Из Харькова – в Каменку
Если в Европе все дороги ведут в Рим, то в Каменке они ведут во дворец В.Н.Воейкова. Многим в своей истории обязана Каменка дворцу и его хозяину, для многих государственных учреждений уже в советское время «дом Воейкова» стал оплотом и пристанищем [6]. Не стал исключением и 10-й запасный бомбардировочный авиационный полк. Командование, кадровый состав полка, а также аэродромная рота были расквартированы в старых воейковских казармах, совсем недавно покинутых ушедшими на фронт подразделениями 61-й стрелковой дивизии. А вот для новых маршевых полков, формирующихся на базе 10-го ЗАП, отводились графские усадебные постройки.
В сентябре-октябре 1941 года в Каменку стали прибывать первые группы летчиков из обескровленных в боях бомбардировочных полков: «Когда нависла угроза окружения, остатки полка (52-го ближнебомбардировочного, - В.Г.) перелетели под Чернигов, откуда вели боевые действия до 31 августа. 12 сентября 1941 г. полк попал в окружение. Одна часть его персонала была эвакуирована и продолжила боевые действия. Другая часть персонала 52-го ББАП вместе с наземными частями выходила из окружения самостоятельно. По выходе из окружения эта часть персонала полка была направлена в Каменку»[7]. Об этих событиях вспоминал впоследствии очевидец тех дней техник 52-го ББАП И.А.Хворостьянов: «… у нас осталось всего несколько самолетов, после чего убыли сначала в Харьков. а потом в 10-й ЗАП, под Пензу. Техсостав и другие службы потопали пешком до Харькова, где нас погрузили в эшелон и отправили почему-то сначала в Тихорецк, а оттуда в Каменку-Белинскую под Пензой»[8].
«…Было трудно всем, - пишет в своей документальной книге «Испытание огнем» дважды Герой Советского Союза, летчик М.П.Одинцов, - перебазирование в тыл, в Пензенскую область, проводилось без выделения транспорта, на попутных средствах. Очень трудный путь предстоял раненым, которых оказалось двадцать три человека.…Наконец, прибыли ни новое место. Но тут никто не ждал. Руководство запасного полка не знало, когда, кто, откуда, каким числом и транспортом прибудет к ним. Принимали по командировочным предписаниям и без оных, с документами и даже без таковых. Летчики и штурманы, инженеры и техники, политработники и всевозможные авиаспециалисты, каждый со своей ношей успехов и горя, радости и злости, с верой в будущее и с сомнениями, одиночки и целые группы — все с большими трудностями размещались в уже переполненных казармах и переделанных под жилье конюшнях. Устраивались, объединялись 
и брались на скромный тыловой кошт. Разместились на отшибе в давно заброшенной небольшой барской усадьбе (усадьбе В.Н.Воейкова, - В.Г.).
Теперь в старом барском гнезде кипела жизнь….В тесноте и холоде, на полуголодном пайке люди не испытывали чувства безнадежности, потому что всех живущих связывала фронтовая дружба, объединяли память о погибших и общая ненависть к врагу…Не прошло и недели, как формирование было закончено. Все «лишние» командиры и специалисты были отправлены в основной городок (в старые воейковские казармы, - В.Г.). В «Орлином гнезде», — как прозвали свое жилье люди нового полка, остались только свои»[9].
Более чем на три года, до ноября 1944 года «орлиное гнездо» стало родным для нескольких тысяч «сталинских соколов».