Моя «коронка» - прямой левой

Зал бушевал! Казалось, что его своды не выдержат шквала рукоплесканий, свиста, завываний и рева бесновавшейся публи­ки. Назревала сенсация: их любимец—малыш Дэй выигрывал бой у неоднократного чемпиона Европы, опытнейшего боксера-профессионала итальянца Наззарено Жианелли. Кончился четыр­надцатый раунд. Преимущество Дэя было бесспорным. Его люби­мый прямой левой опережал удары противника и бил точно и жестко. До победы оставалось всего три минуты — пятнадцатый заключительный раунд.

— Атакуй так же. Опережай, но будь внимателен. Жианелли старый волк и его правый кросс не потерял своей грозной мощи. Пора!

Нэт Селлер — тренер и менеджер Дэя — перелез через канаты и сел на свой табурет.

Гонг! И снова закрутилась круговерть жаркого боя, как будто не было позади сорока двух минут тяжелейшего поединка.

Дэй знал, что ведет бой с солидным преимуществом в очках. Но бокс всегда полон опасных неожиданностей и правый кросс Наззарено может в любой момент начисто перечеркнуть все очки, набранные с таким трудом, и Дауэр был начеку.

Итальянец по-прежнему работал вторым номером, предостав­ляя Дэю право на атаку и право... на ошибку. И Дэй это от­лично понимал. Он продолжал вести бой на дистанции, расстре­ливая Жианелли прямыми джебами с обеих рук, вкладывая ак­цент в прямой удар левой, не забывая следить за правой рукой противника. Как же долго тянутся эти сто восемьдесят секунд раунда. Заключительный удар гонга и команда рефери «Стоп!» утонули в ликующем реве зала. Зрители стоя приветствовали но­вого чемпиона Европы —своего земляка Дэя Дауэра. Это был тре­тий чемпионский титул, выигранный им всего за пять месяцев 1955 года.

Биографическая справка. Уэльский боксер наилегчайшего веса Дэй Дауэр родился в Аберкиноне 20 июня 1933 года. Боксом начал заниматься с десяти лет под руководством своего отца боксера-любителя.

На любительском ринге провел 104 боя, из которых про­играл только 4. В 18 лет стал чемпионом Англии и вошел в национальную олимпийскую команду для участия в XV Олимпийских играх. Выиграв в Хельсинки два боя, до­шел до 1/4 финала, где потерпел поражение по очкам от москвича Анатолия Булакова. Тогда и позже английские журналисты и специалисты бокса считали поражение Дэя результатом судейской ошибки, но судейские протоколы тех лет зафиксировали победу Булакова со счетом судейских голосов 3:0 во всех трех раундах.

Вернувшись из Хельсинки, Дауэр в 1953 году перешел в профессионалы и заключил контракт с одним из лучших тренеров и антрепренеров Нэтом Селлером.

Выступая на профессиональных рингах Европы, он по­сле тринадцати выступлений выигрывает четырнадцатый бой, победив нокаутом чемпиона Англии Терри Аллена. Встреча была неофициальной, рейтинговой и титула чемпиона Дэй не получил.

1955 год оказался, для Дэя Дауэра поистине золотым го­дом. Один за другим он выигрывает три боя, в которых по­беждает южноафриканского боксера Джейка Тулли и полу­чает титул чемпиона Британской Империи. Через два меся­ца, после этой победы, Дэй отбирает корону чемпиона Англии у Эрика Марсдена и входит в десятку лучших боксеров мира наилегчайшего веса. И наконец, победа над чемпионом Ев­ропы Наззарено Жианелли и перемещение на пятое место в списке претендентов на титул чемпиона мира.

До 1957 года Дэй Дауэр провел на профессиональном ринге .24 боя и одержал 20 побед.

Свой рассказ о боксе и своем коронном ударе прямом левой Дэй Дауэр начинает с воспоминаний о своем детстве:

Сколько я себя помню, а помню себя я примерно с трех лет, я рос забиякой и драчуном. Нет, я ничем не выделялся из среды своих сверстников. Мы все в таком возрасте решали свои маль­чишеские проблемы при помощи кулаков. Я думаю, это происхо­дило потом), что наш детский умишко п крохотный жизненный опыт не могли подсказать нам других путей разрешения кон­фликтов. Гораздо проще было вцепиться друг другу в волосы или тузить один другого изо всех наших слабеньких сил. Наши мате­ри плакали над нашими синяками и ссадинами, ругали нас, а иной раз награждали затрещинами, пытаясь отучить от потасовок. А отцы посмеивались и над нами и над плачущими матерями. Мне кажется, что ни один мальчишка не рос без драки. Она для него так же необходима, как птице воздух для полета или вода для рыбы.

