Ранние кооперативные идеи в России

Идея кооперации возникла как чисто европейская идея. В России длительное время сохранялись крепостнические по­рядки и медленно развивались рыночные отношения. В стране с незапамятных времён существовали сельские крестьянские общины и бытовые артели, но кооперативами они не являлись. Идеи подлинной кооперации здесь нашли своих немногочис­ленных сторонников незадолго до отмены крепостного права и после его отмены в 1861 г.

Первоначально российская общественность с идеей коопе­рации была ознакомлена благодаря публикациям, посвящен­ным великим европейским социалистам-утопистам, ранним заграничным кооперативам и их учредителям. Затем началось приспособление («акклиматизация») кооперативных идей за­падноевропейских авторов к условиям отечественной дейст­вительности. Наконец, русские кооператоры, как идеологи, так и практики, стали самостоятельно разрабатывать те или иные проблемы развития кооперативного движения в стране.

В результате кооперативные идеи и теории, которые в Рос­сии существовали в различные периоды, оказались достаточно мозаичными. Одни из них были заимствованы у зарубежных авторов и приспособлены к российским условиям, а другие порождены этими самыми условиями внутри страны и чужды подражательности.

Тех, кто участвовал в формировании и распространении ранних кооперативных идей в России, условно можно объе­динить в четыре группы: 1) родоначальники народничества, 2) представители интеллигенции, участвовавшие в кооперати­вах, 3) либеральные помещики, 4) земские деятели.

Родоначальники народничества.В России с идеей кооперации, прежде всего соприкасалась теория общинного (кресть­янского) социализма, народническая «артельная» идеология.

Начиная с 50-60-х годов — предтечи народничества — социальные мыслители А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский стали рассматривать общины как экономические «зародыши» социализма, перейти к которому они считали возможным, минуя капитализм. Для спасения страны от «язвы» буржуазной циви­лизации революционные народники предлагали осуществить победоносное крестьянское восстание, установить народное правление, наделить крестьян землёй и организовать её кол­лективную обработку, т. е. поднять общину до уровня произ­водственных сельскохозяйственных кооперативов (артелей, товариществ). Предполагалось, что в городах трудящиеся соз­дадут промысловые артели (кооперативы) как основу крупной промышленности.

Находясь в политической эмиграции, А. И. Герцен в 1852 г. познакомился с Р. Оуэном, ив 1861 г. в альманахе «Полярная звезда» опубликовал большую статью, полную глубокой симпа­тии к духовному отцу кооперативного движения. «С лёгкой руки Оуэна, — писал он, — начались в Англии развиваться коопера­тивные работничьи ассоциации; их считается до 200». Это в то время, когда в России не было ни одного кооператива.

Н. Г. Чернышевского ещё в начале прошлого века экономист К. А. Пажитнов назвал первым теоретиком русской кооперации. В своём новейшем исследовании историк Л. Е. Файн, подчеркнув своё уважение к личности Чернышевского, отметил, однако, что не склонен считать его теоретиком кооперации. И с этим можно согласиться, потому что Чернышевский, равно как и Герцен, задачи разработки собственной теории кооперации не ставил. Испытав влияние Р. Оуэна, Ш. Фурье, Л. Блана, он лишь популяризировал некоторые их идеи.

В статье «Капитал и труд» (1860) он развил идею создания трудящимися промышленно-земледелъческих товариществ. Последние описывались им как добровольные самоуправляемые не только производственные, но и потребительские объединения, участие в которых стимулируется обеспечением дешёвым жиль­ём, экономией в расходах на потребление. Члены товарищества, писал он, «могут брать, если захотят, всякие нужные им вещи из магазинов товарищества по оптовой цене, которая гораздо дешевле обыкновенной, розничной». Завозить их предла­галось за счёт ссуды государства, которая потом погашается из доходов товарищества.

Автор доказывал преимущества товарищества трудя­щихся перед предприятием отдельного хозяина-капиталиста. Благодаря товарищеской форме производства, считал он, будет обеспечена экономическая самостоятельность работников, кото­рые должны трудиться более усердно, понимая, что работают для собственного потребления, своей выгоды. Кроме обычной заработной платы, участники товарищества смогут получать долю прибыли, созданной в результате совместных трудовых усилий.

