В ней и кара для фригийцев, и урок для их потомства

Ифигения выступает как поборник демократической идеи, утверждая превосходство греческой государственности, основан­ной на свободе:

Грек, цари, смиряйся, варвар! Неприлично гнуться грекам Перед варваром на троне. Здесь - свобода, в Трое — рабство.

Ахиллес пробует отговорить Ифигению от этого шага, хотя и признает величие ее поступка. Она достойна славы Эллады. Ахиллес готов защитить Ифигению даже в ее смертный час. Но Ифигения непреклонна. Девушка прощается с матерью. Гово­рит, что принимает смерть, «счастливая за Элладу». Просит не носить по ней траура.

Завершалась трагедия чудесным, счастливым образом. Вест­ник сообщает, когда жрец уже занес нож над Ифигенией, Арте­мида сжалилась над девушкой, подменив ее прекрасной ланью, которая окропила своей кровью алтарь. Сама же Ифигения была унесена в Крым, в Тавриду,где ей предстояло стать жри­цей вхраме и «жизнь вкушать в обители богов». Войско же от­плывает под Трою.

ПАФОС ТРАГЕДИИ. В чем пафос трагедии? На первый взгляд, идея трагедии очевидна: человек служит государству, от­дать жизнь за родину — высшая добродетель.Еврипид писал свою трагедию на заключительном этапе изнурительной Пело­поннесской войны; в Афинах имелись круги, заинтересованные в ее продолжении. Политики призывали соотечественников не щадить себя. Говорили высокие слова о защите демократии. Для Эсхила и Софокла, творцов героической трагедии, подоб­ная ситуация была ясна: Ифигения — патриотка, совершала мужественный поступок, она жертвовала собой во имя Эллады. Но для Еврипида все было не так просто. Он давал понять, что эта молодая жизнь бесценна.Иона приносится в жертву не то­лько Элладе, но и хитроумным расчетам Агамемнона, укрепля­ющего свой авторитет главнокомандующего, интересам Менелая, озабоченного возвращением заблудшей жены. Еврипид ставит в трагедии проблему, достаточно трудную, и не предла­гает однозначного, приемлемого для любого читателя решения. Притягательность великого искусства,как в том убеждает Еври­пид, — в постановке актуальных для общества проблем, в привле­чении к ним нашего внимания.

ПРИРОДА ДРЕВНЕАТТИЧЕСКОЙ КОМЕДИИ Древнеаттическая комедия — явление мирового значения. Она носила решительно выраженную, тенденциозную, социальную, нередко политиче­скую окраску. Зло, остроумно, бесстрашно бичевала и потеша­лась она над общественными пороками, некоторыми сторона­ми афинской демократии. Сама свобода критики, даже личных нападок на конкретных лиц, нередко влиятельных (как глава одной из политических группировок Клеон), известных писате­лей (Еврипид), философов (Сократ), вытекала из самой природы демократического государства в пору его расцвета. Знаменатель­но, что политическая комедия переживает взлёт именно в Афи­нах, а не в какой-либо другой части Эллады. Это закономерно, ибо Афины были средоточием демократических институтов. В дальнейшем в истории мировой литературы вплоть до настоя­щего времени мы обнаруживаем немалое число примеров того, как общество проявляет не только нетерпимость к писателям-«критиканам», но и того, как власть имущие подвергают их преследованиям. Подобные ситуации — верный признак госу­дарств тоталитарного и авторитарного типа. В Афинах, в усло­виях закрепившегося демократического правопорядка, критика воспринималась не как нечто неприемлемое и опасное, но как безусловный стимул к исправлению и реформированию недо­статков, пробелов в разных сферах жизни. И это при том, что объектом критики в древнеаттической комедии становились важные государственные институты, например, суды, народное собрание, а также внешняя политика. Комедия также отозва­лась на широкое осуждение Пелопоннесской войны, пагубной для разных социальных слоев государства, но особенно для крестьянства.

ЖИЗНЬ В ЗЕРКАЛЕ САТИРЫ. В основе древнеаттической ко­медии лежал сатирический способ отражения жизни.А это озна­чало, что персонажи, герои, ситуации представали словно в кривом зеркале. Комедиограф широко пользовался сгущением красок, шаржем, гротеском, карикатурой.Поэтому древняя коме­дия не давала какой-то индивидуализации характера,как, ска­жем, трагедии Еврипида. Она предлагала маски, достаточно обобщенные, запечатлевшие определенные социально-психологи­ческие типы.Последние отчасти пришли в комедию из фольклора, из шуточной народной драмы. Среди популярных сати­рических персонажей выделялись: врач-шарлатан, ревнивый сластолюбивый старик, хвастун.Приметной фигурой была мас­ка хвастливый воин.Подобный тип был знамением времени. В IV—IIIвв. до н.э. вместо граждан, выполнявших воинский долг, появился также солдат-наемник, для которого война сде­лалась средством обогащения в результате грабежей. В дальней­шем подобный персонаж «перекочует» в новоаттическую коме­дию.