Однажды отец вытащил меня за шиворот из очередной свал­ки. Я ждал взбучки, а отец рассмеялся и говорит: ты размахивал руками сильнее чем все ветряные мельницы Уэльса. Я думаю, твои противники заболеют из-за тебя насморком от поднятого тобой сквозняка. Удар должен быть прямым и коротким. Пошли домой!

Вечером отец достал две пары перчаток и сказал: ну, пету­шок, давай лупи меня что есть силы.

Я бросился на отца, но он сразу охладил мой пыл легким джебом левой руки. Я разозлился и начал налетать на отца еще яростней. А он все время осаживал меня легкими тычками то в лоб, то в нос.

Нет, мой отец никогда не был чемпионом, думаю, он даже не участвовал ни в одном официальном соревновании по боксу. Он занимался боксом сам по себе, не тренируясь ни в каком спортив­ном клубе. Всю неделю с раннего утра и до позднего вечера он работал на заводе и даже по воскресеньям подрабатывал два-три часа в парикмахерской. А под вечер к нему приходили друзья. Отец снимал халат, складывал инструменты и они веселой вата­гой уходили за дом и там на пустыре устраивали любительские поединки. И я не помню, чтобы отец хоть раз пришел домой по­битым.

Лет до десяти никаких серьезных занятий боксом отец со мной не проводил. Его уроки носили чисто шутливый характер и были направлены главным образом на то, чтобы отучить меня злиться и бросаться в бой потеряв голову. И чем яростнее становились мои налеты на отца, тем сильнее были его джебы.

— Хороший боец никогда не должен терять головы и злить­ся,— поучал меня отец,— хладнокровный, владеющий собой боксер всегда выйдет победителем даже в бою с более сильным, но бес­толковым противником. Запомни эту истину, Дэй!

Это была мудрая мысль и полезный совет. Они не раз выру­чали меня потом, когда я был боксером-любителем и когда пере­шел в профессионалы. И когда я отходил от этого правила, я не­изменно терпел поражения. Именно поэтому прежде чем повести речь о своем любимом ударе, о своих победах и поражениях, я хочу поделиться своими мыслями на тему о самообладании в бою.

Что такое самообладание? Это способность владеть собой в любой, самой острой и сложной ситуации, преодолеть себя, пере­шагнуть через боль, усталость, апатию, чувство безнадежности. В чем эти качества выражаются у боксера? В способности быст­ро оценить, проанализировать действия противника и мгновенно, в доли секунды найти выход из неблагоприятно сложившейся си­туации, правильно оценить свои возможности, найти наиболее рациональное решение и силы и средства превратить его в боевое действие. Эти важные качества воспитываются в себе как в повседневной жизни, так и в ходе тренировочных занятий путем спе­циальных упражнений и методов. Например — не хочется тебе се­годня делать зарядку или идти на тренировку, преодолей себя и в точно назначенное время явись в зал. Кое в чем можно сделать и уступку: нет желания работать на мешке — потренируйся на груше, но весь план тренировки должен быть выполнен.

Очень многое зависит от взаимоотношений с тренером. Он, зная твои слабые стороны, может путем подбора спарринг-парт­неров или других методов создавать для себя наиболее трудные и порой жесткие условия тренировки, такие, в которых ты можешь дрогнуть, растеряться или даже испугаться. Тренер поможет те­бе собраться и сосредоточиться и ты сумеешь выполнить задание, которое полчаса назад казалось тебе невыполнимым. Особенно важна роль тренера в перерывах между раундами. Ему со сторо­ны виднее, в чем ты оказался слабее своего соперника, а в чем переиграл его, и его совет поможет тебе правильно построить бой очередного раунда. Однако главное средство — это самовоспита­ние. Не научившись преодолевать жизненные трудности, переша­гивать через «не могу» или «не хочу», нечего браться за бокс.

* * *

Боксу по-настоящему отец начал учить меня с десяти лет. Как и все, мы начали с боевой стойки.