Вформировании представлений общественности о потребительских кооперативах определённую роль сыграла деятельность двух оригинальных
мыслителей второй половины XIX в. — Н. И. Зибера и Н. П. Баллина.

Экономист Н. И. Зибер кооперацию трактовал двояко: кооперация в широком смысле — это само общество, цивилизация, а в узком — кооперативные объединения людей. Изучив опыт потребительских кооперативов в Англии и Германии, Зибер в декабре 1868 г. участвовал в организации Киевского общества потребителей.

В начале 1869 г. был избран членом Совета этого общества. В том же году он издал брошюру «Потребительные общества» — пер­вое в России исследование на данную тему, где выступил как теоретик и историк этого вида кооперации.

Автор показал механизм функционирования кооператива. Между производителем и потребителем, писал он, стоит по­средник, который присваивает торговую прибыль. В устране­нии посредника «и состоит задача потребительных обществ». Прибыль сначала уплачивается в лавку этого общества потребителями при покупке товара. Потребительское обще­ство, заменив несколько частных розничных лавок, начинает получать ту торговую прибыль, которую раньше присваивали хозяева этих лавок. Главное автор видел в том, чтобы удержать торговую прибыль за потребителем, удешевить его потребление, возвращая надбавку к цене товара в конце года как сбережение. Чем больше кто-нибудь купил в лавке товара, тем больше он дал лавке прибыли, и вправе рассчитывать на большую долю прибыли своего кооператива.

Члены потребительских обществ выигрывают, во-первых, участвуя в распределении прибыли, во-вторых, покупая доб­рокачественные, нефальсифицированные товары, в-третьих, на том, что кооперативная торговля как торговля честная не допускает завышения цен, обвеса и других обманов. Кроме того, потребитель приобретает полезные навыки участия в обсужде­нии вопросов деятельности своего кооператива.

Характеризуя потребительские общества России, Зибер подчёркивал, что у нас только форма западноевропейская. В остальном наши потребительские кооперативы отличаются идущей от артельных начал самобытностью. По мнению автора, артельные традиции не забыты русским народом и в деле уст­ройства своего потребления. Вместе с тем он не отождествлял новейшие кооперативы с патриархальными бытовыми артелями, а чётко разграничивал их.

Н. И. Зибер исследовал кооперацию и в других своих трудах. Термин «кооперация» он употреблял в различных значениях: и как ассоциацию людей, и как форму организации труда, и как экономическую общность.

Что касается кооперативного движения, то его он опреде­лил как дитя капитализма. Он не исключал возможности перехода от кооперации потре­бительской к кооперации производственной. В этом случае кооперирование способно охватить и трудовые процессы, в ре­зультате чего «кооперативные производственные ассоциации» способны стать «прообразом будущего общества». Но утопистом учёный-экономист и кооператор Н. И. Зибер не был. Признавая известную ценность кооперативов для трудящихся, он отчётливо видел, что кооперативам не остановить экономическую машину буржуазного общества. Всю совокупность кооперативных учре­ждений — производственные, ссудо-сберегательные, потреби­тельские — он сравнивал с песчинкой под колёсами гигантского капиталистического поезда, который невозможно остановить или изменить направление движения.

Н. П. Баллин — один из пионеров южно-русской коопе­рации. (Сам человек в высшей степени нравственный, своими кумирами он считал Р. Оуэна, Ш. Фурье, Н. Г. Чернышевского, Л. Н. Толстого.)

В 1866 г. он участвовал в организации в Харькове одного из первых в России потребительских обществ. Летом 1869 г. Баллин совершил поездку за границу для изучения кооперации. Посетил Германию, Англию, Францию, побывал в известных центрах кооперативного движения, включая город Рочдейл, познакомил­ся с выдающимися кооператорами, в том числе с Дж. Ледлоу и Шульце-Деличем. В силу неизвестных причин использовать увиденное и услышанное на Западе в работе своего кооператива ему не удалось, в 1872 г. Харьковское потребительское общество разорилось и прекратило существование.

В дальнейшем Баллин занимался разработкой теории и истории потребительской кооперации. В 1870 г. он опубликовал «Первую памятную книжку потребительных обществ», посвя­щенную зарождению потребительской кооперации в России. При создании этого труда автор впервые в практике изучения кооперации использовал метод анкетирования потребительских обществ.

