Культура древнего рима

Император Август

Культура Древниего Рима – первоначально небольшого поселения в области Лациум в Италии, а затем мировой империи, протянувшейся от Египта до Британии и от Испании до Дуная, существовала тысячу лет и осталась навеки в мировой истории как одна из величайших из когда либо существовавших культур.

В истории культуры Рима выделяют три периода: 1) Царский период (VII– VI вв. до н.э.); 2) Республиканский период (510–31 гг до н.э.); 3) Императорский период (31 г до н.э. – 476 г н.э.).

Датой основания Рима и началом царского периода в истории его культуры традиционно считается 753 г. до н.э. По легенде, город на холме Палатин (в 25 км от устья Тибра в области Лациум) основали братья Ромул и Рем, потомки героя Энея, некогда прибывшего в Италию после разрушения Трои. Из-за спора о названии города, Ромул убил Рема и Рим получил свое историческое имя – «Roma» («город Ромула»). В царский период Рим увидел всего семь сменявших друг друга царей. Первым был Ромул (и его соправитель, царь слившегося с латинянами племени собинян Тит Таций), затем Нума Помпилий, Тул Гостилий, Анк Марций, Тарквиний Древний, Сервий Тулий и Тарквиний Гордый. Последние три царя были этрусского происхождения.

В эпоху царей малочисленный исходно народ Рима был занят завоеванием прилегающих к нему областей и присоединением живущих на них племен к числу собственных граждан. Город розростался и занимал уже не только Палатин, но и прилегающие к нему холмы Эсквилин, Целий, Виминал, Квиринал, Капитолий и Авентон. Такой рост города и его населения вынудил римлян отказатся от идеи предоставления гражданства всем переселенцам. В течении двух веков сложились основы римской системы управления, которую сотавляли царь, сенат и народные сборы, а также социальная система, в которой все население Рима делилось на патрициев – представителей древних родов и плебеев – переселенных в Рим иноплеменников или эмигрантов не обладавших правами гражданства. Главной социальной единицей римского общества стала семья, в которой все имущество, домочадцы и права принадлежали ее главе – «pater familia» (глава семьи).

Благодаря соседству с высокоразвитой культурой этруссков и греческими колониями, римляне очень стремительно развивали свою культуру. Они научились у соседей эффективному земледелию, виноградорству, переняли у этруссков «латинский алфавит», а у греков полисную форму городского устройства. Во время правления завладевших силой троном Рима этрусских царей, была построена Большая клоака (канализация вокруг римской городской площади – Форума), был заимствован ставший классическим для Рима тип дома–атрия (с центральной залой имеющей отверстие в потолке), развились ремесла и торговля.

Религия Рима эпохи царей прошла путь от анимизма и тотемизма к антропоморфному пантеону на манер греческого и этрусского. Главным богом-громовержцем был Юпитер, богиней домашнего очага – Веста, богом войны – Марс.

При этрусском правлении на Капитолии был выстроен первый храм, где установили статуи этрусских богов, ставших в скором времени своими для римлян. Для справления религиозный культов богам были созданы коллегии жрецов, которые избирались на свою должность и занимались жертвоприношениями, молитвами и гаданием по полетам птиц и внутренностям животных. Завершение царской эпохи произошло с изгнанием из Рима царя-этруска Тарквиния Гордого.

Республиканский период с самого начала проходил под знаком борьбы плебеев за гражданские и имущественные права с патрициями. Закончилась эта борьба далеко не сразу после закрепления письменно единых норм права для всех римских граждан («Законы XII таблиц»), в III в. до н.э., и только с этого момента, Рим стал полисом в греческом значении этого слова.

Социальная структура республиканского Рима состояла из трех сословий: сенаторов, всадников и плебса. Управление осуществлялось через систему выборных должностей: двух консулов возглавлявших республику и избиравшихся сроком на 1 год, магистратов, эдилов, народных трибунов, квесторов, преторов, цензоров и т.д. Все эти структуры были выборными и обеспечивали разделение судебной, законодательной и исполнительной властей. Сенат, который выполнял функции государственного совета составлялся по спискам, предлагаемым цензорами.

