Изучение жизни. Речь слушателям «Института Жизни, мудрости» в Нью-Йорке 13 апреля 1934 года

Мои дорогие друзья. Вы не можете себе представить, как часто я упоминал о Вашем Институте и в Индии, и во Франции, и во многих других странах. Мне было радостно упоминать Вашу организацию, когда я говорил о сотрудничестве, о дружбе, о созидательстве. Все Вы чувствуете, как значительно наше время, как близки знаменательные явления. В Ваших сердцах Вы понимаете, что ничего нет отвлеченного, но все реально в полном смысле. Ведь все отображено здесь на земле. В ежедневном труде Вы сотрудничаете с высочайшими энергиями принесений на землю новой и счастливой эры.

Очень часто высочайшие понятия, прекраснейшие поучения были понимаемы как нечто отвлеченное. Очень часто величайшие пророчества принимались как нечто, может быть, небесное, но не для человечества, не для земли. Но здесь, на земле, все для людей, все для всех, и каждый в сердце своем от земного приближается к высочайшему.

Потому-то каждый несет на себе прекраснейшую, необходимейшую и великую ответственность прилагать все свои силы к лучшим строениям и тем вносить возможность счастья новой эры. Мы должны чувствовать, что наибольшая необходимость и прежде всего выражается в совместном труде.

Ваша организация и своевременна и нужна. Вы трудитесь в течение дня на многих разнообразных поприщах работы, а затем Вы входите на Ваши лекции и собрания, как на духовный праздник, после ежедневной работы, и часто очень тяжелой работы. После каждодневного труда Вы успеваете приодеться и приумыться, так как справедливо считаете Ваши занятия в Институте духовным праздником. Потомуто эти Ваши занятия так и успешны, потому что между Вами нет нетрудящихся. Между Вами нет не преоборовших жизненные трудности, и таким путем Вы приобретаете истинную опытность в земных испытаниях. Только через такие труды Вы близитесь к небесным и к надземным возможностям.

Конечно, каждый из Вас понимает значение сроков, и сейчас, начиная от древних пророчеств, от наследий библейских и до Оксфордского Движения, Вы всюду слышите о 1936 годе. Разве не удивительно, что весь мир произносит этот срок? Что же это значит? Это значит, что нечто предчувствованное в тысячелетиях кульминируется в наши дни. В этом много чудесного, и мы знаем, сколько пламенности в этом сроке, когда прекрасный элемент добра огня как бы приближается к нашей планете. Как же должны мы принять эту мощную огненность? Огонь может быть благотворно творящим или же поедающим. Дано нам, дано каждому решить в сознании своем, как и где приложить и претворить мощь, наиболее творческой и наиболее благотворной. Эта миссия перед Вами.

Часто говорилось о мозгах и рассудке. В механике условной цивилизации люди старались опереться более всего на рассудок, но изучающие принципы жизни должны понимать, что в основе земного строительства может лежать только сердце. Лишь через сердце мы можем опять приобрести неиссякаемое творчество и решать проблемы современных кризисов. Каждый чувствует всемирный кризис. Но некоторые недальновидные думают, что это материальный кризис. Ничуть не бывало! Это духовный кризис. Человечество забыло истинные ценности, которые стоят в основе жизни и не могут считаться отвлеченными.

Условные ценности вчерашнего дня уже ушли — само золото потрясено. Во время поездки сюда я хотел заплатить разменными долларами. Кондуктор в ужасе воскликнул: «Я не могу принять их!» Я спросил — почему, ответ был: «Потому что это золото!» Как недавно люди мечтали иметь золото, а сейчас они боятся даже прикоснуться к нему. И так вместо золота мы должны прикасаться к истинному сокровищу — к труду.

Физические условия земли изменяются на наших глазах. Мы уже знаем, как передвигаются материки. Мы видим необыкновенные землетрясения, тайфуны, засухи и наводнения. Ученые замечают изменение климата; планетарные условия как бы изменяются в какой-то постепенности. Каждый вдумчивый ученый скажет Вам об этом. Сами болезни видоизменяются. На смену благо уже побежденным к человечеству приходят другие, еще более опасные — всякие менингиты, сердечные болезни, воспаление гортани, давление крови, уже не говоря об ужасах рака; все это еще раз напоминает о планетарных сдвигах. И поистине люди должны прилагать открытия не к разрушению, но к благу, иначе можно вызвать опаснейшее разрушение стихии. Люди не должны позволять темным силам, силам хаоса вторгаться и разрушать, тогда как основное назначение человечества сознательно сотрудничать.