Другую свою книгу «Кооперация на Западе» (1871) Баллин посвятил не только собственно кооперативам, но и профессио­нальным союзам рабочих. Книга подробно знакомила читателя с опытом Рочдейлского потребительского общества, а также потребительских, кредитных и производственных кооперативов Франции, Италии и Дании.

После возвращения из зарубежной поездки в 1869 г. он участвовал в создании артельной швейной мастерской и коопе­ративной столовой, был руководителем (правда, неудачливым) ряда кооперативных объединений, читал лекции по коопера­ции, переписывался с заграничными кооператорами.

Причину неудач Баллина как кооператора-практика исто­рики объясняют тем, что кооперацию он понимал не как явление хозяйственной жизни, а как социальное движение с благотвори­тельными целями. В его взгляде на кооперацию реальное нередко чередовалось с идеализацией.

С одной стороны, он справедливо полагал, что идея и ус­пех кооперирования предполагают образованность граждан, нравственное развитие людей, хорошо развитые социальные привычки. Кооперацию он объявлял системой коллективности для потребления с целью производства: «Цель кооперации — коллективное сбережение, уменьшение труда на производство необходимых предметов потребления, развитие производитель­ных способностей и склонностей человека», «Выдача дивиденда не есть цель кооперативного общества. Поэтому в кооперативных обществах дивиденд выдается не по мере взноса в кассу их, а по мере потребления». Он считал также, что кооперация предполагает открытость и честность: тайна и ложь недостойны кооперации, они могут только вредить ей, кооперация должна стоять вне политики.

С другой стороны, Баллин объявлял, что основание коопера­ции — взаимное сочувствие, взаимная приязнь и по преимущест­ву любовь и дружба. «Кооперация есть осуществление любви», — писал он, очевидно имея в виду, что любовь есть некая сила, соединяющая людей. Между тем развитие кооперации показало, что её основанием служит личный интерес участников. А Баллин видел кооперацию везде и во всём — даже в процессе горения, в огне. Один из его современников приводил мысль, высказанную Баллиным: «Огонь ведь тоже не что иное, как кооперация. Кисло­род пылает страстью к углероду и стремится к взаимодействию с ним. Точно так же и углерод. Отсюда и происходит кооперация, и рождается великая сила, называемая огнём» [29]. Он наивно мечтал о достижении счастья рода человеческого путём коопе­рирования всех без исключения видов деятельности.

Н. П. Баллин вошёл в историю отечественной кооперации как кооператор-мечтатель и большой энтузиаст кооперативных начинаний. По свидетельству историков, он гордился и дорожил званием кооператора.

Кооператоры— либеральные помещики.С середины 60-х годов XIX в. в качестве организаторов и идеологов конкретных видов кооперативов в России выступили отдельные предста­вители либеральных помещиков, выходцы из потомственных дворянских семей.

Прежде всего это братья Лугинины — потомки богатого дворянского рода, сыновья одного из крупнейших землевла­дельцев России, ставшие пионерами кредитной кооперации в России.

Младший из братьев, С. Ф. Лугинин, во время пребывания в Германии изучил деятельность созданной Г. Шульце-Деличем городской кредитной кооперации, а после возвращения на ро­дину составил устав первого в нашей стране Рождественского ссудо-сберегательного товарищества, приспособив немецкий опыт к местным условиям крестьянской жизни. Пока столичные чиновники.рассматривали устав товарищества, С. Ф. Лугинин скончался в Ницце от скоротечной чахотки. Но его дело про­должили старший брат будущий учёный-химик В. Ф. Лугинин и управляющий имением Лугининых в Ветлужском уезде Костромской губернии Н. П. Колюпанов. Они же стали пропа­гандистами в целом успешного опыта Рождественского ссудо-сберегательного товарищества. Его устав совершенствовался ив течение некоторого времени служил образцом для учреж­дения новых товариществ.

В. Ф. Лугинин проявлял особый интерес к экономическим ассоциациям, позволяющим социальным низам осуществлять самопомощь и самодеятельность. В кооперации он видел средство повышения благосостояния народа и предотвращения революци­онных потрясений. Вместе с тем он называл лицемерными советы тех, кто утверждал, что путём создания кооперативов рабочие сделаются «своими собственными капиталистами».

