Раздел третий. Русская салонная культура: развитие европейских традиций и отражение национальных особенностей

Русская салонная культура зарождается значительно позже европейской и заимствует многие ее черты. Салон как культурный феномен в России появляется во второй половине XVIII - первой половине XIX вв. Однако как культурный феномен русская салонная культура переживает не только период заимствований, но и развития собственных особенностей, что связано, в первую очередь, со спецификой самой русской культуры, ментальности русского народа, того исторического и социального (в широком смысле) контекста, при котором она возникает и эволюционирует. Говоря о специфике русской салонной культуры важно охарактеризовать тот социальный и культурный слой, который выступает как субъект ее развития, а именно - русское дворянство.

Анализируя исторические документы, имеющиеся научные работы по этой проблематике, можно сделать вывод, что русская салонная культура возникла в среде русского аристократического дворянства. Именно немногочисленный и привилегированный дворянский слой делает роль салона уникальной в развитии культуры России.

Российское дворянство, как и дворянство вообще, являлось институтом феодальной общественно-экономической формации. Возникшее в XII-XIII вв., оно составляло низший слой феодального военно-служилого сословия. В Московской Руси дворяне представляли категорию служилых людей, воинский труд которых награждался земельными угодьями (поместьями) с жившими там крестьянами. Однако поместье, в отличие от боярской вотчины, не являлось собственностью дворянина и оставалось за семьей в случае потери ее главы только при условии дальнейшей службы сына, брата или другого близкого родственника. С течением времени значение служилого сословия возрастало, и при этом постепенно стиралась грань между дворянским поместьем и боярской вотчиной. В конце XVII - начале XVIII вв. роль дворянства в политической жизни страны еще более возросла вследствие реформаторской деятельности Петра I.

В своих радикальных преобразованиях государственной и общественной жизни царь Петр опирался преимущественно на дворянство. Однако приоритет отдавал не знатности, как было прежде, а компетентности, верности государю и успехам в службе. Порядок прохождения службы дворянами впервые был закреплен в «Табели о рангах» 1722 г. По новому закону чиновники были разделены на 14 классов в соответствии с занимаемой должностью на военной, морской, гражданской и придворной видах государственной службы. Достигнув 8-го класса на гражданской службе или 14-го - на военной, даже выходец из податного сословия (крестьянства или купечества) получал потомственное дворянство. Гражданским чинам с 9-го по 14-й классы также давали дворянство, но только личное. Для дворян государственная служба становилась обязательной и пожизненной.

В результате возникло двойственное и, в известной степени, противоречивое положение: с одной стороны, для дворянского сословия принцип родовитости и наследственной знатности не утратил значения, с другой - в избранную элиту стали допускать и «худородных», но проявивших особую «охоту к службе».

Постепенно часть древних знатных родов вымерла, другая же настолько разорилась, что утрачивала всякую связь со своим сословием. Князь Долгоруков, занимавшийся изучением дворянских родословных, отмечал, что ко второй половине XIX в. сохранилось лишь 882 фамилии, существование которых определялось до XVI в., среди них наибольшее число потомков «рюриковой» крови - 39 княжеских родов и 21 нетитулованная семья. Однако приоритет древности рода оставался еще очень значительным в дворянской среде XIX века. Древность рода не только почиталась, но и часто противопоставлялась «новым» дворянам, рождая негативное, нередко презрительное к ним отношение со стороны «подлинно родовитых».

Обратимся к периоду XVIII века, когда начинает формироваться салонная культура России и когда наблюдаются существенные перемены в самой культурной ситуации страны.

В рамках истории русской культуры XVIII столетия выделяются два периода: конец XVII - первая четверть XVIII вв., характеризующийся становлением новых традиций в русской культуре, и середина - вторая половина XVIII века, когда происходит процесс складывания и расцвета сословной, преимущественно светской, культуры: культуры дворянской и культуры крестьянской, продолжавшей носить в основном традиционный характер[110].