Римская республика была сильно военизированным государством, нацеленным на беспрерывное завоевание новых территорий. Сначала римлянами была завоевана вся Италия, затем Сицилия, а после нее – Карфаген, город на северном побережье Африки, бывший главным конкурентом Рима в Средиземноморье. Постепенно к Риму также были присоединены Испания, Македония, Греция и Малая Азия, объявленные римскими провинциями.

Культура эпохи республики была менее яркой, нежели культура греческих полисов эпохи расцвета демократии. На римлян продолжали оказывать сильное культурное влияние греки у которых Рим учился архитектурному и изобразительному искусству, поэзии, драмматургии, философии. Первыми римскими литераторами были Невий из Кампании и Тит Макций Плавт (комедиограф). Поборники римской старины всячески противились эллинистическому «развращающему» влиянию, однако остановить его не смогли и ко II до н.э. римляне уже имели театр с постановками римских авторов и на римские сюжеты. В духовной жизни римлян собственная религия соседствовала с восточными культами и философскими системами греков. Идеи Эпикура развивал Тит Лукреций Кар («О природе вещей»), а некий синтез всей греческой неэпикурейской мысли пытался выполнить Марк Тулий Цицерон. Самобытным явлением римкой республиканской жизни несколько иного рода стали гладиаторские бои, собиравшие многие тысячи жителей в огромных амфитеатрах цирков.

Рост богатств нобилетета (благородных) и бедность плебса привели к череде гражданских войн и восстаний рабов во II–I вв. до н.э. В результате жесточайших гражданских войн, Рим пришел к необходимости централизации власти над метрополией и провинциями в руках одного человека, но первая попытка такой централизации, предпринятая Юлием Цезарем закончилась его убийством сторонниками Республики в 44 г до н.э.. Однако через 17 лет после этого, в 27 г до н.э. Римская республика все-таки окончательно ушла в прошлое, будучи заменена системой принципата – наследственно передаваемой власти принципса («первого среди равных»).

Императорский период в истории культуры Древнего Рима продлился пять столетий, с 27 г до н.э. до 476 г. н.э. начавшись блестящей эпохой правления превого принципса Октавина Августа, которому удалось стабилизировать жизнь Рима и провинций (в число которых при Августе вошел Египет). Август создал аппарат императорского управления параллельный сенатскому, реформировал городское и провинциальное устройство Рима, унифицировал монетарную систему, ввел политику романизации на всех римских подвластных территориях, которые он связал с Римом сетью знаменитых римских дорог, наконец – Август превратил Рим в столицу мировой империи. После Августа Рим два столетия процветала практически не имея серьезных внешних конфликтов и успешно справляясь с внутренними. Период ранней империи – это время грандиозного культурного подъема. Строятся новые храмы, термы, отстраивается Форум, создается мост через Дунай, гигантский амфитеатр Коллизей, акведуки, которые снабжают римские города чистой водой. Александрия с ее знаменитой библиотекой становится интеллектуальным центром империи.

Ко временам Августа относится «золотой век» римской литературы (Вергилий, Гораций, Овидий), литература становится делом профессионалов и разнообразится по жанрам (от эротической лирики Овидия, до исторических трудов Тита Ливия). В первые два императорских века также развивается медицина (Гален), естествознание (Плиний Старший), астрономия (Птолемей), география (Страбон) и другие науки. В религии ранней императорской эпохи заявляют о себе два новых явления: во-первых, возникает культ почитания императора в качестве бога (это становится элементом официальной религии Рима); во-вторых, начиная с середины I в. н.э. на всей территории империи начинается постепенно распространение христианства – религии, зародившейся в провинциальной Иудее, но являющейся космополитичной по своей сути. Христианское свидетельство о распятии и воскрешении Христа ради спасения всех людей (без различия их национальной или сословной принадлежности), рассказ о Его скором втором пришествии и суде над праведными и грешными находят поддержку в самых разных слоях населения Рима, от рабов до сенаторо. Однако уже в I в. начинаются пока еще локальные гонения на христиан со стороны государственной власти, которые становятся массовыми и беспощадными в конце II и особеннов III веке.

