А порядок, спокойствие, отсутствие суеты в уборных артистов. Все эти условия сильно влияют на создание рабочего самочувствия артиста на сцене

В этой области административные лица в театре близко соприкасаются с самыми интимными и важными сторонами нашей творческой жизни и могут оказывать артистам большую помощь и поддержку. В самом деле, если в театре покойный, солидный порядок, он много даёт, он хорошо подготавляет артиста к творчеству, а зрителей — к его восприятию. Но если, наоборот, обстановка, окружающая артиста на сцене, а зрителя в зале, раздражает, сердит, нервит, мешает, то творчество и его восприятие или становятся совсем невозможными, или же требуют исключительного мужества и техники, чтобы бороться с тем, что им противодействует. Сколько на свете существует театров, в которых актёрам перед началом спектакля приходится выдерживать целую баталию (трагедию и вести бой) с портными, костюмершей, гримёрами, бутафорами, чтобы отвоёвывать себе каждую часть костюма, приличную обувь, чистое трико, платье по мерке, парик или бороду из волос, а не из пакли. Портным, гримёрам, не проникшимся своей важной ролью в общем художественном деле безразлично в чём выходит артист перед зрителями. Они остаются за сценой и даже не видят результатов своего неряшества и невнимания. Но каково артисту, играющему героя драмы, благородного рыцаря, пламенного любовника, выходить на посмешище и вызывать хохот своим костюмом, гримом, париком там, где зритель должен любоваться красотой и изяществом актёра.

Как часто, изнервничавшись до начала спектакля и в его антрактах, актёр выходит на сцену с пустой душой, играет плохо, потому что не имеет сил играть хорошо.

Чтобы понять, как влияют все закулисные невзгоды на рабочее самочувствие артиста и на самый процесс творчества, надо самому быть артистом и испытать всё на себе самом.

Если в театре нет надлежащей дисциплины, то артист чувствует себя не лучше и на самой сцене: он рискует не найти необходимой бутафорской вещи, на которой иногда построена сцена, например, пистолета, кинжала, которым надо покончить с собой или со своим соперником. Как часто бутафор перестарается и перепустит закулисные шумы, совершенно заглушающие монологи и диалоги артистов на сцене. В довершение же всего зрители, почувствовавшие беспорядок, поддаются дезорганизации и так шумливо, невоспитанно ведут себя, что бедному актёру создаётся ещё новое, труднейшее препятствие при творчестве — борьба с толпой. Самое страшное и непобедимое, когда зритель шумит, разговаривает, ходит и особенно, кашляет во время действия. Чтобы приучить зрителя к дисциплине, необходимой спектаклю, чтобы заставить его до начала сидеть на местах, быть внимательным, не кашлять, надо прежде всего чтобы театр заслужил уважение, чтобы зритель чувствовал, как ему надлежит себя держать. Если вся обстановка театра не соответствует высокому назначению нашего искусства, если она располагает к распущенности…, то на актёра падает непосильный труд — побороть зрителя, заставить его быть внимательным.

В виду вашего первого выступления на сцене которое состоится в недалёком будущем, я хочу объяснить как актёр должен готовиться к выходу.

Он должен создать себе сценическое самочувствие.

Всякий, кто портит нам земной рай — жизнь в театре, должен быть либо удалён, либо обезврежен. А мы сами должны заботиться о том, чтобы сносить в театр со всех сторон только хорошие, бодрящие, радостные чувства. Здесь всё должно улыбаться, так как здесь занимаются любимым делом. Пусть об этом помнят не только актёры, но и администрация, с её конторами, складами и проч. Она должна помнить, что здесь не амбар, не лавки, не банки, где люди из-за наживы готовы перегрызть друг другу горло. Последний конторщик и счетовод должен быть артистом и понимать сущность того, чему он служит. Скажут: а как же бюджет, расходы, убытки, жалование.

Говорю по опыту, что от чистоты атмосферы в театре материальная сторона только выигрывает. Она, помимо их сознания, передаётся зрителям, притягивает к себе, очищает, вызывает потребность дышать художественным воздухом театра.

Если бы вы знали, как зритель чувствует всё, что происходит за закрытым занавесом. Беспорядок, шум, крик, стук во время антракта, сутолока на сцене передаются в зрительный зал и тяжелят самый спектакль. Напротив: порядок, стройность, тишина там, за закрытым занавесом, делают спектакль лёгким.

Мне скажут: а как же актёрская зависть, интриги, их жажда ролей, успехи первенства. Я отвечу: интриганов, завистников беспощадно удалять из театра, актёров без ролей — тоже. Недовольным размерами своих ролей надо напоминать, что нет маленьких ролей, а есть маленькие актёры. Кто любит не театр в себе, а себя в театре, тоже удалять.

А интриги, сплетни, которыми славится театр!.. Нельзя же исключить талантливого человека потому, что у него дурной характер, потому, что он мешает благоденствовать другим.

Согласен, таланту всё прощается, но его недостатки должны быть обезврежены другими артистами. Когда в театре появляется такой, опасный для всего организма микроб, надо сделать всему коллективу прививку, для того, чтобы развить обезвреживающий антитоксин, при котором интрига гения не нарушает общего благополучия жизни театра.

— Таким образом, знаете ли, придётся собрать всех святых, чтобы составить группу и создать, понимаете ли, такой театр, о котором вы изволите говорить — возразил Говорков.

— А как же вы думали — горячо вступился Торцов. — Вы хотите, чтобы пошляк и каботин бросали человечеству со сцены возвышающие, облагораживающие людей чувства и мысли. Вы хотите за кулисами жить маленькой жизнью мещанина, а выйдя на сцену, сразу сравняться с Шекспиром.

Правда, мы знаем случаи, когда актёры, которые продались антрепренёру и Мамоне, потрясают и восхищают вас, выйдя на сцену. Но ведь эти актёры — гении, опустившиеся в жизни до простых мещан. Их талант настолько велик, что в момент творчества заставляет забыть все мелочи жизни.

Но разве это доступно каждому? Гений добивается этого — «наитием свыше», а нам приходится отдавать для той же цели всю свою жизнь. И сделали ли эти актёры всё, что им дано сделать, всё, что они могут?

Кроме того, условимся однажды и навсегда не брать себе в пример гения. Они — особенные люди и всё у них творится по-особому.

Про гениев рассказывают немало небылиц. Говорят, что они целый день пьянствуют и развратничают, вроде Кина из французской мелодрамы, а по вечерам увлекают за собой толпу…

Но это не совсем так. По рассказам людей, знавших близко великих артистов — Щепкина, Ермолову, Дузе, Сальвини, Росси и др. — они вели совсем иную жизнь, которой не мешало бы поучиться тем гениям домашнего производства, которые на них ссылаются. Мочалов… Да, говорят, он был другой в частной жизни. Но зачем же подражать только его частной жизни — у него было много другого — поважнее, поценнее, поинтереснее.

_

Пришло время сказать вам ещё об одном элементе, или, вернее, условии сценического самочувствия. Его зарождает окружающая актёра атмосфера не только на сцене, но и в зрительном зале, артистическая этика, художественная дисциплина и ощущение коллективного в нашей сценической работе.

Всё вместе создаёт артистическую бодрость, готовность к совместному действию. Такое состояние благоприятно для творчества. Я не могу придумать ему названия.

Оно не может быть признано самим сценическим самочувствием, так как это лишь одна из составных частей.

Оно способствует созданию сценического самочувствия.

За неимением подходящего названия я буду называть то, о чём теперь идёт речь, артистической этикой, которая играет одну из главных ролей в создании предтворческого состояния.