Отечественная историография во второй половине XIX – начале XX вв
Во второй половине XIX в после Крымской войны для развития русской науки, и в частности истории создалась гораздо более благоприятная обстановка. Если в период после европейских революций 1848 гг. (1848-1855) были запрещены даже научные командировки и сильно затруднено получение книг из-за границы, то теперь связи с западноевропейской исторической наукой восстановились и даже сделались более тесными. Увеличилось число студентов-историков благодаря приходу в университеты массы разночинцев. Либерально-позитивистское направление стало господствующим направлением русской исторической мысли. Уже в 1860-1870-е гг. медиевистика прочно стала у нас на ноги. Однако подлинное её развитие связано с именами нескольких выдающихся учёных и их ближайших учеников, действовавших в конце XIX и начале XX века. Работы этих учёных занимают видное место не только в отечественной, но и в мировой историографии того времени, способствуя её значительному продвижению вперёд. Условно их можно разделить на византинистов и «западников».
Собственно основателем русской византинистики считается Василий Григорьевич Васильевский (1838-1899), который работал в Петербургском университете. Он написал огромное количество работ по истории византийско-славянских отношений, по социально-экономической истории Византии, по иконоборческому движению. Без этих трудов, как и без впервые им опубликованных первоклассных византийских источников, до сих пор трудно представить себе изучение истории Византии. После его смерти Академия Наук предприняла издание трудов Васильевского (4 тома). Васильевский был не только глубоким специалистом в области византиноведения, но и широко образованным историком, прекрасно ориентировавшемся во всех разделах средневековой истории, он читал ряд общих и специальных курсов по истории западноевропейского средневековья.
Первая крупная работа Васильевского «Византия и печенеги» была опубликована в 1871 г. в ЖМНП. Ввиду отсутствия в России специальных исторических журналов, ЖМНП давно уже стал прибежищем для авторов работ на узко-специальные темы, для которых не могло найтись места в общих художественно-литературных журналах. С 1890 г. редактором ЖМНП стал Васильевский и исторические статьи в этом журнале стали ведущими, он сделался чем-то вроде органа русской исторической мысли. В 1894 г. появился и специальный орган научного византиноведения – «Византийский временник», редактором которого также стал Васильевский.
Другим известнейшим византинистом этой поры был Фёдор Иванович Успенский (1845-1928), который 20 лет (1875-1895) был преподавателем в Одессе, в Новороссийском университете. Именно благодаря Успенскому, Одесса сделалась вторым - после Петербурга - центром русской византинистики. В 1894-95 гг. по инициативе русского посла в Константинополе был открыт Русский Археологический Институт, директором которого стал Успенский. РАИ исследовал историю всех народов, входивших в состав –Византийской империи. Успенский наладил систематические археологические экспедиции в Болгарию, Палестину, Сирию, Сербию, Македонию, давшем ценные результаты. После начала Первой Мировой войны Институт пришлось закрыть, причём далеко не все из собранных в нём памятников и книг удалось вывезти в Россию.
Заслуги Успенского определяются прежде всего его многочисленными научными трудами. Особенно он уделял внимание аграрному строю и духовной культуре Византии, что находилось в полном соответствии с общим направлением западноевропейской историографии. Итоги специальных исследований Успенского были сведены в его общем труде «История Византийской империи» (1913, 1926), где, как и во всех своих работах, Успенский твёрдо стоял на почве позитивистской историографии, но с более националистическим и консервативным оттенком.
Многочисленные русские византинисты XIX – начала XX вв. за немногими исключениями (Ю. А. Кулаковский, К. Н. Успенский) были учениками Васильевского или Успенского. Характерно, что ни один из этих крупных византинистов (Васильев, Острогорский, Вернадский) не принял Октябрьской революции и подавляющее их большинство эмигрировало.
