Характеристика романтизма
Специфической для романтического искусства является проблема двоемирия. Двоемирие — т. е. сопоставление и противопоставление реального и воображаемого миров — организующий, конструирующий принцип романтической художественно-образной модели. Причем реальная действительность, «проза жизни» с их утилитаризмом и бездуховностью расцениваются как недостойная человека пустая «кажимость», противостоящая подлинному ценностному миру1.
Утверждение и развертывание прекрасного идеала как реальности, осуществляемой хотя бы в мечтах, — сущностная сторона романтизма. Отвергая современную ему действительность как вместилище всех пороков, романтизм бежит от нее, совершая путешествия во времени и пространстве. Бегство за реальные пространственныепределы буржуазного общества выступало в трех основных формах, а именно:
1) уход в природу, которая была либо камертоном бурных душевных переживаний, либо инобытием идеала свободы и чистоты (отсюда — критика города, идеализация простых тружеников, в особенности сельских, интерес к их
духовности, выраженной в фольклоре).
2) романтизм заглядывает в иные регионы, экзотические страны, тем более, что эпоха великих географических открытий создала для этого самые благоприятные возможности (восточная тема в поэзии Байрона, на полотнах Делакруа). Наконец, в случае отсутствия реального территориального адреса бегства, он выдумывается из головы, конструируется в воображении (фантастические миры Гофмана, Гейне, Вагнера).
Второе направление бегства — уход от действительности в иное время. Не находя опоры в настоящем, романтизм разрывает естественную связь времен: идеализирует прошлое, особенно средневековое: его нравы, образ жизни (рыцарские романы В. Скотта, оперы Вагнера), ремесленный уклад (Новалис, Гофман), патриархальный быт крестьян (Кольридж, Ж. Санд) и многие другие; конструируют предполагаемое будущее, свободно манипулируя с временным потоком.
Наконец, третье направление бегства от мерзкой действительности — сокровенные уголки своего «я», уход в собственный внутренний мир. Жизнь сердца — вот в чем видят романтики противоположность бессердечности внешнего мира (сказки Гофмана, Гауфа, портретный жанру Т. Жерико, Э. Делакруа и др.).
Сказанное подводит к выделению двух важнейших идейных комплексов романтизма. Это «романтический историзм» и «индивидуалистический субъективизм».
Обращаясь к национальным истокам не искаженного социумом природного бытия, знакомясь с жизнью других народов, романтики обнаруживают ее бурную динамику, уникальность, неповторимость, несводимость к общим законам. Релятивизм историзма романтиков — продукт бурной революционной эпохи, отрицательного отношения к породившему ее Просвещению, с его генерализирующей идеей и отвлеченно-героизированной трактовкой истории, а также негативизм по отношению к настоящему. Это не только препятствовало постижению своего времени, но и открывало путь мистификации и мифологизации исторического процесса. Отсюда тема рока, сверхъестественных сил, фатума очень сильна в романтизме.
Поскольку разум доказал, с точки зрения романтиков, свою неспособность предвидеть ход истории, ее зигзаги, единственно надежным источником познания остается голос сердца, интуиция. И если разум претендует на всеобщность, то чувства глубоко индивидуальны. Отсюда и проистекает такая важнейшая черта романтического мировоззрения как «индивидуалистический субъективизм», — черта, подпитываемая сознанием глубокого одиночества человека во враждебном мире. Как заметил В. Вейдле, «романтизм — есть одиночество, все равно бунтующее или примиренное».
Присущее культуре нового времени признание высокого ценностного ранга личности выливается в романтизме в идею уникальности и неповторимости личности. Тем самым романтизм может рассматриваться как продолжение нововременной традиции и перенос принципов свободной конкуренции, личной свободы и инициативы в область морали, искусства, духовной жизни в целом.
Особенно высоко ценится, наряду с великими, незаурядными личностями, личность художника. Не случайно в романтизме происходит эстетизация всего мировоззрения, его преимущественно художественное воплощение, контрастирующее с морализирующим духом культуры предыдущей эпохи. С эмоционально-личностной интонационностью связана и другая черта романтизма — чрезвычайное многообразие зачастую несхожих между собой форм и вариаций. Так, французский романтизм, порывистый и свободолюбивый, проявил себя, прежде всего, в жанровой живописи — исторической и бытовой, в романистике.