Ваша организация приводит к достижениям. Молодежь сходится не для «приятного» времяпрепровождения, но ради великого времени. Довольно было времяпрепровождений! Они довели до времен трудных, и теперь мы опять должны обратиться к основам. Мы уже не можем разрешать нахлынувшие проблемы отвлеченною наукою. Опять следует обращаться к познанию ценностей не абстрактных, но реальных.

В биении нашего пульса мы получаем напоминание о работающей энергии, которая близка Высшей энергии. Вы, молодежь, особенно поймете все упоминания о сердце и о любимом творящем труде. Вы знаете, что пока Вы живете устремлением к духовным ценностям, — Вы не почувствуете усталости. Несмотря на трудную работу, Вы все-таки сходитесь на вечерние собрания. Вы стремитесь сюда, побуждаемые какою-то мощью. Откуда она? В сердечном сотрудничестве усиляется Ваша энергия.

Каждый из Вас слушал не раз, как распались общежития. Сокрушались они, ибо сердце в них отсутствовало. Но в Вашем случае мне приятно было убедиться, что не только Вы работаете в сотрудничестве, но многие из Вас живут общежитиями. И какие это славные общежития. Как там чисто и физически и духовно. И не допущены там ссоры и брань. И укрепляетесь Вы на взаимном доверии и труде. А ведь не часто можно встречать теперь такое взаимопонимание. Хвалю и радуюсь.

Также слышу я, как Вы уважаете Вашего ближайшего руководителя д-ра Кетнера. Это прекрасно, ибо именно теперь часто с темной стороны раздаются мнения: «Долой учителей, долой руководителей, да здравствует одно мое я!» Вы же ответите, во-первых, не «я», но «мы», и во-вторых, мы чтим учителей и руководителей. Каждый момент мы следуем за ними. В писаниях даны великие символы, и мы знаем, что, следуя путем Света, мы получаем величайшие возможности. Итак, мы не хотим изолироваться нашим себялюбивым «я». Мы ищем содружества и сотрудничества, среди которых радость приходит к нам.

Часто мы слышали, что люди могут понимать друг друга даже без слов, без земных выражений. Помню, однажды я видел долгую такую сердечную беседу между тибетцем и брамином. Они ехали в одном вагоне. Они не знали языка собеседника; каждый говорил на своем языке, и все-таки они понимали один другого, ибо понимали они не рассудком, но сердцем. Кроме того, они и желали понять друг друга. Сами же знаете: кто позволяет ненависти наполнить сердце его, тот произведет лишь яд! Это не отвлеченное предположение, но нечто очень реальное. Каждый врач подтвердит Вам, что гнев и раздражение образуют яд в нашем организме. Кто же творит этот яд, вредный и для себя и для окружающих? Сами люди. И действительно, вредят они не только самим себе; этот яд очень заразителен, он заражает окружающее пространство. Каждый человек, преисполненный ядом ненависти, заражает им все окружающее, потому наша духовная обязанность не вредить нашим соседям и не заражать пространство, ибо кто может угадать губительные границы зараженной атмосферы?

Также часто мы мало думаем, как далеко распространяется сила нашей мысли. Конечно, наша мысль гораздо более могуща, нежели наиболее сильное радио, и, наверное, она может достигать очень далекие сферы. Тем более, имеем ли мы право заражать все сущее злобой и ненавистью? Ведь люди сами могут заражать пространство и вредить на большие расстояния.

Прискорбно видеть, как после тысячелетий цивилизации, и, казалось бы, даже культуры, люди все же не понимают смысла сотрудничества, и зломышления устремляются к разъединению. Стыдно, стыдно! Также часто люди вообще не различают разницу между цивилизацией и культурой и легкомысленно думают, что эти два понятия одно и то же. Между тем Вы знаете, что это совсем не так. И каждый из Вас, конечно, хочет быть культурным работником. Пусть цивилизация поднимает внешние пределы общественной жизни, но ведь культура всегда будет сущностью бытия, сущностью качества жизни, и для этого духовного качества, для постоянного утончения и очищения сознания мы должны устремляться. Высокое качество должно проникнуть во всю повседневную жизнь. Высоким качеством будет наполнено каждое мастерство, ибо в этом высоком уровне качества мы будем преобразовывать и очищать наш дух.

