Видение. Густой белый туман опустился на озеро Кубенское

Густой белый туман опустился на озеро Кубенское. Не видно ни берегов, ни бела света. Как поднялось солнце, я и не заметил. Только туман отошел к берегам, озеро стало шире, лед на нем как будто плыл и качался.

Вдруг на белом издали и сером вблизи льду я увидел храм, кото­рой как будто парил в воздухе. Он, как игрушка из папье-маше, под­прыгивал в солнечных лучах, а туманы покачивали его на своих вол­нах.

Храм этот плыл ко мне, белый, сказочный, прекрасный. Я отло­жил удочку и смотрел на него, завороженный.

За туманом стали проглядывать вершины деревьев, уже и завод­ская труба вдали показалась. А храм все еще парил надо льдом, опу­скаясь все ниже и ниже. Солнце играло в его маковке, дымка под ним светилась, и весь он был озарен светом.

Наконец храм опустился на лед. Я молча указал на него, думая, что мне все это приснилось, что я заснул и мне пришло видение из тумана.

— Спас-камень, — сказал мой друг.

Тут я свпомнил, что мои друзья говорили мне о каком-то Спас-камне. Я-то думал, что Спас-камень — это просто камень, а оказа­лось, что Спас-камень — это храм.

Не отрывая глаз от удочки, мой товарищ пробормотал мне исто­рию этого дива. Этот храм был воздвигнут в честь русского князя-воина, прославившегося тем, что боролся за объединение северных земель. Предание гласит, что как-то этот князь, спасаясь от врагов, начал тонуть в тяжелых латах, его ноги наткнулись на камень — он-то и спас его. В честь этого чудесного спасения на подводную гряду были навалены камни и земля. По небольшому перекидному мости­ку, который каждый год сносило льдом, и на лодках монахи натаска­ли туда целый остров, а потом поставили на нем монастырь. Распи­сывал его знаменитый Дионисий.

Но в начале тридцатых годов в колхозах развернулось строи­тельство и нужен был кирпич. Тогда решили взорвать монастырь. Но монахи строили на века и сотворяли из кирпича монолит. Мо­настырь взорвали. Только кирпич все равно не получили: получи­лась только груда развалин. Остались от монастыря лишь колоко­ленка и жилое помещение, в котором теперь рыбаки хранят свои рыболовные снасти.

Храм стоял, весь залитый солнцем, туманы уже поднялись высо­ко. Но все еще хотелось ущипнуть себя, уверится, что этот хрусталь­ный храм на льду не миражное видение.

Дух захватывает, когда подумаешь, каким красивым был этот храм, пока его не взорвали.

— Да, — угрюмо отвечает мой товарищ, — такой красивый, что и словами передать нельзя. Одним словом, чудо, созданное руками человеческими.

Я смотрю на Спас-камень и не могу оторваться. Я забыл про удочку, про рыбу, про все на свете...

Напишите о своем впечатлении от этого рассказа.

Мне этот рассказ очень понравился. Читая его, я представлял храм необыкновенной красоты. Мне почему-то представилось, что он сде­лан из прозрачного стекла или льда; видение это хрупкое. Если ви­дишь такой храм, перестаешь дышать: боишься спугнуть это видение.

С другой стороны, меня возмущает то, как люди относятся к та­ким прекрасным памятникам архитектуры. Конечно, когда негде жить, не будешь любоваться на красивое здание, но бесцельно ру­шить то, что с такой любовью было сооружено предками, мне кажет­ся бесчувственным. Если мы не будем ценить нашу историю и то, что сотворено нашими предками, мы не сможем вложить чувство любви к Родине нашим детям и внукам, то есть наша национальная культура будет утеряна.

№40

I