Прогресс — тип (направление) развития сложных систем, для которого характерен переход от низшего к высшему, от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному 1 страница

Регресс - движение вспять, назад, от более высоких и совершенных форм к низшим и менее совершенным.

Направление развития, для которого характерен переход от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному, называется в науке прогрессом. Понятию прогресса противоположно понятие регресса. Для регресса характерны движение от высшего к низшему, процессы деградации, возврат к изжившим себя формам и структурам. По какому пути идет общество: по пути прогресса или регресса? От того, каким будет ответ на этот вопрос, зависит представление людей о будущем: несет ли оно лучшую жизнь или не сулит ничего хорошего? Древнегреческий поэт Гесиод (VIII – VII вв. до н.э.) писал о пяти стадиях в жизни человечества. Первой стадией был "золотой век", когда люди жили легко и беспечно, второй – "серебряный век", когда началось падение морали и благочестия. Так, опускаясь все ниже, люди оказались в "железном веке", когда повсюду царят зло, насилие, попирается справедливость.

С достижениями науки, ремесел, искусств, оживлением общественной жизни в эпоху Возрождения связано развитие идеи исторического прогресса.

Одним из первых теорию общественного прогресса выдвинул французский философ Анн Робер Тюрго (1727-1781). Его современник французский философ-просветитель Жак Антуан Кондорсе (1743-1794) писал, что история представляет картину беспрерывных изменений, картину прогресса человеческого разума. Наблюдение этой исторической картины показывает в видоизменениях человеческого рода, в беспрерывном его обновлении, в бесконечности веков путь, по которому он следовал, шаги, которые он сделал, стремясь к истине или счастью. Наблюдения над тем, чем человек был, и над тем, чем он стал в настоящее время, помогут нам, писал Кондорсе, найти средства обеспечить и ускорить новые успехи, на которые его природа позволяет ему надеяться. Кондорсе видит исторический процесс как путь социального прогресса, в центре которого – восходящее развитие человеческого разума.

Кондорсе (как и другие французские просветители) считал критерием прогресса развитие разума. Социалисты-утописты выдвигали нравственный критерий прогресса. Сен-Симон (1760 – 1825) считал, например, что общество должно принять такую форму организации, которая бы привела к осуществлению нравственного принципа: все люди должны относиться друг к другу, как братья. Современник социалистов-утопистов немецкий философ Фридрих Вильгельм Шеллинг (1775-1854) писал, что решение вопроса об историческом прогрессе осложнено тем, что сторонники и противники веры в совершенствование человечества полностью запутались в спорах о критериях прогресса. Одни рассуждают о прогрессе человечества в области морали, другие – о прогрессе науки и техники, который, как писал Шеллинг, с исторической точки зрения является скорее регрессом, и предлагал свое решение проблемы: критерием в установлении исторического прогресса человеческого рода может служить только постепенное приближение к правовому устройству. Еще одна точка зрения на общественный прогресс принадлежит Г. Гегелю. Критерий прогресса он усматривал в сознании свободы. По мере роста сознания свободы происходит поступательное развитие общества. Таким образом, Гегель считал прогресс не только принципом разума, но и принципом мировых событий.

Эту веру в прогресс воспринял и К. Маркс, считавший, что человечество идет ко все большему овладению природой, развитию производства и самого человека. XIX и XX вв. ознаменовались бурными событиями, которые дали новую "информацию к размышлению" о прогрессе и регрессе в жизни общества.

Теория упадка или регресса стала популярной в XX веке. Но начало этой теории – эпоха Просвещения. Жан Жак Руссо cчитал, что то, что называется прогрессом, можно найти только на самой ранней стадии; впоследствии, когда появляется собственность, угнетение, начинается упадок.

В конце 19 века история во многих концепциях принимает характер упадка (Фридрих Ницше). События первой второй мировых войн многих историков настроили крайне пессимистично. Делались акценты на кризисные явления. (Шпенглер «Закат Европы»), Историки Франкфуртской школы сравнивали историю с полетом мотылька – летит на свет, сгорает в огне. Прогрессивные явления полностью не отрицаются, всплески возможны, но прогресс нельзя рассматривать как линейную категорию. Более того, исторические явления, как правило, противоречивы. Эта сложность предполагает определенную плату за прогресс (что-то новое несет в себе и разрушение, и созидание).