В противоположность византиноведению русская историография западноевропейского средневековья характеризуется преобладанием либеральных тенденций. Вполне естественно, что важнейшим центром этой историографии была Москва, где прочно сохранялись традиции Грановского и его учеников. Их непосредственным продолжателем был Владимир Иванович Герье (1837-1919), который учился в Московском университете как раз в период профессорской деятельности Грановского и Кудрявцева. Но Герье нельзя назвать учеником Грановского, т. к. всю жизнь он боролся против позитивизма, а был скорее продолжателем романтической тенденции, постоянно подчёркивая «громадное влияние идей на судьбу народов и на ход цивилизации». История идей и была главной темой его исторических работ (диссертация «Лейбниц и его век» (1868), «Августин» (1910), «Франциск, апостол нищеты и любви» (1908)). Т. о., всюду выступает отдельная личность как создатель и носитель определённых идей; повсюду интерес историка привлекали психологические характеристики, а не история развития общества. Однако в качестве университетского преподавателя, Герье первый ввёл в практику исторические семинары по немецкому образцу, из которых вышел целый ряд известнейших учёных. После 1905 г. Герье стал активным деятелем партии октябристов. Ученики Герье во многом разошлись с ним и по научным, и по политическим взглядам.
Герье был «всеобщим историком». Первым русским медиевистом в полном значении этого слова является его ученик Павел Гаврилович Виноградов (1854-1925). В центре его научных интересов всегда стояли проблемы происхождения и развития западноевропейского феодализма. Он принимал участие в семинарах Т. Моммзена, и сам признавал, что сильное влияние на него оказал Ранке. Но для него наиболее характерна была позитивистская методология, и Виноградов являлся одним из крупнейших позитивистов не только у нас, но и на Западе. Уже в первой своей работе «Происхождение феодальных отношений в Лангобардской Италии» (1880), посвящённой генезису отношений в Италии, он обнаружил исключительное мастерство в анализе правовых памятников и умение на их основе дать убедительную картину социально-экономического развития. В споре между романистами и германистами Виноградов занял особую позицию, говоря о синтезе римских и германских начал.
В дальнейшем Виноградов обратился к проблеме происхождения английского феодализма. По этому вопросу он написал ряд трудов, которые в английской историографии считаются классическими. В 1887 г. появились «Исследования по социальной истории Англии», в 1905 г. – «Средневековое поместье в Англии» и т. д. Причём конструкция Виноградова о свободной крестьянской общине и постепенном подчинении её феодальной аристократией легла в основу всех исследований по истории Англии. В 1901 г. Виноградов уехал в Англию, затем в 1905 г. возобновил несколько курсов в Московском университете, но в 1911 г. окончательно эмигрировал в Англию, где ему предоставили кафедру в Оксфорде. Его деятельность в Оксфорде доставила ему исключительно выдающееся положение в научном мире. Октябрьской революции он не принял.
Другим учеником Герье был Николай Иванович Кареев (1850-1931), занимавшейся в основном новой историей, но имеющий отношение и к истории средних веков своими многочисленными научно-популярными трудами и учебными пособиями («Введение в курс истории средних веков», «Учебная книга истории средних веков», «Поместье-государство и сословная монархия средних веков») – был профессором Варшавского (1874-1884), а затем Петербургского университета (1885-1931), был одним из основателей кадетской партии. Также был типичным позитивистом.
Третьим крупным историком-позитивистом того же поколения являлся Максим Максимович Ковалевский (1851-1916). Он был историком права, историком-экономистом, много занимался социологией. С 1877 г. 10 лет был профессором юрфака Московского университета, затем был изгнан за либерализм, читал лекции на Западе, в 1905 г. вернулся в Россию, стал членом Гос. Думы, затем Гос. Совета, профессором Петербургского университета, а с 1914 г. Академии Наук. Был другом Маркса.
По нашей тематике он занимался исследованиями средневековой Англии, работами по истории древней общины и её разложения, и монументальным трудом «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства» (1898-1903, 3 тт.), где были не только сведены результаты его специальных исследований, но заключено и огромное количество новых материалов, извлечённых из архивов. В мировой историографии это единственный оригинальный труд такого широкого охвата, не устаревший даже в результате многих новейших исследований Главную его научную ценность представляет обширный и хорошо систематизированный материал, на основе которого раскрывалась специфика феодальной экономики в различных странах Европы на протяжении целого тысячелетия её развития.