Большинство боксеров-правши, они боксируют в левосторон­ней стойке, когда левая рука и левая нога выдвинуты вперед, а туловище повернуто к противнику левым боком полностью или вполоборота. Наиболее сильная и ловкая правая рука полусогну­та в локтевом суставе и расположена ближе к туловищу так, что­бы локтем прикрывать область печени, а кулаком перекрывать подбородок. Левая рука согнута в локте под тупым углом, так чтобы ее кулак находился на уровне левого глаза, а локоть при­крывал область сердца.

Это основные положения боевой стойки боксера-правши. Во­обще же у каждого боксера своя, удобная только для него, боевая стойка. Сколько боксеров — столько и стоек. Ее стиль зависит от многих качеств боксера и прежде всего от его физического раз­вития, телосложения: ширины плеч, длины рук, роста, физической силы, манеры вести бой и психико-моральных качеств. Например, для активного по характеру боксера, широкоплечего и коренасто­го, но с короткими руками, наиболее характерна манера боя на ближней дистанции. Его исходная позиция будет более фрон­тальной и открытой, удобной для атаки хуками и короткими прямыми. Высокий, сухощавый и длиннорукий боксер скорее все­го предпочтет более закрытую и развернутую влево боевую стойку. Выбрать исходную позицию вам поможет тренер, а я более подробно остановлюсь на описании так называемой классической боевой стойки, в которой боксировал сам. Это имеет прямое от­ношение к главной теме нашего разговора — о прямом ударе ле­вой рукой.

* * *

Прямой левой. С него начинается бокс. Он справедливо име­нуется основным ударом для всех боксеров-правшей, действу­ющих в левосторонней стойке.

Характерной чертой всех прямых ударов является прямолиней­ность пути кулака к цели. Общеизвестно, что прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками. Эта прямолиней­ность движения кулака выдерживается как при нанесении удара, так и при возвращении его в исходное положение. При нанесении прямого удара туловище сильно разворачивается в сторону бьющей руки, а сама рука до предела распрямляется в локтевом суставе.

Отрабатывая прямой удар, избегайте ошибки, характерной для подавляющего числа новичков — не делайте кистью «кивка», ког­да кулак как бы накладывается на цель сверху вниз, подобно тому как котенок бьет лапкой по бумажному бантику, подвешен­ному на нитке. Кулак должен двигаться строго по прямой, чуть разворачиваясь в кисти так, чтобы в момент удара сжатые в кулак пальцы находились параллельно полу. Не царапайте противника, а бейте его точно и резко. Чтобы удар получился жестким и «су­хим», сжимайте пальцы в кулак в самый последний момент перед его касанием с целью.

Прямой удар левой начинается с толчка носком правой ноги с включением мышц бедра. Это создает поступательное движение вперед всей массы тела, включая ее в удар и многократно увели­чивая его мощь. Вес тела переносится на переднюю (левую) ногу с одновременным разворотом туловища слева-направо и резким выдвижением левого плеча вперед с выбросом левой руки в на­правлении цели. При этом несколько приподнимается левое пле­чо в целях защиты левой части головы. Правая рука продолжает прикрывать локтем туловище, предплечьем — солнечное сплете­ние, а раскрытая ладонь страхует правую сторону лица от воз­можного встречного перекрестного контрудара правой руки про­тивника. Обратное движение начинается с толчка носком левой ноги, посылающего тело назад, левая рука, сгибаясь в локте, возвращается в исходное положение. Следите за тем, чтобы ку­лак не опускался вниз, а шел тем же путем, каким он шел к цели. После удара необходимо мгновенно расслабить мышцы.

Разучивая прямой левой, обратите внимание на то, чтобы в момент удара ваша голова не склонялась набок или не отдерги­валась назад, чтобы локоть левой руки не выносился в сторону. Не забывайте вращать туловище и подтянуть после удара пра­вую ногу, если удар выполнялся с шагом вперед.

Прямые удары делятся по цели на удары в голову и удары по туловищу. Тактических форм прямого удара левой значительно больше. Я коротко остановлюсь на четырех формах: атакующем ударе, ответном, встречном и легком ударе.

Атакующий удар левой в голову или туловище выполняется, как правило, с шагом вперед. Ответный удар противника встре­чается ладонью страхующей правой руки.