При Петре I начинается период бурного развития российской культуры, прежде всего, светской культуры. Петровские реформы, направленные на европеизацию страны, затронули практически все стороны жизни общества, в том числе и культуру. Как прототип салонов Петр вводит ассамблеи, «свободные собрания в каком-либо доме», где должны присутствовать знатные лица, как мужчины, так и женщины, в европейской одежде, для того чтобы общаться, демонстрируя хорошие манеры, а также исполнять немецкие и польские танцы. Однако это еще не салоны в их европейском понимании.

В период царствования Елизаветы взоры светской знати обратились к Франции. Их вкусы, моды, костюмы, манеры стали водворяться при петербургском дворе и в высшем русском обществе. Но поскольку французская культура в тот момент была немыслима без салонной культуры, этот феномен был заимствован от французов. Именно при Елизавете Петровне в России начинают возникать салоны в их классическом французском варианте. Однако их широкое распространение начнется при Екатерине II. И тому есть свои объяснения: дворянство становится привилегированным сословием, стремящимся закрепить свою привилегированность и в культуре. Салонная культура как нельзя лучше подошла для этой цели.

«Золотой век» дворянства при Екатерине II был отмечен возвышением его роли, укреплением мощи[111]. По мере укрепления самодержавной власти менялся его социальный и правовой статус. Обязательность государственной службы была отменена «Манифестом о вольности дворянства» 1762 г. «Жалованная грамота» 1785 г. предоставляла новые привилегии: их дома не подлежали постою, они освобождались от податей, получали преимущества при прохождении государственной службы и производстве в чины. В отношении дворян запрещалось применение телесных наказаний. Законодательно подтверждались исключительное право их на владение, пользование и распоряжение населенной поземельной собственностью, полицейская юстиция помещиков.

«Жалованная грамота» 1785 г. утвердила безграничную власть дворян над крепостными, которые становились, по сути, рабами. За счет этого дворянство превратилось в господствующее сословие, обладающее монополией на «крещеную собственность».

По поводу превращения дворянства в привилегированное сословие известный историк П.Н. Милюков заметил, что история русского дворянства распадается на несколько периодов: «В первом, продолжавшемся до конца XV века, дворяне были вольными слугами; во втором, в течение XVI-XVII вв., они сделались невольными слугами и были прикреплены к своему занятию; в XVIII веке они были раскреплены, но сохранили за собой даровой труд и сделались привилегированным сословием»[112].

Интересы дворянства отождествлялись с государственными, что обеспечивало им защиту жизни, чести, имущества, монопольное право на землю и крепостных, право на сословный суд, право распоряжаться имуществом, заводить фабрики, заводы и пр. Это способствовало объединению дворянства в сословные общества, своеобразные дворянские корпорации, влияющие на устройство сословия, защиту и реализацию его корпоративных интересов.

Данные изменения нашли свое отражение и в культурной жизни того времени, в том числе и в широком распространении салонов как собраний избранного общества, прежде всего, аристократического дворянства.

Один из салонов организовала императрица Екатерина II, которая подавала пример просвещенной, образованной государыни, вела переписку с такими видными французскими философами того времени, как Д. Дидро, Ф. Вольтер, хорошо знала и разбиралась в искусстве.

Интерес к французской культуре как образцу просвещенности был в то время велик. Французская речь постепенно входила в гостиные, затем салоны, считаясь признаком не только просвещенности, но и хорошего тона («bon ton»). Дворянство России (во всяком случае, наиболее прогрессивная его часть), начиная с петровской эпохи, сознательно ориентировалось на Запад и стремилось усвоить европейские нормы быта и этикета.

Первоначально салоны в России формировались как литературные общества. Они не сразу нашли свой облик, отличный от французских. «В XVIII веке литературное общество еще только ищет свои формы, и очень часто это - объединение родственников, поэтов, находящихся в каких-то дружеских и родственных связях»[113]. В сущности, в России XVIII в. литературные салоны так и не сложились, поскольку женщина-литератор - явление редкое, чаще это молодые писатели.