Вспомним факты из истории XIX—XX вв.: за революциями нередко следовали контрреволюции, за реформами — контрреформы, за коренными переменами в политическом устройстве — реставрация старых порядков. Если бы мы попытались изобразить прогресс человечества графически, то у нас получилась бы не восходящая прямая, а изломанная линия, отражающая подъемы и спады, приливы и отливы в борьбе общественных сил, ускоренное движение вперед и гигантские скачки назад. В истории разных стран бывали периоды, когда торжествовала реакция, когда гонениям подвергались прогрессивные силы общества, когда разум подавлялся силами мракобесия. Известно, какие бедствия принес Европе фашизм: гибель миллионов, порабощение многих народов, разрушение центров культуры, костры из книг величайших мыслителей и художников, насаждение человеконенавистнической морали, культ грубой силы.
Но дело не только в таких изломах истории. Общество представляет собой сложный организм, в котором функционируют разные «органы» (предприятия, объединения людей, государственные учреждения и др.); одновременно происходят различные процессы (экономические, политические, духовные и т. п.); развертывается разнообразная деятельность людей. Эти части одного общественного организма, эти процессы, различные виды деятельности находятся во взаимной связи и вместе с тем могут не совпадать в своем развитии. Более того, отдельные процессы, изменения, происходящие в разных областях жизни общества, могут быть разнонаправленными, т. е. прогресс в одной области может сопровождаться регрессом в другой.
Так, на протяжении истории четко прослеживается прогресс техники: от каменных орудий к железным, от ручных орудий к машинам, от использования мускульной силы человека и животных к паровым двигателям, электрическим генераторам, атомным электростанциям, от перевозки на вьючных животных к автомобилям, скоростным поездам, самолетам, космическим кораблям, от деревянных счетов с костяшками к мощным компьютерам.
Но прогресс техники, развитие индустрии, химизация и другие изменения в области производства привели к разрушению природы, к непоправимому ущербу для окружающей человека среды, к подрыву естественных основ существования общества. Таким образом, прогресс в одной области сопровождался регрессом в другой. Процесс исторического развития общества противоречив: в нем можно обнаружить как прогрессивные изменения, так и регрессивные.
Прогресс науки и техники имел неоднозначные последствия. Открытия в области ядерной физики дали возможность не только получить новый источник энергии, но и создать мощное атомное оружие. Использование компьютерной техники не только необычайно расширило возможности творческого труда, но и вызвало новые болезни, связанные с длительной, непрерывной работой у дисплея: ухудшение зрения, психические отклонения, связанные с дополнительными психическими нагрузками.
Рост крупных городов, усложнение производства, ускорение ритма жизни — все это увеличило нагрузки на человеческий организм, породило стрессы и, как следствие, патологии нервной системы, сосудистых заболеваний. Наряду с величайшими достижениями человеческого духа в мире наблюдается размывание культурных и духовных ценностей, распространяются наркомания, алкоголизм, преступность.
Человечеству приходится платить за прогресс высокую цену. Удобства городской жизни оплачиваются «болезнями урбанизации»: транспортным утомлением, загрязненным воздухом, уличным шумом и их последствиями — стрессом, болезнями органов дыхания и т. д.; удобство передвижения в автомобиле — перегруженностью городских магистралей, транспортными пробками.

3.

Как же оценить эти противоречивые процессы? Являются ли положительные изменения, которые оплачиваются столь высокой ценой, прогрессивными? Можно ли при такой неоднозначности перемен говорить об общественном прогрессе в целом? Для этого нужно установить, что является общим критерием прогресса, какие изменения в обществе следует оценивать как прогрессивные, а какие нет.

