Глава двадцать четвертая 23 страница

— При медицинском обследовании тела Ли не было обнаружено ничего необычного для мороя,— сообщила Стэнтон, поглощая спагетти карбонара. Очевидно, еда и обсуждение мертвых тел не были взаимоисключающими вещами,— Но, с другой стороны, нечто... магическое вряд ли бы выявилось.

— Но в нем должно было быть что-то особенное,— сказала я. Я просто возила вилкой по своей тарелке,— Например, он не старел, и это уже достаточное доказательство. А остальное? Я имею в виду, он же пил из стольких жертв. А потом я видела, что с ним сделала Жаклин. Это должно было сработать. Все процедуры были выполнены правильно.

Меня удивляло, что я могу говорить об этом так бесстрастно. На самом деле просто взяла верх натура алхимика. События той ночи оставили в моей душе неизгладимый след. Ложась спать и закрывая глаза, я все время видела смерть Ли и то, как Жаклин «кормится» его кровью. Кровью того Ли, который принес Джил цветы и возил нас на мини-гольф.

Стэнтон задумчиво кивнула.

— Значит, следует предположить, что у тех, кого возвращают из состояния стригоев, вырабатывается иммунитет ко вторичному превращению.

Некоторое время мы сидели молча, пока до нас доходила весомость этих слов.

— Это крайне важно,— сказала наконец я.

Я не преувеличивала. Ли преподнес нам множество загадок. Снова став мороем, он начал стареть, но гораздо медленнее. Почему? Мы не знали наверняка. Только это одно являлось чрезвычайным открытием, как и мои подозрения, что Ли больше не мог пользоваться магией мороев. Я слишком нервничала, когда Джил попросила его создать туман во время игры в гольф, но теперь мне в голову пришло, что Ли ее просьба не на шутку разволновала. А остальное... Тот факт, что какая-то частица Ли изменилась и защищала его, хоть и против его воли, от повторного превращения в стригоя? Да. «Крайне важно» — это мягко сказано.

— Очень важно,— согласилась Стэнтон.— Половина нашей миссии состоит в том, чтобы помешать людям жертвовать своими душами ради бессмертия. Если есть способ использовать ту магию, выяснить, что защищало Ли... Да, это даст далеко идущий эффект.

— Для мороев тоже,— заметила я.

Я знала, что для них и для дампиров насильственное обращение в стригоя было хуже смерти. Если существовал какой-то магический способ защититься от такой участи, это будет много значить для мороев, поскольку они куда чаще, чем мы, сталкиваются со стригоями. Тогда можно будет говорить о некоей магической вакцине.

— Конечно,— согласилась Стэнтон, хотя тон ее подразумевал, что возможные выгоды этой расы заботят ее куда меньше, чем меня,— Возможно, в будущем даже удастся вообще предотвратить появление стригоев. Еще одна загадка — твоя кровь. Ты сказала, что она не понравилась стригойкам. Это тоже может стать своего рода защитой.

Воспоминание об этом заставило меня задрожать.

— Может быть. Все случилось так быстро... Трудно сказать. И кровь явно не защищала меня от стригойки, рвущейся вцепиться мне в глотку.

Стэнтон кивнула.

— Со временем это наверняка стоит исследовать. Но сначала мы должны выяснить, что именно случилось с Ли.

— И основным предметом исследования должен стать дух,— уточнила я,— Ли снова превратил в мороя пользователь духа.

Подошла официантка, и Стэнтон махнула рукой, показывая, что ее тарелку можно забрать.

— Именно. К несчастью, у нас очень мало пользователей духа, с которыми можно работать. У Василисы Драгомир вряд ли есть время для экспериментов. Соня Карп вызвалась помочь, и это превосходная новость, тем более что она сама бывшая стригойка. По меньшей мере, мы можем наблюдать с помощью оригинального источника, как замедляется старение. Соня будет в нашем распоряжении лишь короткое время, и морои пока не ответили на мою просьбу предоставить нам других полезных лиц. Но если бы у нас в распоряжении имелся еще один пользователь духа, тот, у которого нет других обязательств и который мог бы помогать нам все время...

Она многозначительно посмотрела на меня.

— Адриан? — догадалась я.

