Свадьба Андромахи и Гектора

Перевод В. Вересаева

…Глашатай пришел,

Вестник Идэй быстроногий, и вот что поведал он:

……………………………………………………..

Слава по Азии всей разнеслася бессмертная:

«С Плакии[45]вечнобегущей, из Фивы божественной

Гектор с толпою друзей через море соленое

На кораблях Андромаху везет быстроглазую,

Нежную. С нею — немало запястий из золота,

Пурпурных платьев и тканей, узорчато вышитых,

Кости слоновой без счета и кубков серебряных».

Милый отец, услыхавши, поднялся стремительно.

Вести дошли до друзей по широкому городу.

Мулов немедля в повозки красивоколесные

Трои сыны запрягли. На повозки народом всем

Жены взошли и прекраснолодыжные девушки.

Розно от прочих Приамовы дочери ехали.

Мужи коней подвели под ярмо колесничное, —

Все молодые, прекрасные юноши…………..

…………………………………….. закурилися ладаном.

В радости жены вскричали, постарше которые,

Громко мужчины пеан затянули пленительный,

Звали они Дальновержца, прекрасного лирника,

Славили равных богам Андромаху и Гектора.

«Пели мы всю ночь про твою, счастливец…»

Перевод Вяч. Иванова

Пели мы всю ночь про твою, счастливец,

Про ее любовь и девичьим хором

Благовоннолонной невесты с милым

Славили ночи.

Но не все ж тебе почивать в чертоге!

Выйди: светит день, и с приветом ранним

Друга ждут друзья. Мы ж идем дремотой

Сладкой забыться.

К Алкею[46]

В. Вересаева

Когда б твой тайный помысл невинен был,

Язык не прятал слова постыдного, —

Тогда бы прямо с уст свободных

Речь полилась о святом и правом.

«Мать моя говорила мне…»[47]

Перевод С. Лурье

Мать моя говорила мне: [Доченька]:

«Помню, в юные дни мои

Ленту ярко-пунцовую

Самым лучшим убором считали все,

Если волосы черные;

У кого ж белокурые

Кудри ярким, как факел, огнем горят,

Той считали к лицу тогда

Из цветов полевых венок».

Ты ж велишь мне, Клеида, тебе достать

Пестро шитую шапочку

Из богатых лидийских Сард,

[Что прельщают сердца митиленских дев,],

Но откуда мне взять, скажи,

Пестро шитую шапочку?

Ты на наш митиленский [народ пеняй,],

Ты ему расскажи, не мне

О желанье своем, дитя.

У меня ж не проси дорогую ткань.

О делах Клеонактидов,

О жестоком изгнании —

И досюда об этом молва дошла…

АНАКРЕОНТ[48]

Артемиде

Перевод Л. Мея

Преклоняю я колена,

Артемида, пред тобой,

Русой дочерью Зевеса,

Ланестрельною богиней,

Зверовластницей лесной!

Снизойди на оный берег,

Где крутит волну Лефей[49],

Взором ласковым обрадуй

Город страждущих мужей:

Ты найдешь достойных граждан —

Не свирепых дикарей.

Дионису

Перевод В. Вересаева

Ты, с кем Эрос властительный,

Афродита багряная,

Черноокие нимфы

Сообща забавляются

На вершинах высоких гор, —

На коленях молю тебя:

Появись и прими мою

Благосклонно молитву.

Будь хорошим советником

Клеобулу! Любовь мою

Не презри, о великий царь,

Дионис многославный!

«Клеобула, Клеобула я люблю…»

Перевод Я. Голосовкера

Клеобула, Клеобула я люблю,

К Клеобулу я как бешеный лечу,

Клеобула я глазами проглочу.

«О дитя с взглядом девичьим…»

Перевод Г. Церетели

О дитя с взглядом девичьим,

Жду тебя, ты же глух ко мне:

Ты не чуешь, что правишь мной, —

Правишь, словно возница!

«Глянул Посидеон на двор…»

Перевод Г. Церетели

Глянул Посидеон[50]на двор,

В грозных тучах таится дождь,

И гудит зимней бури вой

Тяжко-громным раскатом.

«Не сули мне обилье благ…»

Перевод Я. Голосовкера

Не сули мне обилье благ,

Амалфеи[51]волшебный рог,

И ни сто, да еще полста,

Лет царить не хотел бы я

В стоблаженной Тартессе[52].