В конце II в. н. э. в Римской империи начинает складываться кризисная ситуация, еще более усугубившаяся в III веке, когда участились вторжения варваров и восточных народов на территорию имеприи, власть стала предметом борьбы между сменяющими друг друга многочисленными императорами, провинции обрели широкую автономию и начали отпадать, а институт рабства перестал быть эффективным экономическим механизмом всеимперского пополнения государственной казны. Пытаясь как-то исправить ситуацию, императоры в конце III века окончательно расстаются с остатками республиканских пережитков в управлении Римом, вводя вместо системы принципата такую форму своего правления как доминат – неограниченную монархию с разделение власти над империей между двумя правителями (над восточными и западными провинциями). В 303 году император Диаклетиан издает эдикт о запретите христианства, но уже его приемник – Константин не только отменяет этот эдикт, но и вводит христианство в качестве государственной религии Рима. После того, как Константин перенес столицу империи из Рима в основанный им город Константинополь (325 г.), западная часть империи все более обособляется от восточной. Культура позднеимператорского Рима сохраняла довольно высокий уровень развития в обеих частях империи: архитектура (как в столице так и провинциях), живопись и мозаика, право, философия и литература, в особенности христианская (Августин «Град божий») продолжает создаваться несмотря на все внутренние и внешние потрясения.

Однако после окончательного официального раздела империи на две части в 395 году, Западная Римская империя неуклонно идет к своей гибели в следствие захвата ее территории варварами, а на восточной части империи образуется новое государство – Византия.

.

Марк Тулий Цицерон (Marcus Tullius Cicero, 106 – 43 гг. до н.э.) –известнейший оратор, политический деятель, писатель и философ эпохи поздней Римской республики. Его перу принадлежит ряд научных трактатов, обогативших античную философскую, политическую и этическую мысль, таких как: «Об ораторе», «О государстве», «О законах», «О природе богов», «О судьбе», «Брут», «Катон, или О старости», «Лелий, или О дружбе», «Об обязанностях», «Тускуланские беседы», речи произнесенные в Сенате против Катилины и другие. «Тускуланские беседы», посвященные вошедшему в историю как глава заговора против Юлия Цезаря Марку Юнию Бруту, существенно отличаются от других работ Цицерона как по содержанию, так и по форме. Написанные Цицероном осенью 45 г. до н.э., за год до того, как сторонник республиканского Рима Цицерон был убит по приказу диктатора Марка Антония, беседы состоят из пяти книг, представляющих конспект лекций, будто бы прочитанных перед обширной аудиторией. Как бы отвечая на вопросы слушателей, Цицерон излагает свою точку зрения по ряду важнейших вопросов, которые волновали не только его, но и многих образованных людей того времени. Из всех работ Цицерона именно «Тускуланские беседы» представляют особый интерес для культурологов, поскольку именно в этой работе Цицерон проводит сравнение достижений греческой и римской культур, формулирует свое философское кредо и наиболее обстоятельно высказывается относительно того, что есть культура.

МАРК ТУЛИЙ ЦИЦЕРОН

«Тускуланские беседы»

Книга I

(Сравнение достижений греков и римлян)

Ключ к фрагменту:Сравнивая достижениягреческой и римской культур,Цицерон отмечает что греки добились выдающихся достижений в поэзии, искусствах, философии и математике. В то же время, искусство красноречия (риторика) и искусство управления государством – это те сферы, где римляне значительно превзошли греков.

