Глава двадцать четвертая 9 страница
— Друг? Они совсем не такие, как мы,— сказал Кит,— Они нечестивые и противоестественные, и ты не имеешь права дружить с кем-нибудь из них.
Мне захотелось крикнуть в ответ, что, судя по моим наблюдениям, Ли в сто раз лучше, чем когда-либо будет Кит. Не только Ли, но даже Адриан. Лишь в последнюю секунду моя выучка одержала верх.
«Не поднимай шума. Не перечь старшим».
Я терпеть этого не могла, но Кит был здесь за главного.
Я сделала глубокий вдох.
— Вряд ли это можно назвать дружбой. Я заглянула, чтобы поговорить с Адрианом, а здесь оказался Ли. Разве похоже, что мы собирались закатить грандиозную вечеринку?
Лучше не упоминать о наших планах группового свидания.
— Если у тебя возник вопрос, почему ты просто не позвонила Адриану? Мне же ты позвонила.
«Потому что я чувствую куда меньшее отвращение, оказываясь лицом к лицу с ним, чем общаясь с тобой».
— Это было важно. А я не сумела выловить тебя по телефону, поэтому решила, что все равно придется ехать к тебе домой.
Надеясь увести тему беседы от моего плохого поведения, я поспешила перечислить все, что случилось сегодня, в том числе пребывание Джил на солнце и знаки внимания со стороны Мики.
— Конечно, она не может ходить с ним на свидания! — воскликнул Кит, когда я объяснила насчет Мики,— Ты должна положить этому конец.
— Я пытаюсь. И Адриан и Ли сказали, что помогут.
— О, теперь я чувствую себя лучше,— Кит покачал головой.— Не будь наивной, Сидни. Я же говорил тебе — подобные вещи не заботят их так, как нас.
— Думаю, заботят,— возразила я,— Адриан, похоже, все понял, а у него сильное влияние на Джил.
— Между прочим, не за ним собираются явиться алхимики и отослать в центр переобучения за забавы с вампирами — вместо их дисциплинирования.
Я молча уставилась на Кита. Неизвестно, какой выпад больше меня оскорбил: избитые обвинения в том, что я «подружка вампиров», или предположение, что я способна «дисциплинировать» кого-то из них. Мне следовало бы знать — фальшивое дружелюбие Кита не продержится долго.
— Я выполняю здесь свою работу,— сказала я по-прежнему ровным тоном,— И, судя по всему, работаю больше, чем ты, поскольку именно я последние дни решаю всякие проблемы.
Я знала — это иллюзия, знала, что стеклянный глаз не может сердито таращиться, но почувствовала себя так, будто Кит уставился на меня обоими глазами.
— Я многое делаю. Даже не вздумай меня критиковать.
— И зачем ты здесь? — спросила я, внезапно поняв, что его появление здесь странно.
Кит обвинил меня в том, что я «прохлаждаюсь» с вампирами, но так и не объяснил мотивов своего приезда.
— Мне нужно было повидать Кларенса, хотя это не твоя забота.
Мне хотелось узнать подробности, но я боялась выдать свое любопытство. Если верить Ли, Кит приезжал и вчера.
— Ну что, завтра ты позвонишь в школу, чтобы Джил освободили от физкультуры?
Кит посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом.
— Нет.
— Что? Почему?
— Потому что пребывание на солнце ее не убьет.
И вновь я подавила гнев и попыталась прибегнуть к дипломатии, которой меня учили.
— Кит, ты ее не видел. Может, солнце ее и не убьет, но для нее это просто беда. Ей было мучительно плохо.
— Меня не очень-то заботят их несчастья,— ответил Кит.— И тебя тоже не должны заботить. Наша работа состоит в том, чтобы сохранить ей жизнь. Никто не упоминал о том, что надо заботиться о ее счастье и комфорте.
— Мне не кажется, что об этом нужно было упоминать,— Я была поражена до глубины души,— По-моему, не будучи бесчувственными, мы могли бы это сделать.