«Бросил шар свой пурпуровый…»

Перевод В. Вересаева

Бросил шар свой пурпуровый

Златовласый Эрот в меня

И зовет позабавиться

С девой пестрообутой.

Но, смеяся презрительно

Над седой головой моей,

Лесбиянка прекрасная

На другого глазеет.

«…бросился я…»

Перевод В. Вересаева

…бросился я

в ночь со скалы Левкадской

И безвольно ношусь

в волнах седых,

пьяный от жаркой страсти.

«Поредели, побелели…»[53]

Перевод А. Пушкина

Поредели, побелели

Кудри, честь главы моей,

Зубы в деснах ослабели,

И потух огонь очей.

Сладкой жизни мне немного

Провожать осталось дней:

Парка счет ведет им строго,

Тартар тени ждет моей.

Не воскреснем из-под спуда,

Всяк навеки там забыт:

Вход туда для всех открыт —

Нет исхода уж оттуда.

«Кобылица молодая…»

Перевод А. Пушкина

Кобылица молодая,

Честь кавказского таврá,

Что ты мчишься, удалая?

И тебе пришла пора;

Не косись пугливым оком,

Ног на воздух не мечи,

В поле гладком и широком

Своенравно не скачи.

Погоди; тебя заставлю

Я смириться подо мной:

В мерный круг, твой бег направлю

Укороченной уздой.

«Что же сухо в чаше дно?..»

Перевод А. Пушкина

Что же сухо в чаше дно?

Наливай мне, мальчик резвый,

Только пьяное вино

Раствори водою трезвой.

Мы не скифы, не люблю,

Други, пьянствовать бесчинно:

Нет, за чашей я пою

Иль беседую невинно.

«На пиру за полной чашей…»

Перевод М. Михайлова

На пиру за полной чашей

Мне несносен гость бесчинный:

Охмеленный, затевает

Он и спор, и бой кровавый.

Мил мне скромный собеседник,

Кто, дары царицы Книда

С даром муз соединяя,

На пиру беспечно весел.

«Дай воды, вина дай, мальчик…»

Перевод Я. Голосовкера

Дай воды, вина дай, мальчик,

Нам подай венков душистых,

Поскорей беги — охота

Побороться мне с Эротом.

«По три венка на пирующих было…»

Перевод Л. Мея

По три венка на пирующих было:

По два из роз, а один —

Венок навкратидский.[54]

«Десять месяцев прошло уж…»

Перевод Л. Мея

Десять месяцев прошло уж,

как Мегист наш благодушный,

Увенчав чело лозою,

тянет сусло слаще меда.

«Пирожком я позавтракал…»

Перевод В. Вересаева

Пирожком я позавтракал,

отломивши кусочек,

Выпил кружку вина, — и вот

за пектиду берусь я,

Чтобы нежные песни петь

нежной девушке милой.

«Люблю, и словно не люблю…»

Перевод В. Вересаева

Люблю, и словно не люблю,

И без ума, и в разуме.

«Свежую зелень петрушки…»

Перевод Л. Мея

Свежую зелень петрушки

в душистый венок заплетая,

Мы посвятим Дионису

сегодняшний радостный праздник.

«С ланью грудною…»

Перевод Л. Мея

С ланью грудною,

извилисторогою,

мать потерявшею

В темном лесу,

боязливо дрожащая

девушка схожа.

«Что ты бежишь от меня…»

Перевод Л. Мея

Что ты бежишь от меня

как на крыльях, натерши духами

Тощие перси, пустые,

как дудки пастушьей свирели?..

«О Левкастида!..»

Перевод Л. Мея

О Левкастида!

Я двадцатиструнною

лирой владею:

Ты же владеешь

цветущею юностью,

дева!

«А кто сражаться хочет…»

Перевод В. Вересаева

А кто сражаться хочет,

Их воля: пусть воюют!

«Бросив щит свой на берегах…»

Перевод В. Вересаева

Бросив щит свой на берегах

Речки прекрасноструйной…

Дары Дионису[55]

Перевод Л. Блуменау

С тирсом Геликониада, а следом за нею и Главка

И Ксантиппа, спеша к Вакхову хору примкнуть,

Сходят с пригорка. Венки из плюща и плоды винограда

С тучным ягненком несут в дар Дионису они.

Молитва Гермесу[56]

Перевод Л. Блуменау

К Теллию милостив будь и ему, за его приношенье,

Даруй приятную жизнь, Майи божественной сын.