Ещё одним виднейшим представителем либерально-позитивистского направления в русской историографии был Иван Васильевич Лучицкий (1845-1918). Как правило, его работы посвящены истории крестьянства в средние века или религиозным войнам во Франции XVI в. Последняя тема в то время была практически не разработана в мировой историографии. Причём Лучицкий отрицал демократизм гугенотов, показывая их связь с реакционерами, в то же время находя оппозиционные королевской власти течения в Католической Лиге. Характерно, что во Франции работы Лучицкого по этой теме прошли незамеченными, в то же время как исследователь по истории крестьянства, в т. ч. нового времени он приобрёл широкую известность на Западе.
Как крупная научная индивидуальность, Лучицкий имел многочисленных учеников, сыгравших видную роль в развитии русской историографии. Благодаря деятельности их учителей русская медиевистика получила признание на Западе. Можно назвать ещё несколько учёных того же поколения, которые не создали своей школы в русской медиевистике, но своими трудами внесли в неё солидный вклад. Крупнейшим из них был профессор Петербургского университета, а с 1881 г. академик Александр Николаевич Веселовский (1838-1906), который был филологом, историком литературы, но занимает место и в историографии средних веков, как исследователь итальянского Возрождения. Его магистерская диссертация «Вилла Альберти. Новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV-XV ст.» (1870), основанная на важном источнике, открытом самим автором в итальянских архивах, сразу поставила его в первые ряды выдающихся европейских историков. Как этот, так и другой его труд «Боккаччио, его среда и сверстники» (1893-1894), несмотря на их внешне историко-литературный характер, являются чисто историческими исследованиями. По своей методологической направленности Веселовский был передовым учёным. Он был одним из первых историков, связавших изучение культурных явлений с анализом социальных отношений в эпоху Возрождения. К сожалению, он так и не создал крупного синтетического труда по Возрождению.
Эту задачу поставил перед собой и пытался разрешить московский профессор Михаил Сергеевич Корелин (1855-1899). Основная работа его жизни «Ранний итальянский гуманизм и его историография» (2-е изд. 1914 г. в 4 тт.). Правда, он отрицал связь гуманизма с экономическими сдвигами в обществе. По сути, он взял у Буркгардта мысль, что основным содержанием и предпосылкой гуманизма является индивидуализм, что культура Ренессанса – индивидуалистическая культура. Он пустил в научный оборот огромный материал, ранее не замечавшийся или вовсе неизвестный, облегчив тем самым понимание гуманизма как движение целого общественного строя. Очень много внимания Корелин уделял популяризации знаний, читая лекции в Московском обществе грамотности.
К числу таких же историков – «общественников» принадлежал Роберт Юрьевич Виппер (1859-1954). Как и его учитель Герье, Виппер был «всеобщим» историком, занимался историей древнего Востока, Греции, Рима и т. д. Главным трудом по истории средних веков была «Церковь и государство в Женеве XVI века в эпоху Кальвинизма» (1894). Но он рассматривал кальвинизм только в связи с внутренними отношениями в Женеве и не показал, что именно в учении Кальвина сделало его знаменем борьбы передовых элементов европейского общества XVI в. Отклонив от себя анализ догматики Кальвина, Виппер закрыл себе путь к пониманию её социально-экономической подосновы. В этом плане работа Виппера впоследствии была значительно превзойдена Максом Вебером.
Следует также назвать академика Дмитрия Моисеевича Петрушевского (1863-1942), посвятивший большую часть своей научной жизни исследованию социально-экономической истории Англии в средние века («Восстание Уота Тайлера» (1897-1901), «Очерки из истории английского государства и общества в средние века» (1903), «великая хартия вольностей» (1915). Интерес к истории Англии, в частности, вопрос о средневековом английском крестьянстве с его общиной был характерен для российской либеральной профессуры 1880-90-х гг. и был связан с проблемами русской действительности. Им занимались Лучицкий, Ковалевский, Виноградов. Работа Петрушевского «Восстание Уота Тайлера» представляла собой мастерский анализ манориального хозяйства и причин его разложения в XIV в. Особое внимание в числе причин восстания Петрушевский уделял «рабочему законодательству» после Чёрной смерти. Однако у Петрушевского была заметна некоторая идеализация манориального хозяйства до разложения манора, идея об общности хозяйственных интересов виллана и манориального лорда.
