально, - люди очень много говорят об этом. Конечно, если бы все шло по другому, то, что Дамблдор дружил с Гринденвальдом было бы большой новостью, но сейчас это всего лишь что-то с чего могут посмеяться люди, которые не любят Дамблдора, и пощечина всем, кто считал его таким хорошим человеком. Я не знаю, имеет ли это большое значение. Он был очень молод, когда они…

- Нашего возраста, - оборвал его Гарри так же, как он возразил Гермионе, и что-то в его лице, заставило Рона решить оставить эту тему.

Большой паук сел посреди замерзшей паутины в чернике. Гарри наметил цель палочкой, переданной ему прошлой ночью Роном, которую Гермиона осмотрела и определила как терновую.

- Энгорджио!

Паук слегка вздрогнул, чуть заметно подпрыгивая в паутине, Гарри попробовал снова. В этот раз паук немного вырос.

- Прекрати это, - резко сказал Рон, -Извини, что я сказал, что Дамблдор был молод, хорошо?

Гарри забыл, что Рон ненавидел пауков.

- Извини – Редуцио.

Паук не уменьшился. Гарри посмотрел на палочку. Каждое незначительное заклинание, которое он наложил в тот день, казалось, было менее сильным, чем те, которые он накладывал своей палочкой, с пером феникса. Новая казалась незнакомой, как будто чья-то рука была пришита к концу его руки.

- Тебе просто нужно попрактиковаться -, сказала Гермиона, которая бесшумно приблизилась к ним сзади. И смотрела, как Гарри пытался увеличить и уменьшить паука. - Это все зависит от уверенности, Гарри.

Он знал, что она хотела, чтобы все было хорошо. Она чувствовала себя виноватой, ведь это она сломала его палочку. Он сдержался от резкого возражения, что она может сама взять эту палочку, если считает, что нет никакой разницы, а он возьмет ее. Но Гарри хотел, чтобы они все снова стали друзьями, как прежде, поэтому согласился, но когда Рон неопределенно улыбнулся Гермионе, она гордо отошла и опять исчезла за своей книгой.

Все трое вернулись в палатку. Когда стемнело, Гарри должен был следить первым. Сидя около входа, он пытался сделать так, чтобы терновая палочка левитировала маленькие камни у его ног, но его магия все еще казалась ему намного неуклюжей и слабей, чем раньше.

Гермиона лежала на своей койке и читала, а Рон, после множества нервных взглядов в ее сторону, достал из своей сумки маленькое деревянное радио и попытался включить его.

- Есть одна программа, сказал он Гарри тихим тоном, - которая рассказывает новости так, как они есть на самом деле. Все остальные на стороне Сам-Знаешь-Кого и следуют за Министерством, но это… подожди пока послушаешь, это превосходно. Только они не могут делать это каждую ночь, им приходится изменять место нахождения, в случае если их выследят, и нужен пароль, чтобы настроить его… Проблема в том, что я пропустил последний раз…

Он легонько постучал по верхушке приемника своей палочкой, наугад шепча слова. Он бросил в сторону Гермионы множество прикрытых взглядов, откровенно боясь гневной вспышки, но она не обращала на него внимания, словно его вообще там не было. За те десять минут или около того, что Рон шептал и бормотал, Гермиона переворачивала страницы своей книги, а Гарри продолжал практиковаться со своей терновой палочкой.

Наконец Гермиона слезла со своей койки. Рон сразу же прекратил свои попытки.

- Если это тебя раздражает, я прекращу! - нервно сказал он Гермионе.

Гермиона не снизошла до ответа, но приблизилась к Гарри.

- Нам надо поговорить, - сказала она.

Он посмотрел на книгу, которую она все еще сжимала в руках. Это была «Жизнь и Вранье Альбуса Дамблдора».

- Что? - тревожно спросил он. Он предчувствовал, что там должна была быть глава о нем, но он не был уверен, что готов услышать версию Риты Скитер о своих отношения с Дамблдором. Однако ответ Гермионы был абсолютно неожиданным.

- Мне нужно увидеть Ксенофилиуса Лавгуда.

Он уставился на нее.

- Извини?

- Ксенофилиус Лавгуд. Отец Луны. Я хочу пойти и поговорить с ним!

- Э-э… – зачем?

Она глубоко вздохнула, как-будто ободряя себя, и сказала: «Все дело в той метке, метке в Баснях Барда Бидла. Посмотри на это!»