Ответный левой прямой по форме исполнения точно такой, какой был рассмотрен выше. Отличие заключается в том, что он наносится в ответ на атаку противника. Необходимо сначала за­щищаться шагом назад, затем несколько присесть на отступа­ющую правую ногу и, используя ее как пружину, броситься впе­ред, нанося прямой удар левой в голову. Встречный удар — удар, наносимый одновременно с аналогичным ударом противника. Этот удар наносится с шагом вперед с одновременной защитой-под­ставкой ладонью правой руки под удар соперника. Успех удара обеспечивается тем, чтобы опередить действие соперника на мгновение, чтобы ваш удар дошел до цели на долю секунды раньше или сразу после того, как вы сумели удачно перехватить удар противника. Легкие удары чаще всего наносятся в голову короткими сериями, два-три удара, следующих один за другим. В отличие от ударов, о которых шла речь выше, легкие удары наносятся только усилием руки без переноса веса тела на левую ногу. При этом рука после удара не полностью возвращается в исходное положение, а остается в полураспрямленном состоянии для нанесения повторных ударов. Боевое назначение легких уда­ров весьма разнообразно и широко: разведка, обманные финты, отвлекающие внимание противника. Они не утомляют боксера и всегда сохраняют для него возможность атаки.

Почему прямой левой стал моим коронным ударом, который принес мне немало побед? На этот вопрос нельзя ответить одно­значно. Видимо, одной из причин послужило то, что моя левая рука ни в чем не уступала правой руке. Медики и специалисты спорта утверждают, что у большинства нормальных людей левая рука слабее правой. Иногда эта разница в силе достигает 40% в пользу правой руки. У одних она больше, у других меньше. У меня эта разница была столь мала, что я ее практически не замечал. Видимо, я мог бы при желании боксировать как левша в правосторонней стойке. Но я был правшой. В своей обыденной жизни я все делал правой рукой, она у меня доминировала над левой. И в боксе все остальные удары, кроме прямого, я вы­полнял лучше и точнее правой рукой. А вот прямой удар полу­чался ловчее и сильнее левой рукой. Я пробовал поворачиваться правым боком вперед, но тогда у меня терялись и ловкость, и точность в действиях. Поэтому я и остался в левосторонней стой­ке как урожденный правша.

Есть и еще одно обстоятельство, которым можно объяснить мою симпатию к прямому левой. Как и большинство боксеров я завязывал бой левой рукой и знал, что каждый мой соперник считает моей главной ударной силой правую руку. И мне нрави­лось их морочить и разочаровывать. Нанося легкие джебы — ко­роткие прямые левой, я неожиданно делал полушаг назад или сайд-степ влево и наносил длинный прямой левой в голову, вло­жив в него всю силу. Или вызвав на себя атаку противника пра­вой рукой, уходил от нее нырком и наносил встречный прямой левой в туловище по печени или солнечному сплетению.

У каждого боксера есть свой излюбленный боевой прием или маневр. Это то, что у него лучше получалось на тренировках, в чем наблюдалась наивысшая синхронность в движениях всех час­тей его тела, на что лучше всего реагировали его мозг и вся нерв­ная система. Именно так получалось у меня, когда я выполнял прямой удар левой. Мне казалось, что в момент нанесения этого удара все мое существо, моя голова, моя психика подчинены действиям левой руки, работают на нее. Видимо, с медицинской точки зрения это абсурд, но таковы мои внутренние ощущения.

Хочу сразу оговориться. То, что прямой левой был моим из­любленным ударом или, как говорят боксеры, «коронкой», совсем не значит, что я недооценивал остальные боевые приемы и дей­ствия или владел ими недостаточно хорошо. Я убежден и по­вторяю известную всем истину: боксер должен в совершенстве владеть всем арсеналом ударов и защит, всеми формами рингового боя. Только тогда он может рассчитывать на успех, особенно в борьбе за чемпионские титулы.

Подтверждая свои слова, расскажу вам о своем бое с чем­пионом Англии Терри Алленом.

Это был мой четырнадцатый бой с профессионалами. Несмот­ря на то, что у меня уже было девять побед, правда, одержанных в восьмираундовых поединках, у многих специалистов сложилось мнение, что в моих перчатках нет «динамита» — нокаутирующего удара. Видимо, так же думали Аллен и его тренер.

В конце первого раунда Терри провел свой сильнейших хук справа, который сильно потряс меня, но я устоял и рефери даже не открыл счета. В перерыве я окончательно пришел в себя.

«Действуй по намеченному плану, почаще встречай его справа,— сказал мне мой секундант,— сейчас Аллен снова бросится очертя голову, чтобы добить тебя!»