I. (1) В эти дни, когда я отчасти или даже совсем освободился от судебных защит и сенаторских забот, решил я, дорогой мой Брут, послушаться твоих советов и вернуться к тем занятиям, которые всегда были близки моей душе, хоть и времени прошло много, и обстоятельства были неблагоприятны. А так как смысл и учение всех наук, которые указывают человеку верный путь в жизни, содержится в овладении тою мудростью, которая у греков называется философией, то ее-то я и почел нужным изложить здесь на латинском языке. Конечно, философии можно научится и от самих греков – как по книгам, так и от учителей, ‑ но я всегда был того мнения, что наши римские соотечественники во всем как сами умели делать открытия не хуже греков, так и заимствованное от греков умели улучшать и совершенствовать, если находили это достойным своих стараний.

(2) Наши нравы и порядки, наши домашние и семейные дела – все это налажено у нас, конечно, и лучше и пристойнее; законы и уставы, которыми наши предки устроили государство, тоже заведомо лучше; а что уж говорить о военном деле, в котором римляне всегда были сильны отвагой, но еще сильнее умением? Поистине, во всем, что дается людям от природы, а не от науки, с нами не идут в сравнение ни греки и никакой другой народ: была ли в ком такая величавость, такая твердость, высокость духа, благородство, честь, такая доблесть во всем, какая была у наших предков?

(3) Однако же в учености и словесности всякого рода Греция всегда нас превосходила, ‑ да и трудно ли здесь одолеть тех, кто не сопротивлялся? Так, у греков древнейший род учености – поэзия: ведь если считать, что Гомер и Гесиод жили до основания Рима, а Архилох – в правление Ромула, то у нас поэтическое искусство появилось много позже. Лишь около 510 года от основания Рима Ливий поставил здесь свою драму – это было при консулах Марке Тудитане и Гае Клавдии, сыне Клавдия Слепого, за год до рождения Энния. II. Вот как поздно у нас и узнали и признали поэтов. Правда, в «Началах» сказано, что еще на пирах был у застольников обычай петь под флейту о доблестях славных предков; но, что такого рода искусство было не в почете, свидетельствует тот же Катон в своей речи, где корит Марка Нобилиора за то, что он брал с собою в провинцию поэтов: как известно, этого консула сопровождал в Этолию Энний. А чем меньше почета было поэтам, тем меньше и занимались поэзией; так что даже кто отличался в этой области большими дарованиями, тем далеко было до славы эллинов. (4) Если бы Фабий, один из знаменитейших римлян, удостоился хвалы за свое жизнеописание, то можно ли сомневаться, что и у нас явился бы не один Поликлет и Парассий? Почет питает искусства, слава воспламеняет всякого к занятию ими, а что у кого не в чести, то всегда влачит жалкое существование. Так, греки верхом образованности полагали пение и струнную игру – потому и Эпаминонд, величайший (по моему мнению) из греков, славился своим пением под кифару, и Фемистокл незадолго до него, отказавшись взять лиру на пиру, был сочтен невеждою. Оттого и процветало в Греции музыкальное искусство: учились ему все, а кто его не знал, тот считался недоучкою. (5) Далее, выше всего чтилась у греков геометрия – и вот блеск их математики таков, что ничем его не затмить; у нас же развитие этой науки было ограничено надобностью расчетов и земельных межеваний.

III. Красноречием зато мы овладели очень скоро; и ораторы наши сперва были не учеными, а только речистыми, но потом достигли и учености. Учеными, по преданию, были и Гальба, и Африкан, и Лелий; не чуждался занятий даже их предшественник Катон; а после них были Лепид, Карбон, Гракхи и затем, вплоть до наших дней, такие великие ораторы, что здесь мы ни в чем или почти ни в чем не уступаем грекам. Философия же, напротив, до сих пор была в пренебрежении, так ничем и не блеснув в латинской словесности, ‑ и это нам предстоит дать ей жизнь и блеск, чтобы, как прежде, находясь у дел, приносили мы посильную пользу согражданам, так и теперь, даже не у дел, оставались бы им полезны. <…> (С. 207-209)

Книга II

(Оподлиннойфилософии и культуре)

Ключ к фрагменту:Пытаясьдать читателю своего сочиненияточное представление о том, чем является подлинная философия, Цицерон употребляет ставшее впоследствии знаменитым, сравнение философского воспитания души с «культурой» – деятельностью земледельца, который занимается земледелием на своем поле. Философия – это и есть культивирование души, удаление всего того, что мешает ей гармонично развиваться и бережное взращивание всего в ней лучшего и благородного.

