А. Н. Тихомиров по книге: Courthion, Courbet raconte par lui-meme et par ses amis, t. I-II, Geneve, 1950

Ниже представлены некоторые из писем художника, написанных в течение его жизни его родителям и другу А. Брюйа. В процессе чтения которых, незамедлительно пускается дрожь по телу, кажется ощущаешь его присутствие, или даже окунаешься в его атмосферу, погружаешься в его тело.

Родителям. 10 марта 1845 г.

Маленькие картины не создают репутации. К будущему году я должен написать большую картину, которая покажет меня в настоящем свете. Я хочу всего или ничего. Я могу делать не только маленькие картины. Я способен на большее.

То, что я говорю, это не самомнение. Все, кто меня знают, и кто понимает искусство, предсказывают мне обеспеченное будущее. […]

Родителям. Январь 1846 г.

[…] Ничего нет на свете тяжелее, чем заниматься искусством, особенно когда его никто не понимает. Женщины хотят портретов без теней, мужчины хотят выглядеть по-праздничному. Нет способа выйти из положения. Лучше вертеть колесо, чем зарабатывать деньги подобным способом; по крайней мере, не надо отрекаться от своих убеждений.

Родителям. 15 марта 1846 г.

Нет ничего труднее, чем добиться известности в искусстве живописи и заставить публику признать себя. Чем больше отличаешься от других, тем это труднее. Сами понимаете, что это нелегкое дело заставить публику изменить свой вкус и свою манеру видеть; это значит ни больше, ни меньше, как опрокинуть существующее и заменить его другим. Можете поверить мне, найдутся и завистники и обиженные. Как я ни протестую, мне всегда достаются плохие места на выставке. Но я не обращаю на это внимания, этим меня не обескуражишь. Живопись, когда ее постигаешь, приводит в состояние бешенства; это постоянная борьба, можно с ума сойти, честное слово! Несмотря на это, я пытаюсь сделать картину или несколько картин к будущему году.

А. Брюйа. Май 1854 г.

[…] Да, мой дорогой друг, я надеюсь осуществить в моей жизни единственное в своем роде чудо, я надеюсь в течение всей моей жизни жить искусством, ни на шаг не отклоняясь от моих принципов, ни разу не солгав перед своей совестью, не написав никогда ни кусочка живописи ради того, чтобы кому-нибудь понравиться, или ради продажи.

А. Брюйа. Март 1873 г.

[…] Готовность помочь, которую я испытываю при виде страдающего человека, помешала жизненному благополучию, которого я мог бы добиться в жизни. Я ни о чем не жалею. Я боюсь лишь одной вещи: кончить Дон-Кихотом, ибо ложь и эгоизм нераздельны.[…]

Предисловие к каталогу выставки Курбе 1855 г.

Звание реалиста было мне присвоено так же, как людям 1830 года звание романтиков. Названия никогда не давали правильного понятия о вещах; если бы дело обстояло иначе, произведения были бы излишними.

Не входя в разъяснения о большей или меньшей правильности наименований, которые, надо надеяться, никто не обязан точно понимать, ограничусь несколькими разъясняющими словами, чтобы предотвратить недоразумения.

Я изучал без какой-либо системы или предвзятости искусство древних и искусство современное. Я вовсе не желал ни подражать одним, ни копировать других. У меня также не было в мыслях достичь цели «искусства для искусства». Нет! Я просто хотел, изучив полностью традицию, обрести осмысленное и независимое чувство своей собственной индивидуальности.

Знать, чтобы мочь, - такова была моя мысль. Быть в состоянии передавать нравы, идеи, облик моей эпохи согласно моей оценке; быть не только живописцем, но еще и человеком; одним словом, создать живое искусство – такова моя цель.

Выступление Курбе на съезде бельгийских художников в Антверпене осенью 1861 г.

Основа реализма – это отрицание идеального. Вот к чему я пришел после пятнадцати лет работы и вот что ни один художник до сего дня не осмеливался категорически утверждать… «Погребение в Орнане « на самом деле было погребением романтизма; от этой школы живописи осталось лишь то, что было свидетельством человеческого разума и, следовательно, имело право на существование, то есть картины Делакруа и Руссо… Романтическое искусство, так же как и классическая школа, были «искусством для искусства». Сегодня, согласно последним данным философии, даже в искусстве надо мыслить и не позволять чувству побеждать логику. Человек должен во всем руководствоваться разумом. Что касается способов выражения, то их можно выбирать и комбинировать из всех элементов, которые нам оставлены. Мой способ выражения в искусстве – последний, и до сих пор он единственный, который сочетает все эти элементы. Отрицая идеал все, что из него следует, я вплотную подхожу к эмансипации личности и в конечном счете – к демократии. Реализм по своей сущности искусство демократическое.

Изображая ту или иную сцену, в своих полотнах художник всегда закладывает некую мысль, некое сообщение для зрителя. Так, например, можно обозначить один из шедевров Гюстава Курбе «Мастерская художника».

Это гигантское полотно Курбе сделал центральным экспонатом своего «Павильона реализма», устроенного им в противовес официальной экспозиции французской живописи на Всемирной выставке 1855 года. Второе название этой картины: «Реальная аллегория, характеризующая семилетний период моей творческой жизни». Таким образом, ее можно отчасти считать саморекламой художника.