Так оно и получилось. Едва ударил гонг, Терри бросился впе­ред. Я начал отходить, сдерживая его яростные атаки прямым левой. Аллен и его секундант, видимо, не учли моей манеры ра­ботать «вторым номером», на отходах и контратаках, и яростные наскоки Терри были мне на руку. Во время одной из его атак, когда он стремительно пошел на сближение, я ушел сайд-степом влево и встретил его правым кроссом в подбородок, вложив в не­го все свои силы. Я чувствовал, что удар получился что надо и точно дошел до цели. Терри опустился на настил ринга. С ним было все кончено. Победа! Но титула чемпиона я не получил, бой был классификационным. Однако эта победа значительно повы­сила мой рейтинг, а главное, доказала моим болельщикам и бу­дущим соперникам, что я кое-чего стою не только из-за своего коронного прямого левой, но могу хорошо ударить и справа, ког­да в этом есть необходимость, когда условия боя требуют внести существенные коррективы в заранее намеченные планы. После этого боя стали поговаривать, что Дэй Дауэр изменил своему стилю и разлюбил свой прямой левой.

Это было неправдой. Конечно, у каждого боксера есть своя излюбленная манера ведения боя, но слепо следовать ей нельзя. Нужно тщательно ее маскировать, иначе сопернику будет легко подобрать к вам «ключи». Над этим вопросом я задумался всерь­ез, когда перешел в профессионалы.

Однажды меня поразила одна мысль: на любительском рин­ге я провел 104 боя и потерпел всего 4 поражения. Перейдя в профессионалы, я за два года провел 13 боев и 4 из них про­играл. Меня как громом поразило: в любителях 4 проигрыша на 100 побед, а в профессионалах тоже четыре поражения, но уже на 9 побед!!! В чем дело?

Ответ я нашел сразу. Выступая в любителях, я проводил 15— 20 боев в год и каждый раз я узнавал, кто будет моим против­ником, только накануне поединка, после жеребьевки. Чаще всего это были незнакомые мне люди, так же как не был им знаком я. Конечно, всех сильнейших боксеров страны, континента и мира знали и я, и мой тренер, но утечка их из любительского бокса очень велика и редко-редко когда на ринге встречаются старые знакомые. В таких условиях забота о маскировке своего стиля имеет второстепенное значение. Гораздо важнее забота о подгонке пика своей спортивной формы к тем или иным соревнованиям, а их у любителей куда больше, чем у профессионалов. Да и бой любителя скоротечнее, чем у профессионала, максимум 3 раунда. Тут не до маскировки стиля, пока маскируешься — бой кончился, а ты оказался в проигрыше.

Другое дело профессиональный бокс. Соперник вам известен за несколько месяцев до встречи. За это время есть возможность досконально изучить друг друга и не только боевое мастерство или физические качества, но даже характер и образ жизни, какой вы оба ведете. В таких условиях особенно важно, чтобы на рин­ге каждый раз появлялся новый Дэй Дауэр, совершенно не зна­комый для своего противника.

Конечно, свой излюбленный удар и маневр так и остаются тво­ими главными «козырями», но до поры до времени их нужно тщательно скрывать и пустить в бой в самый подходящий для это­го момент. Безусловно, ваш противник поступит точно так же, но у вас впереди не 3 раунда, а 10 —12. Однако, если в ходе поедин­ка представится удобная возможность нанести решающий удар не вашей «коронкой», а хуком или апперкотом, то вам, конечно, нечего дожидаться другой ситуации, а пользоваться той, которую вам предоставила ваша госпожа Фортуна, например., как случи­лось у меня во встрече с Алленом.

После выигрыша этого боя мы с моим тренером и менедже­ром Нэтом Селлером долго прикидывали, какого стиля мне при­держиваться в дальнейшем: наращивать силу моего коронного удара или работать над его ускорением, обеспечивающем опере­жение ударов соперника в контратаках. В этом плане моим ку­миром был Джимми Уолд, славившийся своими феноменальными по мощи ударами, которые он наносил из любых положений. Но мы пришли к единому мнению в пользу скорости и маневра. Решили придерживаться дистанционной формы боя на отходах и контратаках. Мой прямой левой как нельзя лучше подходил для решения именно таких боевых задач. Приведу, на мой взгляд, удачную аналогию: на скачках тренер заранее выясняет, которая из его лошадей является спринтером, а которая сильнее на стай­ерских дистанциях, и подбирает для них соответствующий метод подготовки. За мой быстрый темп маневрирования меня считали спринтером, но это неверно. На мой взгляд, спринтерами в боксе следует называть боксеров-нокаутеров, стремящихся в первых же раундах нанести разящий удар и закончить бой досрочно. Если им это не удается и приходится вести долгий бой, они, чаще всего, сходят с ринга побежденными, проигрывая встречу более вынос­ливому и умному сопернику. Мы на быстрый успех ставки не де­лали и работали в расчете на полный пятнадцатираундовый бой. Если ты подготовлен к такому бою, ты всегда сумеешь вы­брать нужный темп встречи с учетом своих сил и возможностей.

