Постмодернизм в философии

В философии постмодернизма отмечается сближение её не с наукой, а с искусством. Таким образом, философская мысль оказывается не только в зоне маргинальности по отношению к классической науке, но и в состоянии индивидуалистического хаоса концепций, подходов, типов рефлексии, какое наблюдается и в художественной культуре конца ХХ века. В философии, так же как и в культуре в целом, действуют механизмы деконструкции, ведущие к распаду философской системности, философские концепции сближаются с «литературными дискуссиями» и «лингвистическими играми», преобладает «нестрогое мышление».

Постмодернистская философия с ее дизьюнктивностью, отрицанием любого тотального дискурса и признанием относительности любых ценностей становится основой принципиально нового, неклассического этапа в развитии науки, который исследователи связывают с осознанием иллюзорности представлений о неограниченных возможностях науки, признанием неполноты любого дискурса, в том числе и научного, существенной роли неявного знания в функционировании науки, относительности и принципиальной неустранимости субъекта из результатов научного познания, ответственности ученых за принимаемые решения (Лебедев, 2004).

Позитивный аспект постмодернизма состоит в том, что принципиальная открытость диалогу постмодернистской философии и науки способствует образованию новых наук и научных направлений, синтезирующих и объединяющих ранее несовместимые области знания: квантовая механика, теоремы К. Геделя, космология, синергетика, экология, глобалистика, моделирование искусственного интеллекта и т.д.

Признание конвенционального, договорного характера норм, принципов и ценностей, отрицание априорных установок делает возможным предельную открытость постмодернистской философии, готовность к равноправному диалогу с любыми культурами, структурами, формами и нормами, существующими в любом пространственно – временном отрезке истории (Gandhi, 1998). Феномен признания в постмодернизме значимости и равноправности других, незападных культур получил название "recognition" (Taylor, 1994).

Негативный аспект постмодернистской философии находит свое выражение в том, что декларируется «новая философия», которая «в принципе отрицает возможность достоверности и объективности…, такие понятия как „справедливость“ или „правота“ утрачивают свое априорное значение…»^[10]. Поэтому постмодернизм определяется как маргинальный китчевый философский дискурс с характерной антирациональностью.

Так, словно иллюстрируя гегелевское понимание диалектики как закона развития, великие завоевания культуры превращаются в свою противоположность. Декларируя состояние отчуждения и утраты ценностных ориентиров в современном обществе, теоретики постмодернизма расходятся в оценке значимости данного феномена (Adorno, 2002; Baudrillard, 1977; Deleuze, 1976; Foucault, 2005).

С одной стороны утверждается, что «вечные ценности» — это тоталитарные и параноидальные идефиксы, которые препятствуют творческой реализации. Истинный идеал постмодернистов — это хаос, именуемый Делёзом хаосмосом, первоначальное состояние неупорядоченности, состояние нескованных возможностей. В мире царствует два начала: шизоидное начало творческого становления и параноидальное начало удушающего порядка (Deleuze, 1976).

С другой стороны, представители апокалиптического подхода (Бодрийяр, Жан) резко отрицательно оценивают процесс девальвации "вечных ценностей" и утверждают, что утрата ценностных значений происходит в результате разрыва между знаком и его объектом, когда знак превращается в самостоятельный объект, который посредством длинного ряда самокопирований полностью отрывается от реальности, которую он призван обозначать и образует виртуальную реальность, не имеющую ничего общего с подлинной реальностью (Baudrillard, 1983). Личность постепенно теряет свою уникальность, "свое лицо", становясь унифицированным элементом бессмысленного калейдоскопа масок, становится объектом среди объектов (Baudrillard,1993).

Бодрийяр, Жан выделяет следующие признаки процессов отчуждения в смысловой сфере общества: 1) формирование (в том числе посредством СМИ) виртуальной реальности, почти независимой от подлинной реальности и произвольно конструирующей смысл тех или иных событий 2) отрыв означаемого от означающего 3) девальвация ценностей и норм. 4) Неуправляемость и катастрофичность последствий научно-технического прогресса для человека. На путь истинный человечество, как полагает Бодрийяр, могут наставить только внешние силы, мировые катастрофы, которые способны «образумить» человека (Baudrillard, 1977). Критики апокалиптического подхода находят концепцию Бодрийяра ненаучной (Kellner, 2006).

Непримиримым антагонистом концепции Бодрийяра служит позиция Мишеля Фуко. Посвятив свое творчество критике тотальных дискурсов во всех сферах жизни, М. Фуко выдвигает концепцию "заботы о себе" или "самоспасения" как концепцию самореализации человека в условиях тотального диктата и отчуждения (Foucault, 2005).

Фуко полагает, что тотальность "вечных ценностей" и укорененность их в не всегда осознаваемых дискурсах знания, задающих "параметры", "поле возможностей" (Foucault, 1966) восприятия мира и отчуждающих человека от подлинного мира, не должна служить оправданием покорности человека чуждым ему силам, "переход на сторону объекта", в терминах Ж. Бодрийяра, а также оправданием "тотальной деконструкции" этих ценностей (концепция Делеза).