Сентиментальный и чувственный английский романтизм дал высочайшие образцы поэзии и пейзажной живописи. Немецкий романтизм, серьезный и мистический, систематически разрабатывал теорию, эстетику романтизма, одновременно рождая шедевры в музыке, литературе и т. д. Таким образом, внутреннее единство романтизма реализовывалось необычайно многообразно.
Далеко не случайно именно в романтизме появляется идея «синтеза искусств». С одной стороны, так решалась конкретная задача обеспечения максимальной живости и естественности художественного впечатления, полноты отображения жизни. С другой стороны, она же служила глобальной цели: искусство развивалось как совокупность отдельных видов, различных школ, подобно тому как общество развивалось как совокупность «атомарных» индивидов. «Синтез искусств» — это прообраз преодоления разорванности человеческого «Я», разорванности человеческого общества.
Романтики в очередной раз зарядили европейскую культуру пафосом сохранения и реставрации. Они культивировали древние руины, в том числе и искусственно созданные, старинные книги, памятники. Они стали инициаторами изучения и возрождения фольклора и других форм народного творчества. (Хотя увлечение фольклором и национальными хрониками было связано не только с любовью к старине, но и с ориентацией на демократическую традицию, и с ростом национального самосознания, тоже во многом инспирированными романтиками)1.
Однако, если вдуматься, не «мировая скорбь» и утонченная любовь к руинам (в прямом и переносном смысле), которые часто отмечали как определяющие черты романтизма, а инициатива преобразования составляет существо романтического мировоззрения. Так же как для романтических поэтов, в частности, Вордсворта, детство было временем духовной глубины, с которым они не желали утрачивать связь, ибо верили, что там находится источник творчества, так и прошлое для романтиков было источником настоящего. Романтик чужд идее застоя или возврата к прошлому, даже если скорбит о нем. Насколько романтизм был настроен на практическую, направленную в будущее деятельность, можно судить, например, по работам Новалиса «К Бонапарту», «К новому столетию», «К народу Европы», «Против старой морали».
Для Европы вторая половина XIX века — время активных социальных преобразований и быстрого развития промышленности. Во Франции на смену республиканскому строю, установленному революцией 1848 г., пришла империя Наполеона III (1852—70). Франко-прусская война 1870—71 гг. и очередная революция 1870 г. привели к восстановлению буржуазной республики. В этот период Франция создала мощную банковско-финансовую систему, а присоединение новых колоний сделало её второй после Англии колониальной державой. В Германии после австро-прусской войны 1866 г. главенствующее положение заняла Пруссия, что повлекло за собой объединение страны в 1871 г. в Германскую империю. На английский престол в 1837 г. взошла королева Виктория (правила до 1901 г.), и в могущественной Британской империи (её колонии были в Индии, Центральной и Северной Америке, Африке и Австралии) началась эпоха, получившая название викторианской. В то время Англия стала ведущей промышленной страной. Заводы и фабрики окончательно вытеснили ремесленное производство и наводнили рынок товарами далеко не лучшего качества и вкуса.
Люди искусства стремились уловить и передать в своём творчестве образы нового времени. Рушились художественные принципы, рождённые прошедшими веками, отметались старые сюжеты. Уже второй век подряд законодательницей мод и стиля жизни оставалась Франция. Она сохраняла первенство и в искусстве. В Париже проходили Салоны, на которых выставлялись отобранные жюри картины современных живописцев. Публика оживлённо обсуждала работы художников, газеты и журналы печатали рецензии критиков. Раз в несколько лет в европейских столицах устраивались всемирные промышленные выставки, где наряду с техническими достижениями демонстрировались и произведения искусства. В течение второй половины XIX столетия художественное творчество, изменившись само, преобразило и материальную среду человека — город, дом, комнату, платье, посуду...