— Ты думаешь, он помог бы нам в исследованиях? Помог бы найти некий магический способ защиты против обращения в стригоя? Как я уже сказала, его поддержат Соня и остальные,— быстро добавила Стэнтон,— Я говорила с мороями, они создают небольшую группу тех, у кого есть опыт повторного возрождения. Они планируют скоро послать их сюда. Нам просто нужно, чтобы Адриан в этом посодействовал.

— Ух ты! Вы времени зря не теряете,— пробормотала я.

При словах «Адриан» и «исследования» в моем воображении возник образ Адриана в лаборатории, в белом халате, согнувшегося над пробирками и мензурками. Я знала, что на самом деле исследование будет вовсе не таким, но яркую картинку было трудно отогнать. А еще было трудно вообразить Адриан, серьезно на чем-нибудь сосредоточившегося. Правда, мне не давала покоя мысль — Адриан сосредоточился бы, если бы нашел нечто стоящее; то, что ему небезразлично. А что было для него достаточно важным?

Я терялась в догадках, какая цель может стать достаточно благородной, чтобы привлечь внимание Адриана. Но я почти не сомневалась, что знаю кое-какие менее благородные аспекты, которые могли бы заставить его подключиться к делу.

— Если вы сумеете обеспечить его собственным жильем, держу пари, он все сделает,— в конце концов сказала я,— Он очень хочет уехать от Кларенса Донахью.

Стэнтон приподняла брови. Такого она не ожидала.

— Что ж. Полагаю, это не такое уж большое требование. И вообще-то мы уже оплачиваем бывшую квартиру Кита, поскольку он снял ее на год. Мистер Ивашков мог бы просто переехать туда, вот только...

— Только что?

Она слегка пожала плечами.

— Я собиралась предложить квартиру тебе. После долгой дискуссии мы решили сделать тебя здешним алхимиком, учитывая... внезапное отбытие Кита. Ты могла бы оставить Амбервуд, переехать в его квартиру и просто наблюдать оттуда за делами.

Я нахмурилась.

— Но я думала, вы хотите, чтобы кто-нибудь все время находился с Джил.

— Хотим. И вообще-то мы подобрали кандидатуру получше — не обижайся. Морои сумели найти дампирку, ровесницу Джил, которая не только сможет жить с ней в одной комнате, но и быть ее телохранителем. Дампирка приедет сюда вместе с исследователями, и тебе больше не нужно будет изображать ученицу.

Мир пошатнулся. Алхимики никогда не останавливались на полпути, строя свои планы. Кажется, на этой неделе они приняли много решений. Я прикинула, во что это выльется. Больше никакой домашней работы, никаких школьных правил. Возможность приходить и уходить когда вздумается. Но это означало также, что я отдалюсь от друзей, которые у меня появились,— от Грея, Кристин, Джулии. Я все еще смогу видеться с Эдди и Джил, но не так часто, как раньше. И если я буду жить самостоятельно, помогут ли алхимики — или мой отец — оплатить занятия в колледже? Вряд ли.

— Я обязательно должна уехать? — спросила я Стэнтон,— А не могу ли я отдать квартиру Адриану и остаться в Амбервуде еще на некоторое время? Хотя бы до тех пор, пока мы не решим, можно ли раздобыть для меня другую квартиру?

Стэнтон не потрудилась скрыть свое изумление.

— Я не ожидала, что тебе захочется остаться. Мне казалось, ты, как никто другой, будешь счастлива больше не жить в одной комнате с вампиром.

И тут на меня навалились все страхи, все давление, которое я выдержала перед приездом в Палм-Спрингс. «Подружка вампиров». Я была идиоткой. Мне следовало ухватиться за шанс убраться от Джил. Любой другой алхимик так и сделал бы. Высказав желание остаться, я, наверное, снова навлекла на себя подозрения. Как я объясню, что передо мной стоит куда более важный выбор, чем просто смена соседки по комнате?

— Понимаете,— проговорила я все с тем же спокойным лицом,— когда вы сказали, что привезете Джил дампирку ее возраста, я решила, что она и станет делить с Джил комнату, а я больше не буду там жить. Я подумала, мне просто придется найти в общежитии другую комнату.

— Наверное, это можно устроить...

— И, честно говоря, после некоторых событий я буду чувствовать себя лучше, приглядывая за Джил. Это легче сделать, если я останусь в школе. Кроме того, если квартира достанется Адриану, он будет счастлив и с радостью начнет работать над загадкой стригоев. В общем, я могу подождать.