Стремясь избежать крайностей концепций Делеза и Бодрийяра, Фуко не призывает к полному отрицанию "вечных ценностей" и дискурсивных практик, в которых они укоренены как враждебных человеческой сущности, а предлагает считать их определенными "точками отсчета", "пунктами отправления", позволяющими человеку, построив свою личную программу, выйти за пределы тезауруса господствующего дискурса и преодолеть отчуждение с миром, раскрыв истинный смысл "вечных ценностей" посредством раскрытия подлинного смысла собственного существования, самореализации на основе внутренних принципов и аксиом, выкристаллизованных из личного жизненного опыта и основанных на подлинных законах физического и духовного развития (Foucault, 2005).

Критикуя свои ранние работы, в том числе радикальные трактовки понятия эпистема, Фуко выдвигает крамольное для постмодернистов утверждение о неслучайности и исторической преемственности дискурсивных практик как общего движения, совокупного результата личных усилий по самотрансформации, самоспасению, позволяющих личности расширить свое сознание и выйти за пределы определенного пространственно-временного дискурса, открыв для себя невозможные в исходном дискурсе возможности для самореализации, самоспасения (Foucault, 2005). В данном контексте, историческая преемственность выступает как эстафета личных усилий по преодолению социальной и культурной обусловленности, трансформации дискурса в направлении большей свободы и плюрализма возможностей для самореализации личности.

"Забота о себе" для Фуко предстает как забота о себе в проективном аспекте: о себе, "каким я хочу быть". Достоинство жизни, по Фуко, в том, чтобы правильно мыслить, преодолевать социальную и историческую обусловленность, вносить посильный вклад в совместную жизнь людей, делать из себя своеобразное произведение искусства. Работа над собой ведется посредством практик, конституирующих человека, его моральное поведение. Эти практики Фуко называет «техниками себя» — они «позволяют индивидам осуществлять определенное число операций на своем теле, душе, мыслях и поведении, и при этом так, чтобы производить в себе некоторую трансформацию, изменение и достигать определенного состояния совершенства, счастья, чистоты, сверхъестественной силы (Foucault, 2005).

Если Бодрийяр, критически относясь к концепции Фуко познания истины посредством личного опыта и личной трансформации, призывает "забыть Фуко" (Baudrillard, 1977), то Фуко, напротив, призывает "помнить Бодрийяра" (Eribon, 1991), рассматривая апокалиптический подход Бодрийяра как реальную альтернативу "заботы о себе", вариант развития событий в случае неспособности человека решиться на личную трансформацию и создание собственной уникальной личности как произведения искусства.

Постмодернисты утверждают идею «смерти автора», вслед за Фуко и Бартом. Любое подобие порядка нуждается в немедленной деконструкции — освобождении смысла, путем инверсии базовых идеологических понятий, которыми проникнута вся культура.

Философия искусства постмодернизма не предполагает никакого соглашения между концепциями, где каждый философский дискурс имеет право на существование и где объявлена война против тоталитаризма любого дискурса. Таким образом осуществляется трансгрессия постмодернизма как переход к новым идеологиям на современном этапе.

Исследователи постмодернистской философии и искусства полагают, что идеологизация современного искусства, потеря им своих границ, девальвация принципов и ценностей, контроль над искусством со стороны глобальной административной сети (Hickey, 1993), а, с другой стороны, вовлеченность в систему виртуальной реальности, оторванной от подлинной реальности (Baudrillard, 1997), ставит под вопрос само существование искусства как самостоятельной сферы жизни со своими принципами, нормами и ценностями.

Сопоставляя классическую и постмодернистскую эстетику, Бодрийяр приходит к выводу об их принципиальных различиях. Фундамент классической эстетики как философии прекрасного составляют образованность, отражение реальности, глубинная подлинность, трансцендентность, иерархия ценностей, максимум различий, субъект как источник творческого воображения. Постмодернизм, или эстетика симулякра, отличается искусственностью, антииерархичностью, поверхностностью и отсутствием глубинного смысла. В ее центре — объект, а не субъект, избыток копирования, а не уникальность оригинального (Baudrillard, 1997).

Истоком процесса превращения символа в самостоятельный объект, с точки зрения Бодрийяра, находится заложенная в истоках западной культуры традиция субъект-объектной дихотомии, которая достигает максимума в современной культуре, когда субъект теряет контроль над объектом в форме компьютерных технологий, создающих виртуальную реальность, которая сама начинает диктовать субъекту параметры его существования (Baudrillard, 1990).

Однако можно предполагать, что состояние хаоса устоится рано или поздно в систему нового уровня и есть все основания рассчитывать на то, что будущее философии определится её способностью обобщить и осмыслить накапливаемый научный и культурный опыт.

Постмодернизм в искусстве[править | править вики-текст]