Само значение салонов в русском быту неуклонно возрастало с 50-х гг. XVIII к середине XIX в. Аристократические салоны Западной Европы, прежде всего, французские, значительно влияли на традиции московских и петербургских салонных собраний. Салонная жизнь со светскими раутами стала необходимым атрибутом, нормой жизни императорского двора, правительства, дипломатического корпуса, гвардии, российского дворянства в целом.

При этом следует отметить, что само дворянство как сословие было неоднородным. Большое различие в культурном отношении существовало между столичной дворянской аристократией и провинциальными помещиками, поместным дворянством. В глухомани провинциальных «медвежьих углов» в помещичьей среде процветали невежество, самодурство, нередко и бесчеловечная жестокость. Но одновременно в дворянской провинциальной среде распространялись идеи просветительства и гуманизма, интерес к науке и искусству. Истории известны многочисленные дворянские проекты, предлагавшие ограничение или уничтожение крепостного права. Среди поместного дворянства существовали истинные любители литературы и театра, в их домах были прекрасные библиотеки.

Наряду с поместным дворянством, составлявшим наибольшую часть и как бы среднее звено сословия, в дворянстве первой половины XIX в. существовали еще две противоположные по своему имущественному и общественному положению группировки - высшее и личное дворянство.

Верхи дворянского общества представляли родовитые и сановные магнаты, владельцы тысяч крепостных и огромных латифундий. Именно они являлись той правящей элитой, влияние которой в значительной степени определяло политику государства. Они составляли и «высший свет» - замкнутую касту со своими непреложными традициями. После смерти Екатерины II богатейшее старое барство осело в Москве. В Санкт-Петербурге в основном чиновная аристократия, занимавшая высшие государственные посты.

Самые известные салоны Санкт-Петербурга и Москвы собирали у себя блистательное дворянское общество, состоявшее из наиболее одаренных и образованных людей своего времени. Вот наиболее известные салоны и близкие к ним по духу кружки и общества России XVIII века: салоны императрицы Екатерины II, И.И. Шувалова, М.И. Головиной, Г.Р. Державина, И.П. и П.Н. Бекетовых, Н.А. Львова; кружки М.М. Хераскова, М.Д. Чулкова, В.С. Подливалова, П.А. Вяземского, «Кружок Московского журнала», «Дружеское ученое общество» Н.И. Новикова, «Собрание университетских питомцев» Н.И. Шварца, «Вольное Российское собрание при Московском университете», «Общество, старающееся о переводах» (кружок Екатерины II), «Общество, старающееся о печатании книг», «Общество благородных особ для театральных представлений», «Вольное собрание любителей Российского языка», «Вольное экономическое общество», «Беседы» Ф.Г. Корина и др.

Как уже отмечалось, для характеристики салона как феномена культуры большое значение имеет место его проведения. Салоны возникали и в столице, и в провинциях, в городах и усадьбах.

Вершиной русской аристократической культуры стала попытка создать идеальный, совершенный мир в рамках дворянской усадьбы, которую можно рассматривать как специфичную, отличительную черту салонной культуры России.

История дворянских салонов неразрывно связана с историей русских усадеб. Дворянская усадьба как исторический и культурный феномен России XVIII-XIX вв. сформировала новый, оригинальный вид салонной культуры. Л.В. Иванова, анализируя единовременный культурный срез усадеб конца XVIII - начала XIX века, делает вывод: «Весом и многообразен вклад усадебной культуры в общероссийскую культурную сокровищницу. Он выразился в совершенных памятниках архитектуры и садово-паркового искусства, скульптуры и живописи, в образцах духовной культуры - поэзии и литературы, философии, музыки, театрального искусства»[114].

Усадьба, возникнув как жилой и хозяйственный комплекс, постепенно превратилась в культурный центр, в котором синтезировались традиции семьи и рода, культура дворянская и крестьянская, культура города и провинции, культура России и Запада. Это был сложный художественно-культурный комплекс, олицетворявший замкнутый идеальный мир природы, жизни и искусства.