Вот уже пять лет как Вы сотрудничаете. В Вашей работе видно истинное стремление к качеству. Во имя этого качества я приветствую Вас. Во имя его и благодарю Вас. Сегодня хороший вечер, полный высоких настроений, и в этом тоже сказывается высокое духовное качество. Не забудем об этом часе взаимного дружелюбия. Не забудем, как близко будущее, и как велика наша ответственность перед этим будущим. Не стройте будущее как туманную отвлеченность. Стройте будущее здесь как яснейшую реальность. Ведь Вы все работники будущего и тем самым каждый из Вас ответственен за будущее; и мы все в одинаковой мере ответственны. В этой радостной ответственности я приветствую Вас и верю в успех Ваш.

Роботы

Эрик — робот, выставлен впервые в Англии на ученической выставке. Он может стрелять из пулемета по команде. Так оповещает местная газета под картинкой, изображающей стальное чудовище. В приложении к «Нью-Йорк Таймс» изображен какой-то ученый из Массачусетса, делающий сложные вычисления, а подпись гласит о том, что он изобретает мозги для робота. Итак, в разных концах мира человечество занято мыслями не о самоусовершенствовании, но об усовершенствовании механических чудовищ, которые должны заменять людей во многих работах.

Многие миллионы безработных и голодающих ищут работы, готовы приложить свою энергию к любому труду, лишь бы спастись от голода и холода. Но им угрожают не только живые конкуренты, но изобретаются и какие-то мозги для роботов. Неужели ко всем несчастьям и злобным выдумкам люди начнут мыслить по направлению условной механизации, забывая об истинном назначении своего бытия.

Музыка в консервной банке, искусство на фильме, лекции по радио, корабли без капитана, аэропланы-бомбометы без пилотов и как корона механизации и венец уничтожения человеческого духа — война ядовитыми газами и биологическое истребление всего живущего. Старые заветы о том, что «да живет все живущее», кажутся какими-то неуместными. Вместо симфоний и опер завывает саксофон, и люди медленно движутся в механическом танце смерти.

Может быть, мы преувеличиваем. Может быть, нашествие роботов во всевозможных одеяниях не так уж опасно, но перед нами лежат многие журналы и письма с разных концов света; отовсюду слышатся вопли ужаса, не только о безработице, но и об умерщвлении духа. Чуткий духовный водитель Т. Л. Васвани в издании женского журнала «Мира» выражает глубокое сожаление о быстро растущем цинизме. Он подчеркивает, что почитание героизма было основой совершенствования личности и прогресса нации. Цинизм есть форма разложения. Наши потребности в новой интеграции мысли и жизни. Циники справедливо приравнивались к воронам — между тем как почитание героя подобно расцвету в жизни народа.

Из другого края слышится — «Мы ждем героизм, который останется героическим даже в своих тайных помыслах. Мы ждем героев, которые порождают драконов в частной жизни. Мы желаем то царственное мужество, которое подавляет каждый недостойный импульс, как только он зарождается. Быть героичным должно заключаться в самой природе человеческой».

Древние Риши молились: «Тамасо ма джиотир гамая» — что значит: через тьму веди нас к Свету. Поистине исполняется именно этот путь. Тьма так сгустилась, что, потопая в ней, люди перестают желать света. Сожигаются на глазах голодных гекатомбы зерна. Убиваются миллионы животных, чтобы не помешать остальным. Говорят, что все это нужно и что кто-то в конце концов оставшийся получит необыкновенную выгоду. Но кто будет тот, кто выживет и останется? И не выйдет ли против него какой-то уже давно заведенный робот и не размозжит ли ему голову привычным механическим движением, в то время как последняя механическая пластинка будет доигрывать джаз из похоронного марша Шопена?

В то же время, несмотря на все эти странные в своей природе признаки, мы не можем быть пессимистами. Можно знать, что роботы еще покажут себя во всем своем механическом невежестве. Именно они, как уже и случалось, остановят самое нужное уличное движение (траффик), они не донесут спешную весть, они, заржавев от морского тумана, направят человеческий корабль на гибельную скалу. Трудно представить себе, кто может оказаться наиболее губителен — роботы ли, заведенные механической рукой, или же та бесчеловечная биологическая война, о возможности которой можно читать в газетах.