Архитектура
Развитие промышленности во второй половине XIX в. вызвало приток населения в города. Старые города Европы росли и перестраивались. Появилась новая форма жилого здания — доходный дом, где квартиры сдавались внаём жильцам разного достатка. Из-за дороговизны земли застройка становилась плотнее, дома поднимались ввысь — так формировался современный тип западного многоэтажного города. В середине века резко изменился облик многих европейских столиц. В перестроенном Берлине участки земли между городскими проспектами заполнили кварталы однотипных домов с тесными двориками-колодцами. Более удачной оказалась реконструкция Вены. На месте снесённого пояса городских укреплений проложили широкую озеленённую магистраль Рингштрассе, которую быстро застроили внушительными общественными и жилыми зданиями. Образцовой была признана перестройка Парижа. Система радиальных улиц и двойное кольцо бульваров положили конец средневековой замкнутости кварталов и связали город в единое целое. Кладбища переместились к окраинам, промышленные предприятия — в предместья, зато в черту Парижа вошли два больших пейзажных парка — Венсенский и Булонский леса. В XIX в. западная архитектура пережила технологический переворот: появились новые материалы (чугун, сталь, железобетон) и методы строительства. Но современные конструкции считались слишком грубыми, недостойными стать основой нового архитектурного стиля. Их использовали лишь при строительстве мостов, вокзалов, крытых рынков, а также популярных тогда всемирных промышленных выставок.
В европейском зодчестве середины XIX столетия восторжествовал эклектизм (от греч. «эклектикос» — «выбирающий») — архитектурная практика, основанная на воспроизведении конструктивных и декоративных форм различных стилей. Появление эклектизма было подготовлено неоклассицизмом и неоготикой первой половины столетия. Потом возникло ещё несколько исторических стилей — романско-византийский стиль, неоренессанс, необарокко, ложное рококо, второй ампир.
Характернейший пример архитектуры второй половины XIX века — парадная застройка венского Рингштрассе. Здесь представлены как исторические стили — неоготика (Вотивная церковь, 1856—79, арх. Генрих фон Ферстель), неоренессанс (Опера, 1861—69, арх. А.С. фон Сикардсберг, Э. ван дер Нулл), неоклассицизм (Парламент, 1873—83, арх. Т.Э. фон Хансен) — так и постройки в духе эклектизма (Городской театр, 1874—88, арх. Г. Земпер, К.Э. фон Хазенауер).
Архитектура эклектизма отражает психологию европейца тех времён, который считал свою цивилизацию образцовой, а свою эпоху — вершиной истории и не сомневался, что вправе распоряжаться наследием иных веков и культур. Хозяин доходного дома использовал пышный псевдоисторический декор как своего рода рекламу, как броскую упаковку для сдаваемых квартир. Богатый чудак мог выстроить резиденцию, отражающую мир его романтических грёз. Таковы постройки Георга фон Дольмана для короля Баварии Людвига II (Замок Нойшванштайн, 1869—86). Парламентские здания воспроизводили формы архитектуры Древней Греции, церкви и суды напоминали о Средневековье, театры — о барокко и рококо.
Хотя эклектизм, по сути, явление «массовой культуры», среди его мастеров были яркие творческие индивидуальности, такие, как французский архитектор Жан Луи Шарль Гарнье (1825—98). Построенное им здание парижского театра Гранд-Опера (1861—75), несмотря на помпезное убранство, оставляет впечатление величавой целостности. Площадь перед зданием, вестибюль, парадная лестница, фойе, огромный зрительный зал на две тысячи мест и почти такая же по величине сцена органично дополняют друг друга, образуя единый ансамбль. Постройка Гарнье послужила образцом для театральных зданий того времени (театров в Вене, Одессе, Нью-Йорке).
Выдающимся немецким зодчим был Готфрид Земпер (1803—79), известный также как теоретик архитектуры. Постройкам Земпера присущ эклектизм (Музей истории искусств в Вене, 1872—81), и всё же он отдавал предпочтение ясному и выразительному языку архитектуры итальянского Возрождения. Характерная его работа — Дворцовый театр в Дрездене, 1871—78).
На протяжении полувека европейские архитекторы пытались преодолеть разлад между конструкцией здания и его пластическим образом. Эжен Виолле-ле-Дюк (1814—79), французский зодчий и реставратор готических памятников, в 60-х гг. утверждал, что основой архитектурного образа должна быть конструкция, отвечающая определённому назначению. К сходным взглядам почти в то же время пришёл и Земпер, добавляя при этом, что зодчий должен «оживить» материал и конструктивную схему, вложить в них частицу своего творческого «я». Эти представления легли в основу стиля модерн, черты которого проявились уже в конце XIX в.