Дай ему в деме прямых и правдивых душой Эвонимов

Век свой прожить, получив жребий благой от судьбы.

На «Телку» Мирона[57]

Перевод Л. Блуменау

Дальше паси свое стадо, пастух, чтобы телку Мирона,

Словно живую, тебе с прочим скотом не угнать.

Пирующим

Перевод Л. Блуменау

Мил мне не тот, кто, пируя, за полною чашею речи

Только о тяжбах ведет да о прискорбной войне;

Мил мне, кто, Муз и Киприды благие дары сочетая,

Правилом ставит себе быть веселее в пиру.

Надгробные надписи

Перевод Л. Блуменау

Мужествен был Тимокрит, схоронённый под этой плитою.

Видно, не храбрых Арей, а малодушных щадит.

Перевод Л. Блуменау

Об Агафоне могучем, погибшем в бою за Абдеру,

Весь этот город, скорбя, громко рыдал у костра,

Ибо среди молодежи, сраженной кровавым Ареем

В вихре жестокой борьбы, не было равных ему.

Перевод Л. Блуменау

Тебя я больше всех друзей, Аристоклид, жалею;

Ты юность отдал, край родной от рабства охраняя.

«С болью думаю о том я…»

Перевод С. Лурье

С болью думаю о том я,

Что краса и гордость женщин

Все одно лишь повторяет

И клянет свою судьбу:

«Хорошо, о мать, бы было,

Если б ты со скал прибрежных,

Горемычную, столкнула

В волны синие меня!»

«Нежный Гиг средь нас носился…»

Перевод С. Лурье

Нежный Гиг средь нас носился,

Точно юный бог блаженный,

И, тряся фракийской гривой,

Приводил нас всех в восторг,

Что же с ним теперь случилось?

Устыдись, злодей цирюльник!

Ты состриг такой прекрасный

Нежный цвет его кудрей,

Золотых, как луч заката,

Золотых, как мед пчелиный,

Тех кудрей, что так чудесно

Оттеняли нежный стан.

Но теперь — совсем он лысый,

А венец кудрей роскошный

Брошен мерзкими руками

И валяется в пыли.

Грубо срезан он железом

Беспощадным, я ж страдаю

От тоски. Что будем делать?

Фракия от нас ушла!

АЛКМАН[58]

«Три времени в году…»

Перевод В. Вересаева

Три времени в году — зима

И лето, осень — третье,

Четвертое ж — весна, когда

Цветов немало, досыта ж

Поесть не думай…

«Спят вершины высокие гор и бездн провалы…»

Перевод В. Вересаева

Спят вершины высокие гор и бездн провалы,

Спят утесы и ущелья,

Змеи, сколько их черная всех земля ни кормит,

Густые рои пчел,

звери гор высоких

И чудища в багровой глубине морской.

Сладко спит и племя

Быстролетающих птиц.

«Часто на горных вершинах…»

Перевод В. Вересаева

Часто на горных вершинах, в то время как

Праздник блестящий тешил бессмертных,

В чашу из золота, в кружку огромную, —

У пастухов подобные кружки, —

Выдоив львицу рукою бестрепетной,

Сыр ты готовила острый, огромный…

«Не деревенщина-мужик ты…»[59]

Перевод В. Вересаева

Не деревенщина-мужик ты,

Не простак и не дурачина,

Не из фессалийских стран,

Не эрисихеец[60], не пастух ты, —

Родом ты из Сард высоких!

«Как-нибудь дам я треногий горшок тебе…»

Перевод В. Вересаева

Как-нибудь дам я треногий горшок тебе, —

В нем собирай ты различную пищу.

Нет еще жара под ним, но наполнится

Скоро он кашей, которую в стужу

Любит всеядный Алкман подогретою.

Он разносолов различных не терпит,

Ищет он пищи попроще, которую

Ест и народ…

«Вот семь столов и столько же сидений…»

Перевод В. Вересаева

Вот семь столов и столько же сидений.

На тех столах — все маковые хлебцы,

Льняное и сесамовое семя,

И для детей в горшочках — хрисокола[61].

«Он уж подаст бобовую нам кашу…»

Перевод В. Вересаева

Он уж подаст бобовую нам кашу,

И плод вощаный пчел[62], и хидрон[63]белый.