Она подсунула «Жизнь и Вранье Альбуса Дамблдора» прямо под глаза совсем нерасположенного к этому Гарри, и тот увидел фотографию оригинала письма, которое Дамблдор написал Гриндельвальду, со знакомым тонким и косым почерком Дамблдора. Он не хотел видеть стопроцентное доказательство того, что Дамблдор действительно написал эти слова, что это не было Ритино изобретение.

- Подпись, - сказала Гермиона. - Посмотри на подпись, Гарри!

Он подчинился. Сперва Гарри не мог понять, о чем она говорит, но, приглядевшись с помощью света своей палочки, он увидел, что Дамблдор заменил «А» в слове «Альбус» миниатюрной версией все того же тройственного знака, нацарапанного на Басне Барда Бидла…

- Герми – ты чего? - спросил Рон колеблясь, но Гермиона охладила его взглядом и снова обернулась к Гарри.

- Он продолжает возникать, не так ли? - сказала она. - Я знаю, что Виктор говорил, что это марка Гриндельвальда, но она определенно была на той старой могиле в Годриковой лощине, и даты на камне были задолго до того, как появился Гриндельвальд! И теперь это! Мы не можем спросить Дамблдора или Гриндельвальда что это значит – я даже не знаю, жив ли еще Гриндельвальд – но мы можем спросить мистера Лавгуда. На нём был этот символ во время свадьбы. Я уверена, что это важно, Гарри.

Гарри сразу не ответил. Он посмотрел на её нетерпеливое лицо, после, задумавшись, отвернулся и уставился в темноту. После долгой паузы он сказал: «Гермиона, нам не нужна еще одни Годрикова Лощина. Мы согласились остаться здесь, и…»

- Но она продолжает появляться, Гарри! Дамблдор оставил мне Басни Барда Бидла, откуда ты знаешь, что мы не должны узнать об этом знаке?

- Ну, вот опять! - Гарри чувствовал себя немного раздраженно. - Мы пытаемся убедить себя, что Дамблдор оставил нам секретные знаки и…»

- Делюминатор оказался довольно полезным, - пискнул Рон. - Я думаю Гермиона права, и я согласен, что мы должны навестить Лавгудов.

Гарри мрачно на него посмотрел. Он был довольно уверен, что его поддержка Гермионы, имела мало общего с желанием узнать значение тройственной руны.

- На этот раз не будет так, как в Годриковой лощине, - добавил Рон, - Лавгуды на твоей стороне, Гарри, «Придира» давно был за тебя, он продолжает говорить другим, что они должны помочь тебе!

- Я уверена, что это важно! - честно сказала Гермиона.

- Но ты не думаешь, что если бы это было так, Дамблдор сказал бы мне это до того, как умер?

- Может быть.. .Может быть, это что-то, о чем ты должен узнать сам! - сказала Гермиона.

- Да, - заискивающе подхватил Рон, - в этом есть смысл.

- Нет, нету, - огрызнулась Гермиона, - но я думаю, что мы должны поговорить с мистером Лавгудом. Символ, который связывает Дамблдора, Гриндельвальда и Годрикову Лощину? Гарри, я уверена, мы должны узнать об этом!

- Я думаю, мы должны проголосовать, - сказал Рон. - Те, кто за то, чтобы пойти к Лавгудам…

Его рука взметнулась в воздух, опередив руку Гермионы. Ее губы подозрительно задрожали, когда она подняла свою.

- Проголосовали, Гарри. Мне жаль, - сказал Рон, хлопая его по спине.

- Отлично, - сказал Гарри полу раздраженно, полу смеясь. - Только сразу, как мы навестим Лавгуда, попробуем поискать Хоркрусы, хорошо? Где вообще живут Лавгуды? Кто-то из вас знает?

- Да, это не далеко от меня, - воскликнул Рон. - Я точно не знаю где, но мама и папа всегда показывают на холмы, каждый раз, когда говорят о них. Не думаю, что их тяжело найти.

Когда Гермиона вернулась к своей койке, Гарри понизил свой голос.

- Ты согласился только для того, чтобы попытаться вернуть ее расположение!

- В любви и на войне все справедливо, а это часть обоих. Веселее, это рождественские каникулы, Луна будет дома!

С замерзших холмов, на которые они аппарировали следующим утром им открылся отличный вид на деревни Оттети Св. Кэтчпола. С высокой точки деревня смотрелась как коллекция игрушечных домиков в лучах солнца, пробивающихся через облака. Они постояли минуту или две, смотря на Нору, но все, что они смогли увидеть – высокие изгороди и деревья, которые окружали дом, защищая его от глаз магглов.