СТРУКТУРА КОМЕДИИ. Хор состоял не из 12, как в трагедии, а из 24 человек. Посреди спектакля действие приостанавлива­лось, и хор исполнял особую партию, называемую парабаса. Это было обращение к зрителям,в котором автор зачастую «от­крытым» текстом высказывал свои взгляды, а иногда коммен­тировал замысел произведения. Комедия включалав себя следу­ющие элементы: пролог, парод(вступительная песня хора), агон(«состязание» действующих лиц), парабаса, эписодии(актерские сценки, нередко комического, грубоватого характера), наконец, эксод (уход хора). Агонсоставлял сердцевину комедии. Агоном (буквально — состязание, борьба) называлась особая форма публичного выступления, представляющего собой полемикус идейным оппонентом.Агон отражал самый принцип состязате льности, выявления лучшего, достойногов результате честного соревнования, аэто отвечало коренным демократическим нор­мам греческого общества. Более того,он сделался приметой эл­линского менталитета. В комедии агон обычно выстраивался как спор двух антагонистов и нередко носил вызывающе коми­ческий, веселый характер. Спорящие подчас старались «пере­плюнуть» друг друга не только по частилогики иаргументации, но и словесной грубости.

ОСОБЕННОСТИ ПОСТАНОВОК КОМЕДИЙ. В отличие от клас­сически строгих, величавых трагедий, постановки комедий от­личались вольностью режиссерской выдумки. На сцене актеры и хор пели и плясали. Хор играл даже более активную роль, чем в трагедии. Участники хора носили фантастические маски, ря­дились в замысловатые костюмы. Нередко костюмы хора давали название комедиям,как это было у Аристофана. Так, белые раз­вевающиеся костюмы хора напоминают бегущие по небу обла­ка: комедия так и называлась «Облака». В комедии «Всадники» участники хора были облачены в костюмы всадников, одной из аристократических группировок в Афинах. То же относится к комедиям «Лягушки» и «Осы».

Античные статуэтки и рисунки на вазах дают представление о том, как выглядели актеры в комедиях. К телу прикрепля­лись подушки, что деформировало фигуру ипридавало ей смешные очертания. Особо низкая обувь делала ноги некраси­выми, тонкими. Комическая маска смешно укрупняла голову актера.

По данным ученых, древнеаттическая комедия представлена примерно 40 авторами. До нас дошли лишь 11 полных комедий Аристофана(из 44, которые ему приписываются). От остальных авторов, а среди них были и значительные мастера, такие, как Эвполид.Кратки,сохранились лишь отрывки. Сегодня о древнеаттической комедии можно судить лишь на основании про­изведений Аристофана.

АРИСТОФАН И ПЕЛОПОННЕССКАЯ ВОЙНА. Время Пелопон­несской войны оказалось очень плодотворным для Аристофана: им было поставлено 9 из 11 дошедших до нас комедий. В не­скольких из них звучит антивоенная тема.

Так, в комедии «Ахарняне» главный герой — крестьянин Дикеополь (буквально: «справедливый житель») из области Ахарн (она особенно страдала от войны, подвергаясь разорительным нападени­ям спартанцев) решает самолично заключить с ними сепаратный мир. Но это решение некоторым не по душе. Дикеополя объяв­ляют предателем, хотят убить. Дикеополь доказывает, что в осно­ве войны лежат малозначительные причины, зато ее жертвы — огромны. На землю Дикеополя, где воцарился мир, стекаются его единомышленники. Он организует праздник, веселую пирушку, так что, в итоге все, а прежде всего хор, признают его правоту.

В комедии «Мир» (другой перевод «Тишина») крестьянин виноградарь Тригей, «взнуздав жука-навозника», поднимался на Олимп и освобождал «госпожу Тишину», богиню мира, кото­рую заточил бог войны. Вместе с возвращением на землю Ти­шины люди обретают радость. Все завершается бесшабашной трапезой, на которой «храбро челюсти жуют», а герои готовы «навсегда забыть о блеске железном» (т.е. войне).

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СОЗДАНИЯ КОМЕДИИ «ЛИСИСТРАТА». Ори­гинальным образом решается тема войны и мира в комедии Аристофана «Лисистрата», одной из наиболее известных, име­ющих богатую сценическую историю. Комедия была поставле­на в 411 г., в крайне неблагоприятную для афинян пору. В об­ществе была все еще жива болезненная память о неудаче в результате катастрофы с экспедицией на Сицилию (415 г.), ког­да было потеряно много боевых кораблей, а также людей. Оре­ол непобедимости Афин на море был развенчан, от них начали отпадать некоторые союзники. В этих условиях комедия про­звучала как горячий антивоенный протест. Новизна же была в том, что Аристофан энергично напоминал о той роли, которую способны сыграть женщины, матери и жены в прекращении бес­смысленного кровопролития.

РАЗВИТИЕ ДЕЙСТВИЯ. БУНТ ЖЕНЩИН. Действие в комедии разворачивается в Афинах перед Акрополем. Главная героиня — молодая энергичная женщина по имени Лисистрата. что буква­льно означает: распускающая войско, или прекращающая походы.

Лисистрата знакомит подруг с оригинальным планом, должен­ствующим положить конец кровопролитию, добиться того, что «копья в землю все воткнут копейщики». Для этого женщинам надо совсем немного — сплотиться, действовать твердо и сооб­ща и избавить Элладу от бесконечной губительной междоусо­бицы. Война — это разоренье, горе, вдовья доля женщин. Их задача вернуть мужчин домой с поля боя, охладить их воинский пыл. И здесь самое надежное средство — женам отказать мужчи­нам в ласках и тем самым заставить их подчиниться. У слабого пола есть победоносное оружие — их чары, перед которыми си­льный пол безоружен. Заметим, что Аристофан любит шутки, вольности, рискованные остроты, равно как и весьма откровен­ные подробности. Это было в порядке вещей для древних, у ко­торых был характерен культ не только духовных, но и чувствен­ных наслаждений. Вот какие аргументы приводит Лисистрата:

...Да! Клянусь богинями!