Парфеней[64]

Перевод В. Вересаева

……………………………

Убитого Полидевком.[65]

Не Ликайса лишь в числе усопших я вспомню, —

Вспомню Энарсфора с быстроногим Себром,

Многомощного Бокола,[66]

В ярких латах Гиппофоя,

И Эвтейха-царя, и Аретия

С Акмоном, славным меж полубогов.

Скея, пастыря дружин

Великого, и Эврита,

В битвах стойкого бойца,

И Алкона — всех их, храбрых,

Не забудет песнь моя.

Сломили Судьба и Порос[67]

Тех мужей, — старейшие

Меж богов. Усилья тщетны.

На́́ небо взлететь, о смертный, не пытайся,

Не дерзай мечтать о браке с Афродитой,

Кипрскою царицей, или

С дочерью прекрасной Порка[68],

Бога морского. Одни страстноокие

Входят хариты в Кронидов дворец.

Из мужей сильнейшие —

Ничто. Божество над всеми

Царствует. Друзьям богов

Оно посылает блага,

Как из почвы бьющий ключ.

Врагов же смиряет. Силой

Грозной некогда пошли

На Зевсов престол Гиганты.

Бой был тщетен. От стрелы одни погибли,

И от мраморного жернова — другие.

Всех Аид их ныне принял,

Их, что собственным безумьем

Смерть на себя навлекли. Замышлявшие

Зло претерпели ужасный конец.

Есть богов бессмертных месть.

Блажен, кто с веселым духом,

Слез не зная, дни свои

Проводит. А я блистанье

Агидó пою. Гляжу,

Как солнце блестит: его нам

Агидо дает познать.

Но мне ни хвалить прекрасной,

Ни хулить не позволяет та, что хором

Словно правит. Ведь сама она меж прочих

Выдается, словно кто-то

Посреди коров поставил

Быстрого в беге коня звонконогого,

Сходного с быстролетающим сном.

Не видишь? Вон пред нами конь

Енетский[69]. Агесихоры

Волосы, моей сестры

Двоюродной, ярко блещут

Золотом беспримесным.

Лицо же ее серебро —

Но что еще тут говорить?

Ведь это — Агесихора!

После Агидо вторая красотою, —

Колаксаев конь[70]за приз с ибенским[71]спорит.

Поднимаются Плеяды

В мраке амбросийной ночи

Ярким созвездьем и с нами, несущими

Плуг для Орфрии[72], вступают в битву.

Изобильем пурпура

Не нам состязаться с ними.

Змеек пестрых нет у нас

Из золота, нет лидийских

Митр, что украшают дев

С блистающим томно взором.

Пышнокудрой нет Наннó

С Аретою богоподобной,

Нет ни Силакиды, ни Клисисеры:

И, придя к Энесимброте, ты не скажешь:

«Дай свою мне Астафиду!

Хоть взглянула б Янфемида

Милая и Дамарета с Филиллою!»

Агесихора лишь выручит нас.

Разве стройноногая

Не с нами Агесихора?

Стоя возле Агидо,

Не хвалит она наш праздник?

Им обеим, боги, вы

Внемлите. Ведь в них — начало

И конец. Сказала б я:

«Сама я напрасно, дева,

Хором правя, как сова, кричу на крыше,

Хоть и очень угодить хочу Аóтис[73]:

Ибо всех она страданий

Исцелительница наших.

Но желанного мира дождалися

Только через Агесихору девы».

Правда, пристяжной пришлось

Ее потеснить без нужды.

Но на корабле должны

Все кормчему подчиняться.

В пенье превзошла она

Сирен, а они — богини!

Дивно десять дев поют,

С одиннадцатью равняясь.

Льется песнь ее, как на теченьях Ксанфа[74]

Песня лебеди; кудрями золотыми…

«Я несу тебе с молитвой…»

Перевод В. Вересаева

Я несу тебе с молитвой

Тот венок из златоцветов

Вместе с кипером[75]прелестным.

«А он на флейте будет нам…»

Перевод В. Вересаева

А он на флейте будет нам

Мелодию подыгрывать.

«Звонкоголосые, нежно поющие девы…»[76]

Перевод Г. Церетели

Звонкоголосые, нежно поющие девы, не в силах

Ноги носить меня в пляске… О, если бы я красноперым

Был зимородком, богами любимым, — тогда бы бесстрашно

Я с гальцонами вместе носился над пенной волною!