Русская усадебная культура представляет собой явление уникальное. В ней нерасторжимо слилась природа и хозяйственная деятельность, семейные, родовые традиции, музыка и живопись, поэзия и проза, народное искусство, охота и праздники, салонные вечера, коллекции художественных ценностей, и, конечно, библиотеки, собранные хозяевами усадеб. Многие усадьбы стали шедеврами архитектуры и садово-паркового искусства, другие - «приютами спокойствия, трудов и вдохновения» (А.С. Пушкин).

Русских дворян растили и воспитывали в «дворянских гнездах», с детства обучали различным видам искусства: музыкальному, певческому, танцевальному и др. Как правило, все это происходило в усадьбах. Здесь же учили основам знаний: математики, иностранных языков, литературы и литературного творчества, многие часы проводили в усадебной библиотеке. Позже образование и воспитание продолжалось в пансионах, гимназиях, лицеях, университетах, военных учебных заведениях. Но, как правило, основа всей дальнейшей их жизнедеятельности (образования, нравственности, творчества, государственной службы и пр.) закладывалось внутри русских усадеб.

Этот тезис чрезвычайно важен, постольку поскольку в литературе имеется множество свидетельств высокой культуры общения русского дворянства, наличия в усадьбах музыкальных инструментов, хоров, оркестров, театров. В усадьбе проводились салоны, на которых собирались родственники и друзья хозяина, приглашенные. Здесь пели, музицировали, танцевали, устраивали спектакли, костюмированные вечера.

Усадебный салон становился центром общения, обмена мнениями, литературных споров, небольших камерных музыкальных и театральных концертов, где зачастую произведения исполнялись впервые, для узкого круга.

Салоны, в усадьбах, отличались большей свободой в этикете, естественностью манер, ориентированностью на праздник. В светских салонах Петербурга, где чопорность и строгий этикет брались за основу, зачастую посмеивались над провинциальностью усадебных салонов.

Впечатления от жизни в усадьбах, в том числе и проводимых здесь салонов, воплотились в русской классической литературе (А.С. Пушкин «Евгений Онегин»; А.Н. Толстой «Детство Никиты»; Н.В. Гоголь «Мертвые души»; Л.Н. Толстой «Детство», «Война и мир»; И.А. Гончаров «Обломов, «Обрыв»; И.С. Тургенев «Дворянское гнездо»; Ф.И. Тютчев «Я встретил вас»; И.А. Бунин «Жизнь Арсеньева», «Темные аллеи»; В.В. Набоков «Домой», «Прелестная пора»; К.Д. Бальмонт «Памяти Тургенева» и т.п.).

Среди русских художников, изображавших усадебную жизнь, портреты хозяев усадеб, были Ф.С. Рокотов, Д.Г. Левицкий, В.Л. Боровиковский, И.Е. Репин, В.Д. Поленов, В.Э. Борисов-Мусатов и др. Усадебная жизнь вдохновляла композиторов на создание выдающихся музыкальных произведений (М.И. Глинка, Д.С. Бортнянский и др.).

Салонная культура усадеб, безусловно, относится к числу самобытных характеристик русской салонной культуры.

Как уже отмечалось, салоны проводились не только в усадьбах, но и городских дворянских домах. Если развернуть подход Л.В. Ивановой к усадьбе как к культурному и историческому феномену на городской дворянский дом, то можно констатировать, что салон как культурно-исторический феномен - это часть дворянского городского дома и дворянской усадьбы, элемент культурно-исторической жизни дворянской России. Важно отметить, что феномен русской дворянской культуры - литературные, музыкальные, философские, а позднее политические салоны - возникли именно в среде просвещенного дворянства. В целом, они были сугубо дворянским явлением культурной жизни России того времени.

Основные функции салонной культуры Франции были перенесены на российскую почву в целом. Но следует акцентировать внимание на функции русских салонов как школы воспитания, обучения хорошим манерам, правилам этикета, основам эстетики. Здесь учили любить и понимать прекрасное, разбираться в культурном наследии прошлого, что предполагало знание античной и иной культуры. Салоны становились своего рода «университетами» светского человека, способствуя раскрытию и совершенствованию его творческих способностей. Как отмечает Т.С. Георгиева: «Русский аристократ XIX века - это совершенно особый тип личности. Весь стиль его жизни, манера поведения, даже внешний облик несли на себе отпечаток определенной культурной традиции. Так называемый bon ton состоял в органическом единстве этических и этикетных норм» [115]. И салоны как раз и являлись такой школой воспитания, где оттачивались манеры и вкусы.

