Очень приятно, Дита фон Тиз

Бурлеск и искусство соблазнять

Burlesque and the Art of the Teese

Дита фон Тиз

«Супергероиня бурлеска»

- журнал Vanity Fair

«Иссиня-чёрные волосы, фарфоровая кожа, алые губы, родинка на скуле – Дита фон Тиз являет собой образ классики кинематографа 40-х, до последнего дюйма»

- журнал Vouge

Посвящаю моей матери

«Я защищаю гламур. Каждый день. Каждую минуту.»

Дамы и господа, это Бурлеск!

Автор: Дита фон Тиз совместно с Бронвин Гэррити

Перевод на русский язык: Александра Дудакова

Знакомство

Очень приятно, Дита фон Тиз

Я защищаю гламур. Каждый день. Каждую минуту. Гламур. Спортивные штаны (в абстрактном понимании) раздражают меня. Если мне холодно, я накину меховую горжетку. Я надену чулки. Могу укутаться в кашемировый халат, если я дома зимним вечером.

Гламур превыше всего. Вот что я хочу сказать.

Было время, когда леди продумывали свой туалет до кончиков ногтей, несмотря на цель выхода. Эти девушки носили чулки на подвязках каждый день. Они завивали ресницы, волнами укладывали волосы. Придавали губам оттенок глубокого, яркого алого цвета. Куда бы ни привёл их день, на них всегда были высокие каблуки, атласные перчатки до локтя, а на глаза спадала великолепная сеть кружева и перьев.

Я стараюсь делать так, как они.

Можете сказать, что я беспрекословно следую завету Билли Мински, владельца Национального Зимнего Сада (National Winter Garden), театра в Нью Йорке, где родился бурлеск. Мински верил, что бурлеск выходит за границы сцены. Это стало его девизом, целью жизни. Мински следил за тем, чтобы его танцовщицы носили шляпки, перчатки, чулки и подвязки также вне сцены. Чтобы они тщательно наносили макияж, даже выходя отправить письмо. Чтобы они делали великолепные высокие причёски, если их поклонникам так нравилось. Гламур был составляющей повседневной жизни.

Семьдесят лет спустя, после того как Мински с братьями открыли Национальный Зимний Сад, я стала совершеннолетней в Оранж Каунти, Калифорния. Чтобы отпраздновать это знаменательное событие, мама вручила мне в подарок пластиковое яйцо, в котором, туго свёрнутые, лежали колготки.

- А где же подвязки? – потребовала я, вглядываясь во внутренности яйца. Обычно я была очень милым и тихим ребёнком, но это переходило все границы.

- Но милая, они тебе совсем не нужны! – сказала мне мама. – Видишь, - она слегка растянула верхнюю часть. – Эластичные!

Приближающийся скандал был сведён на нет, когда она произнесла пять волшебных слов: «А теперь пойдём купим тебе лифчик!»

Я тут же простила ей колготки, ведь впереди меня ждал Священный Грааль нижнего белья! Мои мозги заработали: бюстгалтер с чашечками-конусами, из гладкого атласа, с кружевной отделкой, с мелкими деталями из атласных ленточек! Пока мы подъезжали к супермаркету, в моей голове сменяли друг друга картинки из годовой подборки Плейбоя, которую отец прятал под кроватью.

Белый, хлопковый и бесформенный лифчик, который мне купили, напоминал огромные белые хлопковые трусы, которые мне приходилось носить. Это был облом. Настоящие леди должны носить изысканное бельё и чулки со швом на подвязках! Я была в этом уверенна.

- Это было очень давно, милая! – мягко сказала мне мама. – Больше женщинам не надо носить эти обременительные вещи. С шестидесятых такого не носят.

Обременительные? Обременительной я находила современность! Что за глупая шутка. Мама склонилась ко мне, чтобы поцеловать в щёку, и я заметила, как в вырезе её блузки подмигнул мне чёрный атласный бюстгальтер. О, какое двуличие!