Вопрос о критерии прогресса занимал великие умы Нового времени, но решения не нашел. Недостатком всех попыток решить эту задачу было то, что во всех случаях в качестве критерия рассматривалась лишь одна линия (или одна сторона, или одна сфера) общественного развития. И разум, и мораль, и наука, и техника, и правовой порядок, и сознание свободы — все это показатели очень важные, но не универсальные, не охватывающие жизнь человека и общества в целом.
В наше время философы также придерживаются разных взглядов на критерий общественного прогресса. Рассмотрим некоторые из них.
Одна из точек зрения состоит в том, что высшим и всеобщим объективным критерием общественного прогресса является развитие производительных сил, включая развитие самого человека. Она аргументируется тем, что направленность исторического процесса обусловлена ростом и совершенствованием производительных сил общества, включающих средства труда, степень овладения человеком силами природы, возможности их использования в качестве основы жизнедеятельности человека. В общественном производстве лежат истоки всей жизнедеятельности людей. Согласно этому критерию, те общественные отношения признаются прогрессивными, которые соответствуют уровню производительных сил и открывают наибольший простор для их развития, роста производительности труда, развития человека. Человек рассматривается как главное в производительных силах, поэтому их развитие понимается с этой точки зрения и как развитие богатства человеческой природы.
Эта позиция подвергается критике с другой точки зрения. Так же как нельзя найти всеобщий критерий прогресса только в общественном сознании (в развитии разума, морали, сознании свободы), так нельзя найти его в сфере материального производства (техники, экономических отношений). История дала примеры стран, где высокий уровень материального производства сочетался с деградацией духовной культуры. Чтобы преодолеть односторонность критериев, отражающих состояние лишь одной сферы жизни общества, необходимо найти понятие, которое характеризовало бы сущность жизни и деятельности человека. В этом качестве философами предлагается понятие свободы.
Свобода, как вы уже знаете, характеризуется не только знанием, отсутствие которого делает человека субъективно несвободным, но и наличием условий для ее реализации. Необходимо также решение, принимаемое на основе свободного выбора. Наконец, требуются еще и средства, а также действия, направленные на реализацию принятого решения. Напомним также, что свобода одного человека не должна достигаться путем ущемления свободы другого человека. Такое ограничение свободы носит социально-нравственный характер.
Свободавыступает как необходимое условие самореализации личности. Оно возникает тогда, когда человек имеет знания о своих способностях, о возможностях, которые дает ему общество, о способах деятельности, в которой он может реализовать себя. Чем шире возможности, создаваемые обществом, тем свободнее человек, тем больше вариантов деятельности, в которой раскроются его силы. Но в процессе многогранной деятельности происходит и многостороннее развитие самого человека, растет духовное богатство личности.
Итак, согласно этой точке зрения, критерием социального прогресса является мера свободы, которую общество в состоянии предоставить индивиду, степень гарантированной обществом индивидуальной свободы. Свободное развитие человека в свободном обществе означает также раскрытие его подлинно человеческих качеств — интеллектуальных, творческих, нравственных. Это утверждение подводит нас к рассмотрению еще одной точки зрения на социальный прогресс.
Как мы видели, нельзя ограничиться характеристикой человека как деятельного существа. Он также существо разумное и общественное. Только с учетом этого мы можем говорить о человеческом в человеке, о человечности.

Но развитие человеческих качеств зависит от условий жизни людей. Чем полнее удовлетворяются разнообразные потребности человека в пище, одежде, жилье, транспортных услугах, в духовной области, тем более нравственными становятся отношения между людьми, тем доступнее для человека делаются самые разнообразные виды экономической и политической, духовной и материальной деятельности. Чем благоприятнее условия для развития физических, интеллектуальных, психических сил человека, его моральных качеств, тем шире простор для развития индивидуальных, присущих каждому отдельному человеку свойств. Чем человечнее условия жизни, тем больше возможностей для развития в человеке человеческого: разума, нравственности, творческих сил.

Человечность, признание человека высшей ценностью выражается словом «гуманизм». Таким образом, можно сделать вывод об универсальном критерии социального прогресса: прогрессивно то, что способствует возвышению гуманизма.

4.

Неоднозначность трактовки понятия «общественный прогресс» вызвала появление теории «цикличности» исторического развития. Истоки теории цикличности восходят еще к Древней Греции. Движение в Греции воспринималось как смена циклов, смена государственных устройств. Во многом это было связано с тем, что в Древней Греции не было линейного представления о времени. Древние греки не воспринимало время как нечто уходящее. Фукидид полагал, что при сохранении неизменной человеческой природы событие может повториться. У греков было простое восприятие периодов в истории. Ориентиром служит формулировка «в то лето», «на следующий год после битвы», «на следующий день после» и т.п.

Впервые идею цикличности развития человеческого общества сформулировали древние философы Платон и Аристотель. Они рассматривали историю как циклический круговорот, повторяющий одни и те же стадии. Точно такой же подход существовал в рамках римской историографии (Тит Ливий, Тацит). Вопреки получившему широкое распространение утверждению о циклической основе античного историзма, не все современные исследователи согласны с ней: так российский историк Ю. И. Семёнов опровергает это мнение, утверждая, что «идея циклизма в античной мысли присутствовала. Но она, как правило, относилась к миру в целом, к космосу. К истории она почти не применялась, хотя основания для этого были: на глазах историков возникали, расцветали и гибли державы».^. По его мнению идея круговорота истории возникает лишь в период поздней античности у Полибия в его схеме эволюции форм государственного устройства. В шестой книге его «Всеобщей истории» рисуется картина циклического повторения форм государственного устройства: изначальная царская власть уступает место тирании, та в свою очередь сменяется аристократией. Последняя вырождается в олигархию, которая рушится в результате выступления народа, учреждающего демократию. Демократия вырождается в охлократию, которая делает неизбежным установление единоличной власти. А затем все идет по новому кругу.

