Многообразие эстетических теорий в конце ХХ века

Неклассическое восприятие мира. Эстетические теории XX века мало опираются на предшествующую традицию, Их характерной чертой является быстрое чередование, ротация и параллельное сосуществование противоположных подходов. Редкому эстетическому направлению или течению удается быть авторитетным свыше 20-25 лет. Одна из примет, отличающая теории искусства в XX веке - поворот от преимущественного изучения гносеологических проблем к онтологическим. Такая эволюция подчеркивает особую антропологическую ориентацию эстетики интуитивизма и экзистенциализма, по существу, представляющих собой эстетику человекознания. Противоположную, казалось бы, практику структурно-семиотического анализа также отличает онтологический пафос, однако реализованный в другом ракурсе: как через устойчивые художественно-структурные образования можно постигнуть порождающие закономерности и сущностные принципы бытия. Если попытаться дифференцировать всю панораму эстетических концепций столетия, можно заметить, что они распадаются на два больших русла. Своеобразие каждого из них трудно обозначить через единое понятие - любое название оказывается неполным и условным. Речь идет об относительной поляризации концепций, в которых доминирует рационалистическая либо интуитивистская ориентация, тенденция к констатации либо к интерпретации, приверженность точным "сциентистским" методам либо к оценочным. Таким образом, одна линия в эстетике XX века развивается на пограничье эстетического и философско-художественного анализа, отличается беллетризованной формой, стремится осознать природу искусства и художественного творчества сквозь призму человеческого сознания. Другое крыло эстетических поисков отмечено стремлением освободиться от всякой метафизики и субъективности, использовать методы точного анализа, выявить в искусстве специальное поле исследований (художественный текст) без человека, изучить его устойчивые единицы. Обратимся к первой линии. Среди множества иных эстетических подходов к ней можно отнести такие влиятельные как интуитивизм и экзистенциализм. Эстетика интуитивизма отличается особым вниманием к разработке нерациональных предпосылок художественного творчества. Анри Бергсон (1859-1941), один из ярких её представителей исходил из того, что создав разумное существо - человека, природа озаботилась тем, чтобы предотвратить опасности, возникающие для индивида и общества в связи с чрезмерным развитием рефлексии. В самом деле, бесконечно возделывая сферу своего сознания, человек острее представляет преходящий и временный статус своего существа, вовлекает себя в трагические противоречия, усугубляет разрыв между собой и природой. Бергсон считает, что природа искусства как раз и удерживает от того, чтобы "не пересерьезнивать" жизнь. Бесконечная рефлексия, способная быть разрушителем жизни и в конечном итоге губительная для человека, может быть остановлена на опасном для индивида крае мифотворческой способностью человека.
Мифотворческая природа интеллекта есть не что иное как защитная реакция природы против того, что могло бы быть угнетающим и разлагающим для индивида. Это способность призвана помочь человеку преодолеть страх смерти, компенсирует "возможный недостаток привязанности к жизни" . Мифотворческое сознание, которое Бергсон отождествляет с художественным, проецирует вокруг себя фантастические существа, живущие аналогичной с ним жизнью или более возвышенной. Творческий порыв, в который всякий раз вовлекает человека произведение искусства, не оставляет его топтаться на месте, но дает возможность "коснуться пальцами существующего". Когда среда человеческого бытия наполняется образами, событиями и героями, преломленными сквозь мир искусства, у человека возникает иллюзия овладения этой жизнью. Данное положение является для Бергсона центральным.
Даже в тех случаях, когда художник приходит в произведении к неутешительному выводу ("Все кончено!"), художественный способ выражения этого краха все равно способен выступать опорой для человека: ведь любой вывод есть осознание ситуации, а следовательно, и момент овладения этой ситуацией. Таким образом, мифотворческая природа искусства способна парализовать чрезмерное развитие рефлексии и в итоге нейтрализует страх человека перед жизнью, это давно почувствовали романисты и драматурги не только как творцы, но как читатели и зрители своих произведений. "Страшно умереть, но еще страшнее умереть, так и не поняв, зачем ты был и что с тобой творилось"; отвечая на этот вопрос, искусство способно помочь процессу самоидентификации каждого человека, снятию наиболее глубоких внутренних проблем, благодаря умению выражать интуитивно постигаемый "жизненный порыв", непосредственно обнажать субстанцию бытия.