На следующий день я пошла в бутик нижнего белья Lady Ruby, милое заведение, как раз напротив пиццерии, где я работала до этого. Вместо выцветшего итальянского декора пиццерии, в бутике Леди Руби царили розовые и чёрные цвета, которые отсвечивали в атласе красивого белья. Я нырнула в этот мир и выбрала восхитительную пару: настоящие чулки и подвязки! Слава Богу, я не современная женщина, думала я, выплывая оттуда. (Теперь надо было накопить на лифчик.)

Люди часто говорят мне, что, возможно, я родилась не в то время. Они смотрят на мои чулки со швом, на прекрасно сделанную укладку, на платья старинных фасонов и говорят: «Дита, а может быть тебе было бы проще жить в те времена, когда это считалось нормальной одеждой?»

В ответ я лишь поглаживаю свой меховой палантин и смеюсь, потому что как раз этот вопрос уверяет меня в том, что я живу как раз в нужное время. Эти люди – здесь и сейчас - нуждаются во мне.

- Дорогой, - говорю я с лёгким изумлением. – В гламуре не должно быть ничего нормального.

Кроме того, конечно, что для тебя это должно стать самым нормальным состоянием. Если ты подумаешь над моими словами, то вскоре ты поймёшь их смысл.

Роскошь Парижа

Однажды я была в отеле Ritz в Париже – любимый отель в любимом городе. Я приехала на фотосессию, а так же для того, чтобы зайти на примерку к легендарному мастеру корсетов, обворожительному Мистеру Пёрлу. Мистер Пёрл, к вашему сведению, является образцом мужской изысканности. Он был в корсете (впрочем, как и всегда), в превосходно сшитом на заказ костюме, и напоминал мне те времена, когда дэнди были законодателями парижских мод.

Я сидела в его студии, похожей на музей. В ходе нашей беседы он медленно подошёл к окну и посмотрел на улицу, откуда открывался вид на историческое место Place Vendome. Я подошла к нему и тоже выглянула наружу. Там люди сновали по дорогим бутикам, но я не видела их. Нет-нет. Я видела как маршируют в свете солнца в ярко-голубой форме трубачи армии Наполеона, видела роскошные бриллианты на шеях и головах дам, выходящих из карет. Я видела каждый шов их шёлковых платьев, их струящиеся накидки, инкрустированные драгоценными камнями, вышитые золотыми нитями... Я видела их всех, скользящим по бульварам в свете парижского солнца!

И Мистер Пёрл видел их тоже. «Представляешь, - шепнул он мне своим бархатистым голосом. – Какие сокровища ходили однажды по этим улицам?»

Так я нашла своего двойника, человека, ставшего мне близким другом, который как и я душой жил в мире былой роскоши и стиля, в мире гламура.

Однако, пусть я и люблю винтаж бесконечной любовью, ношу я не только старинные вещи. Есть множество современных дизайнеров, чьё творчество я уважаю. Но, как я обнаружила ещё в возрасте 12 лет, современность избавила наши шкафы от захватывающих дух костюмов, оставив место лишь для бесфоменных штанов и сезонных тряпочек. История так богата стилем и шармом – воплощённой женственностью – и я не могу сопротивляться этому. У меня множество шкафов, полных восхитительными находками. Целые комнаты я отдаю для своих прекрасных коллекций. Я владею сшитым вручную корсетом для девочки из Прекрасной Эпохи (Belle Epoque) из Парижа, украшенного шёлковыми кремовыми бантиками. Так же я - наследница коллекции туфель 1940-х годов жены одного богатого доктора. Это маленькие вещи, но я их очень люблю. Женщина, которой раньше принадлежала эта коллекция, относилась к вещам с поразительной нежностью и заботой: каждая пара туфель лежит в своей родной зелёной, как бильярдный стол, коробке вместе с ценником. И на каждом ценнике стоит подпись её мужа – что ж, он следил за её стилем!

Безусловно, я должна носить эти вещи очень бережно. В то же время я убеждена, что мир должен их увидеть. Когда я надеваю вещи, которым 70 лет, я как бы возвращаю им дыхание жизни, и я не могу стать тем, кто погасит в них это дыхание. Если я буду очень бережлива и аккуратна с моими шляпками, моими платьями, туфлями, шёлковыми халатами и пеньюарами, то они будут продолжать жить до тех пор, пока буду жива я. По крайней мере, я в это верю.