В средние века вопрос цикличности как таковой вообще не поднимался.

Вновь разговор о возможности циклов в истории поднимается в новое время (Макиавелли(1469 – 1528): монархия – аристократия – олигархия – демократия – анархия – монархия; Ж.- Б. Вико(1668 -1744): идея спирали).

В конце 19 века возникла концепция Теодора Моммзена: те отношения, которые возникли в античное время, повторяются в последующем (капиталистические). Существует цикл неизменных человеческих отношений, которые на временном отрезке повторяются.

В XX в. появились социологические теории, которые отказались от оптимистического взгляда на развитие общества, характерного для идей прогресса. Вместо них предлагаются теории циклического круговорота, пессимистические идеи "конца истории", глобальных экологических, энергетических и ядерных катастроф. Одну из точек зрения по вопросу о прогрессе выдвинул философ и социолог Карл Поппер(1902 – 1994), который писал: "Если мы думаем, что история прогрессирует или что мы вынуждены прогрессировать, то мы совершаем такую же ошибку, как и те, кто верит, что история имеет смысл, который может быть в ней открыт, а не придан ей. Ведь прогрессировать – значит двигаться к некой цели, которая существует для нас как для человеческих существ. Для истории это невозможно. Прогрессировать можем только мы, человеческие индивидуумы, и мы можем делать это, защищая и усиливая те демократические институты, от которых зависит свобода, а вместе с тем и прогресс. Мы достигнем в этом больших успехов, если глубже

осознаем тот факт, что прогресс зависит от нас, от нашей бдительности, от наших усилий, от ясности нашей концепции относительно наших целей и реалистического выбора таких целей".

Идею цикличности активно разрабатывали сторонники цивилизационного направления О.Шпенглер, А. Тойнби и др. (См. выше)

Мы видим, чтообщественный прогресс в созданных в XVIII—XIX вв. трудах Ж. Кондорсе, Г. Гегеля, К. Маркса и других философов понимался как закономерное движение по единому для всего человечества магистральному пути. Напротив, в концепции локальных цивилизаций прогресс представляется идущим в разных цивилизациях различными путями.
Если мысленно окинуть взглядом ход мировой истории, то в развитии разных стран и народов можно заметить немало общего. Первобытное общество везде сменилось обществом, управляемым государством. На смену феодальной раздробленности пришли централизованные монархии. Во многих странах произошли буржуазные революции. Колониальные империи рухнули, и на их месте возникли десятки независимых государств. Вы сами могли бы продолжить перечисление сходных событий и процессов, происходивших в различных странах, на разных континентах. В этом сходстве проявляется единство исторического процесса, определенная тождественность сменяющих друг друга порядков, общность судеб различных стран и народов.
Вместе с тем конкретные пути развития отдельных стран и народов многообразны. Нет народов, стран, государств с одинаковой историей. Многообразие конкретно-исторических процессов вызвано и различием природных условий, и спецификой хозяйства, и своеобразием духовной культуры, и особенностями образа жизни, и множеством других факторов.

Значит ли это, что каждой стране предопределен свой собственный вариант развития и он является единственно возможным? Исторический опыт свидетельствует о том, что в определенных условиях возможны различные варианты решения назревших проблем, возможен выбор способов, форм, путей дальнейшего развития, т. е. историческая альтернатива. Альтернативные варианты нередко предлагают те или иные группы общества, различные политические силы.
Вспомним, что при подготовке Крестьянской реформы, проведенной в России в 1861 г., разные общественные силы предлагали неодинаковые формы осуществления перемен в жизни страны. Одни отстаивали революционный путь, другие — реформистский. Но и среди последних не было единства. Предлагалось несколько вариантов реформ.
В каждом случае выбор был сделан. Такой выбор совершается государственными деятелями, властвующими элитами, народными массами в зависимости от соотношения сил и влияния каждого из субъектов истории.
Любая страна, любой народ в определенные моменты истории оказываются перед судьбоносным выбором, и его история осуществляется в процессе реализации этого выбора.
Многовариантность путей и форм общественного развития небеспредельна. Она включена в рамки определенных тенденций исторического развития.
Так, например, мы видели, что ликвидация изжившего себя крепостного права была возможна и в форме революции, и в форме осуществляемых государством реформ. А назревшая потребность в ускорении экономического роста в разных странах осуществлялась либо путем привлечения новых и новых природных ресурсов, т. е. экстенсивным путем, либо путем внедрения новой техники и технологии, повышения квалификации работников, на основе роста производительности труда, т. е. интенсивным путем. В разных странах или одной и той же стране могут быть использованы различные варианты реализации однотипных изменений.
Таким образом, исторический процесс, в котором проявляются общие тенденции — единство многообразного общественного развития, создает возможность выбора, от которого зависит своеобразие путей и форм дальнейшего движения данной страны.