- Это странно, быть так близко, но не навестить их, - сказал Рон.

- Ну, как-будто ты их только что не видел. Ты был здесь на рождество, - холодно заметила Гермиона.

- Я был не в Норе! - сказал Рон со скептическим смехом. - Ты думаешь, что я пришел бы сюда и сказал, что бросил вас? Ага, Фред и Джордж отлично бы к этому отнеслись. А Джинни была бы такой понимающей.

- Где же ты тогда был? – удивлённо переспросила Гермиона.

- В новом жилье Флер и Билла. Шелл Коттедже. Билл всегда был сдержан со мной. Он – он не был впечатлен, когда услышал, что я сделал, но он не говорил об этом. Он знал, что мне действительно было жаль. Никто больше не знает, что я там был. Билл сказал маме, что они не приедут на рождество, потому что хотят провести его одни. Ну, ты знаешь, первый праздник с тех пор, как они женаты. Я не думаю, что Флер была против. Ты знаешь, как она ненавидит Целестину Ворбек».

Рон повернулся спиной к Норе.

- Давайте попробуем здесь, - сказал он, ведя по пути наверх холма.

Они шли несколько часов. Гарри и Гермиону скрывала Мантия-Неведимка. Группа небольших холмов, скорее всего, была частью одного небольшого коттеджа, выглядевшего опустошенным.

- Ты думаешь, что он их, но они ушли на рождество? - сказала Гермиона, глядя через окно на маленькую кухоньку с геранью на подоконниках.

- Слушай, у меня складывается такое впечатление, что заглянув в окно ты сможешь определить, кто там живёт! Давайте попробуем следующие холмы.

И они апарировали на несколько миль на север.

Ветер ещё развевал их волосы и одежду, когда Рон прокричал: «Ага!». Он показывал вперед, наверх холмов, на которые она аппарировал, где находился самый странно выглядящий дом, вытянувшийся к небу, огромный черный цилиндр с призрачной луной висел позади него.

- Это должно быть дом Луны, кто еще бы жил в таком месте. Выглядит как громадная ладья.

- Это вообще не похоже на лодку, - сказала Гермиона, хмурясь. (пыталась хоть как-то сохранить игру слов...)

- Я говорил о шахматной фигуре, для тебя – замку.

Ноги у Рона были самые длинные и он достиг вершины холма первым. Когда Гермиона и Гарри его догнали, то, отдышавшись, они увидели, что он широко улыбается.

- Да, это он, посмотрите.

Три вручную нарисованных знака были прибиты к воротам. Первый гласил.

«Редактор «Придиры» К. Лавгуд»

Второй:

«Выбери свою омелу»

Третий:

«Держитесь подальше от слив – дирижаблей»

Ворота проскрипели, когда они отворили их. Зигзагообразная дорожка, ведущая ко входной двери, поросла разными странными растениями, включая куст, порытый оранжевыми редискообразными фруктами, которые Луна иногда носила как сережки. Гарри показалось, что он узнал снаргалаффа и он посторонился морщинистого пня. По другую сторону от двери стояли, колыхаясь на ветру, два старых яблочных дерева, без листьев, но все еще с огромными красными фруктами и густыми коронами белой, связанной омелы. Маленькая сова с немного гладкой, похожей на ястребиную, головой, уставилась на них с одной из ветвей.

- Лучше сними мантию, Гарри. Это тебе мистер Лавгуд хочет помочь, а не нам, - сказала Гермиона.

Он прислушался к ней, и, сняв Мантию, протянул её Гермионе, чтобы та сложила ее в сумку. Потом она 3 раза постучала по толстой черной двери, которая была оббита железными ногтями и имела дверной молоток в форме орла.

Едва ли прошло десять секунд, прежде чем дверь отворил Ксенофилиус Лавгуд, босоногий, одетый в то, что должно быть было пижамой. Его длинные, белые как сахарная вата, волосы были грязными и непричесанными. На свадьбе Билли и Флер он выглядел определенно опрятнее.

- Что? Что случилось? Кто ты? Что ты хочешь? - спросил он высоким, недовольным голосом, смотря сначала на Гермиону, потом на Рона, а потом на Гарри, при этом его рот открылся и стал похож на идеальное и комическое «О».

- Здравствуйте, мистер Лавгуд, - сказал Гарри, протягивая руку. - Я Гарри, Гарри Поттер.

Ксенофилиус не пожал Гарри руку, хотя его взгляд, скользнул прямо к Гарриному шраму.