— Знаешь, что ты можешь сделать? Ты можешь связаться с вышестоящими, чтобы выпрашивать записку для школы, а можешь делать ей ванны со льдом после занятий физкультурой. Мне вообще-то плевать, как именно ты поступишь. Flo может, соизволишь найти себе какое-нибудь занятие и перестанешь появляться здесь без приглашения и вешаться на шею созданиям тьмы? Ох, смотри, если я узнаю, что такое случилось снова...
— Ты просто невыносим,— сказала я.
Я была так расстроена, что не придумала более красноречивого ответа.
— Я забочусь о твоей душе,— надменно проговорил Кит,— Это меньшее, что я могу сделать ради твоего отца. Было бы лучше, если бы ты больше походила на своих сестер.
Кит повернулся ко мне спиной и, не говоря больше ни слова, отпер дверцу машины. Он уехал, а я проводила его взглядом, пытаясь побороть подступающие к глазам слезы.
Я чувствовала себя ужасно — но не из-за его обвинений. Я ни на мгновение не поверила, что поступила неправильно, явившись сюда. Просто злилась на саму себя за то, что оставила за Китом последнее слово. У меня не хватило мужества дать отпор. Я промолчала, как меня всегда учили.
В гневе я пнула гравий, подкинув его в воздух. Несколько камешков ударились о мою машину, и, вздрогнув, я сказала:
— Извини...
— Он не будет обвинять тебя в злонамеренности за разговоры с противоестественным существом?
Я резко повернулась; сердце мое бешено застучало. Адриан стоял, прислонившись к стене дома, и курил.
— Откуда ты взялся? — вопросила я.
Хоть я и достаточно изучила повадки вампиров, было трудно стряхнуть с себя суеверные страхи из-за того, что эти создания появляются словно ниоткуда.
— Вторая дверь,— объяснил он,— Вышел покурить и подслушал свару.
— Подслушивать нехорошо,— сказала я, зная, что говорю невыносимо назидательно, но не в силах удержаться.
— Нехорошо быть таким засранцем,— Адриан кивнул в сторону, куда уехал Кит,— Ты сможешь избавить Джил от занятий?
Я вздохнула, внезапно почувствовав себя очень усталой.
— Да, смогу. Просто это займет чуть больше времени. Мне придется искать каких-нибудь алхимиков, чтобы они взяли на себя роль наших так называемых родителей. Кит решил бы проблему гораздо быстрее.
— Спасибо, что присматриваешь за ней, Сейдж. Ты хорошая. Для человека.
Я чуть не засмеялась.
— Спасибо.
— Ты тоже могла бы такое сказать, знаешь ли.
Я уже подошла к Латте, но остановилась.
— Сказать что?
— Что я хороший... для вампира,— объяснил Адриан.
Я покачала головой, все еще улыбаясь.
— Тебе нелегко будет заставить алхимика это признать. Но могу сказать, что ты хороший для непочтительного кутилы с редкими проблесками гениальности.
— Гениальности? Ты думаешь, что я гениален?
Он воздел руки к небу.
— Ты слышал это, мир? Сейдж говорит, что я гениален!
— Эй! Я не так сказала!
Адриан бросил сигарету и затоптал ее, беспечно улыбнувшись.
— Спасибо за то, что резко повысила мне самооценку. Я собираюсь рассказать Кларенсу и Ли о том, какого высокого ты обо мне мнения.
— Я не...
Но он уже ушел.
На обратной дороге я решила, что алхимикам нужно создать специальный департамент для того, чтобы управляться с Адрианом Ивашковым.
Вернувшись в нашу комнату в общежитии, я увидела, что Джил сидит, обложившись учебниками и, без сомнения, пытаясь наверстать упущенное вчера время.
— Ух ты! — сказала я, думая о том, что меня тоже ожидает несделанная домашняя работа,— У тебя здесь полностью оснащенный командный центр.