5.

Для понимания сущности нравственной жизни человека важно знать, изменяется ли нравственность в ходе исторического развития общества или остается практически неизменной. Уже в древнем мире возникли представления о развитии нравственности. У Протагора, Демокрита, Платона, Лукреция Кара встречаются мысли о том, что человечество к современному им состоянию пришло от дикости. Платонв сочинении «Государство» писал, что люди первоначально жили во вражде друг с другом (враждовали между собой даже боги!), творили несправедливость, но, отведав всего этого, с избытком, они нашли целесообразным договориться друг с другом, чтобы и не творить несправедливости, и не страдать от нее. Отсюда взяло свое начало законодательство и взаимный договор. Иначе говоря, с образованием государства установился определенный порядок, уменьшилась вражда, бесчинства.

Близкие мысли проводятся и Лукрецием Каром в его поэме «О природе вещей». Он отмечал, что люди первоначально не только не могли пользоваться огнем, но общего блага они не блюли.

Наибольшее развитие и признание идеи социального и нравственного прогресса получили в эпоху Просвещения. Известный экономист А. Тюрго(1727 – 1781) в своей знаменитой речи «Последовательные успехи человеческого разума» утверждал, что в обществе наблюдается беспрерывность развития человеческого разума, смягчаются нравы. Другой просветитель — Кондорсе(1743-1894) провозглашал, что в человеческом разуме заложена способность к бесконечному совершенствованию, и призывал построить общество, в котором истина, счастье и добродетель будут связаны единой цепью. Он же проникновенно провозглашал: «Никогда развитие не пойдет вспять!»

Оптимистический взгляд на духовное, нравственное развитие общества разделяли также многие представители утопического социализма (Оуэн, Сен-Симон, Фурье и др.), революционные демократы, марксисты.

С конца ХIХ века идея прогресса стала терять свое влияние в определенной части общества (здесь свою роль сыграли работы Шопенгауэра, Ницше, Шпенглераи др.), тем не менее до сих пор она, может быть более осторожно и осмотрительно, но все-таки признается значительной частью населения. Вера в прогресс все еще свойственна многим людям.

Какие же аргументы обычно приводятся в пользу данного взгляда на историю нравов? Прежде всего отмечается очевидность прогресса в науке, технике, технологии и в ряде других видов человеческой деятельности. Мораль же, как регулятивный фактор, не может стоять в стороне, также должна совершенствоваться, обогащаться. Другое дело, что нравственный прогресс имеет свою специфику. Эта специфика выражается, прежде всего, в том, что нравственный прогресс идет не синхронно с прогрессом науки и техники. Изобретение паровоза или компьютера еще не означает революции в нравах, в проявлении добродетели. Сам нравственный прогресс — не есть прямолинейное восхождение, а представляет собой довольно сложное, противоречивое движение с попятными отступлениями, с уходом в сторону и т. д. Наконец, нельзя не отметить, что различные уровни, компоненты морали прогрессируют не в равной мере. В морали имеются довольно устойчивый, хотя и тонкий, пласт вечных постулатов, аксиом, которые изменяются в незначительной степени.

