Фукидид: история как свидетельство очевидца
Исторический жанр достигает высочайшего развития к концу V в. до н. э. у ФУКИДИДА (ок. 460 – ок. 396 гг. до н. э.). Он происходил из знатного фракийского рода и получил риторическое и философское образование. В 424 г. до н. э. Фукидид был избран в коллегию десяти стратегов (т. е. членом афинского правительства) и получил под свое командование афинские военные силы во Фракии, но после их поражения от спартанцев был осужден в Афинах за измену и приговорён к пожизненному изгнанию. Оставшуюся часть жизни провел во Фракии, посвятив весь досуг написанию исторического труда.
В отличие от Геродота Фукидид, определяя предмет исследования, не выходит за границы эллинского мира. Его труд – повествование о Пелопоннесской войне (394/3–391/390 до н. э.), т. е. о недавней, «современной» истории. Названия это сочинение, по-видимому, не имело.
Историк начал свой труд, по его собственным словам, сразу же после начала войны, убедившись в ее исключительном значении, и продолжал собирать материалы на протяжении всей войны. Фукидид писал современную историю как очевидец. Он приводит подлинные тексты договоров, надписи и другие источники, ссылается на поэтов и логографов, полемизирует с Геродотом, правда, не называя его имя. Фукидид, в частности, писал, что он не считает правильным передавать услышанное от первого встречного.
Труд Фукидида сохраняет свойственный всей античности характер художественного повествования, за исключением так называемой «Археологии», своеобразного введения, в котором говорится о важности выбранной темы, а также о предыстории Пелопоннесской войны.
Его цель – пояснить точку зрения автора на неизбежность войны, имеющей «глубокую причину» – страх Спарты перед ростом афинской мощи после персидских войн.
Композиция труда Фукидида обусловлена принципом изложения военных событий по летним кампаниям. Автор достигает драматизма повествования с помощью контрастной группировки событий и разработки отдельных эпизодов: надгробной речи Перикла, описания эпидемии чумы, сицилийской катастрофы. Последние два эпизода считаются шедеврами мировой литературы.
Прямая речь персонажей, включенная в историческое повествование, – характерная особенность сочинения Фукидида.
Речи, часто субъективные, – средство исторического осмысления событий, своеобразный психологический комментарий к ним. Иногда в речах излагается концепция автора, причём и здесь он верен своему принципу максимального самоустранения, высказывая собственное мнение от лица разных персонажей, чтобы осветить вопрос с противоположных точек зрения. В таких случаях позиция автора скрыта, его цель – лишь показать, что его персонажи могли или должны были сказать. Здесь важна историческая правда, а не точность изложения. В речах своих персонажей Фукидид даёт блестящие образцы политического красноречия.
Автор противопоставляет собственную версию истории, метод и тему трудам, темам и методу предшественников: Гомера, логографов и Геродота. Свой метод Фукидид определяет словом «описывать», а метод логографов и Геродота – словом «слагать». Он подчеркивает этим, что логографы чисто механически, без критической проверки «составляют вместе» добытые ими сведения, заботясь только о занимательности информации, а не о её надёжности. Фукидид заявляет, что не будет приукрашивать и преувеличивать события, и исключает из своего труда все мифическое и анекдотическое.
Фукидид считает события, отстоявшие от него всего лишь на одно поколение, отдалёнными, а сведения о них – не заслуживающими доверия. Ограничивая свою тему историей Пелопоннесской войны, современником и участником которой он был, автор отказывается от описания истории и этнографии варварских племен, чему посвятили свои труды Геродот и логографы. В сочинении Фукидида задача историка сводится главным образом к изучению недавнего прошлого в поиске причин событий настоящего.
Фукидид – родоначальник прагматической, научной историографии, основанной на рационалистических методах объяснения событий и тщательном отборе достоверных свидетельств.
Для неё характерны две особенности. Первая заключается в понимании истории как цепи событий, в которых отражена борьба индивидов за власть и государств – за преобладание и господство. В качестве общего провозглашался вывод: все люди, как в частной, так и в публичной жизни действуют из стремления к власти и почестям, к богатству, наконец, из страха. Иначе говоря, поскольку человеческая природа всегда равна себе, то и побудительные мотивы в политике неизменно будут тождественными. Второй чертой прагматической истории является «практическая полезность», заключённая в непреходящей ценности её уроков.
Поглощение внимания историков событийным уровнем имело для историографии, по крайней мере, три последствия:
· превращение политической и военной истории в единственный объект изучения;
· осмысление государства как единства двух неравнозначных частей: активного меньшинства (должностных лиц), определяющего исторические судьбы страны, и инертного большинства («народа»), выступавшего либо послушным инструментом, либо помехой на пути замыслов и дел первых;
· объяснение исторического процесса психологическими мотивами действующих лиц.
