Сказочные мотивы в творчестве Чарушина

Автобиографические рассказы "Как Женя научился говорить букву "р"", "Хитрая мама".

Е.И. Чарушин(1901—1965) писатель и художник. Детство его прошло в обстановке, благоприятной для развития творческих наклонностей. Отец, главный архитектор Вятской гу­бернии, передал сыну свою любовь к изобразительному искусст­ву и незаурядную трудоспособность. Отец много разъезжал, не­редко брал с собой сынишку, и первые уроки наблюдательности были получены Чарушиным в этих путешествиях по лесному краю. «И восход солнца, и туманы утренние, и как лес просыпается, как птицы запевают, как колеса хрустят по белому мху, как по­лозья свистят на морозе — все это я с детства полюбил и пере­жил», — вспоминал много позднее Е.И.Чарушин.

После окончания ленинградской Академии художеств (бывшей Императорской) Чарушин сблизился с кружком писателей при Библиотеке детской литературы, и ему предложили иллюстриро­вать повесть В. Бианки «Мурзук». А в 1930 году вышел небольшой рассказ «Шур», написанный уже самим Чарушиным. Затем стали одна за одной выходить его книжки, которые он сам и иллюстри­ровал: «Волчишко и другие», «Облава», «Джунгли — птичий рай», «Мохнатые ребята»...

Уже первые произведения определили место Е. Чарушина в детской литературе: блестящий рассказчик-анималист с острым зрением художника, умеющий передать словом и рисунком по­вадки животных, которых он любит и необыкновенно тонко по­нимает, чувствует. «Мне... даже как-то странно видеть, что неко­торые люди вовсе не понимают животное», — писал он.

У Чарушина звери не говорят, но он умеет показать их на­строение. Внутреннее их состояние передается через поведение, причем поведение естественное, свойственное этому зверю. Ис­кусство словесной живописи подчинено у Чарушина восприя­тию малыша. Дети младшего возраста лучше всего воспринима­ют простую по конструкции фразу, главная роль в которой отве­дена глаголу. Вот такими фразами создана, например, динамич­ная картина игры лисят в рассказе «Путешественники»: «Лисята постукивают по краю лапами, блюдце гремит, звенит, подпры­гивает. А лисята знай гонят его по всему полу — туда-сюда, взад-вперед. Звон стоит, как в посудной лавке».

С течением времени Чарушин стал усложнять фразу, отказыва­ясь от такого скопления глаголов. «И тут совсем как в сказке полу­чилось: появился, прямо встал передо мной, вот тут рядом, у моей ноги, лесной петушок. Осанка горделивая, сам в валенках: у него мохнатые ноги; вместо гребня — черный хохолок. Хвост свой развел веером, и каждое перышко у него расписное, в пят­нышках, в полосках». У такого описания уже другая цель: не столько увлечь читателя действием, сколько приучить к наблюдательно­сти, к детальному восприятию. В данном случае он описывает лес­ного рябчика.

В произведениях Чарушина, особенно для самых маленьких, много звукоподражаний. Сверчок, как настает ночь, начинает «тир-ликать»: «Тирли. Тирли. Тирли, тюрли. Лири, лири, тирлити». Во­рона каркает: «Кар-р-р! Кар-р-р! Кар-р-р!» Маленький воробу­шек прыгает по дороге: «Чилик-чилик! Чилик-чилик! Чилик-чи-лик!» Котенка прозвали Тюпой, потому что он, «когда очень удивится или увидит непонятное... двигает губами и "тюпает": тюп-тюп-тюп-тюп...».

Евгений Чарушин чаше всего изображает детенышей живот­ных, видимо, полагая, что такие герои наиболее близки душе малыша. Он и сам любил маленьких зверят, «трогательных в своей беспомощности и интересных потому, что в них угадывается уже взрослый зверь». Подчеркивая детскость их поведения, писатель закрепляет в сознании своего читателя бережное, покровитель­ственное отношение к «братьям нашим меньшим».