Вместо того чтобы улыбнуться шутке, Джил подняла глаза и уставилась на меня ледяным взором.
— Может быть, когда тебе в следующий раз захочется испортить мою личную жизнь, ты сперва поговоришь со мной?
Я утратила дар речи. Адриан обещал поговорить с Джил. Я просто не ожидала, что это случится так быстро.
— Какого черта ты за моей спиной стараешься удержать меня подальше от Мики? — добавила Джил.— Я не дура. Я знаю, что не могу ходить на свидания с человеком.
Итак, Адриан явно рассказал ей предостаточно.
— И не следует сводить меня с единственным мороем, обретающимся на расстоянии сотни миль, чтобы я не попала в беду,— все тем же холодным тоном продолжала Джил.
Ну вот... Адриан явно рассказал ей все. Я ожидала от него большего благоразумия, особенно в том, что касалось Ли.
— Мы... мы тебя не сводим,— запинаясь, проговорила я,— Ли в любом случае хотел тебя пригласить.
— Но вместо того, чтобы поговорить со мной, он спросил разрешения у вас! Вы не можете контролировать мою жизнь.
— Я знаю. Мы и не пытаемся ее контролировать!
Как все разрослось до таких размеров прямо у меня на глазах?
— Ли действовал по собственному желанию!
— В точности как и ты, когда отправилась поговорить с Адрианом за моей спиной.
В глазах Джил блестели сердитые слезы; она бросала мне вызов — пусть я только попробую отпираться! Отпираться я не могла и только сейчас осознала всю неправильность своих поступков. С тех пор как Джил выяснила, что принадлежит к королевской семье, ей то и дело приходилось наблюдать словно со стороны, как ее жизнью управляют другие люди. Может, мои намерения заставить Адриана поговорить с ней насчет Мики и были во благо, но я неправильно подошла к делу.
— Ты права,— сказала я,— Прости, что я...
— Забудь,— ответила Джил, надевая наушники — Я не хочу больше ничего слышать. Ты выставила меня дурой и перед Адрианом, и перед Ли. Правда, они все равно не будут особо вспоминать обо мне нынче вечером в Лос-Анджелесе.
Она махнула мне рукой и снова уставилась в книгу.
— У меня к тебе все.
Я могла этого и не говорить. Джил то ли не слышала меня из-за музыки, то ли просто решила не обращать на меня внимания, не знаю. Я поймала себя на том, что снова невольно сравниваю ее с Зоей, В точности как и для Зои, я пыталась помочь Джил, и это привело к обратным результатам. Меня снова обижала и унижала та, которую я пыталась защитить.
«Прости, Сейдж. Ты не являешься экспертом в области общения с людьми».
И я горько подумала: «Самое печальное, что Адриан Ивашков прав».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мой телефон зазвонил, вызволяя меня из затруднительного положения. Я ответила, не потрудившись проверить, кто звонит.
— Мисс Мельбурн? Ваши услуги требуются немедленно!
— Что случилось? — удивленно спросила я, поскольку никак не ожидала услышать столько эмоций в голосе миссис Тервиллигер.
— Мне нужно, чтобы вы принесли мне карамельный капучино из «Спенсера»[12]. Я ни за что на свете не смогу закончить перевод документа, если у меня не будет кофе.
На это я могла бы дать миллион ответов, и ни один из них не был бы очень вежливым, поэтому я ограничилась тем, что указала на очевидный логический промах.
— Вряд ли я смогу это сделать.
— Вам ведь разрешено покидать кампус, верно?
— Ну... Да, мэм, но приближается комендантский час. Я не знаю, где находится «Спенсер», но в любом случае сомневаюсь, что смогу вовремя оттуда вернуться.
— Чушь. Кто заправляет в вашем общежитии? Та женщина, Везерс? Я позвоню ей и добьюсь, чтобы для вас сделали исключение. Я работаю в одном из кабинетов библиотеки. Разыщите меня там.