- Будет нормально, если мы зайдем? - спросил Гарри. - Мы хотели бы кое о чем вас спросить.

- Я… Я не думаю, что это целесообразно, - прошептал Ксенофилиус. Он сглотнул и бросил быстрый взгляд на сад. - Это шок… Мое слово… Я… Я боюсь, что я действительно думаю, что мне следовало бы…

- Это не займет много времени, - сказал Гарри, немного разочарованный его не слишком теплым приемом.

- Я – ох, тогда хорошо. Заходите быстро. Быстро!

Они едва ли успели переступить порог, как Ксенофилиус захлопнул за ними двери. Они стояли в наиболее странной кухне из всех, которые Гарри когда-либо видел. Комната была идеально круглой, так что казалось, что они находятся внутри гигантского перечного горшка. Все было покрыто под стать стенам – печь, раковина, шкафы – и все это было разрисовано цветами, насекомыми и птицами в основном в ярких цветах. Гарри подумал, что узнал стиль Луны. Эффект, в таком замкнутом помещении, был переполняющим.

Посреди пола лестница, сделанная из железа, вела на верхние этажи. Оттуда доносились стучание и удары. Гарри стало интересно, чем же могла заниматься Луна.

- Вам лучше подняться, - сказал Ксенофилиус, все еще выглядевший очень неуверенно, и он повел их туда.

Комната наверху казалась комбинацией жилой комнаты и рабочей, поэтому выглядела еще более странно, чем кухня. Хотя немного меньше и полностью круглая, комната немного напоминала Выручай-комнату в тот незабываемый раз, когда она трансформировалась в гигантский лабиринт, состоявший из столетиями спрятанных там объектов. Везде нагромождались стопки книг и бумаг. Аккуратно сделанные модели созданий, которых Гарри не узнавал, свисали с потолка, все махало крыльями или хлопало челюстями.

Луны здесь не было. Штуковиной, издающей такой гам, оказался деревянный объект, покрытый магически вращаемыми зубцами и крыльями. Он выглядел как странный потомок какого-то инструментального средства и комплекта старых полок, но через минуту Гарри заключил, что это был старомодный печатные пресс, следуя из того факта, что он выплевывал «Придиру».

- Извините, - сказал Ксенофилиус, и он подошел к машинке, выдернул неряшливую скатерть из-под огромного количества книг и бумаг, которые все упали на пол, и бросил ее на пресс, каким-то образом приглушая громкий стук и удары. Потом он развернулся к Гарри.

- Зачем ты пришел сюда?

Прежде чем Гарри успел ответить, Гермиона испустила небольшой шокированный вскрик.

- Мистер Лавгуд – что это?

Она показывала на чудовищный, серый спиральный рог, совершенно не похожий на рог единорога, который был вмонтирован в стену, выдаваясь на несколько футов в комнату.

- Это рог морщерогого кизляка.

- Нет, это не так! - ответила Гермиона.

- Гермиона, - проворчал Гарри смущенно, - сейчас не время…

- НО Гарри, это рог Эрумпента! Он в классе "Б" продаваемых материалов и очень опасно держать его в доме!

- Откуда ты знаешь, что это рог Эрумпента? - спросил Рон, отходя от него настолько быстро, насколько мог, несмотря на большую захламленность комнаты.

- В «Фантастические животные и где их искать» есть его описание! Мистер Лавгуд вам нужно немедленно избавиться от него, вы разве не знаете, что он может взорваться от малейшего прикосновения?

- Морщерогий кизляк, - четко и уверенно отрезал Ксенофилиус, - это стеснительное и очень магическое животное и его рог…

- Мистер Лавгуд, Я узнаю желобки вокруг игл, это рог Эрупмента и он очень опасен – Я не знаю, откуда он у вас…

- Я купил его, - категорично отрезал Ксенофилиус, - две недели назад у очаровательного молодого волшебника, который знал о моём интересе к утонченному кизляку. Рождественский сюрприз для Луны. Теперь, - сказал он, развернувшись к Гарри,- Зачем конкретно вы пришли сюда, мистер Поттер?

- Нам нужна помощь, - ответил Гарри, прежде чем, Гермиона смогла опять начать.

- Ах, - сказал Ксенофилиус. - Помощь. Хм…

Его взгляд опять вернулся к Гарриному шраму. Он выглядел одновременно испуганным и завороженным.

- Да. Дело в том… помочь Гарри Поттеру… довольно опасно…

- Разве вы не тот, кто говорит всем, что их первый долг – помочь Гарри? В этом вашем журнале - сказал Рон.