Друг обоих братьев Лугининых Н. П. Колюпанов тоже происходил из дворянского рода. В середине 60-х годов он изучал кооперативное движение в Западной Европе, встре­чался с Г. Шульце-Деличем. В конце 60-х годов опубликовал свою книгу «Практическое руководство к учреждению сель­ских и ремесленных банков по образцу немецких ссудных товариществ». Необходимость и неотложность распространения кооперативной формы кредита в России автор исследования связывал с преобладанием в стране крестьянского населения, остро нуждающегося в пореформенный период в финансовой взаимопомощи. Он сопоставлял различные виды кооперативного движения в нескольких европейских странах и находил наиболее полезным опыт ссудных товариществ Германии. Именно этот опыт кооперативной самодеятельности и самовспоможения в книге раскрыт в деталях.

Вместе с тем Колюпанов обратил внимание читателя на то, что указанный опыт уже использован в Рождественском това­риществе, и при необходимости прилагаемый к книге его устав могут использовать все желающие.

Н. П. Колюпанов выступал и за развитие производственных кооперативов в форме артелей лесорубов, и за постройку смо­локуренного завода на артельных началах. Эти опыты, пишет профессор Н. К. Фигуровская, окончились неудачей. Да и сам Колюпанов организацию производственных кооперативов не считал непосредственной практической задачей. Ближайшую задачу он видел в широком развитии потребительских обществ, ссудо-сберегательных товариществ, «обществ для образования народных масс». Они должны предшествовать организации производственных кооперативов, до которых ещё очень дале­ко. Следовательно, кооперативные формы не всеохватны; они оставляют большой простор для частных форм, частного пред­принимательства.

Ещё одним выдающимся кооператором — выходцем из среды либеральной интеллигенции, родившимся в семье по­томственного дворянина — был отставной морской офицер Н. В. Верещагин. В течение нескольких десятилетий он вы­ступал инициатором и руководителем становления молочной кооперации — сыроваренных и маслодельных артелей, а по существу — молочной промышленности в России.

По мнению профессора Л. Е. Файна, верещагинские объединения, хотя и вошли в историю под названием «артели», ничего общего не имели с «артельными началами» крестьянской общины, а были по основным своим параметрам кооперативами.

Ставшие членами артели крестьяне продолжали вести свое индивидуальное (частное) хозяйство, осуществляя на коопера­тивных началах переработку излишков молока в сыр и масло, а также сбыт произведённых продуктов, получая часть созда­ваемого таким способом дохода пропорционально количеству сданного молока.

Н. В. Верещагин занимался непосредственно организацией артелей. Он добился открытия в 1871 г. в селе Едимоново Корчевского уезда Тверской губернии правительственной Школы мо­лочного хозяйства, организовал несколько крупных молочных выставок, а в целом выполнил такой объём исследовательской, экспериментальной, внедренческой, организаторской работы, который, строго говоря, по плечу только большому научно-исс­ледовательскому институту.

В основанной им газете он опубликовал свыше 160 своих статей, уже одни названия которых свидетельствовали о вкладе их автора в разработку принципов данного вида кооперативного движения: «Возможны ли крестьянские сыроваренные арте­ли в России» (1865), «О мерах к развитию в России молочного хозяйства на артельном начале» (1869), «Что такое артельная сыроварня?» (1870), «О распространении артельного сыроваре­ния в России» (1879), «По поводу предстоящего съезда в Москве для обсуждения вопросов, касающихся мелкого кредита» (1897) и др.

Н. В. Верещагин обосновал не только возможность создания кооперативов по переработке молока, но также и их выгодность для крестьянства, роль в развитии производительных сил де­ревни. Он отмечал зависимость успехов земледелия от развития скотоводства. Говоря о желательности артельного изготовления молочной продукции, к решению данной задачи он подходил с точки зрения рыночных требований, выдвигая на первый план коммерческий интерес, хотя и не отрицая социального значения внедряемых им начинаний.