Несмотря на то что я сама обожала кофе, мне казалось слегка чрезмерным, чтобы ради подобного поручения для меня делали исключение из школьных правил. Мне не нравилось нарушать правила. С другой стороны, я была помощницей миссис Тервиллигер. Разве это не входит в мои обязанности? Во мне пробудились старые инстинкты алхимика, повелевающие исполнять приказы.
— Ну, да, мэм, я полагаю...
Она дала отбой, и я изумленно уставилась на телефон.
— Мне надо идти,— сказала я Джил,— Надеюсь скоро вернуться. Может, очень скоро. Я не удивлюсь, если она забудет позвонить миссис Везерс.
Джил не подняла глаз. Пожав плечами, я уложила в сумку ноутбук и домашнее задание, просто на случай, если миссис Тервиллигер придумает для меня еще какую-нибудь работу.
Когда речь шла о кофе, память не подводила преподавательницу, и, спустившись вниз, я обнаружила, что мне и впрямь можно уйти. Миссис Везерс даже рассказала, где найти «Спенсер» — это кафе находилось в нескольких милях от кампуса.
Я взяла капучино, гадая, возместят ли мне затраты, и заодно купила кофе для себя.
Когда я вернулась в Амбервуд, сотрудники библиотеки задали мне жару за то, что я приношу с собой напитки. Но когда я объяснила данное мне поручение, меня направили к кабинетам в задней части библиотеки. Очевидно, пристрастие миссис Тервиллигер к кофе было хорошо известно.
В библиотеке было удивительно людно, и я быстро поняла почему. К вечеру парней и девчонок разгоняли из общежитий противоположного пола. Библиотека же была открыта допоздна, поэтому являлась местом, где можно было пообщаться с подружками и приятелями. Правда, многие приходили на самом деле ради учебы, в том числе Джулия и Кристин.
— Сидни! Сюда! — позвала Кристин театральным шепотом.
— Сбеги от Тервиллигер,— добавила Джулия,— Ты можешь это сделать!
Проходя мимо, я подняла повыше чашку с кофе.
— Шутите? Если она в ближайшее время не получит свой кофеин, от нее не будет спасения. Вернусь, как только смогу.
Зашагав дальше, я увидела маленькую группку учеников, собравшихся вокруг кого-то,— и услышала знакомый и раздражающий голос. Грег Слейд.
Не в силах совладать с любопытством, я подошла поближе. Грег демонстрировал что-то у себя на руке выше локтя. Татуировку.
В рисунке татуировки не было ничего особенного. Она изображала орла в полете, характерный рисунок, который имелся в запасе во всех татуировочных салонах и массово тиражировался. Что привлекло мое внимание, так это цвет. Вся татуировка была насыщенного, переливающегося серебристого оттенка. Такие металлизированные татуировки, сверкающие и яркие, нелегко сделать. Я знала состав чернил, использовавшихся для моей золотистой татуировки; формула была сложной, включающей несколько редких ингредиентов.
Слейд пытался, хотя и не слишком, говорить негромко — татуировки здесь были запрещены,— но было ясно, что он наслаждается вниманием. Я молча наблюдала за ним, радуясь, что остальные задают вопросы, возникшие и у меня. Конечно, ответы на них лишь порождали все новые вопросы.
— Эта какая-то слишком яркая,— заметил один из друзей Грега.
Слейд наклонил руку так, чтобы на нее упал свет.
— Кое-что новенькое. Говорят, эти татуировки лучше тех, которые делали в прошлом году. Может, и врут, но обошлась она недешево, могу сказать.
Друг Слейда ухмыльнулся.
— Осталось только ее испытать.
Лорел — рыжеволосая девушка, интересовавшаяся Микой,— вытянула ногу рядом со Слейдом, показав стройную лодыжку, украшенную поблекшей татуировкой в виде бабочки. Никакого металлического блеска.