Может быть, люди надеются, что вообще от нашей цивилизации — уже не говоря о культуре — мало что останется. Таким образом и постыдные газетные листы со всеми дифирамбами о ядовитых газах и биологической войне разложатся и сгниют прежде многого другого. Помню, как у Уэллса на одном обеде он, подняв рюмку, сказал: «Не удивляйтесь, если этот кусок стекла для кого-то когда-то опять будет редкостью». В этой шутке звучала неподдельная ирония печальной действительности.

И все же через всех роботов, поверх всех ехидн безбожия и темного невежества зарождаются прекрасные очаги сотрудничества. Правда, они редки, правда, каждый вступающий на этот путь подвергается всевозможным трудностям. На него сыплется град черных камней. Для всех роботов и ядовитых человеконенавистников каждый думающий о созидательном сотрудничестве должен быть уничтожен. Не может быть для темных и речи о том, чтобы привести в свою веру, вернее, в свое неверие, молодые и преданные истинному познанию сердца. Попросту говоря, они должны быть уничтожены! И нет такой злобной выдумки и клеветы, которая не должна бы пропустить случай, чтобы прекратить луч света.

Но ведь древние Риши и предусмотрели именно эту тьму, которая является пробным камнем для взыскующих света. Эти искатели блага отлично чувствуют, что препятствия не случайны и должны быть превзойдены. Среди настоящих искателей много и поддельных — много тех ночных Никодимов, которые шепчут сладкие речи ночью и готовы предательствовать в зное дня. Дайте им даже самый маленький опыт подтверждения их стремлений, и они немедленно уйдут в бездну, где до тех пор и проживали. Спросите, может ли такой Никодим ради блага не спать всего одну ночь, и он поспешит скрыться, лишь бы не затруднить себя даже малейшим усилием! Но не о них жив человек. Люди живы теми немногими преданными сердцами, одно упоминание о которых удесятеряет силы. Хотящие идти во тьму — туда и пойдут, но взыскующие свет достигнут его через все потемки. Книга «Мир Огненный» заповедует:

«Кто-то полагает, что он желает достичь космического сознания, пусть лучше думает об очищении сердца. Пусть не только воображает себя победителем Космоса, но желает очистить сознание от сора. Нельзя проникнуть за пределы закона без желания приблизиться преображенным. Именно пекарь хлеба духовного и телесного не должен помышлять лишь как самому насытиться».

«Выздоравливающему опытный врач советует не думать о прошлой болезни и уговаривает думать о будущем и о счастливых обстоятельствах. Так не только физически, но и духовно отметается всякое напоминание о прошлой болезни. Следует прилагать такой же простой метод при всех случаях жизни. Особенно же при огненных действиях, когда огонь трепещет от мрака, не нужно думать о мраке и о воздействии его на огонь. Явление будущего воспламенит сердце. Самое подавляющее может рассеяться от будущего. Глупцы кричат о конченной жизни, разве может кончиться жизнь вечная? Нужно произвести столько ужасов, чтобы нарушить жизнь! Даже звери не дерзают обратиться в прах бездны».

«Среди психических заболеваний самые неприятные, почти неизлечимые — предательство и кощунство. Однажды предатель — всегда предатель. Только сильнейший огненный удар может очистить такой зараженный мозг. Если такое преступное состояние происходит от одержания, то такая причина одинаково не утешительна. Можно ли представить сотрудничество с предателем или кощунником? Они, как зараза в доме. Они, как труп смердящий. Так Мир Огненный не имеет утешения для предателей и кощунников».

«Смелость сочетается с осторожностью. Иначе смелость будет безумием и осторожность обратится в трусость. Люди, которые представляют себе всю сложность огненных волн, могут оценить совет осторожности. Йог не забывает всю осторожность, в ней будет уважение к великой стихии и почтение Мира Огненного. Можно видеть, как нужно напрячь всю осторожность, проходя между рядами тончайших сосудов. Если эти изделия огненной работы требуют такой бережности, то сами огненные волны умножат путь нашей сердечной наблюдательности». Именно этой сердечной наблюдательностью можно безошибочно отличать, где есть животворящее стремление, где механический штамп робота.