Скульптура
Новую страницу в истории европейской скульптуры открыл Огюст Роден (1840—1917) — французский скульптор и график, один из самых знаменитых ваятелей Франции, один из основоположников импрессионизма в скульптуре. Творчество Родена тяготеет к сложным символическим образам, к выявлению широкого спектра человеческих эмоций — от ясной гармонии и мягкого лиризма до отчаяния и мрачной сосредоточенности («Блудный сын»). Произведения Родена приобретают эскизный, как бы незаконченный характер, что позволяет мастеру создавать впечатление мучительного рождения форм из стихийной, аморфной материи («Вечная весна»). Вместе с тем Роден всегда сохранял пластическую определенность форм и придавал особое значение их фактурной осязаемости («Мыслитель»). Наиболее значительное произведение Родена, над которым он работал тридцать семь лет, но так и не успел закончить, — так называемые «Врата ада». Рельефы врат, символически воплощающие мир человеческих страстей, навеяны «Божественной комедией» Данте, мотивами античной мифологии, библейских легенд, поэзии Вийона, Бодлера, Верлена и др. Целый ряд скульптур и скульптурных групп, предназначенных для включения в общую композицию врат, стали самостоятельными произведениями («Поцелуй»). Отношение современников к творчеству Родена было неоднозначным. Произведения великого мастера казались настолько необычными, что заказчики зачастую отказывались от них. Творчество Родена дало импульсы художественным исканиям многих, различных по направленности мастеров европейской скульптуры XX в., и в первую очередь его учеников, среди которых Э.А. Бурдель, А. Майоль, Ш. Деспьо, А.С. Голубкина.
Живопись Франции
Во второй половине XIX в. многие французские мастера стремились достичь наибольшей достоверности в изображении природы и человека, искали новый художественный язык, способный правдиво отразить действительность. Ведущим принципом в искусстве этого периода стал реализм (от лат. realis — «вещественный», «действительный»).
Одним из создателей французского реалистического пейзажа был Жан Батист Камиль Коро (1796—1875). Коро создал более двух тысяч произведений, главная тема которых — природа. На его полотнах изображены разные уголки Италии, Франции — дороги, леса, реки, деревушки, города... («Мост в Нарни»). Картины Коро отличаются четкой скульптурностью форм, строгим светлым колоритом, насыщенностью прозрачным воздухом и ярким солнечным светом («Шартрский собор»). Зачастую художник объединяет пейзаж с библейскими, мифологическими, историческими сюжетами («Гомер и пастухи»). В зрелых работах Коро усиливаются поэтическая созерцательность, одухотворенность, элегично-мечтательные нотки. Живопись становится более изысканной, трепетной, легкой, формы растворяются в серебристо-жемчужной дымке («Воспоминание о Мортефонтене»). Стремясь зафиксировать мгновенные, изменчивые состояния природы, сохранить свежесть первого впечатления, Коро предвосхитил поиски художников-импрессионистов.
Барбизонская школа
Барбизон, маленькая деревушка на окраине Фонтенбло, загородной королевской резиденции близ Парижа, ничем особенным не примечателен. Вряд ли кому-нибудь из французских художников XVII или XVIII столетия пришло бы в голову писать незамысловатые пейзажи этих мест. Однако именно в Барбизоне в 30—60-х гг. XIX в. предпочитала работать группа живописцев, получившая название барбизонской школы. Изображение обыкновенной природы, лишённой драматических эффектов, стало своеобразным манифестом этих художников, для которых жёсткие, консервативные и далёкие от жизни требования академии были неприемлемы и мешали творческому развитию.
Ведущим мастером барбизонской школы живописи был французский живописец и график Пьер Этьен Теодор Руссо (1812—67). В конце 1820-х гг. Руссо начал самостоятельно работать на пленэре, создавая пейзажи в окрестностях Парижа. В дальнейшем художник много путешествовал, запечатлевая на своих полотнах дикую природу Франции, непритязательные сельские виды, улочки и площади провинциальных французских городков («Выход из леса Фонтенбло. Заходящее солнце»). Впоследствии мастер поселился в Барбизоне, объединив вокруг себя группу художников-единомышленников. Руссо одним из первых начал развивать реалистическое направление в пейзажной живописи. Официальная критика и широкая публика долгое время отвергали искусство Руссо. Однако в конце жизни к художнику пришло признание.