Я не раз наблюдал, как боксер, начиная бой в спринтерском темпе, к четвертому-пятому раунду выдыхался и становился лег­кой «добычей» своего противника. Для развития скорости я под­бирал двух-трех быстрых спарринг-партнеров, а выносливость тре­нировал в «работе на дороге», наматывая мелкими шажками наибольшее число километров.

А теперь самое время рассказать о бое, в котором я стал об­ладателем первого чемпионского титула. Он состоялся 8 февраля 1955 года и продолжался все 15 раундов, закончившихся в мою пользу.

Моим противником был чемпион Англии Эрик Марсден. Мы оба были «мухачами», но Эрик, несмотря на свой небольшой вес, был на целых 12 сантиметров выше меня, а его руки были длин­нее, чем руки самого Рокки Марчиано — бывшего чемпиона мира в тяжелом весе. Нам с тренером пришлось хорошенько подумать над планом предстоящего боя, что противопоставить не только весьма длинным прямым Марсдена, но и его быстрому, мощному правому кроссу. Было решено максимально ускорить мой прямой левой, так как он был единственным надежным «противоядием» против Эрика. Мой «коронный» был достаточно резок и быстр, и хорошо решал боевые задачи с другими противниками, но на­поминаю, что чемпион имел большое преимущество в росте и дли­не рук, не говоря уже о своем богатом боевом опыте. Было совер­шенно ясно, что успеха можно достичь только опережая удары Эрика и поражать его голову и туловище раньше, чем его длин­ные руки достанут меня.

Нужно было подумать и о стиле построения поединка. Очевид­но, что мой стиль работы «вторым номером» на длинных дистан­циях тут явно не подходил. И тут мне пригодились советы изве­стного английского боксера Джима Дрисколла. Став тренером, он написал прекрасную книгу «Учебник бокса». В ней он писал: «боксер, ведущий бой в прямой классической боевой стойке, встретив напористого противника, часто идет на обмен ударами и, как правило, проигрывает бой». И хотя замечание Дрисколла носило критический упрек всей школе английского бокса, оно точно относилось и ко мне. Действительно, английские тренеры всегда недооценивали ближний бой, хотя история нашего бокса знает немало имен мастеров ближнего боя, таких как Ф. Уэллс, О. Маран, С. Стэнли. А в книге «Бокс для школы», изданной еще в 1934 году, я нашел хороший совет ее автора Хэлтона Кливера, как будто адресованный мне к моему предстоящему бою с Эри­ком Марсденом. Кливер утверждал, что низкорослый боксер мо­жет победить своего рослого соперника только в ближнем бою. Свою точку зрения он обосновывал так: видя, что «малыш» сумел сблизиться со своим более высоким противником и навязать ему ближний бой, последний постарается просунуть свои длинные руки между руками «малыша», чтобы лишить его возможности атаковать. В этой ситуации низкорослому боксеру следует обра­ботать сильными и точными ударами туловище «верзилы», за­ставить его опустить руки и тут же нанести стремительный и сильный прямой левой в голову, а разрывая дистанцию обяза­тельно вытянуть вперед левую руку, в целях страховки от атаку­ющего удара противника.

Я нанял двух высоких спарринг-партнеров и каждый вечер работал с ними, ускоряя свой прямой левой, отрабатывая вход в ближний бой и выход из него. Много времени уделял работе на снарядах, особенно на пневматической груше и мяче, укреп­ленном между полом и потолком на двух резиновых жгутах.

К матчу я подготовился хорошо, был в отличном настроении, боксировал уверенно, удары шли точно и резко и особенно много хлопот я доставлял Эрику в ближнем бою.