— Я могла бы подправить мою — может, к возвращению домой,— если бы мне удалось получить деньги от родителей. Ты не знаешь, в этом году небесные тоже лучше?
Она откинула волосы назад. По моим наблюдениям, сделанным за короткое время пребывания в Амбервуде, Лорел очень кичилась своими волосами и старалась перебрасывать их то туда, то сюда по меньшей мере каждые десять минут.
Слейд пожал плечами.
— Не спрашивал.
Лорел заметила, что я наблюдаю.
— О, привет. Ты сестра девочки-вампира?
У меня остановилось сердце.
— Вампира?
— Вампира? — эхом повторил Слейд.
Как она узнала? Что же мне делать? Я уже начала составлять список алхимиков, которым нужно будет позвонить, когда одна из подружек Лорел захихикала.
Лорел посмотрела на подруг и высокомерно рассмеялась, потом снова повернулась ко мне:
— Так мы решили ее называть. Ни один нормальный человек не может быть настолько бледным.
Я чуть не осела от облегчения. Это была шутка, точно угодившая в цель. И все-таки Лорел не выглядела человеком, с которым стоит сталкиваться, и для всех нас было бы лучше, если бы ее слова поскорее забыли. Признаться, я выпалила первую из отвлекающих реплик, какая пришла мне в голову:
— Случаются и более странные вещи! До того как встретила тебя, я не думала, что у кого-то могут быть такие длинные и такие рыжие волосы. Но ты же не слышишь моих разговоров об удлинении или окраске.
Слейд согнулся от хохота чуть ли не пополам.
— Я знал! Я знал, что они фальшивые!
Лорел стала почти такой же яркой, как ее волосы.
— Они не фальшивые! Они настоящие!
— Мисс Мельбурн?
Я вздрогнула, услышав голос за спиной, и обнаружила, что миссис Тервиллигер стоит, потрясенно наблюдая за мной.
— Вы не заслужите хорошей репутации, занимаясь болтовней, тем более рискуя при этом остудить мой кофе. Пойдемте.
Я улизнула, хотя вряд ли кто-нибудь это заметил. Друзья Лорел слишком веселились, поддразнивая ее. Я надеялась, что развеяла по ветру шутки о вампирах. И все-таки не могла выкинуть из головы татуировку Грега и принялась обдумывать, какие компоненты необходимы для получения такого серебристого цвета. Я почти разгадала эту загадку — по крайней мере, нащупала один вариант. Хотелось бы мне иметь доступ к запасам алхимиков, чтобы поэкспериментировать!
Когда мы добрались до маленького кабинета, миссис Тервиллигер с благодарностью взяла у меня из рук кофе.
— Слава богу,— сказала она, сделав большой глоток.
Потом кивнула на мой кофе.
— А это запасной? Превосходная мысль.
— Нет, мэм,— ответила я,— Это мой. Хотите, чтобы я начала с них?
На столе лежала знакомая стопка книг — я уже видела их в кабинете миссис Тервиллигер. Книги были основой ее исследований, и она сказала, что рано или поздно мне нужно будет их законспектировать и представить ей записи. Я потянулась к верхней книге, но преподавательница меня остановила.
— Нет,— сказала миссис Тервиллигер, направившись к большому портфелю.
Она порылась внутри и в конце концов вытащила старую книгу в кожаном переплете.
— Займитесь этим.
Я взяла книгу.
— Можно мне поработать в зале?
Я надеялась, что, если вернусь туда, мне удастся поговорить с Кристин и Джулией.
Миссис Тервиллигер подумала.
— Там нельзя находиться с напитками. Наверное, лучше оставить его тут.
Я заколебалась, прикидывая, перевешивает ли мое желание поговорить с Кристин и Джулией ту весьма вероятную возможность, что миссис Тервиллигер выпьет мой кофе до моего возвращения. Решила рискнуть, с болью распрощалась с кофе и поволокла свои книги и пожитки обратно в зал.