Стремясь сделать понятным ход событий, Фукидид отказывается от биографических и политических подробностей. Психологические, моральные и социальные качества человеческой натуры являются для него последними причинами событий. Если враждующие партии в Элладе возлагали ответственность за начало войны друг на друга, то Фукидид ставит вопрос о возникновении войны иначе. Он различает причины и непосредственные поводы, из-за которых разразилась война (так, античная медицина различала «истинную причину» болезни, «внешнюю», возбуждающую её причину и простые симптомы). Как ученик Гиппократа, Фукидид устанавливает «диагноз» явления и даёт точную картину «болезни» полиса, имеющей свойство повторяться.
Объективная причина войны – это тайная борьба противоположных сил, приведших политическую жизнь Эллады к болезненному кризису. Познание этой причины поднимает историка над борьбой партий и снимает вопрос о виновниках войны. Отсюда возникают требования наибольшей точности в исследовании событий прошлого и современности, а также критической оценки показаний свидетелей. Последних нужно выбирать не случайно, но принимая во внимание их предубеждения и силу памяти во избежание ошибок и воздерживаясь от собственного мнения.
Фукидид заявляет, что его цель – «отыскание истины», но, несмотря на провозглашаемое стремление к точности и беспристрастности, он часто субъективен. Мы находим у него односторонний подбор событий, и даже намеренное замалчивание некоторых фактов (например, договоров афинян с персами). Духовное превосходство Афин даёт им право на гегемонию в Элладе – таково убеждение Фукидида, которое он хочет внушить читателю. Почему же всё-таки война была проиграла? Преемники Перикла не справились с поставленными перед ними задачами. Результатом длительной междоусобной войны стало, по словам Фукидида, вырождение человеческой натуры. Честолюбие, жадность, корыстолюбие наследников Перикла сделали Афины самым ненавистным из греческих государств: теперь вся Эллада единодушно желала уничтожения афинской мощи.
В неизменности свойств человеческой натуры Фукидид видит залог пользы от своего труда в будущем. Он ставит себе практическую задачу: сообщить государственным деятелям необходимые знания о психологии и поведении отдельных личностей и политических групп. Человеческая натура, независимо от племени, рода, пола и возраста её носителей, имеет некоторые общие черты: стремление к свободе, эгоизм, зависть, мстительность, жестокость, безрассудные надежды и стремления, желание властвовать над другими. Человеческая натура – неизменно эгоистична. Она развивается с возрастом и незаметно приспосабливается к обстоятельствам, под давлением которых либо изменяется в направлении к «зверству» и вырождению, либо облагораживается под влиянием стремления к свободе, как в перикловых Афинах. Свойство человеческой натуры угнетать окружающих (сильный всегда господствует над слабым) – вот психологический принцип истории, устанавливаемый Фукидидом.
В политической истории (так же как и в космосе) господствуют стихийные силы (непредвиденные стечения обстоятельств, землетрясения, эпидемии и т. д.), которые нарушают каузальные, или причинные, связи исторических событий. «Слепой случай» проявляется не только во внезапных ударах судьбы, но и в человеческом поведении. Он иррационален и не подчинен этическим нормам. Эта безличная сила оказывает решающее влияние на успех человеческих замыслов, она может вредить или помогать людям. Напротив, всё то, что в истории восходит к людским планам и решениям, историк выводит из законов человеческого мышления, расчётов и воли. События, представлявшиеся современникам трагическими несчастьями, он раскрывает как необходимые и неизбежные. Однако великие люди, выдающиеся государственные деятели могут, с точки зрения Фукидида, предвидеть ход исторических событий и влиять на них.
Если им на время удаётся обуздать «заносчивость» демоса и «раздражение» толпы, то наступает краткий период процветания. Но затем события вновь набирают силу, достигая кульминации во время войн и междоусобиц, за чем следуют возмездие и катастрофа.
Заслугой Фукидида как историка считается использование им документальных источников (текстов договоров, официальных постановлений и других документов), установление хронологии, а также применение открытого им метода реконструкции прошлого путём ретроспективных заключений, опирающихся на характеристику сохранившихся пережитков. Во введении к истории Пелопоннесской войны Фукидид подтверждает свои соображения о культурном состоянии Древней Эллады ссылками на обычаи наиболее отсталых племен, могильные находки, местоположение эллинских городов. Фукидид отказывается от традиционных представлений о древности, почерпнутых главным образом из эпоса, и смело ставит на их место собственные «обратные заключения», сделанные на основании определения роли Афин в эпоху греко-персидских войн. Истоки могущества Афин он видит в их исторической заслуге спасения Эллады при Марафоне и Саламине. Фукидид излагает историю соперничества Афин и Спарты и показывает, как усиление Афин привело к роковому конфликту двух держав. В знаменитой надгробной речи (эпитафии), посвященной Периклу, Фукидид рисует картину «золотого века» афинской демократии под руководством её великого вождя. Этот исторический момент – вершина духовной мощи Афин, с которой Фукидид обозревает весь ход войны, взгляд на светлое прошлое перед лицом грядущих трагических событий.