Особую роль в системе воспитания русского дворянства играло искусство, придававшее модную для того времени форму светского поведения. Многие салоны того периоды имели ярко выраженную литературную направленность.

Русская литература способствовала формированию новых правил светского быта. «Общество любителей российской словесности», созданное поэтом А.П. Сумароковым в 1790-е годы, стало первым творческим кружком, заложившим основы русской литературной традиции. Здесь читали новые стихи, переводы, сталкивались мнения, развивался литературный вкус, оттачивались формы литературной полемики. Из этого кружка вышли известные впоследствии личности: И.И. Елагин, А.П. Мельгунов. С литературной жизнью были связаны салоны графов М.Ю. Виельгорского и И.И. Шувалова. Последний часто посещали М.В. Ломоносов, А.П. Сумароков, Г.Р. Державин, А.Н. Оленин, Е.Р. Дашкова, И.И. Дмитриев.

Постепенно в русских салонах значительно расширяется тематика, составляя переплетение литературных, музыкальных, философских, а позднее и политических проблем. Среди наиболее известных в Санкт-Петербурге XIX в. были литературно-музыкальные салоны А.Н. Оленина, Е.П. Ростопчиной, Е.А. Карамзиной, М.Ю. Виельгорского.

Здесь часто не только звучала музыка Й. Гайдна, В.-А. Моцарта, итальянских композиторов-виртуозов, фрагменты французских опер, но и решались политические и личные судьбы, обсуждались важнейшие события общественной и государственной жизни.

И все же особое место в культурной жизни России первой половины XIX в. занимали салоны, где на первый план выдвигалось искусство: исполнялись лучшие произведения отечественных и иностранных композиторов, сюда приглашали талантливых исполнителей, оказывая им помощь в творческом росте. Формировалась творческая индивидуальность поэтов, композиторов, художников, писателей, философов, государственных и политических деятелей.

В салонах обсуждались проблемы философии, эстетики, музыкальной теории и критики, знакомились с новыми интересными произведениями искусства.

Салонная культура России немыслима без дворянских альбомов («картинные книги»), выполнявшиеся для круга близких друзей и знакомых, являя удивительно поэтичный мир дворянской жизни времен романтизма.

Так, в 1822 г. в столичных великосветских салонах славился альбом польской пианистки Марии Шимановской, со стихами, изречениями, автографами выдающихся поэтов XIX в. - Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, И.И. Дмитриева, И.А. Крылова, А.С. Пушкина.

Обширными коллекциями отличался петербургский художественный салон Михаила и Матвея Виельгорских собраниями художественных и книжных редкостей. Альбомы гравюр, акварелей, автографов дают лишь некоторое представление о необычайно широких контактах салона с артистическим миром России и Западной Европы. Продукт светских приемов, альбом-коллекция во второй половине XIX в. все более тяготел к парадному виду. Он становился все более торжественным по форме, но к сожалению, пустым по содержанию.

Начало XIX века отмечено сменой французского влияния на светское общество на английское. Однако, вряд ли можно объяснить развитие русской салонной культуры одними заимствованиями. Нельзя отрывать эволюцию данной культуры от конкретно-исторической почвы, которая питала ее, привнося нечто новое и оригинальное в ее содержание. Салонная культура России - это не просто следствие западных влияний, но закономерный этап в процессе развития русской культуры в целом.

Русский дворянский салон представлял собой сложную форму культурно-художественной жизни дворянской России первой половины XIX в., в которой соединяются серьезные, глубокие интересы с развлечением, личное с общественным, имеются в виду разные виды деятельности (литература, философия, музыка), каждый из которых не подавлял собой другую. Личность хозяина салона как частного собственника городского дома или усадьбы, где салон функционировал, накладывала своеобразную печать на его деятельность.