Джулия пренебрежительно взглянула на потрепанную книгу миссис Тервиллигер.
— Разве этого нет где-нибудь в Интернете?
— Наверное, нет. Думаю, в последний раз в эту книгу заглядывали еще до изобретения Интернета.
Я открыла книгу. Из-под обложки вылетела пыль.
— Задолго до его изобретения.
Перед Кристин лежала открытая тетрадь по математике, но девушка, судя по всему, не очень-то интересовалась ею.
Рассеянно постучав ручкой по тетрадке, она спросила:
— Ну что, видела татуировку Слейда?
— Трудно не увидеть,— ответила я, вынимая ноутбук. Я посмотрела поверх его крышки,— Он все еще хвастается ею.
— Он уже давно хотел сделать татуировку, но никак не мог накопить денег,— объяснила Джулия,— В прошлом году у всех хороших спортсменов были татуировки. Ну, у всех, кроме Трея Джареза.
— Трею она почти не нужна,— заметила Кристин,— Он и так хорош.
— Теперь она у него будет — если он захочет не отстать от Слейда,— сказала Джулия.
Кристин покачала головой.
— И все равно он не будет ее делать. Он против такого. Он пытался доложить о них в прошлом году мистеру Грину, но никто ему не поверил.
Я переводила взгляд с одной девушки на другую, озадаченная, как никогда.
— Мы все еще говорим о татуировках? О том, нужна Трею татуировка или нет?
— Ты и вправду ничего еще не узнала? — спросила Джулия.
— Я второй день в школе,— расстроенно заметила я.
Вспомнила, что нахожусь в библиотеке, и заговорила потише:
— Единственные люди, которые говорят о них,— это Трей и вы, девчонки,— а вы покамест немногое сказали.
По крайней мере, они милостиво приняли смущенный вид. Кристин открыла рот, помедлила и, похоже, сказала не то, что собиралась:
— Ты уверена, что твоя татуировка не оказывает никакого действия?
— Абсолютно уверена,— ответила я,— Как такое вообще возможно?
Джулия быстро оглядела библиотеку и повернулась на стуле. Она приподняла рубашку, показав поясницу — и поблекшую татуировку с летящей ласточкой. Убедившись, что я видела татуировку, Джулия повернулась обратно.
— Я сделала ее на прошлых весенних каникулах — и это были самые лучшие весенние каникулы в моей жизни.
— Благодаря татуировке? — скептически спросила я.
— Когда я ее сделала, она выглядела по-другому. Она была металлической... Не такой, как твоя. Или Слейда. Скорее...
— Медной,— подсказала Кристин.
Джулия подумала и кивнула.
— Да, такая красновато-золотистая. Цвет продержался всего неделю, и, пока он не поблек, татуировка была изумительной. В смысле, я никогда еще не чувствовала себя так хорошо. Нечеловечески хорошо. Самый лучший кайф в моей жизни.
— Клянусь, в небесных есть какие-то наркотики,— сказала Кристин.
Она пыталась говорить неодобрительно, но я вроде бы уловила в ее голосе нотку зависти.
— Если бы у тебя была татуировка, ты бы поняла,— ответила ей Джулия.
— Небесные... Я слышала, как вон та девушка о них говорила,— заметила я.
— Лорел? — спросила Джулия.— Да, небесными называют медные татуировки. Потому что они дают такое ощущение, будто ты на небесах.
Она была как будто смущена собственным воодушевлением.
— Дурацкое название.
— Так вот чего добивается Слейд? — спросила я, ошеломленная этими новыми сведениями.
— Нет, у него стальная,— ответила Кристин,— Стальные дают нечто вроде мощного спортивного допинга. Скажем, ты становишься сильнее, быстрее. Всякое такое. Они держатся дольше небесных — больше двух недель. Иногда три недели, но их эффект все равно пропадает. Их называют стальными потому, что они стойкие. А может, потому, что в них сталь.