Животные и птицы, живущие в зоопарке, — это для Чаруши­на отдельная и важная тема. Да и где еще может ребенок столь подробно рассмотреть дикое животное, как не в зоопарке? Резвятся в одной клетке медвежата из разных выводков — пе­репачкались в молочной каше так, что и масти их не различишь. Трогательны оленята, одетые в желтые шкурки с белыми пят­нышками. Описание жизни зверей часто бывает окрашено мягким юмором. «Утром все звери играют. Ягуар шар деревянный катает в клетке. Гималайский медведь-губач стоит на голове. Днем, при народе, он за конфетку стоит, а сейчас сам забавляется. Слон боком сторожа к стене придавил, метлу отнял и съел... Танцуют журавли-красавки».

Животные на воле, в естественной среде обитания, изображены Чарушиным как в рассказах, так и на иллюстрациях. В 1930 году вышла его книжка-картинка «Птенцы»; затем в 1935 и 1938 годах появились книжечки «Животные жарких стран», «Удивительные звери», «Звери жарких и холодных стран». В этих книжках еще не было рассказов: под изображениями животных просто помеша­лись объяснительные подписи. В изданной в 1942— 1944 годах эн­циклопедии в трех частях «Моя первая зоология»подписи были уже расширены до коротких рассказов, хотя в большинстве своем бессюжетных; главным здесь для Чарушина было представить не­ведомое ребенку животное во всей полноте его признаков. Орга­ничностью текстов и рисунков отличается его удивительная по лаконизму, содержательности и простоте книжка-картинка «Кто как живет?» (1959).

Рассказы Чарушина о диких животных, увиденных глазами то охотника, то ученого-натуралиста, но неизменно талантливого писателя и доброго человека, передают детям любовь и восхище­ние, какими полон он сам — наблюдатель живой, бесконечно разнообразной природы.

В рассказе «Медведь-рыбак»он пишет о разных способах добы­вания рыбы птицами, лисой, медведем. Все это — на фоне рыб­ного изобилия Камчатского края. Полна юмора сцена охоты за ры­бой медведя. Вот он сидит по горло в воде, лапами рыбу подцеп­ляет и кладет под себя, а она, пока он следующую ловит, из-под него уплывает: «Тут медведь так обиделся... заревел во всю мочь, прямо как паровоз. Поднялся на дыбы, лапами бьет по воде, воду сбивает в пену...»

Юмор, доброта, даже нежность всегда присутствуют в чарушинских изображениях зверей. Вот зайчиха учит зайчонка зами­рать, становиться незаметным. Вот бельчиха обучает бельчонка прыгать с ветки на ветку... Ребенок из таких рассказов и иллю­страций не только узнает о повадках животных — в его душе рождается отзвук, появляется ощущение родственности челове­ка с миром природы: ведь и человеческое дитя так же наставляет его мать.

Дети в рассказах Чарушина — тоже исследователи природы, а часто и ее ученики. Пытливая Катя хочет понять, что за зверь такой приходит к ней на крыльцо: и от котлетки, и от косточки отказывается («Чтоза зверь?»).В рассказе «Хитрая мама»мальчик подкладывает в воронье гнездо куриные яйца и высчитывает по дням, когда из них вылупятся цыплятки.

А Женю, не умевшего говорить «р», научила этому ворона, когда он стал подражать ее карканью"Как Женя научился говорить букву "р".

Герой рассказа «Джунгли— птичий рай»соорудил в старой теплице обиталище для своих многочисленных питомцев. Сюжет­ной завязкой здесь служит подарок, полученный мальчиком в день рождения, — пара попугайчиков. Между этим событием и фи­нальным драматическим эпизодом (отложенные попугаихой яйца разбились о переносицу слишком любопытного друга) читатель узнает о многом: и что едят птицы той или иной породы, и на чем они предпочитают сидеть, и как устраивают гнездо в неволе. В этом рассказе есть отзвуки воспоминаний писателя о своем дет­стве, поэтому быт и интересы героев типичны для той среды, в которой вырос сам Чарушин.

С детства природа обогащала Е.И.Чарушина впечатлениями, которые он, став художником-писателем, облекал в точные и яркие образы. С равным искусством владел он словом, карандашом и кистью.

Последней книгой Чарушина стали «Детки в клетке» С.Я.Маршака. А в 1965 году ему посмертно была присуждена золотая медаль на международной выставке детской книги в Лейпциге.

Лекция 35. ПРИРОДОВЕДЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА 60–80-х ГОДОВ