В 40-х гг. в центре художественной жизни Парижа находился еще один представитель барбизонской школы — Жюль Дюпре (1811—89), в доме которого собирались отвергнутые Салоном мастера. Пейзажи Дюпре — это подлинный гимн природе, ее животворящей силе. Его восхищает мощь огромных дубов, подпирающих своими кронами небо, он создает подлинный «портрет» дерева, любовно передает объем и формы ствола, прихотливые изгибы ветвей («Большой дуб», 1844—55, Лувр, Париж). Фактура его холстов настолько пастозна, что превращается в некое подобие рельефа («Осенний пейзаж»). Образ природы у Дюпре исполнен подчас драматизма и романтики («Пруд с дубами»).
В 50-х гг. Барбизон стал местом постоянной работы французских художников-пейзажистов. Реалистический пейзаж приобрёл в то время новых поклонников и мастеров.
С барбизонцами тесно связан Шарль Франсуа Добиньи (1817— 78), изображавший простую, незатейливую природу и крестьян («Жатва»). Пейзаж «Запруда в Оптево» был показан на Всемирной выставке в Париже, и его высоко оценила критика. Мастер увлекался видами рек и озёр; путешествуя по реке Уазе, он писал пейзажи прямо в лодке («Берега Уазы»). Метод работы на пленэре, светлая цветовая палитра и широкая, свободная живописная манера Добиньи предвосхитили творчество импрессионистов.
Живописцы барбизонской школы оказали заметное влияние на развитие реалистического искусства во Франции. Их пейзажи научили публику воспринимать живые впечатления от природы. Отныне к пейзажу перестали относиться как к второстепенному и незначительному жанру.
Развитию демократического и реалистического искусства Франции способствовало творчество французского живописца и графика Жана Франсуа Милле (1814—75). Милле творил в разных жанрах, однако наибольшую известность получили его картины на мотивы крестьянской жизни («Человек с мотыгой»). Родившийся и выросший в крестьянской семье, Милле видел в работе смысл жизни. И в своих произведениях 1850—60-х гг. художник показывал различные занятия крестьян, их нелегкую борьбу за существование. Герои его картин стригут овец, сажают картошку, обрабатывают землю, сеют и боронят, прядут шерсть, шьют, пасут скотину, валят лес, заготавливают хворост, собирают урожай и т.п. («Пастушка, стерегущая стадо»). Изображая людей на фоне пейзажа, Милле подчеркивал связь крестьянина-труженика с природой, наделяя его величием и достоинством, часто вкладывая в сюжет морализирующий смысл («Сборщицы колосьев», «Анжелюс»). Живописное мастерство, стремление без прикрас показать деревенскую жизнь поставили Жана Франсуа Милле в один ряд с барбизонцами и художниками реалистического направления, работавшими во второй половине XIX столетия.
В Германии в конце XVIII в. был изобретён новый вид графики — литография (от греч. «литос» — «камень» и «графо» — «пишу», «рисую»). Оттиски выполнялись переносом краски под давлением с плоской поверхности камня на бумагу. Мастера могли с помощью этой техники передавать множество оттенков чёрного цвета, различные по характеру штрихи и пятна, а также прекрасно имитировать карандашный рисунок и набросок тушью. Литография давала много чётких отпечатков, и её быстро освоила полиграфическая промышленность. Расцвет литографии во Франции произошёл в 30—40-х гг. XIX в., что было связано с активным участием прессы в общественной жизни. Сатирический журнал «Карикатюр» и газета «Шаривари» высмеивали отрицательные стороны режима Луи Филиппа (1830— 48), взошедшего на престол после Июльской революции 1830 г. Одними из самых острых были карикатуры и шаржи Оноре Домье (1808—79), завоевавшего общественное признание беспощадной острогротескной сатирой на короля и правящую буржуазную верхушку («Законодательное чрево»). Постоянным героем художника был Луи Филипп, на всех рисунках напоминающий огромную неповоротливую грушу («Прошлое, настоящее, будущее»). После введения цензуры Домье обратился к социально-бытовой карикатуре. За свою жизнь художник создал десятки серий карикатур, в которых нашли отражение характеры и нравы современного французского общества (Из серии «На злобу дня», Из серии «Парижские зарисовки», Из серии «Летние зарисовки»). Домье создал целую галерею скульптурных бюстов, представляющих сатирические портреты политических деятелей Июльской монархии ( Жан Огюст Шевандье де Вальдром, парламентарий (Тупица). Домье является автором значительного количества живописных работ, по своему стилю близких к романтизму. Всего мастер оставил свыше четырех тысяч произведений графики, живописи и скульптуры.