Стэнтон несколько долгих секунд рассматривала меня и нарушила молчание лишь тогда, когда официантка принесла нам счет.

— Это очень профессионально с твоей стороны. Я все организую.

— Спасибо,— сказала я.

Во мне нарастало ликование, и я почти улыбнулась, вообразив лицо Адриана, когда он услышит о своей новой квартире.

— Есть еще одна вещь, которой я не понимаю, — заметила Стэнтон.— Когда мы обследовали квартиру, то увидели опаленное огнем место. Но ни один из вас не доложил о пожаре.

Я изобразила озабоченность.

— Если честно... Столько всего помнится смутно из-за потери крови и укуса... Что я не очень уверена. У Кита имелись свечи. Не знаю, может, одна из них была зажжена... Или уж даже не знаю. Я все время думаю только о тех зубах и о том, как это было ужасно, когда меня укусили...

— Да-да,— согласилась Стэнтон.

Мои объяснения были не слишком убедительными, но даже Стэнтон пугала мысль о том, чтобы стать пищей вампира. Это считалось худшим кошмаром для алхимика, и я имела право на душевную травму.

— Не беспокойся об этом. Тот пожар волнует нас меньше всего.

Но меня он не волновал меньше всего. И, вернувшись чуть позже в кампус, я наконец-то разыскала миссис Тервиллигер, работавшую в одном из кабинетов библиотеки.

— Вы знали,— сказала я, закрывая за собой дверь.

Все мысли о правилах этикета вылетели у меня из головы. Я неделями подавляла гнев и наконец-то могла его выплеснуть. Всю жизнь меня учили уважать начальство, но теперь одна из начальниц меня предала.

— Все, что вы заставили меня сделать... Переписать заклинания, изготовить амулет «просто чтобы посмотреть, как это делалось»!

Я покачала головой.

— Все это было ложью. Вы знали... Вы знали, что это было... По-настоящему.

Миссис Тервиллигер сняла очки и внимательно в меня вгляделась.

— Я так понимаю, вы проверили его в деле?

— Как вы могли так со мной поступить? — воскликнула я.— Вы понятия не имеете, какие чувства я испытываю к магии и сверхъестественному!

— О! Вообще-то я имею понятие,— сухо сказала она.— Я знаю о вашей организации.

Она постучала себя но щеке, но той же, на какой у меня была татуировка.

— Я знаю, почему ваша «сестра» получила освобождение от занятий физкультурой на улице и почему ваш «брат» превосходит других в спорте. Я очень хорошо информирована о различных силах, действующих в нашем мире и спрятанных от глаз большинства людей. Не беспокойтесь, моя дорогая. Я никогда никому не расскажу. Вампиры меня не заботят.

— Почему? — спросила я, решив сделать вид, будто не слышала, как она разоблачает все, что я старалась сохранить в секрете,— Почему я? Почему вы заставили меня проделать все это? Тем более если — по вашим словам — вам известны мои чувства?

— Мм... На то есть пара причин. Вампиры, как вы знаете, владеют некоей внутренней магией. Они связаны со стихиями на самом инстинктивном, почти не требующем усилий, уровне. Но люди не имеют такой связи.

— Людям не положено пользоваться магией,— холодно проговорила я.— Вы заставили меня сделать то, что противоречит моей вере.

— Чтобы воспользоваться магией,— продолжала миссис Тервиллигер так, будто я вообще ничего не говорила,— людям нужно силой вырвать ее у мира. Это не дается легко. Конечно, вампиры время от времени пользуются заклинаниями и разными химическими соединениями, но это совершенно непохоже на то, что приходится делать нам. Их магия исходит изнутри. Наша — извне. У нас на нее уходит столько усилий, столько концентрации и точных расчетов... У большинства людей не хватает на это терпения и навыков. Но человек вроде вас? Вас мучили этими кропотливыми технологиями с тех пор, как вы научились говорить.

— Итак, это все, что требуется, для пользования магией? Способность сконцентрироваться и точно отмерить?

Я даже не потрудилась скрыть насмешку.

— Конечно нет.

Миссис Тервиллигер засмеялась.

— Нужен еще определенный природный дар. Инстинкт вкупе с дисциплиной. Я почувствовала, что в вас он есть. Видите ли, я сама кое-что умею. Я почти ведьма, но все равно опыта у меня недостаточно. А вы... Я чувствую в вас источник силы, и мой небольшой эксперимент подтвердил это.