<…> IV.(11) <…> Много ли найдешь ты философов, которые так вели себя, таковы были бы нравом и жизнью, как того требует разум? Для которых их учение – закон их жизни, а не только знания, выставляемые напоказ? Кто владеет собой и подчиняется собственным решениям? (12) Иных можно видеть такими легкомысленно-хвастливыми, что лучше бы им было совсем не учиться: иные – рабы денег, многие – славы, а еще больше того – похотей; и с таким их поведением удивительно расходятся их речи, а это мне кажется позорнее всего. Если человек, называющийся грамматиком, допустит в речи варварский оборот или, слывущий музыкантом, станет петь не в лад, ‑ это будет тем позорнее, что ошибка будет как раз в том, что они должны лучше всего знать; точно так же и философ, погрешающий в жизни, поступает тем позорнее, что ошибка его – в том самом деле, которому он берется обучать, и что, обучая науке жить, он живет, забывая эту науку.

V. – А ты не боишься, что если это так, то вся краса твоей философии оказывается ложной? Если иные хорошие философы живут недостойным образом, ‑ не лучшее ли это докозательство, что философия бесполезна?

(13) – Это вовсе ничего не доказывает: ведь и поля не все плодоносны, хоть и возделываются, так что не прав был Акций в своих стихах:

Ведь и дурной земле зерно хорошее

Даст всход своей природной силой всхожести, ‑

как поля, так не все плодоносны и души. А чтобы продолжить сравнение, добавлю: как плодородное поле без возделывания не даст урожая, так и душа. А возделывание души – это и есть философия (Cultura autem animi philosophia est): она выпалывает в душе пороки, приготовляет души к приятию посева и вверяет ей – сеет, так сказать – только те семена, которые, вызрев, приносят обильнейший урожай. <…> (С. 251-252)

Источник: Цицерон. Тускуланские беседы / Пер. М.Гаспарова // Цицерон Марк Туллий. Избранные сочинения. – М., 1975. – С. 207-322.

Вергилий (Pblius Vergilius Maro, 70 ‑19 гг. до н.э.) –величайший поэт эпохи ранней Римской Империи. Один из поддерживаемых Октавианом Августом придворных поэтов, в творчестве которых получил обоснование так называемый «Римский миф», ‑ доктрина о божественном происхождении римских правителей и праве Вечного Города на управление миром. Перу Вергилия принадлежит сборник пастушеских стихотворений («Буколики»), дидактическая поэма в 4-х книгах – «Георгики» («О сельском хозяйстве) и его главное произведение — героическая поэма «Энеида». В основе ее лежит сказание о благочестивом троянце Энее, сыне Анхиза и богини Венеры, бежавшем во время пожара Трои в латинскую землю. По официальной версии римляне считались потомками троянцев, а род Юлиев, к которому причислял себя Август, вел свое происхождение от самого Энея. Поэма Вергилия должна была явиться хвалой предкам Августа и древним установлениям, реставратором которых Август себя считал.

ВЕРГИЛИЙ

«Энеида»

Ключ к фрагменту:В первой книге «Энеады» Вергилий дает мифологическое обоснование права Августа Октавиана на правление Римом. Он указывает на то, что такое право имеет божественное оправдание: Август является потомком Энея – героя из Трои, который успел бежать из захваченного греками города и отплыть на своих кораблях в сторону обещанной ему богами новой родины. Вергийлий описывет разговор богов, в котором Зевс подтверждает матери Энея богине любви Венере (Афродите), что троянцы доплывут до Италии и затем их потомки, Ромул и Рем, Юлий Цезарь и Август Октавиан создадут сдесь великое государство, хранимое волей небесных богов.