Крупнейшим представителем реалистического направления во французском искусстве XIX в. был Гюстав Курбе (1819—77) — живописец, график, скульптор, общественный деятель. Курбе создавал жанровые сцены из жизни различных слоев французского общества, портреты, пейзажи, в том числе марины, обнаженную натуру, сцены охоты, натюрморты («Похороны в Орнане», «Уснувшая пряха», «Косули у ручья Плезир-Фонтен»). Творчество Курбе подвергалось яростным нападкам официальной критики. В то же время художник был весьма популярен за рубежом, влиятельные европейские правители осыпали его почестями и даже удостоили нескольких высоких наград. Курбе был активным участником Парижской Коммуны 1871 г. Впоследствии обвиненный в низверженииВандомской колонны и преследуемый реакционным правительством, художник был вынужден эмигрировать в Швейцарию.
Реалистические традиции французского искусства XIX в. продолжил Эдуард Мане (1832—83) — живописец и рисовальщик, мастер литографии и офорта. Основная тема произведений Мане — сцены современной парижской жизни («Бар «Фоли-Бержер»). Мане создавал также портреты, натюрморты и пейзажи («Моне и госпожа Моне в лодке»). Мане предвосхитил возникновение и стал одним из основоположников импрессионизма («Аржантёй»). В то же время Мане расходится с многими импрессионистами, сохраняя ясность рисунка и отдавая предпочтение бытовому сюжету («Нана»). При жизни искусство Мане подвергалось резкой и нелицеприятной критике. Признание получили лишь несколько его картин. В последние годы жизни Мане был награжден почетной медалью II степени и орденом Почетного легиона.
Импрессионизм
Импрессионизм — художественное направление, возникшее во Франции в последней трети XIX в. На выставке «Анонимного общества художников, живописцев, скульпторов, гравёров и литографов», устроенной в парижском фотоателье в 1874 г., была представлена картина Клода Моне «Впечатление. Восходящее солнце» — вид гавани, окутанной розовым туманом, сквозь пелену которого проступает утреннее солнце. С лёгкой руки критика газеты «Шаривари» слово «впечатление» {франц. impression) дало название творчеству участвовавших в выставке художников. Выставка импрессионистов была первым коллективным вызовом официальному академическому искусству, Салону, критике и консервативно настроенной публике. Клод Моне (1840—1926), Камиль Писсарро(1830—1903), Огюст Ренуар (1841—1919), Альфред Сислей (1839—99), Эдгар Дега (1834—1917) и некоторые другие художники были хорошо известны парижской публике: уже около пятнадцати лет они демонстрировали своё искусство. В 1863 г. в «Салоне Отверженных» вместе с Эдуардом Мане выставлялся Писсарро. Через десять лет на второй выставке «Отверженных» были представлены работы Ренуара, а полотна Моне, Писсарро и Сислея показывал в том же году торговец картинами Поль Дюран-Рюэль. Современники назвали этих художников «бунтовщиками», а жюри Салона постоянно отвергало их произведения. Знакомство будущих импрессионистов состоялось в конце 60-х — начале 70-х гг. во время занятий в частных художественных мастерских и посещений кафе Гербуа в районе Батиньоль. Появилась так называемая «батиньольская группа», объединившая художников, писателей, критиков и любителей искусства. Главой их считался Эдуард Мане. За столиками кафе в спорах о творчестве, новом художественном видении мира и принципах живописи рождалось движение импрессионистов.
Одним из важнейших правил, которым следовали импрессионисты, стала работа на пленэре. Выйдя на улицу навстречу свету и воздуху, художник попадает в ситуацию, полностью отличающуюся от условий мастерской. Здесь исчезают чёткие контуры, цвет постоянно меняется. Следовательно, можно изобразить лишь мгновенно возникшее впечатление о цвете и форме предмета. Решая эту задачу, импрессионисты пришли к совершенно новому методу живописи. Они отказались от смешанных цветов, начали писать чистыми яркими красками, густо нанося их отдельными мазками. Нужный тон достигался оптическим смешением красок во время созерцания картины.
В 60-х гг. в Париж были привезены первые японские гравюры, наступило всеобщее увлечение ими. Японская ксилография оказалась необходимым источником новых художественных приёмов, которые искали молодые французские художники. Яркий и гармоничный колорит, использование воздушной перспективы, восприятие природы как бесконечной смены впечатлений — всё это было воспринято импрессионистами и взято в арсенал художественных средств.