Труды Верещагина содержат конкретные рекомендации по устройству артелей, сбору и учёту поступающего молока, использованию сыворотки, оплате полученных артелями ссуд и вкладов артельщиков, распределению доходов.

Н. В. Верещагин выражал уверенность в том, что Россия, располагающая столь громадными естественными пастбищами Севера, Сибири и степных пространств, способна довести до колоссальных размеров производство отечественной молочной продукции.

Кооператоры — земские деятели. Зарождение и становле­ние кооперации, особенно кредитной, промысловой, молочной и картофелетёрочной, было тесно связано с деятельностью учреж­дений местного самоуправления — земств, начало которым было положено в 1864 г. Некоторые из деятелей земских учреждений стояли у истоков кредитной кооперации: пропагандировали её, занимались разработкой теории, содействовали организации ссудо-сберегательных товариществ.

Первым земцем-кооператором историк М. И. Дударев на­звал Н. Н. Фирсова — выходца из потомственного, небогатого дворянского рода, который, будучи в 1869-1873 гг. председателем Новгородской губернской земской управы, положил начало пре­вращению кредитной кооперации в России из усилий энтузиа­стов-одиночек в массовое движение, опиравшееся на поддержку уездных и губернского земств. Об этой грани своей земской деятельности Н. Н. Фирсов поведал в работе «Сельские ссудо-сберегательные товарищества в Новгородской губернии»(1871), опубликованной отдельной брошюрой и в столичных газетах.

Восприимчивости местных земских деятелей к кооператив­ным идеям способствовали неурожай 1867 г. и последовавший за ним голод. Потребовались средства, необходимые для борьбы с голодом и вызвавшими его причинами. Нужен был кратко­срочный сельскохозяйственный кредит для поддержания кре­стьянских хозяйств и сельских промыслов. В такой обстановке губернская управа во главе с Фирсовым составила на основе устава Рождественского ссудо-сберегательного товарищества собственный проект устава. Так был создан первый в России образцовый устав кредитного кооператива («новгородский об­разец»).

В короткий срок к новгородским земцам в деле поддержки ссудо-сберегательных товариществ присоединились земства ещё нескольких губерний. Из своих экономических капиталов земства стали выделять средства на выдачу товариществам первоначальных займов. В области кредитной кооперации рос­сийские земства начали переходить от слов к делу.

Немалый научный и практический интерес представляют обобщения и выводы Н. Н. Фирсова, которые содержатся в его указанном выше печатном труде. Он показал, как первоначально русские крестьяне подозрительно относились к предложению устроить ссудное товарищество, предполагая в товариществе экономическую ловушку барина; как порой деревенские рос­товщики антикооперативной агитацией расстраивали создание кредитного учреждения; насколько беспочвенными оказались опасения отдельных лиц относительно того, что русский мужик крайне беспечен, неаккуратен, не может обойтись без постоянной опеки. Фирсов писал, что благодаря хорошему подбору членов товариществ уплата паевых взносов, как и возврат ссуд, совер­шается с достаточной аккуратностью. И эту свою мысль автор повторяет несколько раз.

Товарищества, отмечал Н. Н. Фирсов, выдавая небольшие ссуды, на срок около полугода, удовлетворяют потребности своих членов настолько, что никто из них не нуждается ни в посто­роннем займе, ни в благотворительности. Ссуды обеспечивают уплату податей, сохраняют у крестьян лошадей и другой скот, дают средства обсеменять поля, не прибегая к ростовщикам. Со временем товарищества воспитают дух самодеятельности и приучат селян к добросовестному ведению своих кооператив­ных дел. «Надо видеть, — писал земец и кооператор Фирсов, — непритворную радость и часто слёзы этих людей, которым небольшой заём дал средство купить лошадь, а на ней и поле обработать, и в извоз пойти, и закупить хлеба для голодающей семьи. Ни этого горя, ни этой радости нельзя видеть в крупных центрах русской городской жизни, а между тем из этого неви­димого горя слагаются государственные долги и дефициты, из этих радостных слёз слагаются богатства и силы страны, если только рядом с хлебом даётся бедняку и просвещение».

Крупную роль в распространении идеи кооперации сыграл князь, экономист, земский и кооперативный деятель А. И. Васильчиков — отпрыск старинного аристократического рода, в молодости секундант на трагической дуэли поэта М. Ю. Лер­монтова, в зрелые годы — видный общественник, автор научных трудов, посвященных землевладению и земледелию, самоуправ­лению, кооперативному кредиту.