Меняется, главным образом, сфера их применения. Так норма «не убий» первоначально распространялась только на членов рода, а ныне она приобрела универсальный, общечеловеческий характер. Меняются формы их реализации. Принципиально новые постулаты появляются крайне редко. Другое дело — нравы. В этом слое моральной жизни прогресс более очевиден. От века к веку происходит гуманизация, облагораживание нравов, непосредственных отношений между людьми, обогащается нравственная культура. С появлением государства, с развитием духовной культуры иным становится общение между людьми. Я могу к какому-то человеку питать злобные чувства. Но я не бросаюсь на него, как это было на ранних этапах человеческой истории, с кулаками, не грызу его зубами, а наоборот, обращаюсь с ним, может быть, подчеркнуто учтиво. Точно также, и в отношениях между народами взаимная неприязнь, недоверие не всегда доходит до войны. Да и сама война, особенно после кровавых событий ХХ века, считается в принципе недопустимой, аморальной.

Тем не менее войны, главным образом локальные, еще не исчезли с лица земли. Это говорит лишь о том, что не всегда люди руководствуются нравственными принципами в своих деяниях.

Облагораживание нравов имеет и многие другие проявления. «Если человек замыслит несправедливость, например стать тираном, а его схватят и, схвативши, растянут на дыбе, оскопят, выжгут глаза, истерзают всевозможными, самыми разнообразными и самыми мучительными пытками да еще заставят смотреть, как пытают его детей и жену, а в конце концов распнут или сожгут на медленном огне» — читаем мы в сочинении Платона «Горгий». Подобные же истязания практиковались и в средние века. В России вплоть до отмены крепостного права в 1861 году лиц неблагородного происхождения подвергали публичным наказаниям. Даже женщин.

Впрочем, и правосознание широких масс деликатностью не отличалось. Встречались вплоть до конца ХХ века случаи самосуда, расправы толпы над подозреваемым. Так, в 7О-е годы прошлого века российские газеты писали о том, что толпа народа чуть не до смерти избила женщину, заподозренную в наведении болезни на мальчика при помощи заколдованного яблока.

В конце ХХ века наказания стали мягче, человечнее, начинает учитываться, что и преступник является личностью и имеет право на то, чтобы уважали его достоинство. Во многих странах отменена смертная казнь. Значительно улучшились условия жизни заключенных. Позитивное изменение нравов проявляется и в сегодняшнем уважении прав женщин, в определенной перестройке семейно-брачных отношений.

Нравственный прогресс проявляется в повышении нравственного уровня, расширении нравственного кругозора отдельной личности. Права и обязанности каждого индивида стали более уважаемыми. Уже с эпохи Реформации (ХV век) стали утверждаться идеи веротерпимости, возможности индивида иметь свои собственные убеждения, свои суждения по тем или иным событиям общественной жизни. Постепенно повышается средний уровень общеобязательных и реализуемых нравственных требований, возрастает мера добра в обществе.

Исторический процесс вырабатывает реальные условия, при которых добро может стать действительно общим достоянием. В ходе общественного развития возрастает свобода и ответственность каждой человеческой личности. Еще Гегель отмечал, что на Древнем Востоке личностью в государстве был только один человек — монарх, деспот, в Древней Греции личностью стал более широкий слой — аристократия, позже — в условиях демократии — личностью может стать каждый.

О нравственном прогрессе может свидетельствовать и расширение сферы действия морали, повышение ее роли в жизни общества и личности. Ныне многие политические деятели апеллируют к совести людей, к авторитету общественного мнения.

Таким образом, сторонники признания существования нравственного прогресса в истории имеют свои достаточно серьезные аргументы.

Однако нравственная жизнь настолько пестра и многообразна, что и у противников признания нравственного прогресса также имеется немало своих доводов. Здесь нельзя не отметить, что признание не прогресса, а наоборот, регресса появилось, хотя это и может показаться странным, около трех тысяч лет назад, когда вроде бы еще не было достаточного исторического материала, опыта наблюдения за нравственной жизнью человека. Уже упоминавшийся древнегреческий мыслитель Гесиодв поэме «Труды и дни» писал, что «общество регрессирует от золотого века, когда люди отличались добродетелями — через век серебряный, медный, героический — к веку железному, когда люди погрязли в пороках. Уж лучше бы мне не родиться вовсе, чем видеть всю несправедливость, жестокость, которые меня окружают». Здесь стоит отметить, что и Гесиод не был оригинальным, ибо мифы об утраченном рае, об ушедшем золотом веке были достаточно распространены среди народов Древнего Востока. Это нашло свое отражение и в Ветхом Завете, который утверждает, что созданные Богом первочеловеки Адам и Ева первоначально были безгрешны, не знали смерти. И только после грехопадения (нарушения запрета Бога) их природа испортилась. Неслучайно и среди современных религиозных мыслителей немало тех, кто отрицает идею нравственного прогресса.