Восемь выставок импрессионистов, прошедшие за двенадцать лет, исчерпывающе продемонстрировали всё многообразие возможностей нового направления в искусстве. На первой выставке импрессионистов в 1874 г. Клод Моне показал не только знаменитое «Восходящее солнце», но и другие полотна. «Бульвар капуцинок» — случайный взгляд, брошенный художником сверху из окна на шумящую толпу, заполнившую бульвар. Густая синеватая тень, отброшенная домом, заставляет солнечную сторону улицы сиять и излучать тепло. Огюст Ренуар среди прочих выставил картину «Ложа», напоминающую работы Эдуарда Мане. Прелестная дама грустно смотрит на зрителя, за её спиной мужчина во фраке рассматривает в театральный бинокль публику. Легче и непосредственнее выглядело полотно «Танцовщица» (1874) того же автора. Серебристо-розовая фигура девушки почти растворяется в воздухе. Здесь также были представлены произведения остальных импрессионистов и художников их круга, в том числе Поля Сезанна.
На второй выставке, устроенной в 1876 г. Дюран-Рюэлем, в одном зале находились работы Моне, Ренуара и Альфреда Сислея, среди которых особенно выделялось полотно «Наводнение в Марли». Влажная атмосфера пасмурного дня, тяжёлые сырые облака, нависающие над водой, подёрнутые рябью отражения деревьев и домов под кистью мастера превращаются в многочисленные оттенки коричневого, синего и жёлтого. В другом зале располагались работы Эдгара Дега и Камиля Писсарро, отражавшие два художественных полюса импрессионизма. Картины Дега — царство бесконечного движения («Репетиция»). Рама обрезает фигуры персонажей. Это усиливает ощущение взгляда, на мгновение остановившегося на действии, происходящем в репетиционном зале. Работа Писсарро «Пруд в Монфуко», напротив, наполнена солнечным светом и воздухом, в которых растворяются стволы деревьев и женские фигуры.
В том же 1876 г. критик Эдмон Дюранти (1833—80), тесно общавшийся с художниками, описал в статье «Новая живопись» научные основы их живописного метода: «В работе над цветом они сделали настоящее открытие, которое... заключается в том, что освещение в природе изменяет краски, что солнце стремится вернуть их в световой комплекс, сливающий семь призматических лучей в один неокрашенный поток, который и есть дневной свет. Целая серия непосредственных наблюдений постепенно привела к расчленению солнечного света на составные элементы, чтобы потом восстановить его единство в общем созвучии всех цветов радуги, наносимых художником на свои полотна. Этот совершенно исключительный результат является следствием как добросовестного отображения увиденного, так и глубокого изучения теории цвета».
В 1877 г., готовясь к очередной выставке, члены группы приняли решение называться импрессионистами, не выставляться в Салоне и выпустить давно задуманный журнал «Импрессионизм». На этой выставке Ренуар представил работы, свидетельствовавшие о зрелости его художественного стиля. На полотне «Качели» показана будничная сценка в парке, преображённая солнечным светом, падающим на фигуры людей, деревья и землю. Картина «Бал в Мулен де ла Галетт» запечатлела гулянье парижан (среди которых друзья и знакомые художника) в саду популярного танцевального зала на Монмартре. Модистки и клерки, прелестные барышни и элегантные кавалеры танцуют, сидят за столиками, болтают, смеются и кокетничают. Радостная атмосфера праздника передана бесконечным множеством пятен света и цвета, оживляющих героев картины.
Здесь же была выставлена первая серия картин Клода Моне (восемь полотен), названных им «Вокзал Сен-Лазар» («Вокзал Сен-Лазар. Прибытие поезда»). Художник поставил перед собой сложнейшую задачу — запечатлеть на полотне мгновения изменчивого освещения в одном и том же месте. Облака пара, клубящиеся в пространстве вокзала, окутывающие паровозы и людей, стелющиеся по земле, пронизанные светом и вбирающие в себя все оттенки окружающих предметов, стали для живописца главным мотивом полотен. Дега показал картину «Абсент» — сцену повседневной жизни бедного парижского кафе, а Писсарро выставил пейзаж «Красные крыши».