Я вся похолодела.

— Это ложь! Вампиры используют магию. Но не люди! Не я.

— Этот амулет сам по себе не зажег бы огонь,— сказала миссис Тервиллигер.— Не отрицайте то, что у вас есть. А теперь, когда мы в этом разобрались, можем двигаться дальше. Ваша врожденная сила, очевидно, больше моей, но я могу начать обучать вас основам магии.

Я не верила своим ушам. Это было что-то нереальное. Как будто эпизод из фильма, поскольку в моей жизни ни в коем случае не могло происходить такое.

— Нет! — воскликнула я.— Вы... Вы с ума сошли! Магии не существует, и во мне ее вовсе нет! Она неестественная и неправильная. Я не поставлю под угрозу свою душу!

— Слишком много отнекиваний для такого хорошего ученого,— задумчиво сказала миссис Тервиллигер.

— Это серьезно,— ответила я, едва узнавая собственный голос.— Я не хочу иметь ничего общего с вашими оккультными исследованиями. Я буду рада и дальше делать для вас записи и приносить вам кофе, но если вы не прекратите свои сумасшедшие заявления и претензии... Я пойду в администрацию и потребую, чтобы меня перевели к другому преподавателю. Верьте мне — что касается бюрократии и административных дел, у меня и вправду есть внутренняя сила.

Она слегка улыбнулась, но потом улыбка ее угасла.

— Вы говорите всерьез. Вы и вправду отвергаете этот изумительный потенциал — это открытие?

Я не ответила.

— Да будет так.

Миссис Тервиллигер вздохнула.

— Это большая потеря. И пустая трата возможностей. Но я даю слово, что не буду больше заговаривать об этом, если вы сами не заговорите.

— Такого не случится! — пылко сказала я.

В ответ миссис Тервиллигер лишь пожала плечами.

— Ну что ж. Поскольку вы здесь, не могли бы вы принести мне кофе?

Я двинулась к двери, но потом кое о чем вспомнила.

— Это вы звонили в «Невермор» и спрашивали насчет вампиров?

— Да зачем же мне это делать? — изумилась миссис Тервиллигер. — Я уже знаю, где их найти.

Позже в тот же день я добралась до кафетерия, как раз когда Эдди, Джил и Мика заканчивали обед. Джил, само собой, нелегко было свыкнуться со смертью Ли и со всеми обрушившимися на нее откровениями — в том числе с желанием Ли сделать ее своей не-мертвой королевой. И я, и Эдди старались побольше разговаривать с девушкой, но Мика, казалось, утешал ее успешнее всех. Наверное, потому, что никогда не упоминал открыто о главной теме. Он знал о смерти Ли, но думал, что произошел несчастный случай, и, само собой, не подозревал о связи случившегося с вампирами. Пока мы с Эдди все время пытались по-дилетантски изображать психологов, Мика просто старался отвлечь Джил и сделать ее счастливой.

— Нам пора уходить,— извиняющимся тоном сказал он, когда я подсела к ним.— Рафаэль Уокер собирается научить нас пользоваться швейной машинкой.

Эдди покачал головой, глядя на Мику.

— Я все еще не могу поверить, что ты записался в швейный клуб.

Конечно, все было не так. Мы оба точно знали, почему Мика туда ходит.

С тех пор как погиб Ли, с лица Джил не сходило мрачное выражение — я подозревала, что ей потребуется некоторое время, чтобы отойти от ужасных событий,— но теперь на ее губах промелькнула тень улыбки.

— Мне кажется, у Мики задатки настоящего дизайнера. Может, когда-нибудь я буду выступать на его показе мод.

Я покачала головой, пряча улыбку.

— Пока — никакого модельного бизнеса.

После того показа мод Лия, да и остальные модельеры снова приглашали Джил. Нам пришлось отказаться, чтобы защитить ее инкогнито, и это печалило Джил.

Она кивнула.

— Знаю, знаю.

Джил и Мика встали.

— Увидимся позже в нашей комнате, Сидни,— сказала Джил.— Мне бы хотелось еще с тобой поговорить.

Я кивнула.

— Обязательно.

Мы с Эдди наблюдали, как Джил и Мика торопливо уходят. Я вздохнула.

— Вот еще одна проблема.

— Возможно,— согласился он,— Но она знает, что можно и чего нельзя с ним делать. Она умная. И будет вести себя осмотрительно.