Друзья мои, сейчас очень сильны всякие роботы. Всякие условности, мертвенные запреты и ржавый скрип злости и все прочие свойства механизации и всякой хотя бы технократии — все эти темные беды будут преоборены огненным сердцем. Когда я вспоминаю о Вас, дружно сходящихся во имя истинного Мира и сотрудничества, то всегда сердце преисполняется радостью. Трудясь весь день, отдавая энергию свою подчас очень трудным занятиям, Вы во всей свежести духа находите силы сходиться по вечерам для прекрасных преуспеяний духовных.

Честь тем, кто устремляет Вас к этим достижениям, честь Вам самим, кто находит в себе и неутомимость и терпение, чтобы превращать рутину жизни в сияющий сад прекрасный.

Тьма против света

Благодарю за все ваши добрые обращения по поводу моих зовов о синтезе. И радостно и своевременно, что вы в своих статьях так поддерживаете это неотложно нужное понятие.

Казалось бы, вся история человечества устремляет нас раз навсегда понять принципы сотрудничества, вмещения и гармонизации центров. Но действительность показывает нам совсем иное. Уже не говорю о явно темных силах, которым каждое упоминание о синтезе противно и раздражающе. Это вполне понятно; ведь хаос, со всеми его беспорядочными вихрями, противоположен гармонии, проявлению и созиданию. Итак, мы не удивляемся, что тьма будет всегда против всякого созидания и против синтеза.

Но особенно печально, когда вы видите, что некоторые, казалось бы, вполне культурные умы и те беспокоятся и восстают против упоминания синтеза. Такое зрелище настолько неожиданно дико, что даже не хочется верить, чтобы под личинами благообразия и сладкозвучности могли пребывать такие ветхие и затхлые пережитки. Тьма мечтает разделить свет, но терпит поражение в этих своих нелепых попытках. Все вольные и невольные союзники тьмы, конечно, терпят вовремя те же поражения. Но нужно время для обнаружения нелепости. И так жаль видеть, что это ценное, неповторимое время растрачивается на взаимные отрицания и разделения, лишь бы не допустить возможности доброго синтеза.

Если мы скажем себе, что это происходит от тьмы, то какое же это будет утешение? Если мы скажем, что это происходит от узости мышления или зависти, или недоброжелательства, то какое же в этом будет утешение, ибо эти мерзкие свойства порождаются той же тьмой? А тьмы так много и она свирепствует, как зловредная эпидемия. Мы узнали всякие спасительные средства от чумы и холеры, но бациллы темного отрицания еще не найдены.

Оборачиваясь к истории человечества, мы видим множество примеров самых нелепых отрицаний, лишь бы не допустить созидательный синтез. Сколько было написано нелепостей о том, что Леонардо да Винчи будто бы вредил своему художеству тем, что он был одновременно и замечательный инженер, и естествоиспытатель, и философ. Сколько было сделано невежественных намеков на невозможность соединения искусства Рубенса с его дипломатическими и государственными трудами. Между тем мощное творчество и широкий ум требуют разнообразных выражений в разных материалах и областях. Заветы восточной мудрости говорят нам, что даже Бодисаттва должен обладать одним искусством и одним мастерством или двумя мастерствами. Мудрость древних раввинов подчеркивает, что необучение мастерству наравне с другой деятельностью будет готовить разбойников на большой дороге.

Вся древность, все эпохи возрождения и расцвета говорят нам о самых поразительных совместительствах. Не забудем, как кардинал Ришелье в поисках деятельного секретаря избрал человека, занятого многими делами. Когда же кардиналу намекнули, что этот человек слишком занят для новой должности, то жизнеопытный кардинал ответил: «Если он так занят, то сумеет найти время и для моей работы». Многоопытный кардинал ценил все преимущества даваемого синтезом.

История говорит, что Юлий Цезарь диктовал одновременно шесть писем. Известны и другие многие примеры самых необычных вмещений и совмещений, которые лишь доказывают неисчерпаемые возможности человека.