Однако когда чемпиону удавалось разорвать и сохранить ди­станцию, я ничего не мог с ним поделать и раунд оставался за ним. Мы с тренером так и предполагали, что Эрик не пожелает менять своего стиля, будет держать меня на дистанции и поста­рается сокрушить меня своим правым кроссом. Но я тоже дистанционник. Как быть? И было решено — моей первой задачей будет являться задача, не получив ударов противника, оказаться внутри его позиции. Ближний бой не моя стихия, но в том и заключается мастерство боксера, чтобы быстро разобраться в манере боя про­тивника, разгадать его замысел и навязать ему свою схему, не­выгодную для него.

Конечно, Марсден тоже знал эту истину и мастерства ему не занимать, но то ли он недооценил меня и не посчитал нужным скрывать своих намерений, то ли не спешил раскрыть секреты своей «домашней заготовки» и предстал передо мной таким, ка­ким я и мой тренер его знали раньше. И этим нужно было вос­пользоваться незамедлительно. Нужно было в первых же четырех-пяти раундах измотать его силы в ближнем бою и подорвать его боеспособность, пока я сам не растратил своих сил.

Способов сблизиться с противником много, я же ждал, когда Эрик пустит в ход свой прямой правой в голову. В середине чет­вертого раунда он попытался его провести. На его атаку я отве­тил кроссом левой и, прорвавшись в его защитную зону, провел несколько ударных серий, делая акцент на короткий прямой ле­вой в голову. Входя в ближний бой, я тщательно страховал свою голову правой рукой, она и приняла на себя, и нейтрализовала его атаку прямым правой. Контратакуя, я широко пользовался двойными ударами. В пятом раунде я попытался повторить свой ма­невр, но противник ушел на дистанцию и стал работать на отхо­дах. Вызвать его на себя мне так и не удалось.

В одном из последующих раундов Эрик, продолжая работать «вторым» номером», на мгновение открыл голову. Я удачно уда­рил прямым левой, подкрепив свою атаку попеременно апперко­тами правой и левой и «прилипнув» к Эрику, выдал от души две сильных серии и вновь с акцентом на короткий- прямой левой. Эрик наконец взорвался и уже до конца боя яростно атаковал, осыпая меня ударами с обеих рук. Я начал боксировать на отхо­дах. Это была уже моя стихия, вот когда пригодились мои трени­ровки на убыстрение прямого левой. Я бил встречными и почти все мои удары опережали удары чемпиона и точно доходили по адресу, сводя на нет все его атаки. Кстати, еще один совет тем, кто выберет для себя в качестве «коронки» прямой левой: поста­райтесь чаще использовать этот удар как встречный. Этим вы в значительной мере усилите его мощь.

Итак «король» Англии в наилегчайшем весе Эрик Марсден был мною повержен и я стал обладателем первой в моей жизни «ко­ролевской короны», завоеванной мной в канун моего дня рож­дения.

* * *

В самой полной мере я мог использовать свой коронный удар и излюбленную мной манеру боя на отходах и контратаках во встрече с чемпионом Британской Империи коренастым крепышом зулусом Джейком Тулли.

Джейк славился высоким темпом ведения боя, мощными уда­рами с обеих рук и удивительной неутомимостью.

Многие знатоки бокса, оценивая наши шансы, отдавали пред­почтение Тулли, считая, что у меня просто не хватит сил сдер­жать шквал атак, следующих одна за другой в течение всех пят­надцати раундов. Я знал, что Тулли предпочитал ближний бой и изматывал своих соперников частыми сериями сильных ударов по туловищу, заканчивая их хуками или апперкотами в голову. Одним словом, мне предстоял бой по своему характеру — полная противоположность бою с Эриком Марсденом.

У меня было чуть больше двух месяцев на подготовку и она была построена совершенно по другому плану. Во-первых, я уже не работал над наращиванием скорости удара. Наоборот, за счет снижения быстроты я наращивал силу удара, уделяя главное вни­мание встречному прямому левой. Много времени пришлось по­тратить на отработку приемов остановки атак противника. Ведь Тулли как раз был знаменит тем, что непрерывно атаковал своих соперников с первого до последнего раунда. И еще — учитывая маневренный стиль передвижения по рингу, мне пришлось много поработать над приемами ограничения его подвижности.

Для подготовки к бою с Джейком Тулли я пригласил в спар­ринг-партнеры Пата Мак-Кэя, ирландского парня, большого лю­бителя подраться. Когда он видел уличную драку, то прежде всего вежливо осведомлялся у зрителей: это частная ссора или можно принять участие?