В центре композиции мы видим самого художника, пишущего пейзаж. За его работой наблюдают обнаженная натурщица и маленький мальчик. О фигурах, стоящих справа, Курбе сообщал в письме к Шамфлери: «Это люди, разделяющие мои идеи; они достойны жизни». Среди них - Шамфлери, Брюйа, Прудон и Бодлер. Фигуры слева «достойны смерти; это страдание, нищета, роскошь, эксплуатируемые и эксплуататоры». Несмотря на подробные автообъяснения, загадок у этого произведения хватает. Курбе что-то недоговаривал, делая это сознательно. «Да будет счастлив тот, - воскликнул он в том же письме, - кто сумеет разгадать эту загадку!»

Изображенные на картине фигуры расположены на обширном затемненном пространстве так, что невозможно не только установить их взаимоотношения, но даже понять, подозревают ли они о существовании друг друга. Мотивировка этого дана во втором названии произведения - не «реальная сцена», а «аллегория реальности». Все персонажи здесь появляются лишь для того, чтобы каким-то образом описать и разъяснить творчество художника. Они представлены в виде «живого табло» - популярной в то время игры. В нее играли так - участники надевали театральные костюмы и замирали в выбранных ими позах, изображая «живую картину», значение которой должны были угадать зрители.

Оживляя эту статичную композицию, Курбе искусно манипулирует светом и тенью. Поскольку атмосфера картины достаточно мрачна и печальна, художник заставляет основной свет падать сквозь отверстие сзади, а дополнительный источник света устанавливает справа. Разрозненные портреты Курбе объединяет в группы, ритмично чередуя свет и тень и размещая головы стоящих вдоль одной линии.

Если женщина, обнимающая мужчину, ярко освещена, то его фигура представляет собой темный силуэт. Волосы женщины ярко выделяются на светлом фоне, а ее лицо залито светом, падающим спереди. В промежутке между этой парой и читающим книгу Бодлером первоначально была изображена любовница поэта, но впоследствии Курбе убрал ее с полотна.

Самого себя Курбе написал сидящим боком к мольберту. Эту позу он выбрал, чтобы, как объяснял он сам, показать свой красивый «ассирийский профиль». На мольберте стоит незаконченный каменистый пейзаж, изображающий окрестности Орнана, родины художника.

Искусствоведы считают, что мужчина с собачкой является императором Наполеоном III. Не упомянутая в разъяснительном письме к Шамфлери, эта фигура называется ими «браконьером». Появление этого термина, возможно, спровоцировал сам Курбе, утверждавший, что Наполеон «украл» у Франции республику.

Самый очевидный символ смерти в левой части полотна (где изображены «подлежащие смерти») - стоящий на газете человеческий череп. Он может символизировать наступившую с приходом Наполеона III смерть свободной прессы или же выражает отношение Курбе к критикам, отвергавшим какую-либо ценность манифестированного им реализма в живописи.

Вполне вероятно, что стоящая позади художника обнаженная натурщица написана с фотографии. Ее фигура уравновешена в композиции картины обнаженной «лежащей фигурой» (в позе распятого Христа), которую мы видим у противоположного края мольберта. В масонской символике женщина означает светящую отраженным светом луну. Лежащая мужская фигура, напротив, может символизировать солнце и воскресение.

Написанная Курбе «светская дама» идентифицируется как Аполлония Сабатье. Известная под прозвищем «Президент», она отличалась красотой, прославленной многими художниками и литераторами. Изображенный сидящим Бодлер, анонимно посылал Аполлонии любовные стихи. В одном из них он описывал исходящий от нее «ослепительный свет», который представляется глазам поэта «балетом цветов». На это стихотворение намекает яркая, с цветочным узором, шаль Аполлонии.

Женщина, нежно обнимающая находящегося в тени спутника, может быть сестрой художника, Жюльеттой. Если это так, то пара превращается в символ братской любви, являвшейся основным принципом масонов. Несмотря на отсутствие точных доказательств, многие полагают, что картина «Мастерская художника» - это символическое изображение масонской ложи.

Еще одним ярким представителем реализма, хотя и совершенно иным по стилю, был приверженец барбизонской школы Жан-Франсуа Милле (1814-75). Эта школа представляла собой группу художников, поселившихся в 1840-х гг. в деревушке Барбизон близ леса Фонтенбло, чтобы работать на пленэре по примеру Джона Констебла. Наскучив бесконечными пейзажами, Милле решил оживить их непритязательными человеческими фигурами в духе Констебла, особенно в сценах из жизни французской деревни.

В избранной им теме не было ничего нового, кроме самой трактовки. До Милле людей труда изображали либо в гротескно-комической манере, либо в виде беззаботных поселян на фоне идиллической природы. А в произведении «Сборщицы колосьев» (1857) крепко сбитые крестьянки гнут спину, подбирая просыпавшиеся на стерню зерна. Социальный протест картин Милле не остался незамеченным, и критики не замедлили осудить его за подстрекательство к бунту.

Творчество Оноре Домье (1808—1879) было связано с революцией 1830 года и в еще большей мере с революцией 1848 года, Цельный художник, последовательный в своих убеждениях, непримиримый борец с буржуазными порядками. Его острое, отточенное искусство оказало громадное воздействие на развитие критического реализма, и прежде всего сатирической графики и карикатуры. Но Домье не только разоблачал фальшь и лицемерие, тупое мещанство и взяточничество, всю гнилость существующего буржуазного строя, он дал образ положительного героя — рабочего, сознательного борца за свои классовые интересы.

Художник работал главным образом в сатирической графике и карикатуре, но он оставил замечательные произведения живописи, иногда обращался и к скульптуре, везде находя новые средства и формы для воплощения своих замыслов.