«Не сталь,— подумала я,— Серебро».
Умение пускать в ход металл для того, чтобы связать между собой в коже определенные компоненты, было искусством, которое алхимики давным-давно довели до совершенства. Золото, несомненно, являлось самым лучшим компонентом, вот почему мы его и использовали. Остальные металлы — когда рецептура была соблюдена должным образом — давали схожий эффект, но ни серебро, ни медь не связывали так хорошо, как золото. Медную татуировку было легко распознать. Сколько угодно дающих приятные ощущения субстанций или наркотиков можно было скомбинировать в такой татуировке ради получения кратковременного эффекта. Серебряную татуировку распознать было труднее всего — вернее, распознать эффект такой татуировки. То, что описывали девочки, смахивало на некий спортивный стероид. Не удерживает ли серебро стероид? Следовало это проверить.
— И у многих есть такие татуировки? — спросила я осторожно.
С трудом верилось, что такие сложные татуировки были здесь распространены. А еще до меня начало доходить, насколько богатыми были учащиеся этой школы. Одни материалы стоили бы целое состояние, не говоря уж о возможном устранении разнообразных побочных эффектов.
— Да у всех,— сказала Джулия.
Кристин нахмурилась.
— Не у всех. Но я уже почти накопила нужную сумму.
— Я бы сказала, что по меньшей мере половина школы попробовала хотя бы небесные,— сказала Джулия, бросив на свою подружку утешающий взгляд.— После можно подправлять такие татуировки — но это тоже стоит денег.
— Половина школы? — недоверчиво повторила я.
Я огляделась, гадая, под сколькими рубашками и брюками скрываются татуировки.
— Это безумие. Поверить не моху, что татуировки дают такой эффект.
Я надеялась, что мне удается хорошо скрывать свою осведомленность.
— Сделай небесную,— сказала Джулия с ухмылкой.— Тогда поверишь.
— А где вы их делаете?
— В заведении под названием «Невермор»,— сказала Кристин,— Но там не делают татуировки кому попало.
«Ну да,— усмехнулась я мысленно,— раз половина школы ходит с татуировками».
— Они стали куда осторожнее с тех пор, как Трей попытался их заложить.
И снова имя Трея. Теперь я поняла, почему он так пренебрежительно отнесся к моей татуировке, когда мы познакомились. Но я гадала, почему татуировки так его заботят — до такой степени, что он пытается с ними покончить. Это был не просто мимолетный протест.
— Наверное, он считает это нечестным? — дипломатично предположила я.
— Думаю, он просто завидует, потому что сам не может позволить себе татуировку,— сказала Джулия.— У него, правда, есть одна. Солнце на спине. Но она просто обычная, черная, а не золотистая, как твоя. Я никогда не видела ничего похожего на твою татушку.
— Так вот почему вы решили, что татуировка делает меня умной,— сказала я.
— И это могло бы очень пригодиться во время выпускных экзаменов,— печально заметила Джулия,— Ты уверена, что так много знаешь не из-за татуировки?
Я улыбнулась, хотя меня ужаснуло все, что я выяснила.
— Хотелось бы мне, чтобы из-за нее. Это могло бы мне помочь продраться через эту книгу. За которую,— добавила я, посмотрев на часы,— мне пора приниматься.
Книга была о греко-римских жрецах и магах — своего рода гримуар[13], в деталях описывающий заклинания и ритуалы. Чтение не оказалось слишком трудным, но книга была очень толстой. Я-то думала, что исследования миссис Тервиллигер сосредоточены в основном на главных религиях той эпохи, поэтому выбор книги показался мне странным. Может, она надеется включить в свое произведение главу об альтернативных магических практиках? Как бы то ни было, кто я такая, чтобы задавать вопросы? Если она просит о чем-то, я это делаю.