Ксенофилиус посмотрел позади его на замаскированную печатающуюся прессу, все еще стучащую под скатертью

- Ну… Да, я выражал такую точку зрения, но…

- Это что – для всех остальных, не для вас лично?»

Ксенофилиус не ответил. Он все продолжал сглатывать, его взгляд метался между троицей. У Гарри было впечатление, что он испытывал какую-то тяжёлую внутреннюю борьбу.

- Где Луна? - спросила Гермиона. - Давайте спросим у нее, что она думает?

Ксенофилиус сглотнул. Казалось, он себя успокаивает. Наконец он сказал трясущимся голосом, который было сложно услышать сквозь звук печатающего пресса: « Луна около реки, ловит Свежеводных Плимпов. Она… она захочет вас увидеть. Я пойду, позову ее, а потом – да, хорошо. Я вам помогу.

Он исчез за спиральной лестницей, и они услышали, как входная дверь открылась и закрылась. Они посмотрели друг на друга.

- Старая трусливая бородавка, Луна стоит десятка таких, как он - сказал Рон.

- Он, наверное, волнуется о том, что случится с ними, если Пожиратели Смерти узнает о том, что я был здесь, - ответил Гарри.

- Ну, я согласна с Роном. Ужасный старый лицемер, говорит всем другим помогать тебе, а сам пытается увернуться от этого. И ради всего святого, держитесь подальше от этого рога.

Гарри подошел к окну в самой дальней стене комнаты. Он видел тонкую, блестящую ленту ручья, лежащую далеко за основанием холма. Они были очень высоко, птица пролетела рядом с окном, когда он уставился в направлении Норы, теперь невидимо за другими холмами. Джинни была где-то там. Сегодня они были друг другу ближе, чем они были со свадьбы Билла и Флер, но она понятия не имела о том, что он сейчас смотрел в её сторону, думая о ней. Он думал, что должен был бы быть рад этому, любой, с кем он общался, был в опасности. Отношение Ксенофилиуса доказывало это.

Он отвернулся от окна и его взгляд упал на другой странный объект, стоящий около стучащего, закрытого серванта, каменный бюст прекрасной, но строгой ведьмы, которая была одета в наипречудливейший головной убор. Два предмета, которые напоминали золотые уши, торчали по сторонам. Маленькая пара сверкающих голубых крылышек была прикреплена к кожаному ремню наверху ее головы, в то время как оранжевые редиски были прикреплены ко второму ремню на ее лбу.

- Посмотри на это, - сказал Гарри.

- Очаровательно, удивлен, что он не надел это на свадьбу.

Они услышали, как входная дверь закрылась, и спустя минуту Ксенофилиус поднялся к ним по спиральной лестнице, его тонкие ноги были обуты в высокие резиновые сапоги. Он нёс поднос с разнообразнейшими чашками и кипящим чайником.

- А, вы нашли мое любимое изобретение, - сказал он, пихая поднос в руки Гермионы. После этого он присоединился к Гарри у статуи. – Эта модель идеально смотриться на голове у прекрасной Ровены Рейвенклоу. « Отдых после дела – самое большое сокровище!

Есть сифоны Wrackspurt (?) – чтобы удалить все отвлеченные мысли из головы думающего. Вот, - он показал на крошечные крылышки, - billywig (?), чтобы стимулировать улучшение системы мышления. Наконец, - он показал на оранжевые редиски, - слива-дирижабль, чтобы увеличить возможность воспринимать необычное.

Ксенофилиус сделал большой шаг к подносу с чаем, который Гермиона примудрилась поставить на один из захламленных столов.

- Могу я предложить вам настойку Gurdyroot (?)? Мы сами ее делаем! - сказал Ксенофилиус. Как только он начал наливать жидкость, которая была такая же фиолетовая, как и свекольный сок, он добавил - Луна внизу по ту сторону моста Дна, она очень рада, что вы здесь. Она долго не задержится, она собрала почти достаточно Плимпов, чтобы сделать суп для всех нас. Присаживайтесь и насыпьте себе сахара.

- Теперь, - он передвинул нетвердую стопку бумаг с кресла и присел, перекрестив ноги, обутые в резиновые сапоги, - чем я могу вам помочь, мистер Поттер?

- Ну, - ответил Гарри, поглядывая на Гермиону, которая одобряюще кивнула, - все дело в том символе, который был у вас на шее на свадьбе Билла и Флер, мистер Лавгуд. Нам интересно, что он значит.

Ксенофилиус поднял глаза.

- Вы имеете в виду знак Даров смерти?