Мир техники и мир человека: проблемы их соотношения

Ключ к фрагменту:Роль техники в жизни человека не следует ни драмматизировать (техника поработит и вытеснит человека) ни романтизировать (техника выразит глубины «духа человека»): на самом деле техника без человека существовать (в обозримом будущем) не сможет, а для духа человеческого создание техники не является пределом таорческого дерзновения.

Соотношение мира человека и сотворенной им технической среды достаточно сложно. Мы остановимся на двух важнейших вопросах — на проблеме трансформации человеческой сущности, погруженной в пронизанное техникой бытие, и на проблеме заменимости человека высокоорганизованной техникой. <…> (С. 70)

Для того чтобы ответить на вопрос, в какую именно сторону происходит изменение человека, нужно понять, что за сущностные силы стоятза процессом создания орудий, какая именно сторона субъектности трансцендируется («вбрасывается») сперва в ближний космос — биосферу, затем далее — в бесконечность звездных миров. Несколько утрируя, можно свести кардинальные сущностные силы человека к триаде «вперед, выше и вместе». Это значит, что в первую очередь в технике «застывает» опыт господства человека над пассивностью природного мира (в связи с чем можно упомянуть самое раннее двигательное устройство — лук со стрелами); опыт преодоления своего несовершенства как биологического вида (начиная от сшивания шкур костяными иглами и кончая аквалангами и аэропланами); опыт преодоления разобщения человеческих индивидов (коммуникационная техника, взрыв которой мы наблюдаем в последние десятилетия).

Названные демиургические свойства человека не выводятся из природных предпосылок и явно свидетельствуют об особенном месте человека в мироздании. В случае с Homo Sapiens мы имеем дело с явной противоположностью адаптационной стратегии, описываемой теорией Дарвина. Поэтому философия техники не склонна поспешно соглашаться с мыслью о том, что человеческая история является продолжением истории природы — ни в ее идеалистическом (гегелевском) варианте, ни в материалистическом (представленном в марксизме).

Отсюда ясно, что опасным и неверным искажением понимания техники был бы романтичный взгляд на нее как на «инобытие духа» в его предельной полноте. Точного соответствия нет: мир человека объемлет мир техники, а дух человека бесконечно богаче и шире любой из возможных форм его «объективизации», сколь бы требовательной и властной она не была. Техника же представляет собой отчуждение одного, хотя и чрезвычайно важного, фундаментального человеческого свойства — способности выходить за пределы заданного и стремления изменить окружающую среду в соответствии со своей волей. И именно за развитие этой грани человеческой сущности ответственна техника; что же касается сдерживающих эту безудержную гонку человеческих начал, то они — внетехничны. Они принадлежат иной области человеческой культуры — неутилитарной сфере ценностей. Тем самым область культуры и область техники могут быть разграничены по линии ценностно-ориентированного и целе-ориентированного поведения. Вертикаль — стремление к осмысленному и этически оправданному поведению — должна властвовать над горизонталью — безудержному следованию целям. Иначе неизбежно подпадание под власть подручных средств (техники). Человек в таком случае оказывается детерминированным логикой техники и тем самым становится ее придатком, «дворцовым карликом своего собственного машинного парка» (Г. Андерс).

Следующая проблема — вопрос о заменимости человека техникой заостренно встал именно в наше время. С точки зрения философии техники человеческая история распадается на два неравных сегмента: этап допромышленной, орудийной техники и начавшийся с XVIII в. период промышленной революции, в ходе которого между человеком и орудием появился посредник — машина. Ускоренный рост мощности производственных средств, ставший результатом активного внедрения в промышленность научных знаний, привел в середине нашего века к качественному скачку. Этот скачок получил название научно-технической революции; ее сущностью является появление автоматизированных средств управления механизмами. Новое время поставило необычные вопросы, за которыми просматривается явное нарушение равновесия между миром техники и миром человека. Возможно ли автономное существование техники (вспомним, что вышедший за пределы орбиты Сатурна и уже никем не управляемый спутник «Вояджер» продолжал исправно посылать на Землю сведения из космоса)? И не настанет ли время, когда человеческий род уступит свое место на планете популяции искусственных «киборгов»?

Для ответа на эти вопросы следует внимательно вглядеться в процесс функционирования сложных технических систем. Изучение их поведения раскрывает явную ошибочность отождествления техники с аппаратами (и, соответственно, философскую ущербность тех определений, что сводят технику к материальным средствам использования законов природы).

Суть проблемы заключается в характере функционирования технически организованной материи, задающем режим существования техносферы. Любой технический артефакт проходит через чередующиеся во времени фазы реализации своего предназначения. В ходе трудового акта он выступает непосредственным передатчиком исходящего из субъекта «кванта действия» на внешний объект. Но эта активная сторона бытия технического изделия зачастую составляет лишь ничтожную часть срока ее жизни, а преобладающее время техника находится «в чехле», в состоянии постоянной готовности к применению; но и в этой латентной фазе хранения и аккумуляции возможности к действию подразумевается контакт (пусть крайне опосредованный) с носителем действия, поддерживающим рабочий статус данного инструмента. <…> (С. 71-72)

Без участия человека техника обречена на гибель; как бы ни усложнялась техника, функции контроля и управления все равно останутся за человеком.

Этот вывод важен для принципиальной формулировки отношения между человеком и его «тенью» — миром техники. Эти миры не могут существовать друг без друга. Они не изоморфны: не человек символизирует технику, а техника символизирует человека. Для сохранения баланса между мирами человек должен усиливать в себе горизонты не-технического, глубинного слоя сознания. Тогда техника может стать не просто судьбой человечества, но его счастливой судьбой. (С. 73)