В первой половине XIX в. сопричастно культуре было только, по выражению Н.Я. Эйдельмана, «тонкий слой образованной, мыслящей» его части. Все эти представители дворянского авангарда были создателями культурных ценностей, с ними было связано все лучшее, что заложено в России XVIII - XIX вв.

Любое культурологическое явление, в том числе и салонная русская культура, должно критически восприниматься и оцениваться с позиций современного культурного наследования. Нельзя не видеть следующих особенностей. Во-первых, неоднородность дворянства позволяет сделать вывод, что салонная культура связывалась лишь с просвещенным дворянством, дворянство же в целом нельзя переоценивать, преувеличивая его образованность, просвещенность.

Во-вторых, само салонное общество не всегда давало и верные, эстетически выверенные оценки того или иного произведения, будь то литература или музыка, живопись и пр. Салонное общество - это не общество экспертов, профессионалов в области искусства, напротив, оно, как и на Западе, было непрофессиональным.

В-третьих, жеманность, утонченная спесь в обращении - тоже характерная черта салонов. Если салонная культура провинции более простонародна, то в Петербурге она достаточно эталонна в манерах и этикете.

В-четвертых, наблюдаемая ролевая дифференциация гостей в самом салоне вела к его унизительной оценке, от которой он не мог избавиться и в течение всей своей жизни.

Поэтика светского поведения опиралась, прежде всего, на умение различать ряд базовых моделей, ряд масок и ролей, каждая из которых обладала своим особым ценностным статусом («провинциал», «маргинал», «денди», «законодатель салона», «шут» и пр.). Так, над «провинциалами» посмеивались, в первую очередь, над их манерами, скованностью в поведении, однако было и сочувствие - и даже некоторый неподдельный интерес, провинциальная наивность притягивала. Иная позиция в светском обществе - позиция «маргинала». Его высказывания резки - на грани принятой нормы, он нарочито нарушает принятые правила этикета. Этот человек мог отличаться не только манерами, принятыми в свете, но и стремлением обсуждать темы, которые не дают «легкого» разговора, не сочетаются с приятностью общения, а потому не приняты в салонах (вспомним Чацкого в комедии Грибоедова, салонным обществом воспринятый как сумасшедший).

Английское влияние на светские салоны выразилось и в таком феномене великосветского поведения, как дендизм. «Денди» - законодатель светской моды, ему скучно в свете, но эта скука от внутреннего самолюбования. Его жизнь в обществе подобна произведению искусства, имеющему цель в самом себе, она - объект эстетического созерцания, своего рода нарциссизм.

Среди возможных поведенческих амплуа салонов и иные роли - например, «шута», «законодателя» и пр. Все они, так или иначе, нашли отражение в русской литературе.

Салоны вырабатывали свой поведенческий кодекс, где за легкостью и непринужденностью общения - определенные правила, как себя вести и что говорить, влиявшие на репутацию человека в обществе. «Потерять» высокую репутацию означало навсегда покинуть общество, быть его изгоем (из классической русской литературы: судьба Анны Карениной - тому яркий пример).

Не менее важное значение для салонной культуры имела и внешность, умение одеваться. Каждый элемент одежды говорил сам за себя, с той или иной стороны характеризуя самого человека.

Но самое главное - это умение вести беседу, в каком стиле, на какую тему. Особо ценилось умение импровизации, остроумие. Салонная речь мыла отличалась своей спецификой: сочетанием простонародного с французским. Многое зависело от социального состава салона, его местоположения (Петербург - Москва - провинция), от типа салона, определявшегося кругом интересов его посетителей. Одни и те же гости могли изъясняться по-разному, например, в провинциальном или Петербургском салонах. Надо было уметь ориентироваться - как, где и что говорить.

Как уже отмечалось, русские салоны XVIII-начала XIX века в основном можно характеризовать как дворянские по своему социальному составу. Хотя уже в тот период все салоны можно подразделить на аристократические и демократические («разночинные»). Как правило, аристократический салон включал людей высшего круга, непрофессионалов в области искусств; демократический салон был сориентирован на профессионалов - художников, музыкантов литераторов. Чаще всего аристократический салон был литературоцентричен, литературе отводилась организующая роль в светском воспитании и общении: предполагалось, что в принципе всякий светский человек должен быть немного литератором и уж во всяком случае уметь поддержать разговор о литературе.