После образования земств он в течение ряда лет, вплоть до 1872 г., был гласным по выбору Старорусского уездного и Новго­родского губернского земских собраний. Уже тогда он утвердился в мысли о потенциально большой роли кредитной кооперации, сам основал одно из ссудо-сберегательных товариществ, уча­ствовал в нём и направлял его деятельность. В кредитной коо­перации он видел способ развития самоуправления и средство взаимопомощи крестьян.

В конце 60-х и начале 70-х годов XIX в. в Санкт-Петербурге сложилась группа идеологов и энтузиастов кредитной коопе­рации, которая взялась за разработку теоретических основ и принципов её функционирования в России. Лидером группы стал А. И. Васильчиков. В состав группы входили также извест­ные в столице люди: гласные Петербургской городской думы, энтузиаст кооперативного дела А. В. Яковлев и разработчик системы счетоводства для кооперативов В. Н. Хитрово, эконо­мист, теоретик кооперации Э. Р. Вреден, гласный Псковского уездного земского собрания, человек, преданный идее ссудных товариществ, Н. Ф. Фан дер Флит и др.

Эта группа образовала ядро созданного в конце 1871г. Коми­тета о сельских ссудо-сберегательных и промышленных това­риществах при императорском Московском обществе сельского хозяйства. Комитет и его Санкт-Петербургское отделение сыграли выдающуюся роль в пропаганде идей кооперации во­обще и кредитной кооперации в особенности.

А. И. Васильчиков, который в течение десяти лет возглавлял Санкт-Петербургское отделение Комитета, большие надежды возлагал на осуществление идеи народного кредита. Слово «на­родный», писал он, весьма часто употребляется всуе. Народным называют в России и просвещение, и продовольствие, и здраво­охранение, и, наконец, кредит. Между тем эти блага достаются лишь незначительной части населения. А нужна подлинная народность.

А. И. Васильчиков полагал, что «условия, которые характеризуют народный кредит, суть следую­щие: он должен быть местным, он должен быть личным, он должен быть мелким. И только при этих трёх условиях он достигнет своей цели — быть общедоступным, что я и называю народным».

В организации общедоступ­ного кредита в России, считал Васильчиков, возможно примене­ние выработанных в Европе, в том числе в Германии, форм кредитных товариществ, и не следует при этом слишком акцентировать внимание на особенностях нашего народного быта, нашей русской натуры. Достаточно учитывать, во-первых, то, что в России преобладают не фабричные рабочие и безземельное население, а огромное большинство населения состоит из крестьян-земледельцев, кото­рым кредит во сто крат нужнее. Во-вторых, не упускать из виду местные особенности организации народного кредита, учитывать, какие именно сроки, какие размеры паев, ссуд, вкладов наиболее востребованы со стороны российского крестьянства. Эти чисто российские местные условия и наш собственный положитель­ный опыт столь важны, что их невозможно заменить ни опытом немецких кооператоров, ни даже знанием теории кооперации.

Главной заслугой А. И. Васильчикова было придание вопро­су о кооперации общегосударственной значимости. Кооперация рассматривалась им как своеобразный институт воздействия на жизнь народа с целью уменьшения её тягот, которые возникли в пореформенный период в связи с развитием в стране капита­листических отношений, облегчения процесса гражданского ос­вобождения бывших крепостных и их приспособления к рыноч­ным условиям. Васильчиков считал возможным предотвратить пролетаризацию и обнищание деревни, сохранение трудового крестьянства как основы аграрного строя России. Он полагал, что это достижимо с помощью повсеместного распространения кооперации при условии всемерной поддержки её со стороны i власти, земств и интеллигенции.

Итак, кооперативная мысль сыграла существенную роль ., в возникновении кооперативного движения и ранних кооперативов. Идея кооперации первоначально являлась частью более обширной идеи социального преобразования общества.

В России кооперативные идеи и теории состояли из раз­нородных элементов. Одни из элементов были заимствованы у Запада и приспособлены к отечественным условиям, а другие I порождены этими условиями и чужды подражательности.