— Но он не знает,— сказала я.— Я чувствую, что Мика уже чересчур в нее влюбился.

Внимательно посмотрев на Эдди, я добавила:

— И не только он один.

Эдди все еще наблюдал за уходящими, поэтому лишь спустя мгновение уловил, о чем я говорю. Он перевел взгляд на меня.

— Что?

— Эдди, я не собираюсь претендовать на звание эксперта в романтических отношениях, но даже я вижу, что ты сходишь с ума по Джил.

Он быстро отвел взгляд, хотя румянец его выдал.

— Это неправда.

— Я замечала это уже давно, но только той ночью, у Кита, окончательно поняла, в чем тут дело. Я видела, как ты на нее смотрел. Я знаю, какие чувства ты к ней испытываешь. Поэтому вот что мне хочется выяснить: с чего бы мы должны вообще беспокоиться насчет Мики? Почему ты просто не пригласишь ее на свидание и не избавишь нас всех от множества проблем?

— Потому что она моя сестра,— иронически сказал он.

— Эдди! Я серьезно.

Он скорчил гримасу, сделал глубокий вдох, потом снова посмотрел на меня.

— Потому что она может найти кого-нибудь получше меня. Ты хочешь поговорить о социальном статусе? Так вот, там, откуда мы явились, мороев и дампиров не могут связывать серьезные отношения.

— Да, но все равно эти различия не столь существенны, как между людьми и вампирами,— заметила я.

— Может, и так, но с Джил все по-другому. Она не просто моройка. Она особа королевской крови. Принцесса. И ты видела, какая она! Умная, сильная и красивая. Ее предназначение — великие дела, и в ее планы совсем не входят отношения с сомнительным стражем вроде меня. У нее царская родословная. Черт, а я даже не знаю, кто мой отец. Мне просто нельзя с ней встречаться. Моя работа — защищать ее. Заботиться о ее безопасности. Только этим я и должен заниматься.

— И поэтому ты считаешь, что Джил заслужила отношений с человеком, а не с тобой? — недоверчиво спросила я,— Заслужила балансирования на узкой грани, разделяющей наши расы?

— Это не идеальный вариант,— признал Эдди,— Но все равно она может немного развлечься...

— А если бы на месте Мики был какой-нибудь другой парень? — перебила я.— Что, если бы ее пригласил другой человек и они просто отправились бы на свидание? Против такого ты бы не возражал?

Эдди не ответил, и я поняла: мои подозрения верны.

— Дело тут не только в том, что ты чувствуешь себя недостойным Джил,— сказала я,— Дело еще и в Мике, верно? В том, что он напоминает тебе Мейсона.

Эдди побелел.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Адриан рассказал.

— Чтоб его! Почему он не может быть таким же забывчивым, каким притворяется?

Я улыбнулась.

— Ты ничего не должен Мике. И уж явно не должен ему Джил. Он не Мейсон, как бы сильно ни походил на него.

— Дело не только во внешности,— проговорил Эдди, делаясь все печальнее,— Дело еще и в повадках. Мика такой же — общительный, оптимистический, увлекающийся. Таков был Мейсон. В мире очень мало по-настоящему славных людей, так еще и Мейсона слишком скоро забрали от нас. Я не допущу, чтобы такое случилось с Ми-кой.

— Мике опасность не грозит,— ласково сказала я.

— Но он заслуживает счастья. И хотя он человек, для Джил будет отличной парой. Они достойны друг друга. И оба заслуживают счастья.

— И поэтому ты собираешься удариться в страдания? Поскольку влюблен в Джил и убежден, что она заслуживает какого-то принца, а ты не принц? И еще считаешь своим долгом поддерживать всех Мейсонов в мире?

Я покачала головой.

— Эдди, это безумие. Даже ты должен это понимать.

— Может быть,— согласился он,— Но я чувствую, что поступаю правильно.

— Правильно? Это мазохизм! Ты поощряешь отношения девушки, с которой хочешь быть, и одного из твоих лучших друзей.

— Я хочу, чтобы она была счастлива. Я не приношу себя в жертву.

— Это бессмыслица.

Эдди слегка улыбнулся и осторожно похлопал меня по руке, прежде чем повернуться к приближающемуся автобусу.

— Помнишь, ты сказала, что не эксперт в романтических отношениях? Да, ты была права.