«Слова и мелодию эту…»

Перевод В. Вересаева

Слова и мелодию эту

Сочинил Алкман-певец,

У куропаток заимствовав их.

«Знаю все напевы я…»

Перевод В. Вересаева

Знаю все напевы я

Птичьи…

«Тщетно крик все девушки подняли…»

Перевод В. Вересаева

Тщетно крик все девушки подняли,

Как стая, в которую ястреб влетел.

«Златокудрая Мегалострата…»

Перевод В. Вересаева

Златокудрая Мегалострата,

В девах блаженная,

Явила нам

Этот дар сладкогласных муз.

«И сладкий Эрос…»

Перевод В. Вересаева

И сладкий Эрос, милостью Киприды,

Нисходит вновь, мне сердце согревая.

«Нет, не Афродита это…»[77]

Перевод В. Вересаева

Нет, не Афродита это, Эрос это бешеный дурачится, как мальчик.

Сердце, берегись его! Несется по цветущим он верхушкам кипериска…

СТЕСИХОР[78]

«Гелиос, сын Гиперионов…»

Перевод В. Вересаева

Гелиос[79], сын Гиперионов, в чащу пошел золотую,

Чтоб, реку Океан переплывши, достигнуть

Глубины обиталища сумрачной Ночи священной,

Чтобы матерь увидеть, супругу законную, милых детей.

Сын же Зевсов пешком пошел в многотенную

Рощу лавровую…

«…Ибо царь Тиндарей…»[80]

Перевод В. Вересаева

…Ибо царь Тиндарей,

Жертвы богам принося, о Киприде не вспомнил,

Радость дарящей. В гневе дочерей его

Двубрачными сделала и трибрачными богиня,

И мужебежными…

«Много, много яблок кидонских летело там в колесницу…»

Перевод В. Вересаева

Много, много яблок кидонских[81]летело там в колесницу к владыке,

Много и миртовых листьев,

Густо сплетенных венков из роз и гирлянд из фиалок.

«Не по правде гласит преданье…»[82]

Перевод Я. Голосовкера

Не по правде гласит преданье:

Не взошла ты на палубу судна,

Не плыла ты в Пергам троянский[83].

«Муза, о войнах забудь и вместе со мною восславь…»

Перевод В. Вересаева

Муза, о войнах забудь и вместе со мною восславь

И свадьбы богов, и мужей обеды пышные, и блаженных пиры!

«Песнь всенародную в честь харит…»

Перевод Г. Церетели

Песнь всенародную в честь харит

Надо петь лепокудрых,

Фригийский напев[84]применяя,

Нежный напев, —

При наступленье весны.

«Муза, звонкую песнь…»

Перевод Г. Церетели

Муза, звонкую песнь

ты заведи,

песнь любовную,

Про самосских детей, —

с лирою в лад,

с лирой певучею.

«…больше всего…»

Перевод В. Вересаева

…больше всего

Игры и песни приятны Аполлону,

Горе и тяжкие стоны — Аида удел.

«Бесполезно и вовсе не нужно…»

Перевод В. Вересаева

Бесполезно и вовсе не нужно

О тех, кто умер,

Рыдать.

«К умершему никто у нас…»

Перевод В. Вересаева

К умершему никто у нас не знает благодарности.

ИВИК[85]

«Мой Эвриал…»

Перевод Г. Церетели

Мой Эвриал, синеоких Харит дитя,

Их, дивнокудрых, зазноба, Кипридою

И мягковзорой Пейто[86]ты взращен среди

Роз, ароматом полных.

«Только весною цветут цветы…»

Перевод В. Вересаева

Только весною цветут цветы

Яблонь кидонских, речной струей

Щедро питаемых, там, где сад

Дев необорванный. Лишь весною

И плодоносные почки набухшие

На виноградных лозах распускаются.

Мне ж никогда не дает вздохнуть

Эрос. Летит от Киприды он,—

Темный, вселяющий ужас всем,—

Словно сверкающий молнией

Северный ветер фракийский,

Душу мне мощно до самого дна колышет

Жгучим безумием…

«Эрос влажно мерцающим взглядом очей…»

Перевод В. Вересаева

Эрос влажно мерцающим взглядом очей

Своих черных глядит из-под век на меня

И чарами разными в сети Киприды

Крепкие вновь меня ввергает.

Дрожу и боюсь я прихода его.

Так на бегах отличавшийся конь неохотно под старость

С колесницами быстрыми на состязанье идет.