Методологически Петрушевский примыкал к левому крылу позитивизма. Единственно научной он считал «материальную историю», противопоставляя ей «культурную историю» в качестве предшественницы подлинной науки.
Ещё одним представителем «московской школы» был Александр Николаевич Савин (1873-1923). Его узкой специальностью была аграрная история Англии XVI-XVII вв. («Английская деревня в эпоху Тюдоров» (1903), «Английская секуляризация» (1906), но он был автором ряда работ на другие темы западноевропейской истории, составившиеся из прочитанных им университетских курсов («История Западной Европы в XI-XIII вв.» (1913) и т. д.). Для Савина свойственно скептическое, недоверчивое отношение к данным, недоступным надёжной проверке, и большое внимание к статистическим данным, которые одни, по его мнению, позволяют делать достоверные выводы. Впрочем, все выводы он формулировал с большой осторожностью, свидетельствующей о его исключительной добросовестности. Читая скупые обобщения Савина, обставленные многими оговорками, вспоминается положение Фюстель де Куланжа о годах анализа, необходимых для одного дня синтеза.
Большинство историков «московской школы» увязывало свою научную работу с интересами и запросами общественных кругов, часто принимали участие в политической жизни своего времени. Для петербургских учёных характерна большая специализация, замкнутость и оторванность от жизни. Это объясняется тем, что в чиновном царском Петербурге контроль над научной работой был более придирчивым. Между 1899 и 1906 гг. Гревс и Кареев, два наиболее либеральных профессора «всеобщей» истории, были на несколько лет отстранены от работы в Петербургском университете по ничтожным поводам.
Из представителей либерально-позитивистского направления следует отметить Ивана Михайловича Гревса (1860-1941) – в университете с 1889 г. до смерти. Его основной работой была «Очерки римского землевладения» (1899), а также ряд статей по историографии, истории средневековой Флоренции и по общим проблемам феодализма.
Его ученица Ольга Антоновна Добиаш-Рождественская (1877-1939) известна своими исследованиями и публикацией ценных источников («Мастерские письма на заре западного средневековья и их сокровища в Ленинграде», «Акты Кремоны IX-XIII вв.», «История Корбийской мастерской с 651 по 830 г.», «Ранний фриульский минускул» и т. д.). Очень известен её труд «История письма в средние века» (1923) – первое и единственное у нас пособие по латинской палеогафии.
Ещё в дореволюционный период начали свою деятельность несколько русских медиевистов, чья наибольшая активность пришлась уже на советское время – например, А. Д. Удальцов («Свободная деревня в Западной Нейстрии эпохи Меровингов и Каролингов» (1912)) и Н. П. Грацианский (очень содержательная и ценная книга «Парижские ремесленные цехи в XIII-XIV ст.» (1911)). К более молодому поколению медиевистов, успевших проявить себя до 1917 г. только отдельными статьями принадлежат Е. А. Косминский, С. Д. Сказкин, В. Стоклицкая-Терешкович и др.
Подводя итоги русской дореволюционной историографии средних веков, можно отметить её следующие характерные черты:
1) Разнообразие и широта охватываемых ею тем;
2) Господство либерально-позитивистского направления и незначительность консервативного направления;
3) Отсутствие в России организационного центра исторической науки. В 1890 г. при Петербургском университете появилось Историческое общество под предс. Кареева, затем общества в Москве и в провинциальных университетах, но роли организационного центра они не играли. За всё время не состоялось ни одного съезда историков, и русским учёным приходилось только посещать съезды в Зап. Европе. Коллективные труды создавались редко и только для школьников Практически не было исторических журналов – «Историческое Обозрение» (1890-1915), но за 25 лет вышло вместо 50, 20 томов., с 1913 г – «Голос Минувшего», «Научный исторический журнал». Все они были очень недолговечны.