Боксировал он азартно, классно и по стилю мало чем отли­чался от моего будущего противника. Пат вполне мог бы добиться успеха как профессионал, но он был стопроцентным любите­лем и боксировал из любви к искусству.

Пат Мак-Кэй был одного роста и телосложения с Д. Тулли, также бил с обеих рук, был агрессивен и неудержим в атаках. Такие боксеры, увлекаясь боем, забывают следить за простран­ством ринга и в тренировках я стремился маневрировать по рин­гу так, чтобы, оставляя для себя более широкое пространство, ограничить его для противника, загоняя его в угол или, прижимая к канатам.

Стремясь сковать действия Пата, я беспрерывно угрожал ему ложными прямыми левой, постоянно менял позиции ложными шагами. Например, имитируя отход, неожиданно переходил в ложную контратаку, а когда Пат начинал верить в это, я завер­шал одну из них сильным акцентированным ударом. Или, рас­крывая голову, соблазнял Пата на правый кросс, а в момент его атаки наносил встречный прямой левой.

Наступил день главного боя. Мы оба — я и Тулли — были в прекрасной форме, в хорошем настроении и с нетерпением ждали боя.

Первые два раунда я посвятил разведке. Важно было выяс­нить, не приготовил ли Джейк для меня сюрприза. Но, похоже, он так был уверен в своем превосходстве, что сразу же пошел ва-банк.

Следующие раунды я посвятил тому, чтобы окончательно усы­пить бдительность противника и его секунданта. Работая на от­ходах, я предпринимал ложные контратаки и только раз для про­верки попробовал свой прямой левой в полную силу. Он хорошо встряхнул Джейка, но он парень крепкий, быстро пришел в себя, хотя и сбавил чуточку свой пыл. Я видел, что непрерывные атаки начали утомлять Тулли и позволил ему навязать мне ближний бой. Спрятав голову за его плечо, я обрабатывал его туловище короткими прямыми с обеих рук и уходя на дистанцию останав­ливал его натиск сильным прямым левой.

После десяти раундов Тулли был уже не тот. Он все еще ата­ковал, но мои контратаки, завершавшиеся акцентированным пря­мым ударом левой то в голову, то в уязвимые точки туловища, доставляли ему большие неудобства. Большинство раундов оста­вались за мной и победа по очкам была присуждена мне вместе с титулом чемпиона Британской Империи.

А впереди меня ждала встреча, самая важная для меня, за Европейскую «корону» с итальянцем Наззарено Жианелли. Ска­жу откровенно, я хотел и боялся этой встречи. Я бы скорее пред­почел биться с чемпионом мира аргентинцем Паскалем Переса, чем с Жианелли. Дело в том, что боксируя с ним, я должен вести бой как бы с. самим собой. Мы были почти одного роста, по 5 футов (ок. 153 см.), может быть, Жианелли был повыше меня на один-полтора дюйма, но это особого значения не имело. У нас была одна и та же манера боя — на отходах и контратаках, оба предпочитали дистанционный бой. Единственное мое преимущест­во — моя молодость — нейтрализовалось огромным боевым опы­том итальянца, он уже трижды успешно защищал титул первой перчатки Старого Света.

Учтя все эти обстоятельства, я начал строить планы трениро­вок с расчетом противодействия самому себе.

Было бы утомительно рассказывать вам о всем цикле моих тренировок, скажу лишь о нескольких ее деталях.

Прежде всего, работая с партнерами, похожими на Жианел­ли, я старался усыпить их бдительность и почаще действовал правой рукой, отработав несколько комбинаций с акцентом на правую руку. Вторая задача, которую я решал в ходе подготов­ки,— это совершенствование прямого левой в сочетании с други­ми ударами. Например, отрабатывал до автоматизма известную всем комбинацию «раз-два»— прямой левой в голову, прямой правой в туловище. В этой комбинации есть одна особенность, которая отличает выполнение прямого левой от его выполнения как самостоятельного удара: нанося прямой левой с учетом по­следующего удара другой рукой, вес тела необходимо оставлять на правой ноге и переносить его на левую ногу только в момент удара правой. Это особенно важно, когда комбинация выполня­ется в атаке с шагом левой ноги вперед. Я ведь знал, что Жиа­нелли сумеет заставить меня действовать «первым номером», первым атаковать и первым же совершать ошибки и промахи.