«И горю, как долгою ночью горят…»

Перевод В. Вересаева

И горю, как долгою ночью горят

Звезды блестящие в небе.

«Мирты, и яблони, и златоцветы…»

Перевод В. Вересаева

Мирты, и яблони, и златоцветы,

Нежные лавры, и розы, и фиалки.

«И соловьев…»

Перевод В. Вересаева

И соловьев

полная звуков заря

будит, бессонная.

«На дереве том…»

Перевод В. Вересаева

На дереве том,

на вершине его,

утки пестрые сидят

В темной листве:

много еще

там яркозобых пурпурниц[87]

И алькион быстрокрылых[88]…

«Из камней…»[89]

Перевод В. Вересаева

Из камней

Гладких ту сушу создали руки людей,

Где лишь хищные стаи рыб

Раньше паслись среди улиток.

Говорит Геракл

Перевод В. Вересаева

Белоконных сыновей

Молионы убил я,[90]—

Сверстников, крепко сращенных друг с другом,

Храбрых. В яйце родилися серебряном

Вместе они.

«Кассандра, Приама дочь…»

Перевод В. Вересаева

Кассандра, Приама дочь,

Синеокая дева в пышных кудрях,

В памяти смертных живет.

«Боюсь, чтоб чести у людей…»

Перевод В. Вересаева

Боюсь, чтоб чести у людей

Не купить ценой нечестья пред богами.

«Чья жизнь уж погасла…»

Перевод В. Вересаева

Чья жизнь уж погасла, для тех

Найти невозможно лекарства.

КОРИННА[91]

Состязание Геликона[92]с Кифероном[93]

Перевод Я. Голосовкера

Пел он давнее сказанье

О пещере, где куреты[94]

Благодатного младенца,

Зевса, выкормили втайне

От обманутого Реей

Злоизмысливого Крона.

С той поры высокочтима

У бессмертных мать-богиня.

Так он пел. Мгновенно муза

Побудила олимпийцев

Бросить камешек судейский

В златоблещущие урны.

Боги встали, порадели

Киферону. Тотчас Гермий

Возгласил громоподобно

О победе, и овчину

Небожители венками

Разукрасили счастливцу.

Но под бременем обиды

Геликон рванул ревниво

Гладкосточенную глыбу:

Подалась гора, — и ринул

С воплем жалобным громаду

На теснившийся народ…

Дочери Асопа[95]

Перевод Я. Голосовкера

Муз фиалкоувенчанных

Дар поведаю — песнями

Славословить бессмертных.

О ту пору, как Зевс-отец,

Благ податель, избрал одну

Асопиду-Эгину: срок

Ей придет, — будет счастлива

На путях громовержца.

Оракул Асопу

Трех дочерей Зевс возлюбил,

Зевс — отец и вселенной царь,

Трех увлек владыка морей

Посейдон, двух преклонил

Феб на брачное ложе,

И могучий Гермий одну,

Майи сын. Так Эроса зов

Властно завлек волю богов

Тайно войти в дом девяти:

Дев похитить — избранниц.

Будет пышен сев матерей.

Рок им судил: племя родить —

Род героев-полубогов.

Так говорю. Ведомо так.

Так пророчит треножник.

Сан мой высок. Вверили мне

Храм пятьдесят грозных моих

Кровников. Здесь, в месте святом,

Я, Акрефéй, призван вещать

Правды верное слово.

Дал Аполлон некогда в дар

Эвониму право вещать;

На треножник Феба воссев,

Эпонима сверг Ириéй,

Стал преемником вещим

Посейдона сын, Ирией!

Орион эти земли взял,

Мой родитель. Нá небе он,

Вознесенный, ныне звездой

Нам во славе сияет.

Непреложно слово мое.

Все, что знаю, — знаю от них.

Ты же, друг, о родич богов,

Сбрось тревог безрадостный груз,

Будь подобен бессмертным.

Так говорил вещий святой.

И, слезу роняя из глаз,

Прикоснулся к правой руке

Прорицателя бог Асоп

С лаской. Речью ответил.

«Дела героев и героинь…»

Перевод В. Вересаева

Дела героев и героинь

На ионийский лад я пою.

«Я Миртиде…»

Перевод В. Вересаева

Я Миртиде[96]

Ставлю в упрек звонкоголосой:

Спорить за приз с Пиндаром ей —

Женщине — смысл был ли какой?

ПИНДАР[97]