Мы слышим, что Эйнштейн не только замечательный математик, но и прекрасный скрипач. Разве музыка умалила его поразительные математические прозрения? Вероятно, наоборот. Гармония созвучий дала ему новые взлеты в определениях бытия. Замечательный музыкант Гофман в то же время оказывается прекрасным математиком и механиком. Кто же дерзнет утверждать, что то или другое должно быть несовместимым, мешающим началом? Спиноза был мастером телескопных линз и отличался в портретном искусстве. Разве от этого его глубокая философия пострадала — или от философии его линзы разве стали хуже? Можно без конца приводить подобные примеры, в которых мыслящий человек выражался и в различных видах творчества и мастерства.

Казалось бы, эти положения настолько очевидны и понятны, что не стоило бы и говорить о них. Но человечество до сих пор всеми мерами стремится утвердить ненужные разделения и гибельную специализацию.

Ужасы безработицы, ужасы неумения распределить время свое и свои способности — происходят они именно от нелепых разделений. Если во времена итальянского Возрождения как Леонардо, так и многие другие мастера, широко вместившие разные дарования, были признаваемы, то сейчас, несмотря на всякий прогресс человечества, такое явление вызвало бы множество отрицания и поруганий. На моих глазах происходили рассуждения — можно ли композитору Рахманинову выступать как дирижеру, ибо, по мнению предпринимателя, хороший композитор не может быть хорошим дирижером, а хороший дирижер — был бы плохим композитором. Кроме того, житейская мудрость предпринимателя утверждала, что публику нельзя отягощать таким совместительством. Будто бы широкая публика ни в коем случае не может понять, что человека хватит на два предмета, хотя бы даже и свойственных в самих себе. Вероятно, тот же предприниматель в душе очень порицал, что Гофман может заниматься математикой, а Бенуа позволяет себе быть и художником и писателем. Конечно, пример итальянца Вазари, бывшего и художником и историком искусства, мало помог бы в невежественном современном утверждении. Кто-то даже сказал такую глупость, что художник не может быть мыслителем и умным человеком, точно бы творчество должно быть связано с идиотизмом! Когда же недавно мы читали о том, что мэр города Бриджпорта, искусный кровельщик, даже и среди обязанностей по городу продолжает свое мастерство, то читатели лишь улыбались. Ведь с точки зрения разделителей и умалителей это было бы лишь доказательством негодности мэра и на том и на другом поприще.

Вы ужаснулись бы, если бы я назвал вам несколько имен, которые, сами по себе замечательные в своей области, судят неимоверно узко о возможностях синтеза для других. Упомянутый мною пример порождения безработицы, как известное следствие тупой специализации, должен заставить всяких критиков и отрицателей подумать, правильно ли осуждать и ограничивать человеческие способности и возможности. Человек, как истинный мощный микрокосм, хранит в себе всевозможные выражения и прекрасные качества. Будет ли отвечать задачам макрокосма всякая неприспособляемость и ограниченность? Конечно, если люди стремятся к прогрессу, то прогресс этот должен прежде всего выразиться как в сотрудничестве, так и в синтезе.

Разделение и ограничение дошли до невероятной нелепости. Нужно иметь очень скудное мышление, чтобы направлять человечество на эти мертвые разделения и запреты. Именно из них порождается то постыдное человеконенавистничество, которому мы все свидетели. Изучение нервной системы со всеми ее огненными энергиями лишь показывает, каким фактическим многосторонним инструментом является человеческий организм.

Во имя наивысшего знания, во имя улучшения жизни и сотрудничества должны же люди признать скрытые в каждом из них возможности. Признав же эти счастливые качества, должны люди найти в себе нравственную силу, чтобы вопреки злошептаниям тьмы выражать себя во благо общее, не стесняясь никакими запретами и ограничениями там, где само бытие говорит о возможностях процветания, вмещения синтеза. Особенно пусть молодежь, пусть школьники в первый же день своих занятий будут слышать о благом синтезе как истинном двигателе прогресса. Глубоко радуюсь, что вы в различных статьях ваших отмечаете о синтезе как об основе культуры. Так оно и есть. И если суждено быть синтезу осмысленным, то пусть лучше творящие и мыслящие элементы, без темных отрицаний, сойдутся на благо понимания синтеза. Итак, будем держаться сердечно, выбросим, наконец, злостные темные отрицания и в различных областях жизни найдем светлое объединяющее понятие.

20 января 1934 г.

Гималаи