В конце 70-х гг. художники стали собираться в кафе «Новые Афины», где между ними разыгрывались отчаянные словесные схватки. Они спорили о необходимости выставляться в Салоне, о работе на пленэре, о том, стоит ли использовать чёрную краску, и о многом другом. Эдуард Мане уговаривал импрессионистов пробиваться в Салон и не противопоставлять себя обществу. Однако новое художественное направление, несмотря на критику, уже вошло в историю искусства. Об этом свидетельствовали две статьи — «Импрессионизм» и Импрессионист» — в шестнадцатом дополнительном томе «Большого универсального словаря XIX века» Ларусса, вышедшего в 1878 г.
Ренуар и Сислей не участвовали в четвёртой выставке импрессионистов в 1879 г. Изменилось и название объединения: вместо импрессионизма вернулся старый термин — «независимые». Моне показал здесь расцвеченную флагами картину «Улица Монторгей. Праздник 30 июня 1878 года» (1878), Писсарро — прозрачно-серебристое полотно «Дорога под деревьями», Дега — работу «Мисс Лала в цирке Фернандо», на которой изображена акробатка, взмывающая в ярких огнях под куполом цирка.
Ренуар впервые добился успеха в Салоне, выставив там «Портрет мадам Шарпантье с детьми». Художнику всегда удавались изображения детей. Красиво выстроенная композиция, излучающая тепло и свет, лишённая излишней экстравагантности, вполне удовлетворяла вкусам парижской публики. Ренуар вошёл в светское общество и стал приобретать популярность.
Раскол в стане импрессионистов привёл к тому, что на пятой и шестой выставках в 1880 и 1881 гг. не были представлены работы Моне, Ренуара и Сислея. Организацией выставок в то время занимался Дега. В Салон в эти годы был принят только Ренуар.
Седьмая выставка, состоявшаяся в 1882 г., была последней, когда импрессионисты выступили вместе (Дега выставляться отказался). Её организатором стал Дюран-Рюэль. Он снял огромный и хорошо освещённый зал на улице Сент-Оноре. Размещённые в одном месте, картины разных художников оказались удивительно похожими — это был последний яркий всплеск направления, отдельные участники которого впитали лучшие достижения друг друга. Критики восхищались морскими пейзажами Моне, полотном «Поле маков» (80-е гг.) и говорили о его «излечившемся зрении», которое «теперь поразительно улавливает все световые явления». Они не осознавали, что «излечился» не художник, а они сами.
Картина Ренуара «Девушка с веером» (1881) покорила всех прелестью и непосредственностью модели. Писсарро представил несколько жанровых сцен в пейзаже. В его работах появилась новая техника, которую назвали «трикотаж Писсарро»: художник накладывал серии плотных, прямых, параллельных мазков, иногда перекрещивая их, чтобы образовался сетчатый рисунок («Девочка в соломенной шляпе»). Сислей, напротив, писал тонкими наклонными чёрточками, похожими на запятые («Вокзал в Севре»). Брат Эдуарда Мане выразил общее мнение: «...выставка этого года — лучшая из всех, которые устраивала ваша группа».
В следующем году в Париже прошли персональные выставки Моне, Писсарро, Ренуара и Сислея. Они получили положительные отзывы критиков и привлекли внимание покупателей. К импрессионистам привыкли, в глазах публики художники перестали быть бунтовщиками.
Восьмую выставку импрессионистов в 1886 г. организовал Эдгар Дега. Моне, Ренуар и Сислей, обиженные тем, что их не допустили к её подготовке, отказались участвовать. Дега выставил пастели, названные «Серия обнажённых женщин, которые купаются, умываются, вытираются, растираются, причёсываются или дают себя причёсывать». Изображения похожи на кадры кинохроники — мгновения скрытого от глаз бытия, таинственного и будничного одновременно («Женщина, вытирающая ноги»). Мастеру здесь удалось достичь единства выразительной линии и цветовых пятен. Событием выставки стали полотна так называемых неоимпрессионистов Жоржа Сёра и Поля Синьяка, похожие на мозаики. Были также представлены работы Поля Гогена.
Эта выставка стала последней. На ней появилось много новых мастеров, чей стиль уже выходил за пределы импрессионизма. История движения закончилась, началась его жизнь в истории. По стопам импрессионистов шло следующее поколение художников: неоимпрессионисты и постимпрессионисты, чьё дарование в полной мере проявилось в два последних десятилетия XIX в.