I. (1) Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои –

Роком ведомый беглец – к берегам приплыл Лавинийским.

Долго его по морям и далеким землям бросала

Воля богов, злопамятный гнев жестокой Юноны.

(5) Долго и войны он вел,– до того, как, город построив,

В Лаций богов перенес, где возникло племя латинян,

Города Альбы отцы и стены высокого Рима.

Муза, поведай о том, по какой оскорбилась причине

Так царица богов, что муж, благочестием славный,

(10) Столько по воле ее претерпел превратностей горьких,

Столько трудов. Неужель небожителей гнев так упорен?

Город древний стоял – в нем из Тира выходцы жили,

Звался он Карфаген – вдалеке от Тибрского устья,

Против Италии; был он богат и в битвах бесстрашен.

(15) Больше всех стран, говорят, его любила Юнона,

Даже и Самоc забыв; здесь ее колесница стояла,

Здесь и доспехи ее. И давно мечтала богиня,

Если позволит судьба, средь народов то царство возвысить.

Только слыхала она, что возникнет от крови троянской

(20) Род, который во прах ниспровергнет тирийцев твердыни.

Царственный этот народ, победной гордый войною,

Ливии гибель неся, придет: так Парки судили.

Страх пред грядущим томил богиню и память о битвах

Прежних, в которых она защищала любезных аргивян.

(25) Ненависть злая ее питалась давней обидой,

Скрытой глубоко в душе: Сатурна дочь не забыла

Суд Париса, к своей красоте оскорбленной презренье,

И Ганимеда почет, и царский род ненавистный.

Гнев ее не слабел; по морям бросаемых тевкров,

(30) Что от данайцев спаслись и от ярости грозной Ахилла,

Долго в Лаций она не пускала, и многие годы,

Роком гонимы, они по волнам соленым блуждали.

Вот сколь огромны труды, положившие Риму начало. <…> (С.121-122)

<…> Кончился пир; в этот миг с высоты эфира Юпитер,

Парусолетных морей равнину, простертые земли

(225) И племена обозрев, широко расселенные в мире,

Встал на вершине небес и на Ливии взгляд задержал свой.

Тут к Отцу, что в душе был таких забот преисполнен,

Грустная, слезы в глазах блестящих,– подходит Венера,

Молвит такие слова: «Нам делами бессмертных и смертных

(230) Вечная власть тебе вручена и молнии стрелы,–

Чем виноват пред тобой мой Эней, о Родитель? Троянцы

Чем виноваты, скажи? Почему для них, претерпевших

Столько утрат, недоступен весь мир, кроме стран Италийских?

Знаю: годы пройдут, и от крови Тевкра старинной

(235) Там, в Италии, род победителей-римлян восстанет,

Будут править они полновластно морем и сушей,-

Ты обещал. Почему же твое изменилось решенье?

Видя Трои закат и крушенье, я утешалась

Мыслью, что тевкров судьбу иная судьба перевесит.

(240) Но и поныне мужей, испытавших столько страданий,

Та же участь гнетет. Где предел их бедам, властитель?

Мог ведь герой Антенор, ускользнув из рук у ахейцев,

В бухты Иллирии, в глубь Либурнского царства проникнуть

И без вреда перейти бурливый Источник Тимава

(245) Там, где, сквозь девять горл из глубин горы вырываясь,

Он попирает поля, многошумному морю подобен.

Там Антенор основал Патавий – убежище тевкров,

Имя племени дал и оружье Трои повесил;

В сладостном мире теперь он живет, не зная тревоги.

(250) Мы же – потомство твое, нам чертог небесный сулил ты,

Мы, потеряв корабли, из-за гнева одной лишь богини

(Страшно молвить) вдали от Италии вновь оказались.

Вот благочестью почет! Ты так нашу власть возрождаешь?»

Ей улыбнулся в ответ создатель бессмертных и смертных

(255) Светлой улыбкой своей, что с небес прогоняет ненастье,

Дочери губ коснулся Отец поцелуем и молвил:

«Страх, Киферея, оставь: незыблемы судьбы троянцев.