Я осталась в библиотеке и после ухода Кристин и Джулии, поскольку мне нельзя было уходить раньше миссис Тервиллигер. Пришлось сидеть до закрытия. Казалось, преподавательница была довольна, что я гак далеко продвинулась с записями. Миссис Тервиллигер сказала, что ей бы хотелось получить конспект книги через три дня.
— Да, мэм,— машинально ответила я, как будто в этой школе у меня не было других дел.
Почему я всегда соглашаюсь, не подумав?
После всей проделанной работы я вернулась в Восточный кампус, перед глазами у меня все расплывалось, и мысль о так и не сделанной домашней работе была мучительна.
Джил крепко спала, что я сочла маленьким подарком. Мне не придется сталкиваться с ее обвиняющим взглядом или ломать голову над тем, как справиться с неловким молчанием. Я быстро и тихо легла и заснула, едва коснувшись головой подушки.
Разбудили меня около трех часов звуки плача. Стряхнув сонную одурь, я увидела, что Джил сидит на постели, закрыв лицо руками. Она вся тряслась от всхлипываний.
— Джил? — нерешительно окликнула я.— Что случилось?
В слабом свете с улицы я разглядела, что Джил подняла голову и посмотрела на меня. Не в силах ответить, она покачала головой и снова зарыдала, на этот раз громче. Я встала, подошла к ее кровати и присела на краешек. Я не могла заставить себя обнять моройку или прикоснуться к ней в знак утешения. Тем не менее я чувствовала себя ужасно. Я знала, что это наверняка моя вина.
— Джил, прости, пожалуйста. Мне не следовало ездить к Адриану. Когда Ли упомянул о тебе, я должна была просто оборвать его и велеть побеседовать с тобой, раз ты ему нравишься. Я должна была просто сначала поговорить с тобой...
Я путалась в словах и, глядя на Джил, не могла отрешиться от мыслей о Зое и ее ужасных обвинениях в ночь моего отъезда.
Каким-то образом моя помощь всегда приводит к обратным результатам.
Джил шмыгнула носом и ухитрилась выдавить несколько слов, прежде чем снова разразиться слезами:
— Дело не в... Это не...
Я беспомощно глядела на нее, досадуя на саму себя. Кристин и Джулия считали меня нечеловечески умной. Однако я не сомневалась — любая из них смогла бы утешить Джил в сто раз лучше меня. Я протянула руку и чуть было не похлопала Джил по плечу — но в последний миг удержалась. Нет, я не могла этого сделать. Голос алхимика во мне, всегда предупреждавший, чтобы я держалась от вампиров на расстоянии, не позволил бы мне такое слишком личное прикосновение.
— Тогда в чем дело? — спросила я наконец.
Джил покачала головой.
— Дело не в... Я не могу рассказать... Ты не поймешь.
Мне подумалось — когда речь идет о Джил, что угодно может оказаться не так. Непрочность ее королевского положения. Опасности, которые ей грозят. Жизнь вдали от семьи и друзей, среди людей, на бесконечном солнце.
Я и вправду не знала, с чего начать. Прошлой ночью Джил проснулась с отчаянным, жутким ужасом в глазах. Но теперь в них было нечто другое. В них читалась печаль. Неподдельная печаль.
— Чем я могу помочь? — наконец спросила я.
У Джил ушло несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.
— Ты и так уже многое делаешь,— выдавила она.— Мы все это ценим... Правда, ценим. Особенно после того, что сказал тебе Кит.
Адриан хоть о чем-нибудь умолчал?
— И мне жать... Мне жаль, что я раньше вела себя так жестоко. Ты этого не заслуживаешь. Ты просто пыталась помочь.
— Нет... Не извиняйся. Я все испортила.
— И тебе не стоит беспокоиться,— добавила Джил,— Насчет Мики. Я понимаю. Я просто хочу быть его другом.
Я была уверена, что все еще не справляюсь с утешениями. Но следовало признать: извиняясь передо мной, Джил хотя бы отвлеклась от того, что заставило ее проснуться в таких мучениях.