Следует обратить внимание, что в основе такого разделения не столько социальный, сколько профессиональный состав участников, ориентированных, в первую очередь, на искусство. Так, в доме князя В.Ф. Одоевского было два салона - демократический и аристократический. Первый держал (как тогда говорили) князь, второй - его супруга, крайне недовольная тем, что в доме бывают разночинные художники и музыканты, чиновники, ученые и литераторы.

Но постепенно происходят изменения именно в социальном составе салонов, куда начинают, кроме дворянства, входить и представители других социальных групп, и, прежде всего, разночинская интеллигенция.

В 50-е годы XIX века блестящее время дворянских салонов безвозвратно уходит в прошлое. Выразителем новой эпохи становится разночинец.

Салон в тот период становится разновидностью литературных и иных художественных объединений, который группируется вокруг известного в художественных кругах лица, обладающего высоким авторитетом (например, салон З.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковского). Однако встречаются и салоны, имеющие политическую направленность (салон Е.В. Богдановича). Но они уже более напоминают литературные объединения, политические кружки, нежели классические салоны.

Итак, подведем итоги.

1. Русская салонная культура продолжает развитие европейских традиций и одновременно несет в себе отражение национальных особенностей. Она содержит определенные элементы заимствования: место проведения (дом высшей знати); избранность общества; роль хозяина (хозяйки) салона как центрального субъекта культурного общения; дух камерности; специфика этикета; направленность бесед и занятий (обсуждение тем искусства, музицирование, в более поздний период философская, эстетическая, политическая проблематика); игровое поведение, распределение ролей. Как справедливо отмечал Н.А. Бродский: «Салон - очень тонкая и сложная форма общественной жизни, в которой соединялись серьезные, глубокие интересы с развлечением, публичная деятельность с интимным бытом, личное с общественным, но при этом каждая из сторон не подавляла собой другую»[116].

2. Вместе с тем в русской салонной культуре много и оригинальных черт. В первую очередь, это - специфика самого слоя дворянства, субъекта салонной культуры, имеющего в России собственную историю, менталитет, характерные черты; феномен русской дворянской культуры - литературные, музыкальные, политические и философские салоны - возникли именно в этой среде просвещенного дворянства. В целом салоны были сугубо дворянским явлением культурной жизни России XVIII - XIX вв. В салонах выдающиеся умы блистали перед слушателями своим ораторским дарованием, здесь же проходила светская тренировка ума и чувств. Дворянская салонная культура была ориентирована не только на европейские традиции, но и на мощный пласт русского народного творчества.

3. Среди оригинальных черт и такой феномен, как салонная культура усадьбы, которая превратилась в культурный центр, отличалась от салонной культуры высшей знати Петербурга, да и московских салонов.

4. Следует отметить и специфику целого ряда тем, которые обсуждались в российских салонах (например, дискуссии о романтизме, которые проходили в первой трети XIX вв., или дискуссии между западниками и славянофилами, связанные с путями развития России и ее исторической миссией и пр.). Обсуждаемую тематику можно определить как сплетение, взаимодействие философии, литературы, музыки как основы салонного общения, а чуть позже сюда добавится и политика.

5. Все вышеизложенное позволяет сделать вывод, что русский салон XVIII-XIX вв. - это объединение людей избранного дворянского круга, которые обычно собирались в доме привилегированного лица для интеллектуального общения и занятий, связанных с искусством.

6. Традиции салонной культуры, зародившиеся в домах аристократической знати, внесли свой вклад в русскую культуру на рубеже XVIII-XIX вв. и имеют свою преемственность в современной отечественной культуре конца XX-начала XXI вв., являясь объектом культурного наследования в нынешней России. Вместе с тем салонная культура как объект наследования должна быть проанализирована с точки зрения тех ее черт, которые должны наследоваться, и тех, которые не отвечают реалиям сегодняшнего дня.