Обетованные – верь – ты узришь Лавиния стены,

И до небесных светил высоко возвеличишь Энея

(260) Великодушного ты. Мое неизменно решенье.

Ныне тебе предреку,– ведь забота эта терзает

Сердце твое,– и тайны судеб разверну пред тобою:

Долго сраженья вести он в Италии будет, и много

Сломит отважных племен, и законы и стены воздвигнет,

(265) Третье лето доколь не узрит, как он Лацием правит,

Трижды зима не пройдет со дня, когда рутул смирится.

Отрок Асканий, твой внук (назовется он Юлом отныне,-

Илом был он, пока Илионское царство стояло),–

Властвовать будет, доколь обращенье луны не отмерит

(270) Тридцать великих кругов; перенесши из мест лавинийских

Царство, могуществом он возвысит Долгую Альбу.

В ней же Гекторов род, воцарясь, у власти пребудет

Полных трижды сто лет, пока царевна и жрица

Илия двух близнецов не родит, зачатых от Марса.

(275) После, шкурой седой волчицы-кормилицы гордый,

Ромул род свой создаст, и Марсовы прочные стены

Он возведет, и своим наречет он именем римлян.

Я же могуществу их не кладу ни предела, ни срока,

Дам им вечную власть. И упорная даже Юнона,

(280) Страх пред которой гнетет и море, и землю, и небо,

Помыслы все обратит им на благо, со мною лелея

Римлян, мира владык, облаченное тогою племя.

Так я решил. Года пролетят, и время настанет:

Род Ассарака тогда Микенами славными, Фтией

(285) Будет владеть и в неволе держать побежденных аргивян.

Будет и Цезарь рожден от высокой крови троянской,

Власть ограничит свою Океаном, звездами – славу,

Юлий – он имя возьмет от великого имени Юла,

В небе ты примешь его, отягченного славной добычей

(290) Стран восточных; ему воссылаться будут молитвы.

Век жестокий тогда, позабыв о сраженьях, смягчится,

С братом Ремом Квирин, седая Верность и Веста

Людям законы дадут; войны проклятые двери

Прочно железо замкнет; внутри нечестивая ярость,

(295) Связана сотней узлов, восседая на груде оружья,

Станет страшно роптать, свирепая, с пастью кровавой».<…> (С. 126-128)

Источник: Вергилий. Энеида / Пер. с лат. С.Ошерова под ред. Ф. Петровского // Вергилий. Собрание сочинений. – СПб., 1994.

Вопросы для самопроверки:

1. Какие периоды выделяют при изучении истории культуры Древней Греции?

2. Какое значение вкладывается в термин «эллинизация»?

3. Какие эпохальные периоды в развитии истории мира выделяет Гесиод в своей поэме «Работы и дни»?

4. В какой области культурного творчества Древний Рим превзошел Грецию по мнению Марка Тулия Цицерона?

5. Что такое «римский миф» и какое обоснование он получает в поэме Вергилия «Энеида»?

Дополнительная литература по теме:

Аман А.–Г. Повседневная жизнь первых христиан. 95-197. – М., 2003.

Античная литература. Рим: Антология. – М., 1988.

Арриан. Поход Александра. – М., 1993.

Бонар А. Греческая цивилизация. Т. I – III. – М., 1992.

Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. – м., 1988.

Зелинский Ф.Ф. Соперники христианства. – М., 1996.

Кравчук А. Перикл и Аспазия. – М., 1991.

Маяк И.Л. Рим первых царей (Генезис римского полиса). – М., 1983.

Утченко С.Л. Цицерон и его время. – М., 1986.

Хрестоматия по истории Древнего Рима. – М., 1962.

Цибукидис Д.И. Древняя Греция и Восток. – М., 1981.

Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. – М., 1981.

Шифман И.Ш. Александр Македонский. – М., 1988.

Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. – М., 1987.

КУЛЬТУРА ВИЗАНТИИ